Герцогиня — наше знамя, и вы, как мне кажется, помимо воли, тоже стали одним из наших знамен.
Аш посерьезнела. Она кожей чувствовала молчание Роберта, взгляд Анжелотти, внимание, нацеленное на нее с дальнего конца стола и почтительное перешептывание слуг и служанок, убиравших со стола остатки трапезы.
— Нет, — сказала она. — Не я. Не мы.
Великан бургундец обернулся и очень официально поклонился Флоре дель Гиз.
— С позволения вашей милости?
Также официально — и с той же неловкостью — Флора кивнула.
Аш внезапно осенило понимание. Она с трудом сохранила бесстрастную мину на лице!
«Дерьмо! Со мной ему легче — может, я и женщина в мужском платье, но главное — я солдат. Он может обращаться со мной как с мужчиной. Флориан… он ведь знал Флору — Флорианом. Но она штатская. И он не знает, как с ней держаться. Как увидеть в ней герцогиню».
И это, на сегодня, самый могущественный человек в Дижоне.
— Мадам капитан, ваша кондотта окончилась со смертью герцога Карла, — де Ла Марш помолчал. — У вас четыреста человек. Вы видели, что делается теперь за городскими стенами — я говорю о новых траншеях. При обычном ходе вещей, я бы предложил вам подписать новую кондотту с Бургундией, и ожидал бы услышать отказ.
Роберт Ансельм проговорил, ни к кому не обращаясь:
— Такая вера в свой город внушает уважение.
Ла Марш бросил короткий взгляд на Флору дель Гиз и продолжал:
— «Героине Карфагена» нечего рассчитывать на контракт с Карфагеном. Разве что ваши люди, под командованием того или иного из ваших сотников. note 71 Однако они на это не пошли. Я, как командующий личным войском покойного герцога, знаю, что такое верность солдат своему командиру. Это накладывает ответственность, мадам.
— Слишком верно, чтоб мне сдохнуть!
Только увидев почти скрытую морщинами улыбку на его лице, она поняла, что с недосыпа позволила себе проговорить это вслух.
— Мадам капитан, у моего повелителя Карла есть преемник. Ее милость герцогиня Флора. Ввиду того, что…
Роберт Ансельм беззастенчиво перебил.
— Хорош воду лить, а?
Аш метнула ему короткий взгляд. «Зараза, хоть бы предупреждал, когда начинается игра в „грубого вояку“ и „благородного командира“!»
Ансельм же заговорил как ни в чем не бывало:
— Мы здесь застряли, потому что крысоголовые ненавидят Аш, ребята не хотят бросать командира, а теперь еще и док попала в герцогини — но только этот город не выстоит, мессир де Ла Марш. Всего-навсего дело времени. И если вы думаете, что раз мы здесь застряли, так вы можете сунуть нас в драку за бесплатно, так подумайте заново!
Его беспардонная грубость заставила содрогнуться белоснежный потолок. Оливер де Ла Марш не изменился в лице. Он спокойно продолжал:
— У вас еще остается кондотта с английским графом Оксфордом, которого, возможно, уже нет в живых. Я хочу сделать мадам капитан Аш предложение.
Аш мгновенно покосилась на Флору, но на ее лице явно читалось недоумение.
Либо он с ней об этом не говорил, либо из головы у нее вылетел разговор за эти сумасшедшие сорок восемь часов. «Дерьмо, плохо, что я не приготовилась!»
Аш сложила ладони на столе перед собой, разгибая сведенные пальцы. Веревочная подбивка манжет латных перчаток до последней ниточки пропиталась бурой ржавчиной. Аш дала себе время на размышление, внимательно разглядывая гнутые пластины. Наконец она подняла взгляд на высокого бургундца:
— Что же это за предложение?
Оливер де Ла Марш сказал:
— Мадам Аш, я предлагаю вам занять мое место главнокомандующего бургундской армии.
5
Молчание растягивалось.
Молчали Ансельм с Анжелотти, молчала Флора. Старый камер-советник Тернан склонился через стол, шепнуть что-то епископу, но так тихо, что треск поленьев в камине заглушил шепот. Слуги-бургундцы застыли на месте.
Аш, заскрипев деревянным креслом, поднялась на ноги. Громкий скрип и ее еще более пронзительный голос заставили подскочить слуг и стражников у двери:
— Вы рехнулись!
Рослый бургундский рыцарь расхохотался. В смехе звучало искреннее веселье. Могучая рука протянулась к груди Аш.
