Все свои жизненные силы она отдала своим бедным маленьким деревцам, и хотя они старались отплатить ей, чем могли, этого было маловато, потому она и стала такой же слабой и жалкой, как эти сосенки, а кожа у неё потрескалась, словно кора. Старуха была одета в гирлянды из сухой коричневой сосновой хвои, шуршавшей при каждом её шаге.
— Теперь то создание, что прибежало сюда, спит — с моего благословения, — сказала старуха обескураженным брауни. — Но у неё ранены бок и голова, и ей нужна ваша помощь.
Махнув клюкой, она указала под сосну.
Брауни поглядели туда и увидели жалкий комок шерсти, которую шевелил ветерок, порывами пролетавший по зарослям сосен.
Гури ахнул:
— Эта кошка просто излучает волшебство!
Старуха дриада кивнула:
— Волшебство дриад, волшебство пикси, волшебство брауни. Похоже, она собрала в себе магию доброй половины всех духов на свете.
Гури опустился на колени рядом с кошкой, провёл крошечными пальчиками вдоль раны на её боку.
— Как она сюда попала?
— Не без посредства магии, это точно, — сказала ему дриада. — Как только я ощутила признаки магии, я пробудилась и посмотрела в сторону луга — и надо же! Я сразу увидела её — но не в обличье кошки, а в обличье прекрасной девушки. Её ужасно тошнило, бедняжку!
Женщина-брауни отбросила с лица вуаль и спросила:
— Так это — девушка?
Дриада кивнула:
— Именно так, Личи. Коровы тоже ощутили нечто вроде взрыва магии и испугались. Они, встревоженно мыча, пошли к Девушке, а она оглянулась, увидела их и… в одно мгновение превратилась в кошку!
Гури охнул от изумления.
— Ну, уж тут ты точно убедилась, что она владеет волшебством!
— А её преображение наверняка ещё сильнее напугало коров, — воскликнула Личи.
— Верно. Но кошке было легче увернуться от их копыт, чем девушке, — объяснила дриада.
— Легче-то легче, но все же ей порядком досталось, — сказал Гури, осторожно прикоснулся рукой к голове кошки и нащупал припухлость.
— Что ж, — сказала Дриада, — кошка жива, а девушка на её месте наверняка погибла бы.
— Что верно, то верно, — кивнула Личи, присоединилась к Гури и провела пальчиками над раненым боком кошки, над шёрсткой, покрытой запёкшейся кровью. Она позвала другую женщину брауни: — Помоги мне, Алиль!
Алиль с готовностью откликнулась на просьбу подруги, и они принялись исцелять рану на боку кошки. Ещё двое брауни-мужчин прикоснулись ладошками к плечам Балкис, дабы прибавить свои магические силы для исцеления ушиба на голове кошки.
Дриада довольно кивнула.
— А теперь поищите для неё мышей, что живут в норках под корнями моих деревьев, — распорядилась она. — Да покажите ей камни, где скапливается дождевая вода. А когда она поправится, поищите для неё приют получше и понадёжнее.
— Мы так и сделаем, о мудрая дриада, — пообещала старухе Алиль.
— Спасибо вам, мои маленькие друзья.
Дриада отступила к сосне с корявым стволом и исчезла.
Брауни собрались возле спящей кошки и, соединив свои магические силы, завершили её исцеление. Раны на боку и голове у Балкис затянулись, а её тревожный сон стал ровным и спокойным.
Мэт ожидал, что его приведут в мрачную тёмную комнату без окон, наполненную таинственными приспособлениями и бутылочками с ядовитыми зельями. А он оказался в просторной комнате с высоким потолком и широкими окнами. У стены стоял рабочий стол, над которым были развешаны пучки ароматных трав, а выше располагались полки, на которых и в самом деле стояли всевозможные бутылочки и флакончики, но внутри находились совсем неопасные и привычные вещи — мелкий тальк, железные дробинки, соль, древесный уголь и сера. Самым экзотическим содержимым одной из бутылок оказалось жидкое серебристое вещество — судя по всему, ртуть. Ну а на бочем столе пресвитера Иоанна тоже стояло вдосталь разных сосудов различных размеров, а также реторта, перегонный куб, ступка и пестик. Все это были предметы, знакомые Мэту со времён изучения начального курса химии.
