— Господи Иисусе! Давай же. Прежде всего, развернулись они для штурма?
— Не могу сказать, босс! Мне пришлось выбираться с того конца, где осадные машины, так я и не видал, что делается на северной стороне.
Аш нахмурилась:
— Фарис еще жива?
— Да жива, босс, просто припадок у нее.
— Припадок?
— Господь ее посетил, босс. Аж пена на губах. note 60 Говорят, она уже очухалась, только еще вроде как пьяная.
Аш, не замечая, как оскалились ее зубы, думала: «Дерьмо! Уж померла бы, и все бы разом решилось!»
— Кто-то сказал, она приказала перевезти себя в Карфаген, но потом приказ отменила, — добавил Эвен.
Надежда, в которой Аш сама себе не признавалась, растаяла.
«Так тебе и отправилась она убеждать Дом Леофрика разрушить каменного голема!»
Аш не стала окликать Годфри. Тревожная сумятица в сознании, длившаяся уже пять часов, сводила с ума.
— Ее офицерам это не нравится, — черные глаза Эвена блеснули. — Похоже, каждый квахид прикидывает, как бы ему пролезть на ее место.
— Да, на решение такой задачи уходит немало сил и времени, — Эвен хмыкнул, отнюдь не обманутый насмешливым сочувствием в ее голосе. — Так вот почему они так и не собрались на приступ?
— Может, они теперь будут ждать, пока голод дело сделает, — Эвен озабоченно заглянул в свою дочиста вылизанную чашку, и осторожно опустил в нее ложку. — Или стены долбать станут. Хотя, что я вам скажу, босс: выбраться оттуда непросто было. Не говоря уж о ребятках мистера Мандера, или, скажем, о Ягненке — но они вокруг стен еще охрану усилили.
— Все запечатать им не по силам. Стена длинная.
Эвен Хью передернул плечами:
— Может, Джек Прайс еще что скажет. Я его видел с ихними пикинерами. Он ведь вернулся уже?
— Пока нет, — Аш привстала, завидев в дверях Роберта с кучкой командиров копий. На их лицах явственно читался вопрос. — Пусть твои ребята устроят тебя поудобнее, Эвен. Ну и трюк ты выкинул, — он уже повернулся уходить, когда она договорила: — Хорошо, что вернулся.
— Это точно! — уэльсец вскинул руки, обводя широким жестом мокрые обгорелые стены и развалины домов осажденного города: — Лучше места, чем здесь, я и вообразить не могу, босс.
— Верю, — Аш ответила на его ухмылку. — Ты всегда был туповат.
Уже совсем стемнело; дождь стучал все так же громко.
Из дворца никаких вестей.
Фарис не атакует: почему?
Что сделали с ней Дикие Машины?
Она возвратилась в башню отряда, где пажи, окружив, вылупили ее из железной скорлупы, и провалилась в темный сон без сновидений. Поднялась до рассвета и, снова влезая в доспехи, вслушивалась в раскаты грома и шелест струй, глядела, как спотыкается в тусклом свете свечей очередная смена часовых, готовившихся выйти на стены.
Через час с небольшим после рассвета, слегка осветившего стену дождя, Аш в сопровождении эскорта выехала на улицы Дижона. Утро не принесло прояснения — брызги, разлетавшиеся от булыжника мостовой, висели в воздухе, и за двадцать ярдов в тумане было ни черта не различить. Они направлялись ко дворцу герцогов, но заблудились.
Крупный боевой конь Аш, которому она так и не удосужилась подобрать имени, мягко ступал копытами по уличной грязи. Сточные канавы, проложенные посреди улиц, переполнились, и вся дрянь разлилась по камням ровным слоем. Аш морщила нос: едкая вонь била в ноздри.
Жан-Жакоб Кловетт поднял стальную рукавицу:
— Нам туда, босс! Эта таверна мне знакома.
Она ухмыльнулась, не сомневаясь, что проживший пару месяцев в Дижоне арбалетчик свел близкое знакомство со всеми городски ми трактирами.
— Веди…
Добрых два часа они толкались во дворце, безуспешно пытаясь пробиться к Флоре дель Гиз, де Ла Маршу или хотя бы вице-мэру; смущенные бургундские стражники просили их подождать в компании горожан-просителей. Аш не стала браниться с солдатами, рассудив, что те выполняют приказ, отданный людьми ее же сорта.
Но, по крайней мере, здесь остались солдаты. Не разворовали снаряжение и оружие, чтобы сбыть его визиготам. Добрый знак?
Возвращаясь к городской стене, они наткнулись на группу своих парней, провожавших двоих пострадавших от греческого огня. Рядом с ранеными широко шагал отец Фавершэм.
