Дворцовому, Троицкому...
Кто-то жалобно и тихо плакал... Денис как раз остановился, раздумывая, куда
свернуть после того, как он минует 'истфак' (университетское здание с аркадой по
периметру, по типу Гостиного Двора. Прим. авт.), может быть вообще вернуться 'на
материк' и поужинать там? И кто же это так носом хлюпает?..
Денис мысленно цыкнул на Мора и пошел на звук всхлипов, стараясь ступать
бесшумно. У самого входа на 'истфак', на ступеньках между колоннами плакала
девушка. Была она в джинсах, сандалетах и клетчатой рубашке, сидела зажмурясь,
подобрав к подбородку и обняв руками колени.
- Не хочу мешать, но... Может, помочь чем? Случилось что? - Денис остановился
метрах в двух от девушки, дабы не вторгаться в ее личное пространство, и даже
присел на корточки - левая нога на полной ступне, колено вверх, правая - на
носке, колено вперед смотрит, рука на колене расслаблена, головы вровень - все
по науке, чтобы не испугать...
- Мх... мх... си... гаретки не будет? - Девушка посмотрела на него в упор. Она
наверняка знала, что тушь потекла, разрисовав ее щеки и нижние веки грязными
некрасивыми узорами, но даже не сделала попытки спрятать свое лицо от взглядов
незнакомого человека или вытереть его... Равнодушие и усталость.
- Не курю, извини.
'Ломки, что ли?' - хотел спросить Денис, но удержался и прислушался: никаких
ломок у нее нет, и курить-то не особенно хочет... И ничего она не хочет, только
умереть... Ох, ты!
- Да ты же не куришь. Это же очевидно, как, впрочем, и то, что ты не ела с
самого утра, да и то, если чашку растворимого кофе... без сахара, да, считать за
завтрак. Не так, что ли?
Девушка с унылым любопытством уставилась на Дениса.
- Угадал. Ну и что? Хреново мне, Денис.
Денис так и подавился следующим незаданным вопросом. Вот это да! Но нет: Морка
и Ленька на его эмоциональные всплески дергаются, никакой опасности ни он, ни
они не чуют... Вот уж врасплох...
- Угадала. Слушай, я действительно Денис. Или знаешь меня? По Голливуду?
- Не знаю, и если честно, знать не хочу. Не обижайся, ничего личного.
- Ну а тогда как ты угадала? - Денис растерянно торкался в ее сознание, но
маленький опыт не позволял ему четко осознать и разложить 'по полочкам' весь
этот воспринятый сумбур: кашу из мыслей, эмоций, страхов, обрывков разговоров и
песен... - Интересно же? Или ты мысли умеешь читать?
- Возраст похож. В приличных семьях тогда в моде были Денисы и Ксении. А по
тебе издалека видно, что ты пай-мальчик из хорошей семьи. Точно не куришь?
- Точно. А ты, в таком случае, Ксения?
- Не-а. Мария. Семья у нас... ох, была нетипичная. И все, а? Свали, будь друг.
- Прямота, с которой девушка 'отшивала' Дениса, не могла его обмануть, все ее
мысли, слезы, истерзанные нервы кричали другое: 'Не уходи, о, не уходи, человек,
не оставляй меня одну! Ну пожалуйста!'
- Но согласись, Мария: хоть я и пай-мальчик, а с твоим завтраком я круче
угадал, чем ты с моим именем?
- И что из этого?
- Как это что? Элементарно, Ватсон: голод нужно морить едой, и он не умрет до
конца, конечно же, но временно отступит. Я как раз иду в кафе на водопой и
пищеедение. Пошли... пойдем вместе?
- Манек нет. Денег. - Девушка была согласна идти куда угодно и чуть ли не с
кем угодно, лишь бы не оставаться одной, на ночь глядя. Денис, аккуратно одетый,
не грубый, ей ровесник, если и вызывал у нее подозрения, то только самую
малость, как и всякий неожиданный доброхот.
- Лишь бы аппетит был, а в остальном я угощаю. - Денис чуть поднажал на ее
эмоции, пытаясь добавить в них тепла и спокойствия.
- А потом?
- Потом? После победы над голодом - разбежимся, по отдельности переваривать.
Либо пойдем мосты разводить, если не разбежимся. Не боись, у меня есть
постоянная герл-френд, - зачем-то соврал Денис, - и я по этим самым делам
нисколько не страдалец.
- Ну тогда лучше уж мосты... А куда двинем?
- В 'Император'. Это хоть и не ресторан 'Максим', но зато нас пустят без
галстуков и вечерних платьев, картошку натурально, без дураков жарят, не то что
во всяких там макаках и дамнельдах.
- Да знаю я, мы там с ребятами иногда пиво пили после уроков.