Но уж конечно, никто из подданных пресвитера Иоанна не относился к его лаборатории так, как её воспринял Мэт. На них эта комната наверняка производила ошеломляющее впечатление.
Здесь приятно пахло сандаловым деревом. Мэт огляделся по сторонам в поисках источника аромата и увидел курильницу, от чаши которого струился дымок. Он подумал о том, что скорее всего у пресвитера есть слуга, который периодически добавляет в курильницу благовония. Это напомнило Мэту о вечных огнях в храмах зороастрийцев и показалось добрым знаком.
В центре комнаты был тонким слоем аккуратно рассыпан прямоугольник из песка. Пресвитер Иоанн указал на этот прямоугольник и сказал:
— Встаньте посередине, лорд-маг.
Как только Мэт ступил на песок, Иоанн начертал вокруг него с десяток знаков отполированной деревянной палочкой длиной около трех футов. Судя по всему, то был магический жезл — тем более что палочка была инкрустирована загадочными символами из слоновой кости и чёрного дерева, и некоторые из этих символов совпадали со знаками, вычерченными на песке.
Пресвитер Иоанн подошёл к курильнице, помахал над ней небольшим веером. Аромат благовоний устремился к песчаному прямоугольнику, а пресвитер принялся нараспев произносить стихи. Язык, на котором он говорил, Мэту был незнаком, но его «переводческое» заклинание помогло ему уловить смысл слов. Правитель Мараканды намеревался отправить его на бой со злым колдуном. Мэту стало немного не по себе, и он сжал рукоять своего меча, а потом забросил руку за плечо и проверил, на месте ли уложенная в дорожный мешок волшебная палочка. С некоторых пор он без неё не отправлялся в странствия, хотя пользовался ею нечасто. Как правило, он прибегал не к фокусированным чарам, а к широкомасштабным.
От песка поднялась пелена тумана, окутала Мэта, стала плотнее, и вскоре сквозь неё уже ничего не было видно, а потом и вообще не осталось ничего, кроме этого тумана. У Мэта сильно закружилась голова, но это ощущение быстро прошло. На миг его сковал страх: он понял, что этот туман — не та сырая мгла, что обычно поднимается от земли, а сухая дымка неопределённости, разрушенные оболочки электронов из области квантовой физики, пелена вероятностей, событий, которые ещё не произошли. То было пространство между мирами.
Тревога отступила. Мэт уже бывал в этом пространстве раньше. Он медленно повернулся на месте и почувствовал, как ветер, что дует между мирами, несёт его к Торбату. Иоанн включил в заклинание имя колдуна, и хотя это имя почти наверняка не было настоящим, за счёт него все же можно было определить направление.
Вот оно! Мэт ощутил еле заметный толчок. Он сделал шаг, и его ещё сильнее толкнуло вперёд. Мэт шёл, и ветер, что дует между мирами, дул ему в спину.
А вот и он — еле видимый в тумане Торбат! Заклинание пресвитера Иоанна оказалось на редкость точным, и Мэту пришлось преодолеть всего несколько сотен ярдов для того, чтобы добраться до злодея. Бесшумно ступая в тумане, Мэт остановился в десяти шагах от колдуна, выхватил меч и прокричал:
— Торбат!
Шаман вздрогнул от испуга, развернулся, вытаращил глаза. Мэт нацелился в его правое плечо, намереваясь ранить и тем самым обезоружить. Но Торбат оказался проворен. Он увернулся от удара, резко поднял руку, скрестил пальцы и выкрикнул несколько рифмованных строк на своём языке. Меч Мэта превратился в змею.
— На, держи! — крикнул Мэт и швырнул змею в Торбата. Торбат снова увернулся, произнёс другое стихотворение, и змея снова превратилась в меч. За это время Мэт успел выхватить волшебную палочку и сам пропел:
Пусть мой меч в руках Торбата,
Его дело плоховато.
