С сегодняшнего дня начиналась вереница событий, которой предстояло завершиться коронацией короля-Фаленита в Итарре. В течение ближайших часов должен был проясниться исход битвы с Деш-Тиром, в последующие недели — дальнейшая судьба Этеры. После столкновения Аритона с сущностями, обитающими в тумане, уже нельзя было полагаться на результаты предсказаний с помощью нитей судьбы. При удачном исходе событий и определенном упорстве можно будет вернуть окрестным холмам прежний зеленый, цветущий вид. Но хотя пришло время окончательно сокрушить власть Деш-Тира, Асандир оставался мрачным. Он выжидал, стоя среди разрушенных стен и ощущая, как стих ветер, остановленный магической преградой, которую возвели бестелесные маги. Люэйн и Харадмон еще не закончили свою работу, после ее завершения это заграждение должно подчинить себе даже время.
От легкого дуновения задрожал сухой лист под ногами. Поняв, что это Харадмон возвестил о своем прибытии, Асандир набрал в грудь воздуха и спросил:
— Итамон в безопасности?
Ответ Харадмона прозвучал из пространства, заполненного размытыми туманными тенями.
— Люэйн недоволен. Менее чем в дюжине ярдов над внешними стенами вовсю сияет солнце.
Асандир потряс руками, пытаясь согреть их.
— Лизаэр сказал то же самое. Он ощутил это посредством своего дара. Открытие настолько взволновало его, что он отправился упражняться с мечом. Дакар доканчивает завтрак, который другим почти не полез в глотку.
Харадмон понял эти слова по-своему.
— Не прикажешь ли лишить твоего ученика чрезмерных радостей жизни? — заговорщически спросил он.
— Только не твоими излюбленными способами, мой призрачный друг, — ответил Асандир.
Наверное, будь у него на душе повеселее, он бы даже рассмеялся.
— Сегодня у меня не хватит терпения успокаивать пророков с ущемленным чувством собственного достоинства. Он и так будет мучиться животом от обжорства.
— А как насчет Аритона?
На язвительный вопрос бестелесного мага отозвалось лишь слабое эхо.
Асандир пробудился от оцепенения и зашагал по проходу, ведущему к внутренней крепости. Почти у самых его ног листья шуршали, будто в них прятался ийят. Обращаясь к Харадмону, маг сказал:
— Сейчас Аритон занят настройкой лиранты, но делает это с таким остервенением, словно точит меч для кровавой мести. Не советовал бы тебе своими штучками подливать масла в огонь.
Харадмон загоготал в ответ. Он двигался рядом с Асандиром, что было заметно по потоку холодного воздуха.
— Лиранта Эльшаны? Ничего не скажешь, впечатляющее оружие.
— В руках Аритона оно еще не стало таковым, — огрызнулся Асандир, потом вздохнул. — Меня сегодня, как и Люэйна, все раздражает.
Магическая защита, возводимая двумя бестелесными магами, и без выходок Харадмона давала Асандиру немало поводов для беспокойства. Поскольку надежность любой магической преграды обусловливалась Именем, никакая магия не могла защитить от того, что лежало вне досягаемости реального зрения. Задержать нечто, состоящее из тумана и обитающих в нем разумных сущностей, было, по мнению Асандира, столь же неисполнимой задачей, как попытка тонкими прутиками отгородиться от тьмы. Невзирая на совместные усилия четырех магов, Асандир не мог отделаться от ощущения беспомощности. Нити судьбы предвещали неудачу. Наиболее сильная из возведенных преград тоже вполне могла оказаться недостаточной для сдерживания орды сущностей Деш-Тира. Сам туман еще можно загнать в определенные рамки, но это не вернет Этере солнечный свет. Необходимо захватить и удерживать в надежном месте сущности, обитающие внутри Деш-Тира, и одновременно защищать обоих принцев, воплощающих надежду двух величайших пророчеств.
— Говоришь, Люэйн недоволен? — переспросил Асандир, продолжая разговор со своим бестелесным собратом.
Ветер усилился до яростного вихря, что свидетельствовало о настроении самого Харадмона.
— Когда я его видел в последний раз, Люэйн ворочал камни на дне сухого русла, выгоняя из расщелин саламандр.
— Если бы все было так просто! — загремел голос подоспевшего Люэйна. — Мы не в состоянии ставить магическую печать на каждую дыру в земле, — недовольно бросил вновь прибывший маг Асандиру.
— А смысл?
Асандир нахмурился, разглядывая магическим взором энергетический сгусток — нынешнее воплощение Люэйна.