— Мадам, судите сами! Кто с победой вырвался из самого чрева вражеской столицы? Кто с боями прошел половину Европы, чтобы явить нам новую герцогиню? Кто чудесным образом поспел точно в срок: в тот самый день, когда умер герцог Карл?
— Еще что! — Аш хлопнула голой ладонью по столу. Словно бичом щелкнула. — Издеваетесь?
— И кто, охраняя нашу герцогиню во время охоты, обеспечил ее безопасность, кто вложил ей в руку тот самый клинок, которым она пронзила оленя?
— Да, черти траханые!..
Аш в два шага обойдя стол, встала лицом к лицу с бургундцем:
— С победой вырвались из Карфагена? — Да мы улепетывали со всех ног! И едва поспели добраться к вам от Марселя, всего на шаг опередив визиготов… с самого Базеля нас гоняли по всей Европе! Что до того, когда мы сюда поспели… — она тряхнула головой, рассыпав короткие серебряные пряди, — вы вообще-то слыхали такое слово — совпадение? И хотела бы я посмотреть на того, кто попробовал бы помешать Флориан охотиться! Зеленый Христос на Дубе долбаном!
Оливер де Ла Марш поспешно осенил себя святым знамением. Утреннее солнце блестело на красных и синих самоцветах в золоте его герба. Герб сиял на груди безупречно чистой накидки, лежавшей на обнимающей широкие плечи броне.
— Господь не всегда позволяет орудиям своей воли постичь их миссию, мадам капитан. К чему? Вы и без того служите его целям.
Аш растерялась и не нашла ответа.
До нее донеслось бормотание Анжелотти:
— Матерь Божия…
— И бесспорно, — заключил рыцарь, — вы и далее будете выполнять Его волю.
— Вы, де Ла Марш, командовали армиями много лет, люди видели вас и на войне и на турнирах. Даже если я приму это дурацкое предложение, кто в бургундской армии станет выполнять мои приказы?
— Все до одного!
Де Ла Марш отвернулся от нее, заложив руки за спину, прошелся по комнате и снова остановился перед Флорой. Его взгляд устремился на герцогиню, скользнул по младшим офицерам, и, оценив их как недостойных участвовать в споре, вернулся к Аш.
— Все! — повторил де Ла Марш. — И я объясню вам, почему, мадам капитан. Вы провели последние дни на стенах. Спуститесь на улицы и послушайте, какие легенды рассказывают о вас горожане. Мы верим, что вы были посланы Богом, чтобы привести к нам нашу герцогиню. Если бы не она, со смертью герцога погибло бы все! Народ Дижона верит, что вы будете сражаться за нас, и что пока вы сражаетесь, город будет держаться!
Филип Тернан поднялся и подошел ближе, придерживаясь старческой рукой за край стола. С другой стороны его поддерживал под локоть епископ.
— Это правда. Я сам слышал их речи.
— Вы теперь можете совершить чудо, — настаивал Ла Марш, — как Дева Жанна совершила чудо для Франции. Вы должны стать Жанной д'Арк Бургундии. Вы не можете отрицать, что вам дано…
— Еще как могу, черт подери…
Ее взгляд нечаянно упал на лицо одного из слуг в белых камзолах, переглядывавшегося со стражником. На лицах обоих светилась обнаженная, отчаянная надежда, не прикрытая цинизмом.
— У-гy, — Аш вскинула руки, ладонями к бургундцу, словно пытаясь загородиться от его слов. — Только не я. В вашем подарочке что-то тикает. note 72
— Ваш долг…
— Не знаю никакого долга! Я — наемница, и все тут.
Аш гневно сверкала глазами, говорила, захлебываясь:
— Я не напрашивалась! Все это полная херня. Восемьсот человек — мой предел…
— В вашем распоряжении буду я сам и мои офицеры.
— Не нужны они мне! Ничего не выйдет! Какое мне дело до Дижона, до Бургундии?
Голос де Ла Марша раскатился громом, словно над полем битвы:
— Хотите вы того, или нет, мы верим в вас, мадам!
— Ну а я вас об этом не просила!
Выкрикнув это, Аш смолкла, задыхаясь. Она увидела лицо могучего бургундца, и кричать расхотелось.
