Она знала, что Дункан будет во всем ей послушен, если посулить ему прекрасную одежду, хорошую еду, редкие вина, красивых женщин и прочие атрибуты богатства. Он станет прекрасным любовником после того, как она обвенчается с Ру, а со временем — совершенно полноценной заменой ему. В то время как Ру приблизился к вершине страсти, Сильвия рассеянно думала о том, долго ли ей придется ждать свадьбы с этим противным коротышкой после того, как она устроит убийство его жирной жены. При мысли о том, что в ее руках окажутся сразу две финансовые империи — отцовская и Ру, — Сильвия наконец пришла в настоящее возбуждение, и когда Ру не смог больше владеть собой, Сильвия тоже испытала экстаз, вообразив себя самой могущественной женщиной в истории Королевства.
***
Эрик постучал, и Уильям выглянул за дверь.
— Да, сержант-майор?
— Можно к вам на минутку, сэр? — спросил Эрик.
Уильям указал ему на стул, и Эрик сел.
— Что случилось?
— Я не по поводу учений, — сказал Эрик. — Там все идет хорошо. Это личный вопрос.
Уильям сел. Выражение его лица не изменилось. Когда люди служат вместе, каждый рано или поздно позволит другим узнать кое-какие детали своей личной жизни, но никто еще ни разу не затевал разговора о личном намеренно.
— Я слушаю, — сказал рыцарь-маршал Крондора.
— Я знаю эту девушку, и… ну, в общем, если вы не возражаете, я просто хотел поговорить о том, может ли солдат жениться.
Уильям помолчал немного, потом кивнул.
— Это трудный вопрос. Некоторые как-то устраивают свои семейные дела. А у других не складывается. — Он сделал паузу. — Человек, который занимал этот пост до меня, Гардан, был когда-то простым сержантом, как вы. Он служил лорду Боррику, герцогу Крайди, когда мой отец был еще ребенком. Он прибыл в Крондор с принцем Другой и поднялся до этой должности. Все это время он был женат.
— И как?
— В целом неплохо, — сказал Уильям. — У него были дети, один из его сыновей стал солдатом, как и отец. Он погиб во время набега пиратов на Дальний Берег.
Эрик помнил то, что ему рассказывал о событиях тех дней его отчим Натан, и знал, что во время этих набегов полегло немало народу.
— Гардана к тому времени уже не было в живых. Кто-то из его детей, наверное, еще жив.
Уильям поднялся и закрыл дверь, потом присел на краешек стола. Эрик заметил, что под рыцарским плащом, положенном ему по чину, рыцарь-маршал носит обычную солдатскую форму без знаков различия.
— Видите ли, в связи с грядущими событиями… — начал Уильям. Он задумался, подбирая слова, затем сказал:
— Мудро ли в такое время устанавливать какие-либо серьезные отношения?
— Мудро или нет, но они уже есть, — сказал Эрик. — Я никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Уильям улыбнулся, и на мгновение Эрику показалось, что он даже как будто стал моложе.
— Я помню.
— Простите, что я спрашиваю, у вас когда-нибудь была жена, сэр?
— Нет, — сказал Уильям, и в его голосе прозвучала печальная нотка. — В моей жизни никогда не было места для семейных уз.
Он снова подошел к своему стулу и сел.
— Сказать по правде, у моей семьи тоже не находилось места для меня.
— Вы говорите об отце? — спросил. Эрик.
Уильям кивнул.
— Было время, когда от гнева мы не разговаривали друг с другом. Теперь это прошло. Но временами было тяжко. Если бы вы когда-нибудь встретили моего отца, вы подумали бы, что он мои сын. Он выглядит лет на десять старше вас.
— Уильям вздохнул. — Ирония заключается в том, что я стал солдатом, воплотив его собственную детскую мечту. Он настаивал, чтобы я изучал магию. — Уильям улыбнулся. — Вы не представляете себе, каково это — вырасти среди сплошных магов, или тех, кто женат на волшебницах, или в крайнем случае — детей волшебников?
Эрик покачал головой.
— Хотя в вашей семье, вероятно, так и было. Я встречал вашу сестру.
Уильям грустно улыбнулся.
— И опять же ирония заключается в том, что Гамина — приемыш в нашей семье. И тем не менее она гораздо лучше меня разбирается в этих волшебных вещах. У меня есть только один жалкий дар. Я могу говорить с животными. Они обычно ведут короткие и неинтересные разговоры. Кроме Фантуса, конечно.