Если Люэйн и собирался что-то ответить, Харадмон его опередил.
— Даже если ограничить Деш-Тира тремя акрами пространства, злобные сущности остаются самой сильной угрозой, с какой мы когда-либо сталкивались. Их дальнейшее поведение совершенно непредсказуемо. Знаем ли мы, что произойдет, когда принцы превратят Деш-Тира в тень, не способную ни убежать, ни скрыться?
— Поведение Безымянного проследить невозможно, — напрямик заявил Асандир и, поджав губы, добавил: — Найдите другой способ, и я его с готовностью приму.
Харадмон на сей раз обошелся без обтекаемых фраз. У Люэйна пропало желание излагать во всех подробностях предстоящий рискованный план. Начиная с сегодняшнего дня и вплоть до мятежа, предсказанного на время коронации Аритона, избежать опасностей было просто невозможно. Все, включая и человеческие жизни, может разрушиться и погибнуть в грядущем хаосе. Все, кроме одного — великой тайны, связанной с сохранением древних паравианских рас.
Невидимые собратья Асандира молчали, и в гнетущей тишине, лишенной завывания ветра, их молчание казалось еще более зловещим.
Добравшись до верхней площадки башни Келин, трое магов встали у зубчатого парапета, по-прежнему сохраняя молчание. Зато снизу, со стороны лестницы, сюда долетали голоса. Это Дакар упражнялся в язвительности в ответ на какую-то шутку Лизаэра.
— Запомни, что в Итарре не существует телировой настойки. Ее там просто не может быть. Ягоды телира, из которой ее делали, из-за тумана превратились в сплошную кислятину. Если ты заикнешься о ней, тамошний министр юстиции сначала взвоет от страха, а потом прикажет посадить тебя на кол. Они до смерти боятся старинных легенд.
Похоже, оба поднимались по лестнице, и Дакар остановился, чтобы перевести дух. Лестница была очень длинной и крутой. Через минуту Дакар добавил более резко:
— А к магам там относятся еще хуже. Только скажи, что ты видел мага, и тебя без дальнейших расспросов изжарят заживо. Мне не меньше твоего осточертели окрестные развалины и холмы, но где уж я не спешу оказаться — так это в тамошнем котле с варевом из продажности и предрассудков!
Лизаэр меж тем пребывал в более радужном настроении.
— В таком случае, когда мы разделаемся с Деш-Тиром и выберемся отсюда, я буду угощать тебя элем до тех пор, пока он не полезет из твоих ушей.
— Скажем так: ты попытаешься это сделать, — усмехнулся Дакар. — Во-первых, когда дело дойдет до выпивки, ты, принц, окажешься под столом намного раньше меня. К тому же, пока не попадем в Итарру, нам все равно не удастся напиться, а местный эль — просто моча! Там любят напитки покрепче, например джин, и в результате многие страдают головной болью. Думаю, совет при управителе Итарры разочарует тебя своими манерами.
Лизаэр вслед за Дакаром выбрался на парапет и увидел своего брата. Аритон сидел на корточках между зубцами. Вместо приветствия наследный принц бодро произнес:
— Ну что, давай поскорее загоним остатки этого тумана в бутылку и заткнем пробкой.
Аритон рассеянно кивнул, затем сказал, ни к кому не обращаясь:
— Ведь все это не закончится прямо здесь?
Плечо Лизаэра загораживало Дакару обзор, и пророк вытянул шею, чтобы посмотреть, с кем Аритон разговаривает. В это время откуда-то из пустоты донесся поток яростных ругательств.
Оказавшись под перекрестным огнем и сомневаясь, что эти крепкие выражения адресуются его персоне, Лизаэр заметил:
— Что-то я не пойму всей прелести этой перепалки.
Сохраняя невозмутимость, он повернулся, желая увидеть того, кто столь немилосердно над ним издевался.
— Не будет ли вам угодно перестать ругаться, а вместо этого объяснить, что к чему?
Дакар закатил глаза, видя, как у Лизаэра за спиной появились зримые облики Харадмона и Люэйна. Оба были увлечены своим вечным спором, как будто рядом никого не было. Грузная призрачная фигура Люэйна и его неизменная хмурая складка на лбу представляли резкий контраст с изяществом и элегантностью Харадмона.
Не переставая удивляться, Лизаэр вновь огляделся по сторонам и наконец увидел двух странного вида магов. Только воспитание наследного принца позволило ему сохранить самообладание и не присоединить свой голос к тем, что доносились со стороны бестелесных присутствующих. С придворной учтивостью он произнес:
— Нас, кажется, не представили друг другу.