А Оливер де Ла Марш заговорил совсем тихо:
— Ты думаешь, девочка, мне хочется уступать тебе место? Я служил герцогу Карлу, когда тебя еще и на свете не было. Я видел, как он подписывал указ за указом, превращая Бургундию в лучшую из земель христианского мира — а теперь половина ее лежит под Оксоном, что делается во Фландрии, никому не ведомо, а в этих стенах едва наберется две тысячи человек. Мне трудно поверить, что кто-то лучше меня справится с обороной. Но еще труднее поверить, что не Бог послал тебя нам. Ты здесь, и станешь нашей хоругвью note 73. Могу ли я возражать? Господь требует твоей службы.
Она дышала с трудом, но сумела подпустить в голос легкомысленного цинизма:
— Может требовать сколько угодно. Он мне еще не заплатил!
— Это не шутка!
— Верно, не шутка, — оказавшись за креслом Флоры, Аш остановилась и опустила ладони на плечи светловолосой женщины, ощутив под пальцами теплый бархат. — Это совсем не шутка.
— Тогда…
— Теперь послушайте меня, — тихо сказала Аш и подождала, пока негромкий голос дойдет до закованного в латы бургундца и заставит прислушаться. — Дело не в Бургундии. Дело в Флориан.
Плечи под ее руками вздрогнули.
Аш говорила:
— Не важно, оставим ли мы Дижон, не важно, перебьют ли вас до последнего человека, будет ли Бургундия завоевана визиготами. Только бы выжила Флориан. Пока она жива, Дикие Машины ни черта не могут сделать. А если она погибнет, о Бургундии можно не думать, потому что думать станет некому — не останется ни нас, ни визиготов!
— Мадам-капитан…
— У меня нет времени работать у вас героиней!
— Мадам Аш!..
— Да я и не единственная обладаю харизмой, — Аш ехидно ухмыльнулась. — Не вы ли — золотой идол всех турниров? Или — скажем, как насчет Антони де Ла Роша? Он обаятелен…
— Он во Фландрии, — угрюмо возразил де Ла Марш. — А вы здесь. Мадам, я не верю, что вы пойдете наперекор Господней воле!
— Вы меня не слушали!
Она уже готова была закричать, заорать в отчаянии — Флориан! — когда услышала рядом тихий голос Ансельма:
— Плохо подумала, девочка.
Он тяжело оперся широкой ладонью на подлокотник и поднялся на ноги. Латы зазвенели. Он машинально встряхнулся, укладывая пластины на места, и развернулся к Аш.
Роберт Ансельм ткнул пальцем за окно.
— Ты хочешь позаботиться о том, чтоб Флориан выжила. А что там творится, не забыла? Где сейчас безопаснее, чем под защитой всей бургундской армии, так ее перетак!
Аш уставилась на него:
— Иисус рыдает, Роберто!
— У него есть на то причины, мадонна.
Аш ударила кулаком о ладонь:
— Нет! — она развернулась кругом, рявкнула на Оливера де Ла Марша: — Не возьму я вашей армии! Мне надо думать, как вытащить Флору.
Ей было хорошо видно, как раздулись ноздри рыцаря, и с каким трудом он удержал в себе то, что собирался высказать.
— Вы не были в Карфагене, — уже мягче сказала Аш, — не видели Диких Машин…
— Она — наша герцогиня!
— Не в этом дело, глупец!
Антонио Анжелотти вскочил на ноги, одним движением оказавшись между Аш и де Ла Маршем. Аш невольно отступила на шаг, чувствуя комок в горле.
Анжелотти коснулся образка, висевшего на цепочке поверх раструба перчатки, и подчеркнуто оглянулся на Аш, ожидая разрешения говорить.
Она неохотно кивнула.
— Ваша милость, — обратился Анжелотти к епископу, минуя де Ла Марша. — Должна ли герцогиня непременно находиться в пределах бургундской территории?
Епископ — круглолицый смуглый человек с некоторыми чертами внешности, свойственными роду Валуа — опешил:
— Нелепые суеверия!
— Вот как? — Аш немедленно кинулась на защиту Анжелотти, не обращая внимания на грозно насупленные брови де Ла Марша. — Вот, значит, как! Я сама видела, как кое-кто превратил священное видение в кусок мяса с костями. И не вы ли уверяли меня, что это — ваша герцогиня? И после этого вы имеете наглость обвинять моего канонира в суеверии?
— Скажем, в некотором недомыслии, — епископ выпустил руку Филипа Тернана и поднес сложенные щепотью пальцы к полным выпяченным губам. — Как мог бы мой покойный брат Карл вести войны и дипломатические переговоры, не покидая пределов Бургундии?
