Мышильда Колбаскина на сей раз пренебрегла своеобычной ступой и воспользовалась косолётом - специальным удлинённым помелом, на переднюю оконечность которого было насажено длинное лезвие от косы, из-за чего вся конструкция сильно смахивала на некоего карикатурного журавля. Физиономия перехватчицы была здорово разукрашена, из ноздрей торчали клочки пропитанной кровью ваты.
Семирамида Парасюк спешила следом, лишь чуть-чуть отставая; тональный крем густым слоем покрывал её щёки, маскируя следы ногтей. Подвесной таран, вырезанный из чёрного роммеля, со свистом рассекал морозный воздух.
Каюкер, прищурившись, наблюдал за их приближением; обречённые толпились за его спиной.
- Слушай, любез… мон! Как тебя зовут? - спросил он угрюмого детину с рябым невыразительным лицом - одного из тех, кто помогал нести Хлюпика.
- Бят, - коротко ответил рябой.
- Слушай, Бят… Спустись вниз и найди капитанскую каюту. Там у него в углу парочка гантелей. Возьми кусок троса, метров семь-восемь, и привяжи по гантелине к каждому концу; только прочно привяжи, понял? Потом принеси это всё сюда.
- Зачем? - удивился Бят.
- Затем, что если ты будешь задавать вопросы, нас через три минуты собьют!!! - гаркнул Иннот. - А ну, живо!!!
Рябой двинулся к люку, бормоча что-то себе под нос, - и отнюдь не бегом. Каюкер только и мог, что скрипеть зубами с досады. «Духи предков, ну и команда тебе досталась!» - проворчал в глубине его сознания Воблин Плиз.
- Вот что, парни. - Иннот, сделав над собой некоторое усилие, повернулся спиной к стремительно приближающимся перехватчицам и оглядел собравшихся. - Вы все должны понимать, что шансов у нас очень мало. Поэтому давайте договоримся так: пока мы в воздухе, вы слушаетесь меня беспрекословно - даже если я прикажу вам ползать взад-вперёд по палубе на четвереньках. Учтите: если эта простая истина не дойдёт до вас в течение ближайших минут, вы все попросту погибнете. Итак, у кого-нибудь есть возражения?
- А ты точно знаешь, что надо делать? - недоверчиво спросил кто-то.
- Я один из лучших пилотов Вавилонских военно-воздушных сил, - отчеканил каюкер, твёрдо глядя в глаза спрашивающему. - Собственно, из вас всех мне нужен только Хлю… Или Кекалдач, как вы его тут называете. Но раз уж мы оказались на одном корабле, то…
- Эй, мон, они всё ближе!
- Так да или нет? - Иннот даже не обернулся.
- Ладно! Ладно! Мы согласны! Только скажи, что надо делать! - на разные голоса загомонили обречённые, бросая опасливые взгляды на приближающихся ведьм.
- Вот ты, - палец каюкера ткнул первого попавшегося, - иди к штурвалу; знаешь, что это такое?
- Колесо с ручками?
- Если я скомандую «право руля» или «лево руля», поворачиваешь его направо или налево - примерно на восемь румбов. Ясно?
- Э-э… А что такое румбы?
- О предки!!! Ладно, просто держи его покрепче… Пока каюкер наводил порядок среди новоявленного экипажа, Бят успел притащить гантели и связать их куском каната - неумело, но прочно. Иннот выбил клинья, удерживающие баллисту в зафиксированном положении, и положил ладони на рычаги наматывающего барабана. Зарядная чашка с громким скрипом поползла по направляющим.
- Иди сюда и помогай! - По спине каюкера градом катился пот.
Бят взялся короткопалыми ручищами за рычаги. Вдвоём они взвели баллисту; Иннот моргнул - и в дело вступил Воблин Плиз. У каюкера возникло ощущение, что его вежливо оттеснили в сторонку; собственные руки вдруг проделали ряд сложных быстрых движений - взяли у Бята гантели, каким-то особымобразом смотали канат и ловко уместили всё это в чашке баллисты. Воблин взялся за рычаги и принялся ловить ведьму в перекрестье проволочного прицела. Вокруг повисла тишина; лишь поскрипывали канаты и шарниры орудия… «Промажет», - прошептали сзади; тут же донёсся звук плюхи. «Вот это правильно, - подумал Иннот. - Нечего папане под руку говорить». На взгляд каюкера, толстая ведьма в ступе представляла собой лучшую цель, чем тощая ведьма на помеле. Воблин, однако, считал по-другому - и целился в тощую. Иннот затаил дыхание: вот чёрный силуэт попал на миг в проволочное перекрестье… Исчез… Снова попал… Сместился… Рука быстро, но плавно тянет рычаг…
Хлопок баллисты прозвучал оглушительно; обречённые в один голос ахнули. «Вот так оно и бывало в прежние-то деньки, старик…» - неслышно для других усмехнулся Воблин.
