Ведьма Ирина Федоровна бесшумно и не торопясь
двигалась по избе, голос ее рокотал уверенно и мерно, но страх так и не отпускал
Ленку, напротив, все беззастенчивее гнул, пригибал ее голову к коѓленям: она
знала, что стоит ей поднять глаза и посмотреть вокруг, то она увидит!.. Нет!
Только на Ваську, ох, какие у него серенькие ушки, а какие у него вибриссы, ах,
как... Ленка машинально покосилась в зеркало - о-о-амамааа!!! Ваську, наверное,
постиг кошачий обморок от Ленкиного крика: нет чтобы бежать - он заорал и изо
всех кошачьих сил впился ей в ноги всеми когтями и мало сам не вплющился туда!

В зеркало с изнанки, там, где жила Шиша, смотрела на Ленку... она сама...
Синее лицо почти улыбалось, мешал толстый всунутый на сторону язык. Широко
открытые глаза были мертвы, Ленка сразу это поняла, ей не раз доводилось видеть
покойницкие глаза и читать по этому поводу специальную литературу. Зазеркальная
покойница-двойняшка словно в окошко обозревала реальность, потом повернулась и
Ленка увидела испуганную Шишу: та заверещала и стала отступать к стене, все
ближе к мелом проведенной черте, туда, куда бабка Ира не велела ей заходить.
Удавленница проворно раскинула руки и пошла на Шишу. Самое страшное заключалось
в том, что Ирина Федоровна продолжала осматривать потолок, стены и пол, словно
не видя и не слыша происходящего.
- Что ты вопишь, как ненормальная, аж сердѓце зашлось. Молодая, а туд...
- Баб Ира, Шиша!!!
И словно морок соскочил со старой ведьмы: она вперилась в зеркало и зарычала;
выскочили и вновь убрались под тонкие губы клыки, ведьма боком скакнула к шкафу,
в один миг растворила его и сорвала с внутренней стенки большое, в половину
человеческого роста зеркало. Полетели щепки, а бабка Ира уже приставила его под
прямым углом к настольному зеркалу:
- Шишка, сигай сюда!
Спиной она загораживала Ленке обзор, и девушка, не в силах побороть шокового
любопытства, отклонилась, чтобы видеть происходящее. И все равно мало что можно
было рассмотреть: вроде как Шиша увернулась от удавленницы и впрыгнула в другое
отражение, а бабка Ира вбила когтистые руки в первое зазеркалье и зацепила ими
Ленкину копию-мертвячку. И опять повалил дым и лопнуло первое зеркало, а бабка
Ира завалилась назад, потеряла равновесие и со всего маху стукнулась костлявой
задницей о половицы...
- О-о-хо... Больно-то!.. Лен, помоги...
Ленка вскочила и подбежала к бабке. Взмявкнул забытый ею кот Васька, спрыгнул
с ее коленей и уткнулся в хозяйкин бок - тереться. Ленка ухватилась за твердую
старухину руку, помогла ей встать (ох и тяжела бабуся!) и только тогда заметила,
что колготки и ноги ее все в крови и в глубоких царапинах.
- Ой, лихо мне! Ой, дура старая!. Правильно говорят: cтарость - не радость.
Что это? Васька подрал поди. Постой-ка... - Ирина Федоровна наклонилась, дунула
ей на колени и распрямилась, держась за поясницу и охая.
Ленка глянула на ноги: кровь на порванных колготках осталась, где и была, а
ноги - вновь абсолютно чистые, ни царапинки, ни кровинки. Ленка для верности
провела рукой - точно, даже волосинок не осталось. Вот бы так всегда уметь...
- ...Что ты, старая, совсем нюх потеряла! Я криѓчу-ору, а она... Ефузица,
поганка, едва ведь меня не съела! Страху-то натерпелась!
- А сама на что? - виновато огрызнулась ведьма, понимая, впрочем, Шишину
правоту. - Вот ведь - не слышала! Ох и морока тут! Два вопроса на повестке дня,
первый: чего им от нас, то есть от тебя, внученька ненаглядная, надобно?..
Во-вторых: не дано бы тебе этакую чуть проявлять, ан ты вперед моего тварей
унюхала. Странно это... - Старуха вдруг встрепенулась: - Лен, а сейчас - чуешь
что, ай нет?
- А что я должна... чуять?
- Тебе было страшно нонче вечером?
- Ха, баб Ира!.. Еще бы!
- Сейчас - страх меньше? Или больше? Или такой же?
Ленка озадаченно прислушалась к себе: вроде бы отпустило, разбился ужас вместе
с зеркалом, а... нет, что-то ужасное осталось, и сердце ноет и вся спина
дрожит... и затылок...
- Не знаю, баб Ира, все равно страшно... Баб Ира, не отдавай меня!!! Бабушка
Ира, пожалуйста-а!..
- Что голосишь! Видишь чего? Сейчас?