Поскольку речь зашла о дракончике, Эрик сказал:
— Что-то его не видно в последнее время.
— Он исчезает и появляется когда захочет. И если я его спрашиваю, где он был, он демонстративно поворачивается ко мне спиной.
Эрик сказал:
— И все же я пока не могу принять решения и ни на шаг к нему не приблизился.
— Мне знакомо это чувство, — сказал Уильям. — Была одна молодая волшебница из Стардока, девушка из Джал-Пура, которая приехала учиться у моего отца, когда я был мальчиком. Она была на два года меня старше. Это было самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Темная кожа и глаза цвета кофе. Она двигалась как балерина, и смех ее звучал словно музыка. Я влюбился с первого взгляда. Для нее я был просто сын хозяина, и она знала, что я увлечен ею. Я повсюду следовал за ней, и это только вредило мне в ее глазах. Она терпела меня с отменной любезностью, но через некоторое время я стал действовать ей на нервы.
Уильям пристально поглядел в окно, которое выходило на внутренний двор, и сказал:
— Я думаю, что ее безразличие к моей судьбе было одной из главных причин, по которым я оставил Стардок и уехал в Крондор. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Она приехала два года спустя.
Эрик вопросительно приподнял бровь.
— У отца принца Аруты был советник-маг, замечательный старик по имени Кулган. Он был далеко не самым сильным волшебником, но, пожалуй, одним из самых умных. Он во многом заменил мне деда. Его смерть сильно подкосила моего отца. Как бы там ни было, принц Арута решил, что ему не хватает придворного волшебника, и попросил Пуга послать в Крондор лучшего мага. Отец удивил всех, прислав вместо одного из зубров эту девушку. Я даже подумал сначала, что он послал ее специально, чтобы меня проверить — Он печально улыбнулся.
Продолжая свой рассказ, Уильям едва не засмеялся:
— Вообразите только, какой переполох подняли все наши нобили, когда выяснилось, что она не только кешийка, но и дальняя родственница одного из самых знатных лордов среди пустынников Джал-Пура. Только железная воля принца Аруты вынудила двор ее принять.
Уильям вздохнул.
— В тот день, когда она приехала, начались всякие сложности, о которых я не могу говорить. Скажу лишь, что мы оба сильно изменились за эти два года, к нашему взаимному удивлению. Оказалось также, что мои чувства не угасли, и я с удивлением обнаружил, что за эти два года ее отношение ко мне стало иным. Мы полюбили друг друга.
Эрик молчал, и Уильям на мгновение забыл о нем, увлекшись своими мыслями. Потом он коротко сказал:
— Мы пробыли вместе шесть лет.
— А потом?
— Она умерла.
Эрик сказал:
— Если вы не хотите об этом говорить…
— Не хочу, — оборвал его Уильям.
Эрик смутился.
— Хорошо, я пойду, сэр, я не хотел бередить старые раны.
Уильям отклонил его извинения:
— Вы тут ни при чем. Эти раны всегда со мной, они не заживают.
Это одна из причин, по которой я так и не женился. Уже подойдя к двери, Эрик спросил:
— Простите, что я спрашиваю, сэр, но как ее звали?
Не глядя на Эрика, Уильям ответил:
— Джезарра.
Эрик закрыл за собой дверь. И пока он шел по коридору, ведущему во двор, в ушах его продолжал звучать рассказ Уильяма. Так и не найдя ответа на вопрос, как же ему поступить, Эрик решил не копаться в своих чувствах к Китти — жизнь сама расставит все по своим местам.
ГЛАВА 5. ЭЛЬВАНДАР
Томас сидел неподвижно.
Король Редтри, Арон Эаранорн на языке эльфов, говорил:
— Все эти годы, с тех самых пор как мы покинули Северные Земли, чтобы вернуться, мы пытались понять наших кузенов. — Предводитель гламредхелей, «сумасшедших» эльфов, которые много лет назад уехали, чтобы обосноваться в Северных Землях Королевства, пристально посмотрел на Агларану. — Мы кланяемся вам как правительнице этих мест, леди, — он сделал правой рукой плавный жест, — как королеве Эльвандара. Но мы ни в коем случае не согласимся, если вы захотите нами править.
Томас поглядел на жену. Правительница эльфов Эльвандара одарила самой нежной улыбкой воина, который правил своими последователями почти столько же лет, сколько она правила на полянах эльфов.
— Эаранорн, вам пока никто ничего не предлагает, — возразила она. — Те, кто захотел приехать в Эльвандар по зову древней крови или в гости, могут уехать в любое время. Только те, кто захотел остаться здесь по собственной воле, должны подчиняться нашей власти. Прежний король выпятил подбородок.