Чем богаты, тем и рады,
Я не стану петь баллады,
Я коротеньким стишком
Вмиг покончу с колдуном.
Пусть он пляшет, пусть поёт,
Но его мороз скуёт!
Ну-ка, злыдень, раз-два-три,
Ты немедленно замри!
Но Мэт ещё не успел произнести заклинание до конца, когда Торбат извлёк из широкого рукава собственную волшебную палочку, описал ею дугу и что-то отрывисто выкрикнул. Мэт почувствовал удар, и его палочка отклонилась в сторону. Было полное впечатление, будто по ней вправду ударила палочка колдуна — и это при том, что их с Мэтом разделяло расстояние в пять футов! Старания Мэта пошли прахом, хотя от палочки конусом распространился морозный воздух и часть атомов образовала кристаллики — снежинки, которые тут же уплыли в серую мглу.
Торбат выкрикнул новое заклинание, нацелил свою палочку на Мэта, а тот едва успел защититься и пропел:
Прекращаю тары-бары
И парирую удары!
Волшебная палочка Торбата выстрелила пламенем. Палочка Мэта собрала атомы в молекулы воздуха — и резкий, узконаправленный порыв ветра отогнал в сторону огонь. Мэт указал своей палочкой на колдуна и проговорил:
Ты, что вздумал посягать
На принцессу Мараканды,
И не вздумай ожидать
Ни прощенья, ни пощады!
Хочешь — смейся, хочешь — злись,
Живо в камень обратись!
Но Торбат ухитрился вовремя взмахнуть палочкой и снова отмёл заклинание Мэта. А Мэт понадеялся на то, что поблизости нет никого живого, иначе бы оно мгновенно превратилось в статую. Он в отчаянии очертил волшебной палочкой круг, надеясь обезвредить магическое оружие Торбата, но тот проворно поднял свою палочку над головой и расхохотался.
В этот миг он раскрылся для удара. Мэт бросился на него и выкрикнул:
Близится час торжества моего!
Вмиг поражу я врага своего!
Он уходил от удара не раз —
Пусть он повалится на пол тотчас!
Удар невидимой руки уложил Торбата на лопатки. Шаман распростёрся на невидимой плоскости — том самом «полу», который наколдовал Мэт. Мэт, победно сверкая глазами, шагнул к нему, но Торбат наставил на него палочку и протараторил стишок, по смыслу близкий к «замораживающему» заклинанию Мэта.
Мэта обдало холодом, и он замедлил шаг. Он изо всех сил пытался сдвинуться с места, но ноги его уподобились льдинам, колени отказывались гнуться. Жизнь, тепло стремительно покидали его тело.
Потеря теплоты! Мэт вспомнил о старом приятеле — точнее говоря, о старом знакомце, который был экспертом в этой области, и пока у него ещё двигались губы, быстро выговорил:
Здесь великого Ньютона
Грубо попраны законы!
Видно сразу за версту:
Я теряю теплоту!
Демон Максвелла, приди
И порядок наведи!
С треском вольтовой дуги перед Мэтом возникла яркая, слепящая глаза искра, гудящая на манер мощного трансформатора.
— Какие проблемы, смертный?
— Да тут один колдунишка вздумал шутить с законами термодинамики! — крикнул Мэт и указал на Торбата. — Хочет меня заморозить и спалить практически одновременно!
— Да как он смеет! — возмутился Демон Максвелла, метнулся к шаману, и вокруг того вспыхнуло огненное кольцо. Торбат взвизгнул и закрыл глаза ладонями.
— Ну что, — язвительно выкрикнул Мэт. — Теперь ты меня небось не заморозишь? Я уже начинаю оттаивать!
Искорка проворно вернулась к нему.
— Оттаиваешь? Да, смертный, этот злодей заморозил тебя от ступнёй до пояса! Минутку, минутку…
Демон Максвелла опустился вниз, и Мэт почувствовал, как согреваются его замёрзшие ноги.
