ВОГАН ДЭВИС: Я с радостью предоставлю себя для исследования, если это приблизит нас к истине.
ПИРС РЭТКЛИФ: Верно ли, что Бургундия не справляется больше со стабилизацией реальности? И почему именно теперь?
(Увеличение фоновых шумов. Входит врач #####; разговор на медицинские темы опускается. Звук закрывающейся двери; долгая пауза).
ВОГАН ДЭВИС: (неразборчиво). … эти мелкие унижения, которые приходится терпеть от медиков. Не удивительно, что Вильям выбрал профессию врача. Доктор Рэтклиф, я понимаю, о каком событии говорится в манускрипте. В этом смысле, я знаю, что произошло с Бургундией.
ПИРС РЭТКЛИФ: (пауза). Откуда вы знаете? Да, можно предполагать, теоретизировать, однако…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). Может быть, я единственный человек на свете, который может обоснованно утверждать, что знает.
ПИРС РЭТКЛИФ: Ваша история сохранилась в документации. Психиатрическая клиника, госпиталь.
ВОГАН ДЭВИС: Доктор Рэтклиф, вы-то знаете, что я говорю правду. Последние шестьдесят лет я пребывал… как бы это выразить?.. во вселенском хаосе вероятности. Бесконечные «может быть», пока видовое сознание человечества не выберет из них одно единственное, материализующееся в реальность. Для меня это было мгновение бесконечной протяженности вне времени. Я не теолог и не могу адекватно описать мгновение вечности.
ПИРС РЭТКЛИФ: (возбужденно). Что вы хотите сказать?
ВОГАН ДЭВИС: Пока я был в этом состоянии. Хотя слово «пока» не подходит, будучи связано с протяженностью времени. Но оставим это. Пребывая в состоянии потенциальной вероятности, я уловил в бесконечном хаосе возможностей иное состояние порядка.
ПИРС РЭТКЛИФ: На субатомном уровне? Вы видели…
ВОГАН ДЭВИС: Я увидел, что был прав. Меня это не слишком удивило. Видите ли, по моей теории, «кровь Бургундии», назовем это так, служила неким якорем или фильтром, предотвращающим любую возможность манипуляций на квантовом уровне. Любое так называемое чудо. И, равным образом, Идеальная Бургундия…
ПИРС РЭТКЛИФ: (перебивая). Солнце. Как насчет солнца?
ВОГАН ДЭВИС: Солнце…
ПИРС РЭТКЛИФ: Над Бургундией! Они не могли понять, почему… и я не понимаю… если Дикие Машины были реальны в том смысле, как мы это понимаем. Сложные силиконовые структуры могли копировать органическую химию, стать реальными существами… (пауза). Но тогда там было бы темно.
ВОГАН ДЭВИС: Ах, вот вы о чем. Понятно. Вы меня разочаровали, доктор Рэтклиф.
ПИРС РЭТКЛИФ: Я разочаровал… вас (громко).
ВОГАН ДЭВИС: (неразборчиво), …позволите продолжать? (пауза). Нет, я думал, что для вас это должно быть очевидно — как и для Леофрика, хотя он и выразил свое понимание в терминах своей культуры. Я предполагаю, что Ferae Natura Machinae вводили расщепление реальности на квантовом уровне — вызвав угасание солнца. Но в Бургундии Реальность сохраняется: Бургундия поддерживает первоначальное, более вероятное состояние. Мир за ее пределами физически реален, если вы настаиваете на некотором упрощении изложения — но это вторичная реальность. Бургундия же образовывает квантовый пузырь: она уже превращается в Идеальную Бургундию. (пауза). Доктор Рэтклиф?
ПИРС РЭТКЛИФ: И… О, я… И когда небо темнеет при смерти герцога…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). Именно! Две не синхронизированные квантовые реальности пытаются объединиться. Дикие Машины, через Фарис, пытаются выбрать одну из них! Хотя, может быть, точнее было бы сказать: переплетающиеся реальности…
ПИРС РЭТКЛИФ: (перебивая). Дикие Машины насильственно вводят свою версию реальности, свою квантовую версию, но в Дижоне это не проходит, а потом, Аш… (пауза) Я должен был понять. Все реальности равноправны, все реальны — но некоторые менее возможны, их труднее материализовать, легче предотвратить…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). Именно! Рэтклиф, я знаю, что сделала Аш. Она перенесла Бургундию…
ПИРС РЭТКЛИФ: (перебивая). Фазовый скачок…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). Изменила на глубинном уровне, передвинула вглубь — или вперед, — туда, где реальность утверждается. Рэтклиф, вы должны понять. Она перенесла Бургундию и природу Бургундии, вперед — быть может, всего на долю секунды…
ПИРС РЭТКЛИФ: (перебивая). Перенесла… наносекунды…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). Там, где возможное становится Реальным, там Бургундия! Я видел это. Вот что хранит нас, вот что сохраняет вселенную цельной. Природа Бургундии, действуя как якорь или фильтр…
ПИРС РЭТКЛИФ: (перебивая). Так что способность сознательно преобразовывать волну вероятности больше не может возникнуть, она слишком маловероятна…
ВОГАН ДЭВИС: (перебивая). На протяжении веков после ее исчезновения, ни один историк не писал о Бургундии. После Чарльза Меллори Максимилиана мы начали вспоминать. Но мы не вспоминаем, мы воспринимаем. Мы улавливаем, что Потерянная Бургундия скрывается в нашем расовом подсознании как миф, но это потому, что она продолжает подлинное, научно доказуемое существование как часть нашей реальности, лишь на миг ближе к моменту «Будет».