— В этом-то все и дело, не так ли? — Он посмотрел на собравшихся в зале эльфов — членов Совета королевы: на Тахара, ее старшего советника; на получеловека Томаса, военачальника и принца-консорта; на Акайлу, предводителя эльдаров, которые оставались в мире Келевана, пока их не нашел волшебник-человек Пуг; на других, в том числе на самого Пуга и его спутницу, Миранду. После долгого молчания старый король спросил:
— И куда же нам теперь идти? Назад в Северные Земли к своим менее щедрым кузенам?
Томас поглядел на Пуга, своего друга детства, названого брата и союзника в Войне Провала, и прочел по его глазам, что ему тоже очевиден ответ: этим «диким» эльфам идти больше некуда.
Томас сосредоточил свое внимание на Акайле, чьи познания и сила всегда поражали Пуга, и еле заметно поднял палец, так что волшебник из рода людей едва уловил этот жест. Акаила наклонил голову на одну десятую дюйма, и все же королева ответила ему чуть заметным поклоном.
— Зачем вам вообще уходить? — спросил лидер эльдаров, тех древних эльфов, которые были ближе всех к Повелителям Драконов и сохранили их мудрость и знания. — Вы нашли своих потерянных родичей после ста лет, прожитых в изоляции, и никто не стремится вновь возвращать вас в рабство, и тем не менее вы недовольны. Могу я узнать почему?
Редтри тяжело вздохнул.
— Я старик. — Тут Тахар, Акаила и некоторые другие зашлись смехом в беззлобном, но искреннем веселье. — Хорошо, мне всего лишь триста семьдесят лет от роду, в то время как некоторым из вас вдвое больше, но дело в том, что Эддерский Лес в Северных Землях — гиблое место, где вдоволь опасностей и мало пищи. Вам здесь, в изобильном Эльвандаре, этого не понять. — Он поежился, как будто его пугало одно воспоминание об Эддере. — Мы не говорим уже о том, что у нас нет ни Ткачей заклинаний, ни заживляющего волшебства, как у вас в Эльвандаре. Здесь неглубокая рана заживает, если дать воину отдохнуть и хорошо его кормить; там гнойное воспаление убивает раненого так же верно, как вражеская стрела. — Он сжал руку в кулак, и в словах его зазвучал гнев. — Я похоронил жену и сыновей. По своему жизненному опыту я очень стар.
Миранда прошептала Пугу: «И очень болтлив». Она подавила зевок. Пуг старался сдержать улыбку, слушая прочувствованные речи старого короля, но он, так же как Миранда и прочие, слышал рассказ о сражениях и утратах Редтри по многу раз в месяц за то время, что они жили среди эльфов.
Калин, старший сын Аглараны и наследник ее трона, сказал:
— Я полагаю, за последние тридцать лет мы доказали свою доброжелательность, король Редтри. Мы оплакиваем ваши потери, — другие члены совета дружно кивнули в знак согласия, — и все же здесь наилучшие условия для процветания вашего народа, коль скоро вы вернетесь в сердце нашей расы. Во время Войны за Прорыв и Большого Восстания мы потеряли многих своих людей, они теперь покоятся на Благословенных Островах, и все же судьба вознаградила нас тем, что привела вас сюда к нам. В итоге весь род эльфов оказался в выигрыше.
Редтри кивнул.
— Я думал о судьбе своего народа. — Казалось, у короля чуть поубавилось спеси. — Сына у меня нет. — Поглядев на Калина, он сказал:
— Мне нужен наследник.
Молодой воин гламредхелей подошел к своему королю и передал ему кожаный мешок, затянутый веревкой.
— Это знак моего титула, — сказал Редтри, развязывая мешок. Насколько эльфы вообще могут показывать свое удивление, настолько были удивлены собравшиеся советники. Внутри был пояс изумительной красоты: шелковые нити, которые, как показалось Пугу, были даже и не из шелка, поддерживали драгоценные камни поразительной чистоты и яркости, собранные причудливым узором. — Аслтхнатх! — провозгласил Редтри.
Пуг внимательно изучил пояс и шепнул Миранде:
— Это вещь обладает волшебной силой.
— Да что ты? — сухо сказала она.
Пуг поглядел на нее и увидел, что она едва ли не в открытую смеется над ним, и снова в нем возникла уверенность, что ее сила и знание больше, чем она хотела показать.