Он откинул капюшон с бледного лица, тревожно взглянул на Аш:
— Капитан, Флориан скоро вернется в госпиталь? Она нужна нам.
«Вот об этом я и не подумала!»
У Аш ныла каждая мышца, дождь промочил насквозь ее шелковый камзол, а белый миланский панцирь на глазах покрывался ржавчиной. Она досадливо тряхнула головой, выпустив из себя мощное «УФ!», которое сдуло брызги дождя от лица.
— Не знаю, отец мой, — ответила она. — Постарайтесь пока обойтись.
Поднимаясь по скользким, отполированным ногами ступеням к Сторожевой башне, Аш размышляла: «Это не единственная причина, почему мне необходимо встретиться с Флориан! Зараза, что же там происходит?»
К полудню, когда она обходила северо-западные кварталы города, примыкавшие к воротам и северной стене, за Аш прислали гонца. Она склонив голову прошла мимо бургундского священника, возносившего молитвы в честь дня святого Григуария, note 61 и вошла в Сторожевую башню, избавившись наконец от дробного стука капель о латы.
Аш взобралась по массивным деревянным ступеням в верхнее помещение башни и выбралась на залитую дождем площадку, где обнаружила стоявших за зубцом Роберта и младших капитанов, в почерневших от воды желто-синих ливреях.
— Вроде потише становится, — прокричал сквозь вой ветра Роберт.
— Что ты говоришь!
Но, пройдя вперед, она и в самом деле почувствовала, что хлещет уже не так сильно. Аш встала рядом с Ансельмом, глянула вокруг. В нескольких сотнях ярдов сквозь сырую дымку виднелись бревенчатые заслоны, огораживающие вход в подкопы.
— Это еще что за фигня? — возмутилась она.
Даль прояснялась. Уже проступили серые горбы лагерных палаток визиготов в пяти сотнях ярдов от дижонской стены, и тусклый блеск в русле реки Сюзон пробился сквозь занавесь дождя.
За рвом, на дальней стороне ничейной полосы, простиравшейся от Дижона до расположения врага, что-то изменилось. Аш прищурилась. Перед визиготскими палатками и ограждениями вдоль северной стены Дижона виднелся вал свежевыкопанной мокрой земли.
— Черти траханые, — выдохнула Аш.
— Тудыть их, — так же негромко согласился Ансельм. — Траншеи?
По мере того как дождь переставал, во вражеском лагере началось движение. Из траншей выбирались измученные, перемазанные грязью сервы, сотнями собирались на открытом пространстве лагеря. Аш даже издалека видела, как люди поддерживают друг друга.
Ей показалось, что они преклоняют колени под благословение.
Перед полотняными стенами замелькали знамена с головами зверей и орлами. Между рядами палаток продвигалась процессия арианских священников с магниферами. note 62 Издали послышались пронзительные крики рожков. note 63 Из палаток тоже показывались солдаты, подходили под благословение. «Да там не одна процессия», — заметила Аш, высмотрев яркие пятна у западного моста.
Монотонный шум дождя стих. В просветлевшем небе показались клочки быстро летящих облаков. По широкой речной долине, занятой вражеским лагерем…
— Чертов ад…
Взгляд Аш снова метнулcя к земляным валам. За ее спиной сержант Ансельма рычал, восстанавливая порядок в отряде эскорта. Ансельм ухватился ладонями за два соседних зубца и свесился в амбразуру. Аш развернулась, стремясь окинуть взглядом как можно большее пространство вокруг города.
— Сукины дети, — проговорил ей в самое ухо Ансельм.
На западном берегу Сюзон с осадных машин снимали чехлы; Аш разглядела, как команды вращают вороты канатов. Катапульты, у которых двигались фигуры големов, выкидывали по крутой дуге в небо огромные камни. Аш не видела, где они падали; вероятно, каменные осколки засыпали улицы в южной части города.
Десятки огражденных палисадом траншей зигзагом извивались вдоль стен, протягиваясь к востоку и к западу. Аш уставилась на этот огромный мокрый лабиринт, уходящий за пределы видимости, склонилась за парапет, в надежде увидеть конец.
— Даже если они рыли без передыху все эти двое суток, — сказал Ансельм, — это невозможно.
— Рабов можно не жалеть, пусть помирают сотнями, — Аш с силой опустила ладонь на камень. — Джонвилль слышал шум в подкопе! Роберт, големы-землекопы! Если они собрали всех…
Она припомнила медно-каменные тела големов-гонцов, виденных в палатке Фарис: их бесстрастные лица, неутомимые каменные руки…
— Кто знает, сколько у них этих големов? Вот, значит, как они!..
Земляной вал тянулся сплошной стеной, в лабиринте траншей не видно было ни единого разрыва: от реки Сюзон, до самого, быть может, русла Оуч на востоке. И все лодки отогнали за мост и приковали цепями!