- Н-нет... Баб...
- Тих-хо! Я же тебя обещалась охранить, не отдам, не выдам. Шиша, Васька, Лена
- ну-ка тихо все... Замерли... Ушки на макушке - до утра еще далеко... Глаза
старой ведьмы светились желтым, вновь отогнулись краешки губ над остѓрыми
клыками, сходство с тигрицей усугубляли кривые когти на руках, но теперь Ленка
ясно видела, что грозная Ирина Федоровна озадачена и испугана...
- Всякое встречала, но такого наката - не припомню лет этак... Лен, тебя учил
кто или ты сама в себе силу нашла?
- Какую силу, баб Ира? У меня нет ничего, то есть абсолютно!
- Есть, знать сама еще не поняла. Ты беду раньше чуешь, чем я, к примеру, и
раньше, чем она начинается. Ты когда на кукушку крикнула - сколько насчитала?
- Пятнадцать.
- А по моему счету - на одиннадцатом заголосила. А всего было девятнадцать.
Или сколько?
- Девятнадцать, баб Ира. А почему...
- Потом поболтаем, Давай, Лен, послушаем да подумаем, какая каверза нам еще
предстоит... Стремно было ждать новых ужасов. Ленка добросовестно слушала и
смотрела, но с непривычки отвлеклась, стала высчитывать время до рассвета. Вдруг
во дворе забухала сигнальным лаем Дуська, стукнула наружная дверь в сенях,
мужской голос выругался испуганно, и в комнату постучали:
- Эй, хозяева! Ира Федоровна, Лена у тебя все еще? Это я, Саша! Где у вас
ручка, хрен откроешь в темноте, да еще и за жопу кусают!
- Ой, баб Ира! Чет приехал! Баб Ира!
'Какой еще Чет на ночь глядя, за тобой, что ли', - забурчала ведьма, но Ленка,
счастливая уже тем, что кончились кошмары второй ночи, крикнула:
- Да толкай дверь и входи, она внутрь открывается!
Дверь открылась, и на пороге показался Сашка Чет, рот до ушей, нормальный, без
седины и морщин.
- Тут черт ногу сломит: лужи, собаки, ни одного фонаря... Ой, а что тут
такое... ноги запутаны, шагу не ступить...
Старуха хмуро покосилась на него:
- Заклятие для непрошеных гостей. Постой смирно чуток, сейчас распутаю...
Ирина Федоровна взяла пучок черносмородиновых веток в обе руки, направила их в
сторону двери и нараспев стала выкрикивать непонятные слова... Она пела и
притоптывала, словно бы плясала, но не было веселья в лице ее и голосе...
- Э-э-эээ! Так не распутывают. Ты что, ведьма старая, с глузду съехала!
Остановись!!!
Чет побелел, оскалился, попытался сделать шаг, но у него ничего не вышло.
Ленка в недоумении смотрела на них, и вдруг словно бы открылось в ней еще одно
зрение, внутреннее: словно бы фиолетовый вихрь ударил от бабы Иры в Чета, снося
его, выталкивая обратно в двери, однако Чет уперся и не поддавался вихрю. Но
черты лица его странным образом деформировались: вот он уже и не Сашка Чет, а
чужой, совсем уже незнакомый чел... нет, не человек! В дверях рычал и бесновался
зверь на задних лапах, словно бы в цирке обряженный в штаны и рубашку - то ли
огромный волк, то ли чудовищная крыса. Баба Ира продолжала петь и водить пучком
веток, пот тонкой струйкой тек с костлявого подбородка, глаза выпучились так,
что казалось - вот-вот выпадут, но руки не дрожали и наговор ее был громок,
хрипл и грозен.
Ленка смотрела и видела, да она ощущала, она начинала понимать увиденное: с
обеих сторон бились друг в друга две силы и очень большие: половицы под лжечетом
и ведьмой покрылись инеем, пространство между - преобразовалось в прозрачную
линзу, которая содрогалась, словно гигантское желе, шла волнами, склоняясь то в
одну, то в другую сторону. Вот линза протекла было в сторону бабки, кот Васька
прыгнул к ней на спину, на плечо, прижался к бабкиному плечу и линза
остановилась. И опять поползла...
Зачем она так сделала - Ленка саму себя и не поняла, но она ухватила новое
зеркало, подвинула его так, чтобы Шише было бы рядом стоять в зазеркалье. И Шиша
запищала что-то одобрительное, и линза двинулась в сторону непрошеного гостя.
Тому тоже, видать, приходилось несладко: сила, что его подпирала, отступала и,
похоже, существенно рвала пришельца: лопнула морда возле пасти, черная жидкость
сгустками поперла на грудь, ниже на штаны и на заиндевевший пол, который сразу
же задымился, или то был пар - рассматривать было некогда. Зеркало очень быстро
заледенило руки, грудь, так что Ленка и шевельнуться не могла; видимо, оно
требовало слишком много энергии... Но в Ленкино сознание проник новый страх, и
она заплакала бы, если бы хоть что-нибудь могла, кроме как держать в онемевших
руках проклятое зеркало, дышать и смотреть. И она смотрела...