Издав вздох облегчения, он пошатнулся, но сохранил равновесие.
— Спасибо, Макс, — поблагодарил он Демона. — Ты меня согрел.
— Я помог тебе оттаять, — поправил его Демон. — Но я не стану критиковать тебя за нарушение логики, поскольку именно этим я и наслаждаюсь, пребывая в твоём обществе. Кто этот дикарь и с какой стати он вздумал грозить тебе?
— Ой-ой-ой! — возопил Торбат, объятый пламенем, и свернулся клубочком. — Прощу пощады, сдаюсь! Только убери этот огонь, а не то он спалит меня дотла! Я сейчас поджарюсь!
— Поджаришься? — Мэт пригляделся и увидел, что кольцо огня вокруг шамана сжимается. — Да, пожалуй, это ни к чему. Ты не мог бы убавить огонь, Макс? Думаю, теперь он будет паинькой.
— Ладно, дам ему шанс исправиться, — прожужжал Демон Максвелла. Как только пламя угасло, он добавил: — Но ты ему втолкуй на всякий случай, что я — большой специалист по обратимости.
— Что… Почему он так говорит? — дрожа от суеверного страха, спросил Торбат.
— Да потому, что знает, что люди далеко не всегда держат данное ими слово, — пояснил Мэт. — Предательство — палка о двух концах. С его помощью ты можешь быстро добиться желаемого, но в конце концов будешь наказан. Люди перестают доверять друг другу, и именно тогда, когда им более всего нужна помощь, они обнаруживают, что положиться не на кого, не от кого даже ждать жалости.
Торбат замер и, прищурившись, уставился на Мэта. Наконец он неохотно кивнул.
— Я сдержу слово, — сказал он. — Чего ты хочешь от меня?
— Сведений, — ответил Мэт. — Куда ты девал похищенную тобой принцессу?
— Не я её похитил…
— Нет, ты только получил украденное! — разгневанно отозвался Мэт. — Кажется, ты обещал сдержать слово.
— Предательство? — более звонко зажужжал явно заинтересовавшийся беседой Демон Максвелла.
— Да, да, я получил её от того, кто её похитил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Теперь то создание, что прибежало сюда, спит — с моего благословения, — сказала старуха обескураженным брауни. — Но у неё ранены бок и голова, и ей нужна ваша помощь.
Махнув клюкой, она указала под сосну.
Брауни поглядели туда и увидели жалкий комок шерсти, которую шевелил ветерок, порывами пролетавший по зарослям сосен.
Гури ахнул:
— Эта кошка просто излучает волшебство!
Старуха дриада кивнула:
— Волшебство дриад, волшебство пикси, волшебство брауни. Похоже, она собрала в себе магию доброй половины всех духов на свете.
Гури опустился на колени рядом с кошкой, провёл крошечными пальчиками вдоль раны на её боку.
— Как она сюда попала?
— Не без посредства магии, это точно, — сказала ему дриада. — Как только я ощутила признаки магии, я пробудилась и посмотрела в сторону луга — и надо же! Я сразу увидела её — но не в обличье кошки, а в обличье прекрасной девушки. Её ужасно тошнило, бедняжку!
Женщина-брауни отбросила с лица вуаль и спросила:
— Так это — девушка?
Дриада кивнула:
— Именно так, Личи. Коровы тоже ощутили нечто вроде взрыва магии и испугались. Они, встревоженно мыча, пошли к Девушке, а она оглянулась, увидела их и… в одно мгновение превратилась в кошку!
Гури охнул от изумления.
— Ну, уж тут ты точно убедилась, что она владеет волшебством!
— А её преображение наверняка ещё сильнее напугало коров, — воскликнула Личи.
— Верно. Но кошке было легче увернуться от их копыт, чем девушке, — объяснила дриада.
— Легче-то легче, но все же ей порядком досталось, — сказал Гури, осторожно прикоснулся рукой к голове кошки и нащупал припухлость.