Харадмон растопырил пальцы и откинул капюшон плаща. Полосатые шерстяные завязки разметались в разные стороны, когда призрак отвесил надлежащий поклон.
— Любезный принц, мы оба принадлежим к Содружеству Семи, но пребываем в таком облике с тех пор, как некие трагические обстоятельства лишили нас тел.
Харадмон выпрямился, изучающее глядя на Лизаэра своими кошачьими глазами, в которых застыло нескрываемое ехидство.
Люэйн запихнул большие пальцы рук за свой пояс, способный удержать годовалого бычка. Пока у него было тело, он всегда стремился, чтобы грузность его фигуры не бросалась в глаза. Став духом, Люэйн начисто отказался от подобных ухищрений, считая их глупой и пустой тратой магических сил. Невзирая на всю благопристойную чопорность облика, его слова содержали очередную порцию оскорблений, адресованных Харадмону:
— Уважаемый принц Тайсанский, шут, который только что расшаркивался перед тобой, зовется Харадмоном.
— Шут? — взвился Харадмон. — Люэйн! Неужели усталость так подействовала на твой ум, что ты не способен подыскать более подходящие эпитеты?
— Когда приходится две эпохи подряд терпеть дрянной вкус, любой отупеет, тут уже не до эпитетов!
Глаза Люэйна оставались неулыбчивыми. Достоинство, с каким держался светловолосый принц, было чем-то неприятно бестелесному магу. Может быть, Люэйна удручало то, что нити судьбы упрямо предсказывали войну, и это при том, что Лизаэр оставался непреклонным ее противником. Такая замечательная внешность, такие манеры — и все это станет орудием обмана. Ощущая непонятное раздражение, Люэйн заговорил нарочито резко:
— Думаешь, мы оба собираемся участвовать в битве с Деш-Тиром? — Он прищелкнул толстыми пальцами. — Только глупец мчится навстречу опасности.
Застигнутый врасплох, Лизаэр покраснел. Желая уберечь принца от неловкости, Асандир положил ему руку на плечо и пояснил:
— Харадмон и Люэйн трудились всю ночь напролет, строя магическую защиту. — Маг с грустью поглядел на обоих. — Прости им их грубость. Они не смогли достичь согласия относительно результатов своего труда.
Лизаэр, стиснув зубы, решил никак не отвечать на выпад Харадмона. Зато Аритон, до сих пор остававшийся неподвижным, вдруг резко встал.
— Я думал, что после нападения сущностей Деш-Тира ваше Содружество убедилось в неспособности возвести магическую преграду, — сказал Повелитель Теней.
— Мы ее возвели, но сами не уверены в ее прочности, — чистосердечно признался Асандир.
Лизаэр посмотрел на брата. Аритон молчал, давая Люэйну возможность выразить собственное неудовольствие.
— Сущности, обитающие внутри Деш-Тира, не могут проникнуть через защиту башни. Если усилия вас обоих и ваши удары светом и тенями заставят туман испариться в пределах, защищенных паравианской магией, сущности лишатся связи с туманом. Короче говоря, туман подвергнется своеобразному просеиванию, чтобы отделить зерна от мякины.
Входя в раж, Люэйн начал бурно жестикулировать.
— Наше Содружество не знает, можно ли уничтожить эти сущности так, чтобы они погибли естественной смертью. Если они способны преодолевать закон Эта и уходить в иные измерения, тогда они сохранят способность воздействовать на наш мир и все живое в нем, и результаты будут сокрушительными.
— Метурии, ставшие бичом Миртельвейнского болота, чем-то напоминали нынешнее бедствие, — вмешался Асандир. — Во всяком случае, у нас есть с чем сравнивать.
— Это уж точно.
Готовый пуститься в научные объяснения, Люэйн уже открыл рот, но перехватил красноречивый взгляд Харадмона.
— Я должен закругляться, — сердито бросил он. Харадмон удивленно вскинул брови.
— Почему же? Продолжай.
Он сделал приглашающий жест рукой, точно придворный, пропускающий даму в дверь.
Люэйн повернулся к нему спиной и обратился к братьям.
— Чтобы не дать ускользнуть неведомым нам сущностям, вы должны захватить Деш-Тира где-то за пределами древней паравианской защиты. Заградительные слои, которые мы возвели над Итамоном, послужат вам защитой, а в случае неудачи сберегут и остальную часть Этеры.
— И это ты называешь «закругляться»? — накинулся на него Харадмон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119