Акайла встал со скамьи и подошел к Редтри.
— Можно посмотреть? — спросил он.
Редтри вручил ему пояс. Он внимательно рассмотрел его, после чего повернулся к Тахару со словами:
— Это великое и необыкновенное волшебство. Вы не знали о его существовании?
Тахар, старший среди королевских Ткачей заклинаний, покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
***
Эрик постучал, и Уильям выглянул за дверь.
— Да, сержант-майор?
— Можно к вам на минутку, сэр? — спросил Эрик.
Уильям указал ему на стул, и Эрик сел.
— Что случилось?
— Я не по поводу учений, — сказал Эрик. — Там все идет хорошо. Это личный вопрос.
Уильям сел. Выражение его лица не изменилось. Когда люди служат вместе, каждый рано или поздно позволит другим узнать кое-какие детали своей личной жизни, но никто еще ни разу не затевал разговора о личном намеренно.
— Я слушаю, — сказал рыцарь-маршал Крондора.
— Я знаю эту девушку, и… ну, в общем, если вы не возражаете, я просто хотел поговорить о том, может ли солдат жениться.
Уильям помолчал немного, потом кивнул.
— Это трудный вопрос. Некоторые как-то устраивают свои семейные дела. А у других не складывается. — Он сделал паузу. — Человек, который занимал этот пост до меня, Гардан, был когда-то простым сержантом, как вы. Он служил лорду Боррику, герцогу Крайди, когда мой отец был еще ребенком. Он прибыл в Крондор с принцем Другой и поднялся до этой должности. Все это время он был женат.
— И как?
— В целом неплохо, — сказал Уильям. — У него были дети, один из его сыновей стал солдатом, как и отец. Он погиб во время набега пиратов на Дальний Берег.
Эрик помнил то, что ему рассказывал о событиях тех дней его отчим Натан, и знал, что во время этих набегов полегло немало народу.
— Гардана к тому времени уже не было в живых. Кто-то из его детей, наверное, еще жив.
Уильям поднялся и закрыл дверь, потом присел на краешек стола. Эрик заметил, что под рыцарским плащом, положенном ему по чину, рыцарь-маршал носит обычную солдатскую форму без знаков различия.
— Видите ли, в связи с грядущими событиями… — начал Уильям. Он задумался, подбирая слова, затем сказал:
— Мудро ли в такое время устанавливать какие-либо серьезные отношения?
— Мудро или нет, но они уже есть, — сказал Эрик. — Я никогда раньше не испытывал ничего подобного.
Уильям улыбнулся, и на мгновение Эрику показалось, что он даже как будто стал моложе.
— Я помню.
— Простите, что я спрашиваю, у вас когда-нибудь была жена, сэр?
— Нет, — сказал Уильям, и в его голосе прозвучала печальная нотка. — В моей жизни никогда не было места для семейных уз.
Он снова подошел к своему стулу и сел.
— Сказать по правде, у моей семьи тоже не находилось места для меня.
— Вы говорите об отце? — спросил. Эрик.
Уильям кивнул.
— Было время, когда от гнева мы не разговаривали друг с другом. Теперь это прошло. Но временами было тяжко. Если бы вы когда-нибудь встретили моего отца, вы подумали бы, что он мои сын. Он выглядит лет на десять старше вас.
— Уильям вздохнул. — Ирония заключается в том, что я стал солдатом, воплотив его собственную детскую мечту. Он настаивал, чтобы я изучал магию. — Уильям улыбнулся. — Вы не представляете себе, каково это — вырасти среди сплошных магов, или тех, кто женат на волшебницах, или в крайнем случае — детей волшебников?
Эрик покачал головой.
— Хотя в вашей семье, вероятно, так и было. Я встречал вашу сестру.
Уильям грустно улыбнулся.
— И опять же ирония заключается в том, что Гамина — приемыш в нашей семье. И тем не менее она гораздо лучше меня разбирается в этих волшебных вещах. У меня есть только один жалкий дар. Я могу говорить с животными. Они обычно ведут короткие и неинтересные разговоры. Кроме Фантуса, конечно.
Поскольку речь зашла о дракончике, Эрик сказал:
— Что-то его не видно в последнее время.
— Он исчезает и появляется когда захочет. И если я его спрашиваю, где он был, он демонстративно поворачивается ко мне спиной.
Эрик сказал:
— И все же я пока не могу принять решения и ни на шаг к нему не приблизился.