— Что ж, — сказала Дриада, — кошка жива, а девушка на её месте наверняка погибла бы.
— Что верно, то верно, — кивнула Личи, присоединилась к Гури и провела пальчиками над раненым боком кошки, над шёрсткой, покрытой запёкшейся кровью. Она позвала другую женщину брауни: — Помоги мне, Алиль!
Алиль с готовностью откликнулась на просьбу подруги, и они принялись исцелять рану на боку кошки. Ещё двое брауни-мужчин прикоснулись ладошками к плечам Балкис, дабы прибавить свои магические силы для исцеления ушиба на голове кошки.
Дриада довольно кивнула.
— А теперь поищите для неё мышей, что живут в норках под корнями моих деревьев, — распорядилась она. — Да покажите ей камни, где скапливается дождевая вода. А когда она поправится, поищите для неё приют получше и понадёжнее.
— Мы так и сделаем, о мудрая дриада, — пообещала старухе Алиль.
— Спасибо вам, мои маленькие друзья.
Дриада отступила к сосне с корявым стволом и исчезла.
Брауни собрались возле спящей кошки и, соединив свои магические силы, завершили её исцеление. Раны на боку и голове у Балкис затянулись, а её тревожный сон стал ровным и спокойным.
Мэт ожидал, что его приведут в мрачную тёмную комнату без окон, наполненную таинственными приспособлениями и бутылочками с ядовитыми зельями. А он оказался в просторной комнате с высоким потолком и широкими окнами. У стены стоял рабочий стол, над которым были развешаны пучки ароматных трав, а выше располагались полки, на которых и в самом деле стояли всевозможные бутылочки и флакончики, но внутри находились совсем неопасные и привычные вещи — мелкий тальк, железные дробинки, соль, древесный уголь и сера. Самым экзотическим содержимым одной из бутылок оказалось жидкое серебристое вещество — судя по всему, ртуть. Ну а на бочем столе пресвитера Иоанна тоже стояло вдосталь разных сосудов различных размеров, а также реторта, перегонный куб, ступка и пестик. Все это были предметы, знакомые Мэту со времён изучения начального курса химии.
Но уж конечно, никто из подданных пресвитера Иоанна не относился к его лаборатории так, как её воспринял Мэт. На них эта комната наверняка производила ошеломляющее впечатление.
Здесь приятно пахло сандаловым деревом. Мэт огляделся по сторонам в поисках источника аромата и увидел курильницу, от чаши которого струился дымок. Он подумал о том, что скорее всего у пресвитера есть слуга, который периодически добавляет в курильницу благовония. Это напомнило Мэту о вечных огнях в храмах зороастрийцев и показалось добрым знаком.
В центре комнаты был тонким слоем аккуратно рассыпан прямоугольник из песка. Пресвитер Иоанн указал на этот прямоугольник и сказал:
— Встаньте посередине, лорд-маг.
Как только Мэт ступил на песок, Иоанн начертал вокруг него с десяток знаков отполированной деревянной палочкой длиной около трех футов. Судя по всему, то был магический жезл — тем более что палочка была инкрустирована загадочными символами из слоновой кости и чёрного дерева, и некоторые из этих символов совпадали со знаками, вычерченными на песке.
Пресвитер Иоанн подошёл к курильнице, помахал над ней небольшим веером. Аромат благовоний устремился к песчаному прямоугольнику, а пресвитер принялся нараспев произносить стихи. Язык, на котором он говорил, Мэту был незнаком, но его «переводческое» заклинание помогло ему уловить смысл слов. Правитель Мараканды намеревался отправить его на бой со злым колдуном. Мэту стало немного не по себе, и он сжал рукоять своего меча, а потом забросил руку за плечо и проверил, на месте ли уложенная в дорожный мешок волшебная палочка. С некоторых пор он без неё не отправлялся в странствия, хотя пользовался ею нечасто. Как правило, он прибегал не к фокусированным чарам, а к широкомасштабным.