— Ну… — Аш почувствовала, что краснеет. — У-гу, понятно. Раз вы говорите…
— Охота должна вестись на землях Бургундии, — епископ склонился перед Флориан, — и в довольно узкий промежуток времени. Если наша герцогиня, прошу прощения вашей милости, умрет сейчас за границами Бургундии, весть об этом не достигнет нас в срок, даже если город выдержит осаду. Без Охоты не будет нового герцога или герцогини, и тогда…
Он красноречиво пожал плечами, указывая глазами на яркое утреннее солнце за окном.
— Так что Дижон должен выстоять, и вместе с ним — герцогиня! — Оливер де Ла Марш резко выдохнул. — Мне это ясно, мадам Аш. Ваш хирург теперь — наша герцогиня. И судьба вам, а не мне быть нашим главнокомандующим. Нашей Девой.
— Я не… — Аш запнулась и закончила сорвавшимся голосом, — …не ваш чертов главнокомандующий!
На изрезанном морщинами лице бургундского воина отразилась гневная досада. Он бросил короткий пристальный взгляд на герцогиню и снова сердито уставился на Аш:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Аш посерьезнела. Она кожей чувствовала молчание Роберта, взгляд Анжелотти, внимание, нацеленное на нее с дальнего конца стола и почтительное перешептывание слуг и служанок, убиравших со стола остатки трапезы.
— Нет, — сказала она. — Не я. Не мы.
Великан бургундец обернулся и очень официально поклонился Флоре дель Гиз.
— С позволения вашей милости?
Также официально — и с той же неловкостью — Флора кивнула.
Аш внезапно осенило понимание. Она с трудом сохранила бесстрастную мину на лице!
«Дерьмо! Со мной ему легче — может, я и женщина в мужском платье, но главное — я солдат. Он может обращаться со мной как с мужчиной. Флориан… он ведь знал Флору — Флорианом. Но она штатская. И он не знает, как с ней держаться. Как увидеть в ней герцогиню».
И это, на сегодня, самый могущественный человек в Дижоне.
— Мадам капитан, ваша кондотта окончилась со смертью герцога Карла, — де Ла Марш помолчал. — У вас четыреста человек. Вы видели, что делается теперь за городскими стенами — я говорю о новых траншеях. При обычном ходе вещей, я бы предложил вам подписать новую кондотту с Бургундией, и ожидал бы услышать отказ.
Роберт Ансельм проговорил, ни к кому не обращаясь:
— Такая вера в свой город внушает уважение.
Ла Марш бросил короткий взгляд на Флору дель Гиз и продолжал:
— «Героине Карфагена» нечего рассчитывать на контракт с Карфагеном. Разве что ваши люди, под командованием того или иного из ваших сотников. note 71 Однако они на это не пошли. Я, как командующий личным войском покойного герцога, знаю, что такое верность солдат своему командиру. Это накладывает ответственность, мадам.
— Слишком верно, чтоб мне сдохнуть!
Только увидев почти скрытую морщинами улыбку на его лице, она поняла, что с недосыпа позволила себе проговорить это вслух.
— Мадам капитан, у моего повелителя Карла есть преемник. Ее милость герцогиня Флора. Ввиду того, что…
Роберт Ансельм беззастенчиво перебил.
— Хорош воду лить, а?
Аш метнула ему короткий взгляд. «Зараза, хоть бы предупреждал, когда начинается игра в „грубого вояку“ и „благородного командира“!»
Ансельм же заговорил как ни в чем не бывало:
— Мы здесь застряли, потому что крысоголовые ненавидят Аш, ребята не хотят бросать командира, а теперь еще и док попала в герцогини — но только этот город не выстоит, мессир де Ла Марш. Всего-навсего дело времени. И если вы думаете, что раз мы здесь застряли, так вы можете сунуть нас в драку за бесплатно, так подумайте заново!
Его беспардонная грубость заставила содрогнуться белоснежный потолок. Оливер де Ла Марш не изменился в лице. Он спокойно продолжал:
— У вас еще остается кондотта с английским графом Оксфордом, которого, возможно, уже нет в живых. Я хочу сделать мадам капитан Аш предложение.
Аш мгновенно покосилась на Флору, но на ее лице явно читалось недоумение.