— Мне знакомо это чувство, — сказал Уильям. — Была одна молодая волшебница из Стардока, девушка из Джал-Пура, которая приехала учиться у моего отца, когда я был мальчиком. Она была на два года меня старше. Это было самое прекрасное существо, которое я видел в своей жизни. Темная кожа и глаза цвета кофе. Она двигалась как балерина, и смех ее звучал словно музыка. Я влюбился с первого взгляда. Для нее я был просто сын хозяина, и она знала, что я увлечен ею. Я повсюду следовал за ней, и это только вредило мне в ее глазах. Она терпела меня с отменной любезностью, но через некоторое время я стал действовать ей на нервы.
Уильям пристально поглядел в окно, которое выходило на внутренний двор, и сказал:
— Я думаю, что ее безразличие к моей судьбе было одной из главных причин, по которым я оставил Стардок и уехал в Крондор. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Она приехала два года спустя.
Эрик вопросительно приподнял бровь.
— У отца принца Аруты был советник-маг, замечательный старик по имени Кулган. Он был далеко не самым сильным волшебником, но, пожалуй, одним из самых умных. Он во многом заменил мне деда. Его смерть сильно подкосила моего отца. Как бы там ни было, принц Арута решил, что ему не хватает придворного волшебника, и попросил Пуга послать в Крондор лучшего мага. Отец удивил всех, прислав вместо одного из зубров эту девушку. Я даже подумал сначала, что он послал ее специально, чтобы меня проверить — Он печально улыбнулся.
Продолжая свой рассказ, Уильям едва не засмеялся:
— Вообразите только, какой переполох подняли все наши нобили, когда выяснилось, что она не только кешийка, но и дальняя родственница одного из самых знатных лордов среди пустынников Джал-Пура. Только железная воля принца Аруты вынудила двор ее принять.
Уильям вздохнул.
— В тот день, когда она приехала, начались всякие сложности, о которых я не могу говорить. Скажу лишь, что мы оба сильно изменились за эти два года, к нашему взаимному удивлению. Оказалось также, что мои чувства не угасли, и я с удивлением обнаружил, что за эти два года ее отношение ко мне стало иным. Мы полюбили друг друга.
Эрик молчал, и Уильям на мгновение забыл о нем, увлекшись своими мыслями. Потом он коротко сказал:
— Мы пробыли вместе шесть лет.
— А потом?
— Она умерла.
Эрик сказал:
— Если вы не хотите об этом говорить…
— Не хочу, — оборвал его Уильям.
Эрик смутился.
— Хорошо, я пойду, сэр, я не хотел бередить старые раны.
Уильям отклонил его извинения:
— Вы тут ни при чем. Эти раны всегда со мной, они не заживают.
Это одна из причин, по которой я так и не женился. Уже подойдя к двери, Эрик спросил:
— Простите, что я спрашиваю, сэр, но как ее звали?
Не глядя на Эрика, Уильям ответил:
— Джезарра.
Эрик закрыл за собой дверь. И пока он шел по коридору, ведущему во двор, в ушах его продолжал звучать рассказ Уильяма. Так и не найдя ответа на вопрос, как же ему поступить, Эрик решил не копаться в своих чувствах к Китти — жизнь сама расставит все по своим местам.
ГЛАВА 5. ЭЛЬВАНДАР
Томас сидел неподвижно.
Король Редтри, Арон Эаранорн на языке эльфов, говорил:
— Все эти годы, с тех самых пор как мы покинули Северные Земли, чтобы вернуться, мы пытались понять наших кузенов. — Предводитель гламредхелей, «сумасшедших» эльфов, которые много лет назад уехали, чтобы обосноваться в Северных Землях Королевства, пристально посмотрел на Агларану. — Мы кланяемся вам как правительнице этих мест, леди, — он сделал правой рукой плавный жест, — как королеве Эльвандара. Но мы ни в коем случае не согласимся, если вы захотите нами править.
Томас поглядел на жену. Правительница эльфов Эльвандара одарила самой нежной улыбкой воина, который правил своими последователями почти столько же лет, сколько она правила на полянах эльфов.
— Эаранорн, вам пока никто ничего не предлагает, — возразила она. — Те, кто захотел приехать в Эльвандар по зову древней крови или в гости, могут уехать в любое время. Только те, кто захотел остаться здесь по собственной воле, должны подчиняться нашей власти. Прежний король выпятил подбородок.