От песка поднялась пелена тумана, окутала Мэта, стала плотнее, и вскоре сквозь неё уже ничего не было видно, а потом и вообще не осталось ничего, кроме этого тумана. У Мэта сильно закружилась голова, но это ощущение быстро прошло. На миг его сковал страх: он понял, что этот туман — не та сырая мгла, что обычно поднимается от земли, а сухая дымка неопределённости, разрушенные оболочки электронов из области квантовой физики, пелена вероятностей, событий, которые ещё не произошли. То было пространство между мирами.
Тревога отступила. Мэт уже бывал в этом пространстве раньше. Он медленно повернулся на месте и почувствовал, как ветер, что дует между мирами, несёт его к Торбату. Иоанн включил в заклинание имя колдуна, и хотя это имя почти наверняка не было настоящим, за счёт него все же можно было определить направление.
Вот оно! Мэт ощутил еле заметный толчок. Он сделал шаг, и его ещё сильнее толкнуло вперёд. Мэт шёл, и ветер, что дует между мирами, дул ему в спину.
А вот и он — еле видимый в тумане Торбат! Заклинание пресвитера Иоанна оказалось на редкость точным, и Мэту пришлось преодолеть всего несколько сотен ярдов для того, чтобы добраться до злодея. Бесшумно ступая в тумане, Мэт остановился в десяти шагах от колдуна, выхватил меч и прокричал:
— Торбат!
Шаман вздрогнул от испуга, развернулся, вытаращил глаза. Мэт нацелился в его правое плечо, намереваясь ранить и тем самым обезоружить. Но Торбат оказался проворен. Он увернулся от удара, резко поднял руку, скрестил пальцы и выкрикнул несколько рифмованных строк на своём языке. Меч Мэта превратился в змею.
— На, держи! — крикнул Мэт и швырнул змею в Торбата. Торбат снова увернулся, произнёс другое стихотворение, и змея снова превратилась в меч. За это время Мэт успел выхватить волшебную палочку и сам пропел:
Пусть мой меч в руках Торбата,
Его дело плоховато.
Чем богаты, тем и рады,
Я не стану петь баллады,
Я коротеньким стишком
Вмиг покончу с колдуном.
Пусть он пляшет, пусть поёт,
Но его мороз скуёт!
Ну-ка, злыдень, раз-два-три,
Ты немедленно замри!
Но Мэт ещё не успел произнести заклинание до конца, когда Торбат извлёк из широкого рукава собственную волшебную палочку, описал ею дугу и что-то отрывисто выкрикнул. Мэт почувствовал удар, и его палочка отклонилась в сторону. Было полное впечатление, будто по ней вправду ударила палочка колдуна — и это при том, что их с Мэтом разделяло расстояние в пять футов! Старания Мэта пошли прахом, хотя от палочки конусом распространился морозный воздух и часть атомов образовала кристаллики — снежинки, которые тут же уплыли в серую мглу.
Торбат выкрикнул новое заклинание, нацелил свою палочку на Мэта, а тот едва успел защититься и пропел:
Прекращаю тары-бары
И парирую удары!
Волшебная палочка Торбата выстрелила пламенем. Палочка Мэта собрала атомы в молекулы воздуха — и резкий, узконаправленный порыв ветра отогнал в сторону огонь. Мэт указал своей палочкой на колдуна и проговорил:
Ты, что вздумал посягать
На принцессу Мараканды,
И не вздумай ожидать
Ни прощенья, ни пощады!
Хочешь — смейся, хочешь — злись,
Живо в камень обратись!
Но Торбат ухитрился вовремя взмахнуть палочкой и снова отмёл заклинание Мэта. А Мэт понадеялся на то, что поблизости нет никого живого, иначе бы оно мгновенно превратилось в статую. Он в отчаянии очертил волшебной палочкой круг, надеясь обезвредить магическое оружие Торбата, но тот проворно поднял свою палочку над головой и расхохотался.
В этот миг он раскрылся для удара. Мэт бросился на него и выкрикнул:
Близится час торжества моего!
Вмиг поражу я врага своего!
Он уходил от удара не раз —
Пусть он повалится на пол тотчас!