- Нет, вот как раз пиво я не пью и тебе не советую. Пиво и шампанское - это
вульгарно. То ли дело настоящая грузинская 'Хванчкара', никакие французские вина
с ним не сравнятся. Под мясо - ой-ей-ей!
Денис ойкнул с такой заливистой радостью, что девушка, глядя на его
вытаращенные кверху глаза и улыбающиеся губы, сама невольно рассмеялась.
- Уговорил. Как ты ее назвал?
- Хванчкара. Его. Вино - среднего рода, его. Но только там Хванчкары нет, увы.
Можно будет взять какого-нибудь красного итальянского, под мясо. Или, если
хочешь, в 'Денежки медовые' закатимся?
- Нет, далеко и дорого. И я не в настроении, если честно.
- Это заметно, что не в настроении. На самом деле и недорого, и недалеко, если
тачку взять... Но как хочешь, 'Император' так 'Император', мне он нравится.
- Я вообще-то не пью, особенно с незнакомыми новорусскими, -
осторожно-примирительно сказала девушка. Она тронула Дениса за предплечье, чтобы
он подождал немного, а сама, с помощью зеркальца, носового платка и карандаша,
принялась приводить свое лицо в порядок. Получалось у нее ловко и быстро. И сама
она была симпатичная. И даже красивая.
- Я вообще-то тоже. Но под знакомство можно и остограммиться, греха в том нет.
Или французской 'минералки' возьмем, тоже классно под одноименное мясо пойдет.
Любишь мясо по-французски? Или по-аргентински?
- Ничего, можно. Я больше жареные грибы люблю. И шоколад. Но не тот, который в
шоколадках, а настоящий, твердый, чтобы немножко с горечью. Ты ел когда-нибудь
такой? - Мария даже на сандалетах без каблуков была почти с Дениса ростом,
худенькая, но 'с формами', и это ему тоже нравилось.
- Доводилось, - уклончиво ответил Денис. - Шоколад - не мое призвание.
Ему хотелось спросить, почему все-таки, по какой причине Мария так горько
плакала на ступеньках истфака, но он решил отложить вопросы: на сытый желудок
больше вероятности получить правдивый ответ.
Юноша и девушка шли по набережной; как-то так само получилось при переходе
улицы, что узенькая ладошка Марии сначала держала его за локоть, потом, у
Тучкова моста, когда перебегали проезжую часть, оказалась в разгоряченной ладони
Дениса, да так и осталась в ней, хотя уже и условная надобность в этом миновала.
Куда девались все черные мысли, ощущение безысходности? А никуда, просто отошли
на шаг, чтобы попозже, когда уже не будет рядом улыбки и теплой ладошки,
вернуться и довести подопытный объект до логического конца...
Подошло вплотную к полуночи, и все равно еще было светло.
- ...Ты что такая мрачная? Изжога, порция мала показалась? Вода несвежая?
- Ой, Денис... Мне домой надо.
- На фиг тебе домой, Маш? А мосты разводить? - Денису смерть как не хотелось
забираться в сознание и подсознание своей новой знакомой; она успела ему не на
шутку понравиться, и он боялся увидеть что-либо, могущее его отвратить или
разочаровать...
- Ну... все равно. Тогда нужно на минутку зайти и предупредить. Если хочешь,
зайдем вместе. Да нет, лучше не надо. В другой раз...
Денис решился и приоткрыл для себя самый-самый краешек ее мыслей... Вау! Что
это, екарный бабай?.. - Мария тихо стояла перед ним, ее рука в его руке, глаза
грустные... А внутри, в голове, сплошной дурдом, который словами описывать -
примерно как если бы ди-джея с винилом вусмерть заело на одной бороздке:
'Прогнать - не отпускать!' - 'Ни за что! - во что бы то ни стало!'...
- А кто у тебя предки? Злобыри, что ли?
- Они на даче. Люся, старшая сестра, на девять лет меня старше. Она очень
болеет, с постели не встает, и мне обязательно нужно посмотреть. Ну так идешь?
Денис тут же нарушил только что данную самому себе клятву и подсмотрел еще
раз: хм... Врет и в то же время вроде бы и не врет... Странно.
- Ну все, Динечка, пока! Я побежала, еще встретимся. - Девушка ткнулась губами
в щеку Дениса, круто развернулась и побежала. Но не успев и трех шагов сделать,
споткнулась и шмякнулась на асфальт. Денис подскочил с готовностью, схватил за
плечи, помог подняться...
- Видишь, это судьба. Дай отряхну. Не ушиблась?
- У-у, нет. Самую малость.
- А почему опять дождик под глазами? Пойдем-ка, я тебя все-таки провожу. Это
как минимум. А как оптимум - перед сестрой отмажу и сманю на мосты. Ты говорила
- на Третьей линии?
- Да, уже, считай, пришли.