— Роберт… — голос Аш прервался, и она сглотнула. — Роберт, пошли сообщение Анжелотти и инженаторам Ла Марша. Выясни, далеко ли протянулись траншеи. Я хочу знать, действительно ли они окружают весь город, или мне мерещится.
Ансельм, высунувшийся далеко за стену, подтянулся обратно.
— Ни одного разрыва не видать. Боже милостивый! Они, должно быть, и ночами работали.
Аш представила, словно видела своими глазами: согнутые спины сервов, ковыряющих мокрую грязь в дрожащем свете греческих огней. И каменные големы — все, что обслуживали катапульты, метали огонь, разносили сообщения — все собраны на земляные работы… сотни каменных рук, нечувствительных к боли, не нуждающихся в отдыхе.
Окружили целый город.
В воздухе звенели крики рожков, доносились голоса певчих.
— И все укрепления охраняются, — Роберт Ансельм указал закованной в железо рукой. — Кровь адова. Добрый легион послали на патрулирование!
— Хренов Зеленый Христос!
Даже под Нейсом сквозь осаду в обе стороны удавалось пробиться лазутчикам и перебежчикам: доставляли сведения и слухи, поджигали склады в осажденном городе, совершали покушения… Так всегда бывает. Всегда.
Только это не обычная осада. Все идет здесь не как всегда!
— Нам придется поломать головы, даже чтоб выслать лазутчиков, — вздохнула Аш. — А уж о вылазках и говорить нечего.
Она отвернулась от зубцов.
— Возвращаюсь во дворец. Ты, ты и ты, со мной. Роберто… нам позарез надо поговорить с Флориан.
3
Как только дождь перестал, цепочка латников выстроилась от нижнего города, передавая из рук в руки разбитые обстрелом балки и сбитые на скорую руку деревянные ежи, чтобы усилить слабые места обороны. Антонио Анжелотти, казалось, не замечал дождем сыпавшихся с наружных стен осколков щебня и грохота канонады визиготских пушек. Завидев Аш, он отвернулся от своей команды, тащившей пушку вверх по ступеням на парапет, и поднял руку в приветствии.
— Хотел бы снова стать амирским инженатором, мадонна! — он откинул свисавший с шлема на лоб промокший желто-синий султан и улыбнулся ей. — Видели, что они там устроили? Какое искусство…
— Поди ты со своей профессиональной точкой зрения! Его широкая улыбка не стала бледней, когда еще одна глыба известняка ударилась в стену футах в десяти ниже выступа, на котором они стояли.
— Собрать сюда все мангонели и арбалесты, note 64 — Аш возвысила голос, перекрикивая шум. — Пусть Джон… нет, кто там у нас теперь мастер-оружейник…
— Жан Бертран.
— …Пусть Бертран. Нужны болты и каменные ядра. Нечего без необходимости тратить порох.
— Я все сделаю, мадонна.
— Нет, ты со мной, — она бросила взгляд на просветлевшее небо, прикидывая, сильно ли похолодает с прояснением погоды. — Рочестер, останешься здесь — и, пока визиготы не пойдут на штурм, обходись без меня. Присмотри за Джасси, Том.
— Да, босс!
Канонада все громче грохотала в воздухе: в стены врезались глыбы размером с конскую тушу, гремели о зубцы чугунные ядра. Аш поежилась, спускаясь вниз на улицу. За ней по мокрым ступеням осторожно спускались Ансельм с Анжелотти и знаменосцем. Уже занеся ногу в стремя, Аш промедлила мгновение, оглядывая разбитые дома и мостовую под стеной.
— Здесь еще страшнее, чем на стене, мать ее!
Анжелотти, плотнее надвигая салад note 65 на свои золотистые кудри, склонил голову.
— Как раз сюда они выводят подкоп.
— Приятно слышать!
Она тронула коня шпорой и направила его неверный на скользких камнях шаг к далеким, еще нетронутым разрушениям кварталам. Джованни Петро с десятком лучников — все из тех, кто не побывал в Карфагене — окружили ее. Тетивы луков каждый прятал от сырости под шлемом, руки сами тянулись к кинжалам и ножам, а глаза косили на небо, с которого каждую секунду могло посыпаться что-нибудь тяжелое. Мастиффы Брифо и Бонио, поскуливая, жались под брюхо коня.
Роберт Ансельм в молчании проезжал по залитым лужами улочкам. Если бы не ливрея — просто еще один из безликих бургундских латников. Аш не видела его лица. Анжелотти то и дело поглядывал вверх, не обращая внимания, куда ставит копыта его скакун: рассчитывал возможности канониров противника? Небо стало почти белым — ярким и влажным, а на юго-восточном небосклоне прорезались золотистые полоски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111