ПИРС РЭТКЛИФ: Бургундия — еще здесь.
ВОГАН ДЭВИС: Подумать только, а я представлял вас человеком, наделенным некоторыми мыслительными способностями. Доктор Рэтклиф, Бургундия всегда была «еще здесь». Пойманная в вечное золотое мгновение, действующая как проводник, или регулятор, или поглотитель, простите за технические метафоры. Она фильтрует реальность в видовом подсознании. Она сохраняет нас в реальности. Так вам достаточно ясно?
ПИРС РЭТКЛИФ: Что вы видели? Что… (пауза). Как теперь там, в Бургундии? Я начинаю представлять, (пауза) Бесконечный двор, бесконечный турнир, охота. Может быть, война, где-то на лесных окраинах. Их война — ожившая метафора, отражение Невероятного, грозящего вторгнуться из-за рубежей.
ВОГАН ДЭВИС: Нет. Это не то, что я видел. В Бургундии нет времени. Она застыла в вечном миге жизни.
ПИРС РЭТКЛИФ: Аш, Флориан? Все остальные?
ВОГАН ДЭВИС: Странно, как вы сосредоточены на отдельных личностях. Вероятно, это свойство чистого гуманитария, не склонного к точным наукам. Мое восприятие фронта волны было более значительным. Однако я в самом деле улавливал излучение разумов.
ПИРС РЭТКЛИФ: Вы их узнали?
ВОГАН ДЭВИС: Вероятно, мог бы. Вероятно, это были люди, упоминавшиеся в манускрипте Сибл Хайдингем. Но вы не понимаете. Там ничто не длится, просто есть. Бургундия не направляет Реальность, она ничего не делает. Она есть, и в этом ее функция.
ПИРС РЭТКЛИФ: Своего рода ад. Для разума, я имею в виду.
ВОГАН ДЭВИС: Могу лично заверить, доктор Рэтклиф, что вы совершенно правы. То, что я испытал, был бесконечный ад. Или рай.
ПИРС РЭТКЛИФ: Рай?
ВОГАН ДЭВИС: В том смысле, что я непосредственно воспринимал Реальность.
ПИРС РЭТКЛИФ: Идеальная Бургундия — вот, значит, что вы имели в виду?
ВОГАН ДЭВИС: Бургундия существует среди Реальности, определяя ее. Она — единственная подлинная реальность, все остальное — ее несовершенная тень. Господи помилуй, да у вас Платона-то читают?
ПИРС РЭТКЛИФ: Платон не был физиком-теоретиком!
ВОГАН ДЭВИС: Подобные понятия сидят у нас где-то в подкорке видового разума. Они у нас в крови, глубже, чем фрейдовское «бессознательное». Может быть, ближе к Юнгу с его расовым бессознательным. Это уровень столь же глубинный и неконтролируемый, как трансмутация клеток тела. Не удивительно, что наше мифологическое сознание создает призраки и тени Реальности. Как-никак, мы еще помним Бургундию!
ПИРС РЭТКЛИФ: Теперь помним. В восемнадцатом веке почти не помнили, затем появилось первое издание Мэллори Максимилиана, потом вы, я, Карфаген, и…
ВОГАН ДЭВИС: (неразборчиво, слабо).
ПИРС РЭТКЛИФ: (неразборчиво), …постепенно слабеет. Вы уверены в том, что видели? Прошло пятьсот лет, и Бургундия ослабела, перестала действовать? Так?
ВОГАН ДЭВИС: Да, я в этом уверен.
(Длинная пауза. Шипение пленки, шаги, открывается и закрывается дверь.)
ПИРС РЭТКЛИФ: Простите. Надо было пройтись.
ВОГАН ДЭВИС: Хаотическое плетение вселенной обладает своей силой. Возможно, со временем оно проникает в упорядоченную материю, несмотря на все усилия сохранить порядок.
ПИРС РЭТКЛИФ: Значит, все было напрасно? То, что она сделала?
ВОГАН ДЭВИС: Пятьсот лет, доктор Рэтклиф. Все это тянется уже пятьсот лет.
ПИРС РЭТКЛИФ: (возбужденно). Да нет! Нет, если ваше восприятие было истинным. Это было вечное, бесконечное мгновение. А теперь оно кончается. Теперь кончается! Теперь!
ВОГАН ДЭВИС: В этом смысле, верно. Ваши археологические открытия в Карфагене, эта рукопись, да и я сам, кажется, отношусь к тому же классу явлений. Все это следствия ослабления функции Бургундии. Несомненно. Другого объяснения не подобрать.