На комоде стояла фарфоровая статуэтка: румяный купидон с полунатянутым луком в
пухленьких ручках. Купидон ожил: медленно, украдкой он развернулся в сторону
ведьмы Ирины Федоровны и стал целиться ей в спину. Ленка хотела крикнуть, но
замерз крик, только тихий клекот шел изо рта, и руки свело, и шею не
повернуть... Личико у купидона сохранило прежние черты, но странным образом
выглядело теперь еще отвратительнее и более зловеще, чем у рычащего монстра на
пороге. Купидон спустил тетиву, и Ленка услышала тишайший звук вы-стрела: т'к...
Дрогнула линза, заходила крупными волнами и размазалась в пространстве. Ведьма
бухнулась коленями в половицы, выдавила из себя короткий стон и завалилась
ничком. Чудовище у порога заревело, прыгнуло на середину комнаты. Верный кот с
яростным мяуканьем вцепился ему в ногу. Ленка, откуда только силы взялись и
храбрость, двумя руками подняла за бока зеркало и обрушила на врага. Эффект
получился неожиданным, не по Ленкиным силенкам: чудовище кубарем отлетело почти
на прежнюю позицию, на метр левее двери и стукнулось о стенку. Зеркало
разлетелось в прах, не оставив после себя ни одного осколка.
Кот, видимо, не захотел лететь вместе с врагом, он уже сидел на спине у
хозяйки и шоркал лапой, словно пытаясь выковырнуть предательѓскую стрелу. Тот,
кто обманом назвался Четом, все же очухался от тяжелейшего удара и вновь был на
ногах, но мешкал, видимо опять попал на спутывающее заклинание.
- Не уйдешь, сквернавочка, сейчас, сейчас... - Голос его был теперь гнусав,
сер и высок. Ленка беспомощно оглянулась по сторонам... Купидон замер в прежней
кукольной позе, Шиши нет... Все. Он уже выпутывается... Безразличие овладело
Ленкой, покорность судьбе, даже не отчаяние... Он уже идет...

И... прокричал петух... Кот мерзко орал над самым ухом, каркали вороны на
дворе, кто-то барабанил в окно... Ленка очнулась, спросонок не в силах
сообразить, почему она лежит одетая и на полу. Потом пришло удивление: почему
она до сих пор жива и по-прежнему в избе у бабы Иры. Голова болела, стоило
пошевелиться - сразу свело шею... В комнате почти все выглядело как и до ночного
вторжения, только зеркала исчезли, да шкаф полуоткрыт, да стул из-под Ленки
упал... И Ирина Федоровна ничком на полу - там и лежала, где свалила ее
предательская купидонова стрелка... Кот, видя, что девушка очнулась, орать не
перестал, но характер его криков стал чуть иным: теперь Васька сидел на
подоконнике и явно пытался привлечь ее внимание именно туда. В окно наперебой
барабанили клювами три черных вороны. Ленка заколебалась, глядя на беспомощное
тело бабы Иры, но все-таки решила прислушаться к ситуации и сначала выяснить,
что это за странные вороны такие... Стоило ей только шагнуть к двери, как вороны
исчезли из поля зрения. Лена потянула дверь на себя, и тотчас в сенях
послышались женские голоса.
- Отворяй, отворяй, с рассвета топчемся... - В комнату гуськом просеменили три
старушки, сплошь в черном, от нитяных чулок в черных же ботах до шерстяных
платков, надвинутых по самые брови.
- Зина... Зоя... Уля... - представились они девушке.
- Лена...
- Что с Федоровной? Отрава?
- Вон тот, купидон... стрелой... Часа четыре назад это было...
Старухи дружно обернулись смотреть купидона, но подходить к нему или что-то
еще активное творить со статуэткой - явно не собираѓлись. Ленке нестерпимо
захотелось в туалет, она пробормотала извинения и побежала во двор. Слева от
крыльца кроваво-грязным сугробом лежало то, что осталось от бедной Дуськи. Ленка
поспешно отвела глаза, но... По двору словно прогулялся торнадо средних
размеров; видимо, Дуська старалась продать свою жизнь подороже, да куда было ей,
если уж саму хозяйку уходили неведомые Ленке враги...
За время, что она отсутствовала, старухи успели похозяйничать: раздели догола
Ирину Федоровну, уложили животом на стол, сцепились руками в кольцо вокруг стола
и теперь хором пели заунывный речитативный наговор. Васька сидел в головах у
хозяйки и внимательно глядел на одну из старух, Зою, как запомнила девушка.
Солнце вставало все выше, в комнате становилось душно даже с открытыми настежь
окнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49