Удар невидимой руки уложил Торбата на лопатки. Шаман распростёрся на невидимой плоскости — том самом «полу», который наколдовал Мэт. Мэт, победно сверкая глазами, шагнул к нему, но Торбат наставил на него палочку и протараторил стишок, по смыслу близкий к «замораживающему» заклинанию Мэта.
Мэта обдало холодом, и он замедлил шаг. Он изо всех сил пытался сдвинуться с места, но ноги его уподобились льдинам, колени отказывались гнуться. Жизнь, тепло стремительно покидали его тело.
Потеря теплоты! Мэт вспомнил о старом приятеле — точнее говоря, о старом знакомце, который был экспертом в этой области, и пока у него ещё двигались губы, быстро выговорил:
Здесь великого Ньютона
Грубо попраны законы!
Видно сразу за версту:
Я теряю теплоту!
Демон Максвелла, приди
И порядок наведи!
С треском вольтовой дуги перед Мэтом возникла яркая, слепящая глаза искра, гудящая на манер мощного трансформатора.
— Какие проблемы, смертный?
— Да тут один колдунишка вздумал шутить с законами термодинамики! — крикнул Мэт и указал на Торбата. — Хочет меня заморозить и спалить практически одновременно!
— Да как он смеет! — возмутился Демон Максвелла, метнулся к шаману, и вокруг того вспыхнуло огненное кольцо. Торбат взвизгнул и закрыл глаза ладонями.
— Ну что, — язвительно выкрикнул Мэт. — Теперь ты меня небось не заморозишь? Я уже начинаю оттаивать!
Искорка проворно вернулась к нему.
— Оттаиваешь? Да, смертный, этот злодей заморозил тебя от ступнёй до пояса! Минутку, минутку…
Демон Максвелла опустился вниз, и Мэт почувствовал, как согреваются его замёрзшие ноги.
Издав вздох облегчения, он пошатнулся, но сохранил равновесие.
— Спасибо, Макс, — поблагодарил он Демона. — Ты меня согрел.
— Я помог тебе оттаять, — поправил его Демон. — Но я не стану критиковать тебя за нарушение логики, поскольку именно этим я и наслаждаюсь, пребывая в твоём обществе. Кто этот дикарь и с какой стати он вздумал грозить тебе?
— Ой-ой-ой! — возопил Торбат, объятый пламенем, и свернулся клубочком. — Прощу пощады, сдаюсь! Только убери этот огонь, а не то он спалит меня дотла! Я сейчас поджарюсь!
— Поджаришься? — Мэт пригляделся и увидел, что кольцо огня вокруг шамана сжимается. — Да, пожалуй, это ни к чему. Ты не мог бы убавить огонь, Макс? Думаю, теперь он будет паинькой.
— Ладно, дам ему шанс исправиться, — прожужжал Демон Максвелла. Как только пламя угасло, он добавил: — Но ты ему втолкуй на всякий случай, что я — большой специалист по обратимости.
— Что… Почему он так говорит? — дрожа от суеверного страха, спросил Торбат.
— Да потому, что знает, что люди далеко не всегда держат данное ими слово, — пояснил Мэт. — Предательство — палка о двух концах. С его помощью ты можешь быстро добиться желаемого, но в конце концов будешь наказан. Люди перестают доверять друг другу, и именно тогда, когда им более всего нужна помощь, они обнаруживают, что положиться не на кого, не от кого даже ждать жалости.
Торбат замер и, прищурившись, уставился на Мэта. Наконец он неохотно кивнул.
— Я сдержу слово, — сказал он. — Чего ты хочешь от меня?
— Сведений, — ответил Мэт. — Куда ты девал похищенную тобой принцессу?
— Не я её похитил…
— Нет, ты только получил украденное! — разгневанно отозвался Мэт. — Кажется, ты обещал сдержать слово.
— Предательство? — более звонко зажужжал явно заинтересовавшийся беседой Демон Максвелла.
— Да, да, я получил её от того, кто её похитил!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62