ПИРС РЭТКЛИФ: Эксперименты с вероятностной вселенной… в самом малом масштабе, но… не в них ли причина? Вам не кажется? Не мы ли их дестабилизировали? Сотрудники Изобель со мной все это не обсуждают, все эти правила секретности…
ВОГАН ДЭВИС: Для нас — лоток пяти сотен лет, для Потерянной Бургундии — мгновение. И это мгновение кончается. Правит вселенной бесконечный, непреодолимый хаос, доктор Рэтклиф. Он должен был взять свое.
ПИРС РЭТКЛИФ: Что будет, когда Бургундия окончательно сдастся? Конец закона причинности? Сползание в энтропию, в хаос, в чудеса?
ВОГАН ДЭВИС: В этом заведении проводят над пациентами интересную серию анализов. Однако в промежутках между ними у меня оставалось немало времени. Я посвятил его — вопреки убеждению Вильяма, что я не отрывался от телеящика — размышлениям о том, к чему приведет нас потеря Бургундии. Вероятно, я пришел к тем же выводам, что и вы.
ПИРС РЭТКЛИФ: Видовое сознание по-прежнему будет преобразовывать волну вероятности в предсказуемую реальность. Но со временем в нее просочится (без фильтра-Бургундии) столько неупорядоченного хаоса, что мы снова обретем способность манипулировать реальностью силой сознания — или технологии. И будут войны, войны, в которых Реальность запишут в число потерь.
ВОГАН ДЭВИС: В любой войне в списке потерь оказывается чья-нибудь Реальность, доктор Рэтклиф. Но вы правы, именно это и предвидели Ferae Natura Machinae. Бесконечный ирреальный мир, если хотите, война чудес.
ПИРС РЭТКЛИФ: Надо публиковать!
ВОГАН ДЭВИС: Вы намерены включить это в свое издание документов, посвященных Аш?
ПИРС РЭТКЛИФ: Когда это попадет в печать, никому уже не удастся игнорировать проблему. Необходимо расследование! Может, надо срочно прекратить эксперименты с вероятностью. А может, нужны новые эксперименты? Не можем ли мы усилить влияние Бургундии?
ВОГАН ДЭВИС: Прошу прощения, доктор Рэтклиф, но все это сочтут бредом сумасшедшего.
ПИРС РЭТКЛИФ: Мне все равно, пусть меня считают психом, лишь бы не допустить «войны чудес»…
(Открывается дверь, шаги, входят несколько человек.)
ВИЛЬЯМ ДЭВИС: По-моему, на сегодня хватит.
ВОГАН ДЭВИС: По правде сказать, Вильям, я надеялся, что мне дозволят самому разбираться в состоянии собственного здоровья.
ВИЛЬЯМ ДЭВИС: Врачи сделают это лучше, хоть и на пенсии, но еще не забыл клинической картины переутомления. Доктор Рэтклиф зайдет завтра.
ВОГАН ДЭВИС: (неразборчиво).
ПИРС РЭТКЛИФ: (неразборчиво).
АННА ЛОНГМАН: Пирс, нам надо поговорить, мне надо срочно добраться до конторы. Некоторые дела с публикацией надо решить еще до уик-энда.
ПИРС РЭТКЛИФ: Профессор Дэвис… (пауза)…большая честь для меня. Я зайду завтра.
(Неразборчивые звуки: дверь, двигают кресла.)
ВОГАН ДЭВИС: (неразборчиво). …публиковать как можно скорее. Необходима помощь научной общественности, (пленка повреждена) (неразборчиво) …продолжать исследования в мировом масштабе.
ПИРС РЭТКЛИФ: (неразборчиво), …не знаем, верно? Сколько нам осталось? До полного конца?
(конец пленки)
ОБЪЕКТ «ВОГАН ДЭВИС» ПЕРЕМЕЩЕН 02/02/01 В #### ГОСПИТАЛЬ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ И ДОПРОСА.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Этим неожиданным обрывом манускрипта Сибл Хедингем, в сущности, и заканчивается документальная хроника событий.
Ныне очевидно, что 5 января 1477 года в природе вселенной произошли значительные изменения.
Подводя итог: в этой точке в историю человечества вплоть до того момента были внесены изменения, которые воспринимались впоследствии как действительные события. Они не являлись ни действительным прошлым человеческой расы, ни тем будущим, к которому стремился силиконовый интеллект Диких Машин. Является ли вся наша последующая история случайным результатом того «чуда» или же продуманным следствием, трудно сказать.
Как бы то ни было, является несомненным, что с этого момента полностью исчезла способность человека сознательно влиять на превращение волны вероятности в реальность. Существование человечества не прекратилось и видовое сознание по-прежнему поддерживало рациональную и устойчивую вселенную, в то же время охраняемую и сохраняемую за счет измененной первичной истории — «пропавшей Бургундии», которая оставалась в нашем сознании как мифическое воспоминание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111