— В этом-то все и дело, не так ли? — Он посмотрел на собравшихся в зале эльфов — членов Совета королевы: на Тахара, ее старшего советника; на получеловека Томаса, военачальника и принца-консорта; на Акайлу, предводителя эльдаров, которые оставались в мире Келевана, пока их не нашел волшебник-человек Пуг; на других, в том числе на самого Пуга и его спутницу, Миранду. После долгого молчания старый король спросил:
— И куда же нам теперь идти? Назад в Северные Земли к своим менее щедрым кузенам?
Томас поглядел на Пуга, своего друга детства, названого брата и союзника в Войне Провала, и прочел по его глазам, что ему тоже очевиден ответ: этим «диким» эльфам идти больше некуда.
Томас сосредоточил свое внимание на Акайле, чьи познания и сила всегда поражали Пуга, и еле заметно поднял палец, так что волшебник из рода людей едва уловил этот жест. Акаила наклонил голову на одну десятую дюйма, и все же королева ответила ему чуть заметным поклоном.
— Зачем вам вообще уходить? — спросил лидер эльдаров, тех древних эльфов, которые были ближе всех к Повелителям Драконов и сохранили их мудрость и знания. — Вы нашли своих потерянных родичей после ста лет, прожитых в изоляции, и никто не стремится вновь возвращать вас в рабство, и тем не менее вы недовольны. Могу я узнать почему?
Редтри тяжело вздохнул.
— Я старик. — Тут Тахар, Акаила и некоторые другие зашлись смехом в беззлобном, но искреннем веселье. — Хорошо, мне всего лишь триста семьдесят лет от роду, в то время как некоторым из вас вдвое больше, но дело в том, что Эддерский Лес в Северных Землях — гиблое место, где вдоволь опасностей и мало пищи. Вам здесь, в изобильном Эльвандаре, этого не понять. — Он поежился, как будто его пугало одно воспоминание об Эддере. — Мы не говорим уже о том, что у нас нет ни Ткачей заклинаний, ни заживляющего волшебства, как у вас в Эльвандаре. Здесь неглубокая рана заживает, если дать воину отдохнуть и хорошо его кормить; там гнойное воспаление убивает раненого так же верно, как вражеская стрела. — Он сжал руку в кулак, и в словах его зазвучал гнев. — Я похоронил жену и сыновей. По своему жизненному опыту я очень стар.
Миранда прошептала Пугу: «И очень болтлив». Она подавила зевок. Пуг старался сдержать улыбку, слушая прочувствованные речи старого короля, но он, так же как Миранда и прочие, слышал рассказ о сражениях и утратах Редтри по многу раз в месяц за то время, что они жили среди эльфов.
Калин, старший сын Аглараны и наследник ее трона, сказал:
— Я полагаю, за последние тридцать лет мы доказали свою доброжелательность, король Редтри. Мы оплакиваем ваши потери, — другие члены совета дружно кивнули в знак согласия, — и все же здесь наилучшие условия для процветания вашего народа, коль скоро вы вернетесь в сердце нашей расы. Во время Войны за Прорыв и Большого Восстания мы потеряли многих своих людей, они теперь покоятся на Благословенных Островах, и все же судьба вознаградила нас тем, что привела вас сюда к нам. В итоге весь род эльфов оказался в выигрыше.
Редтри кивнул.
— Я думал о судьбе своего народа. — Казалось, у короля чуть поубавилось спеси. — Сына у меня нет. — Поглядев на Калина, он сказал:
— Мне нужен наследник.
Молодой воин гламредхелей подошел к своему королю и передал ему кожаный мешок, затянутый веревкой.
— Это знак моего титула, — сказал Редтри, развязывая мешок. Насколько эльфы вообще могут показывать свое удивление, настолько были удивлены собравшиеся советники. Внутри был пояс изумительной красоты: шелковые нити, которые, как показалось Пугу, были даже и не из шелка, поддерживали драгоценные камни поразительной чистоты и яркости, собранные причудливым узором. — Аслтхнатх! — провозгласил Редтри.
Пуг внимательно изучил пояс и шепнул Миранде:
— Это вещь обладает волшебной силой.
— Да что ты? — сухо сказала она.
Пуг поглядел на нее и увидел, что она едва ли не в открытую смеется над ним, и снова в нем возникла уверенность, что ее сила и знание больше, чем она хотела показать.
Акайла встал со скамьи и подошел к Редтри.
— Можно посмотреть? — спросил он.
Редтри вручил ему пояс. Он внимательно рассмотрел его, после чего повернулся к Тахару со словами:
— Это великое и необыкновенное волшебство. Вы не знали о его существовании?
Тахар, старший среди королевских Ткачей заклинаний, покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83