Гантели устремились навстречу перехватчице; канат разматывался, и вся конструкция сейчас крутилась в воздухе, как слетевшая с оси карусель. Тощая ведьма, увидев несущийся навстречу снаряд, резко отклонилась вбок, уводя метлу с линии удара. По чистой случайности - так, по крайней мере, показалось каюкеру, канат всё же захлестнул помело чуть выше прутьев и несколько раз обмотался вокруг древка. Вторая гантель при этом также изменила вектор движения…
В момент попадания Мышильда Колбаскина находилась впереди и чуть правее своей напарницы; выстрел же «подправил» её таким образом, что помело оказалось прямо по курсу ступы. Семирамида Парасюк завопила что-то нечленораздельное, высунувшись едва ли не по пояс; Мышильда вздёрнула косолёт вверх, пытаясь избежать столкновения, - и болтающийся на охвостье помела «кистень» с изяществом вальсирующего кавалера обхватил ту часть тела Семирамиды, которую условно можно счесть талией…
Тощую ведьму закружило вокруг толстой; радиус круга всё уменьшался и уменьшался по мере того, каквитки каната наматывались на Семирамиду, - и вот наконец произошло неизбежное: перехватчицы столкнулись.
На дирижабле воцарился хаос: беглецы орали от восторга, топали ногами, обнимались, глядя на то, как ступа с двумя ведьмами стремительно входит в пике; Иннота взялись было качать, но он строго гаркнул: «Отставить!»
- Если бы их было не двое, а хотя бы трое, нас бы уже сбили! - отрезвил он самых неугомонных. - А теперь слушайте сюда! Не знаю почему, но везёт нам пока просто неприлично: кроме этой парочки, в небе никого больше нет. Сейчас всем вам предстоит напряжённая работа; я попытаюсь выжать из этого корыта всё, на что оно способно. Ставим дополнительные паруса и поднимаемся вверх: там ветра сильнее, чем у земли. Давайте, парни, давайте, времени у нас не слишком много!!!
На возню с такелажем ушёл почти час; и если бы не огромный опыт Воблина, этого не удалось бы сделать никогда. Практически всю работу Инноту приходилось исполнять самому: никто из обречённых не то что не умел управляться со снастями, но вообще ни разу не поднимался в небо. Каюкер сорвал голос, втолковывая каждому, что тот должен делать. «У меня уже бывало такое, - поделился Воблин Плиз. - В самом начале войны я обучал новобранцев-куки, которые считали дирижабль неким летающим зверем, а то и вовсе духом. Но видят предки - даже они схватывали всё быстрее!» Наиболее толковыми из всех оказались братья Заеки-ровы - и, как ни странно, тощий язвительный люли, Гэбваро Цытва-Олва. Его Иннот/Воблин назначил рулевым, объяснив на скорую руку премудрости обращения со штурвалом.
Пока наверху шла битва, Цупаж Хуц хозяйничал на камбузе. Он мудро рассудил, что помирать на голодный желудок в любом случае не стоит; удовлетворив собственный голод, бывший обречённый сварил бульон, или, скорее, что-то вроде очень жидкого мучного киселя с редкими кусочками мяса, и попытался накормить Хлюпика. Смоукер всё так же пребывал без чувств; с огромным трудом Хуц влил в его рот несколько ложек пищи. Заглянувший на минутку Иннот пощупал пульс приятеля, покачал головой и велел сообразить кормёжку для остальных. Хуц постарался… Едва глянув на количество приготовленной пищи, каюкер стиснул зубы, чтобы не разразиться бранью - новоявленный кок истратил едва ли не четверть всех припасов. «Может, оно и правильно, - подумал он затем. - Эти бедолаги так оголодали, что надолго их не хватит; пусть подхарчатся, заодно и настрой повысится. Но потом всё равно придётся затянуть пояса».
Люли морщился и приплясывал от холода у штурвала.
- Пойди поешь, я тебя сменю, - хлопнул его по плечу Иннот. - И разотри левое ухо; ты его обморозил.
- Ветер - что нож, мон, - хрипло ответил люли. - И как ты не мёрзнешь? Меня и в телогрейке-то трясёт, а на тебе, кроме одеяла твоего с дыркой, похоже, и вовсе ничего нет!
- Как это нет? Велосипедки…
- И тапки вон, драные… Видать, не простой ты человек!
- Во всяком деле нужна сноровка! - пожал плечами Иннот.
Гэбваро хитро прищурился, но спорить не стал - и, сутулясь, удалился в кубрик.