За те несколько минут, что понадобились на дорогу, Марию словно окончательно
подменили: она уже не улыбалась, не стреляла глазками, не спрашивала, да и
вообще перестала поддерживать разговор; только слезы - Денису видно было сбоку -
одна за другой, как да кап...
- Денис, пожалуйста, ну пожалуйста... Отойди...
- Поздно уже, я на звонок нажал.
- Какой звонок?
- Никакой, идиоматическое выражение. Открывай же скорее, а то мосты кончатся,
пока мы тут спорим...
Денис поразился тусклому и невыразительному голосу девушки, она словно бы
потеряла сознание, оставаясь при этом на ногах и с открытыми глазами, как
сомнамбула.
Мария ткнула старомодным ключом в скважину, раз, другой, расковыряла наконец,
повернула трижды, и дверь отворилась. Это была трехкомнатная часть старинной
многокомнатной разгороженной квартиры в запущенном почти до разрушения доме,
каких немало на Васильевском острове. Высокие потолки, узенькие коридорчики,
уродливая планировка и ветхость, ветхость, которую не замазать тщедушными
косметическими ремонтиками, не укрыть от посторонних глаз коврами и стенками...
Иной жилец, в новорусское время поймавший за хвост жар-птицу той или иной
степени упитанности, соблазнится на 'евроремонт' и засадит в него 'кучу бабла',
как раз для того, чтобы обнаружить дорогостоящую тщету своих усилий: отдельно
взятая квартира категорически не желает - ни протекать, ни перегорать, ни
дымить, ни осыпаться... А весь дом ремонтировать за свой счет... Даже среди
самых новых русских таких богатых дураков-лоховиков - не сыскать...
Денису не часто доводилось бывать у кого-либо в гостях, и ему всегда было
интересно за-глянуть в быт других людей. Жили здесь бедно, скудно... Но чем-то
таким пахнуло из комнат, что сердце у Дениса замерло на миг... и разочарованно
застучало дальше. Домом повеяло, что-то чем-то очень похожее, но только затхлое,
дешевое.
- А почему свет всюду? - Денис понизил голос почти до шепота, сам не понимая
зачем.
- Счетчик не работает, не жалко. Зато заходить не так страшно. - Денис
удивленно глянул на девушку: фраза-то нормальная, житейская, но словно бы ее
робот произнес... - Проходи в комнату. Прямо. Я сейчас.
Денис прошел, куда ему было указано, и уселся за круглый, покрытый несвежей
скатертью стол. Комната - практически куб 4х4х4. Две двери, одна из коридора,
другая куда-то в другую комнату. Окно... О-па! Она уже спит, сознание у нее
закрыто от всего... Во рту сразу же пересохло. Интересно. Денис быстренько встал
со стула. Да да, Ленечка, тоже чую. Сейчас мы форточку откроем, впустим Мора
и...
Отворилась вторая дверь, и оттуда сначала выглянула женская голова, а потом
уже показалась и вся фигура. Тетке было лет сорок, а то и больше, может быть и
все восемьдесят. Хитрая старушечья улыбка явно предназначалась Денису, и
облизнулась она, вероятно, на него же. Ростом она была с Марию, одета - куда как
скромно: в белую ночную рубашку, сама вся жирная, рубашка в пятнах, седые волосы
по пояс, как пакля, нечесаные. Жутко было Денису, но не страшно. Он круче, явно
круче. Главное - не терять бдительности, а Морка потерпит. Тихо, птица! Через
пять минут запущу.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, мой дорогой, здравствуй, золотко. А куда ты пошел, куда? Так и
будем через стол разговаривать?
- А зачем вам ко мне подходить? Мы и так познакомимся. Мы с Машей буквально на
минутку зашли, вас предупредить. Вы ее сестра, да? Меня Денис зовут.
- О, да ты не простой Денис. Ножки мне путаешь, препятствуешь. Видишь, а я все
равно распуталась. Ну куда же ты, красавчик... Маша сейчас выйдет, садись за
стол. Сейчас будет ужин.
- Огромное спасибо, но мы только что великолепно поужинали. С Машей. Под
музыку... Вивальди... и Эминема... А вас как зовут? - Старая мерзость неожиданно
оказалась гораздо сильнее, чем поначалу показалось Денису, но все равно - она
была никем в сравнении с ним. Ты поужинать собралась, гадина, ну-ну... Пока ты
на стол или под стол не прыгнешь - поводим хороводы. - Люся, да? А не Лизой,
часом? А то все облизываетесь.
- Иначе меня зовут, иначе. На спинке у тебя нежить нежится, а сам ты живой,
молочком, маменькой пахнешь. Я и с колдунами дело имела, все довольны
остались... Стой. Замри.
- Вы, бабушка, как еретица какая! Голос у вас страшненький. И жарко тут;
ничего, если я форточку открою?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49