Иннот выстоял вахту; затем ещё одну. Запасы внутреннего электричества исправно согревали его и не давали проявиться голоду; и всё это время каюкер напряжённо размышлял… Самой большой загадкой оставалось отсутствие погони. Он не знал, конечно, что ведьмы-соперницы здорово проштрафились и попытались захватить обречённых вдвоём, никого не предупредив, дабы загладить свою вину. Полдня ушло у них на то, чтобы выбраться из сугроба, хорошенько подраться ещё раз и отремонтировать треснувшую при паденииступу; благодаря этому беглецы получили несколько часов форы. Впрочем, погоня ещё появится - Иннот, да и Воблин не сомневались в этом; вопрос только в том - когда. Каюкер учредил должность наблюдателя; напяливший сразу две телогрейки, бедолага должен был выстоять несколько часов на корме, после чего вахту принимал кто-то другой. Остальные в это время спали вповалку прямо на полу кубрика - ночное бегство вконец измотало их, а сытная, впервые за много дней, еда подействовала как доброе снотворное. Ближе к вечеру Иннот и сам почувствовал, что начинает клевать носом. Но у него, в отличие от прочих, было полно готовых прийти на помощь родственников; причём все они находились прямо здесь… «Талво, старина… Ты не мог бы меня подменить…» - «О чём речь, дружище! Правда, я не больно-то умею управляться с этой летающей штуковиной…» - «Спроси у Воблина, он объяснит». - «Оки, договорились…» - и Иннот очутился в квартире персонажиков.
- Хочешь курнуть? - предложил ему Кумарозо. Звезда джанги валялся на диване и лениво пощипывал струны своего банджо.
- Спасибо, Сол… Но я хочу спать. Просто спать, и всё.
- Но ты и так уже спишь! А впрочем, как хочешь.
Каюкер снова закрыл глаза. Теперь это был настоящий сон - тёплый, тёмный… Тело потеряло вес, исчезло, сладкие волны небытия нежно массировали растворяющееся сознание… Внезапно в темноте возник Гукас. Телогрейка его была драной во многих местах, кожа тоже, и смутно белели в этих дырах обнажившиеся рёбра - грязные, покрытые комьями свернувшейся и засохшей крови. Глаза Гукаса затянули синеватые бельма, а зубы… о, зубы точно удлинились чуть ли не вдвое и бесстыдно скалились в провал напрочь оторванной щеки. «Вот только кошмаров мне для полного счастья не хватало!» - сердито подумал Иннот. Гукас подмигнул и исчез. В наступившей тьме свистел и завывал ветер; потом повалил снег…
Иннота осторожно потрясли за плечо.
- Гм… Извини, что бужу, но у нас нарисовались кое-какие проблемы, - смущённо сказал Талво. - Тут пришёл один парень и заявил, что остальные желают со мной побеседовать; то есть, на самом-то деле, конечно, они хотят побеседовать с тобой…
Иннот сладко потянулся и встал.
- Ладно, посмотрим, чего они хотят… Горизонт чист?
- Пока да… Правда, собирается какая-то серая хмарь, так что видимость с каждым часом всё хуже. Да и темнеть потихоньку начинает. Ну что, меняемся?
- Меня… - гостиная персонажиков внезапно выцвела, поблекла и исчезла; грубая реальность приняла каюкера в свои объятия.
- … емся.
Цупаж Хуц ёжился и прятал лицо в воротник.
- Ты весь день носу в каюте не казал, мон! Я не понимаю - либо ты крепче железного роммеля, либо у меня что-то не в порядке с головой. Как ты не околел на таком ветру, хотел бы я знать?!
- Я же говорю - сноровку надо иметь! - зевнул Иннот. - Что у вас там случилось?
- Ну… Парни не хотят лететь неведомо куда. То есть, конечно, хотят, но не все…
- А, мнения разделились… Что же, этого следовало ожидать. - Каюкер застопорил штурвал. - Ладно, пойдём, потолкуем… А ты сам-то что думаешь по этому поводу?
- Если и приземляться, то не сейчас, - категорично отрубил Хуц. - Пропадём!
- Верно мыслишь… А что там мой кореш?
- Лежит, как лежал, - вздохнул Хуц и глубокомысленно добавил: - Некроплазма - это тебе не это…
Оказавшись в кубрике, Иннот невольно поморщился: запахи пищи, сырой одежды, кишечных газов идавно не мытых тел составляли поистине убийственный букет.
- Вы бы хоть проветрили, что ли! - проворчал он.
- Холодно…
- Ладно, уважаемые. Итак, что у нас здесь за шум? Обречённые замялись; наконец, вперёд выступил один из них, Чамэ Тымпая.
- Мы тут с парнями потолковали и думаем, дальше лететь нет смысла, - агрессивно сказал он.
Иннот поймал себя на мысли, что Тымпая очень похож на маленького злобного хорька. Наверняка пакостный зверёк числился тотемом этого парня…
- Хочешь сойти? Да пожалуйста! - хмыкнул он. - Ты только скажи, когда в последний раз на палубу выходил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53