Либо он с ней об этом не говорил, либо из головы у нее вылетел разговор за эти сумасшедшие сорок восемь часов. «Дерьмо, плохо, что я не приготовилась!»
Аш сложила ладони на столе перед собой, разгибая сведенные пальцы. Веревочная подбивка манжет латных перчаток до последней ниточки пропиталась бурой ржавчиной. Аш дала себе время на размышление, внимательно разглядывая гнутые пластины. Наконец она подняла взгляд на высокого бургундца:
— Что же это за предложение?
Оливер де Ла Марш сказал:
— Мадам Аш, я предлагаю вам занять мое место главнокомандующего бургундской армии.
5
Молчание растягивалось.
Молчали Ансельм с Анжелотти, молчала Флора. Старый камер-советник Тернан склонился через стол, шепнуть что-то епископу, но так тихо, что треск поленьев в камине заглушил шепот. Слуги-бургундцы застыли на месте.
Аш, заскрипев деревянным креслом, поднялась на ноги. Громкий скрип и ее еще более пронзительный голос заставили подскочить слуг и стражников у двери:
— Вы рехнулись!
Рослый бургундский рыцарь расхохотался. В смехе звучало искреннее веселье. Могучая рука протянулась к груди Аш.
— Мадам, судите сами! Кто с победой вырвался из самого чрева вражеской столицы? Кто с боями прошел половину Европы, чтобы явить нам новую герцогиню? Кто чудесным образом поспел точно в срок: в тот самый день, когда умер герцог Карл?
— Еще что! — Аш хлопнула голой ладонью по столу. Словно бичом щелкнула. — Издеваетесь?
— И кто, охраняя нашу герцогиню во время охоты, обеспечил ее безопасность, кто вложил ей в руку тот самый клинок, которым она пронзила оленя?
— Да, черти траханые!..
Аш в два шага обойдя стол, встала лицом к лицу с бургундцем:
— С победой вырвались из Карфагена? — Да мы улепетывали со всех ног! И едва поспели добраться к вам от Марселя, всего на шаг опередив визиготов… с самого Базеля нас гоняли по всей Европе! Что до того, когда мы сюда поспели… — она тряхнула головой, рассыпав короткие серебряные пряди, — вы вообще-то слыхали такое слово — совпадение? И хотела бы я посмотреть на того, кто попробовал бы помешать Флориан охотиться! Зеленый Христос на Дубе долбаном!
Оливер де Ла Марш поспешно осенил себя святым знамением. Утреннее солнце блестело на красных и синих самоцветах в золоте его герба. Герб сиял на груди безупречно чистой накидки, лежавшей на обнимающей широкие плечи броне.
— Господь не всегда позволяет орудиям своей воли постичь их миссию, мадам капитан. К чему? Вы и без того служите его целям.
Аш растерялась и не нашла ответа.
До нее донеслось бормотание Анжелотти:
— Матерь Божия…
— И бесспорно, — заключил рыцарь, — вы и далее будете выполнять Его волю.
— Вы, де Ла Марш, командовали армиями много лет, люди видели вас и на войне и на турнирах. Даже если я приму это дурацкое предложение, кто в бургундской армии станет выполнять мои приказы?
— Все до одного!
Де Ла Марш отвернулся от нее, заложив руки за спину, прошелся по комнате и снова остановился перед Флорой. Его взгляд устремился на герцогиню, скользнул по младшим офицерам, и, оценив их как недостойных участвовать в споре, вернулся к Аш.
— Все! — повторил де Ла Марш. — И я объясню вам, почему, мадам капитан. Вы провели последние дни на стенах. Спуститесь на улицы и послушайте, какие легенды рассказывают о вас горожане. Мы верим, что вы были посланы Богом, чтобы привести к нам нашу герцогиню. Если бы не она, со смертью герцога погибло бы все! Народ Дижона верит, что вы будете сражаться за нас, и что пока вы сражаетесь, город будет держаться!
Филип Тернан поднялся и подошел ближе, придерживаясь старческой рукой за край стола. С другой стороны его поддерживал под локоть епископ.
— Это правда. Я сам слышал их речи.
— Вы теперь можете совершить чудо, — настаивал Ла Марш, — как Дева Жанна совершила чудо для Франции. Вы должны стать Жанной д'Арк Бургундии. Вы не можете отрицать, что вам дано…
— Еще как могу, черт подери…
Ее взгляд нечаянно упал на лицо одного из слуг в белых камзолах, переглядывавшегося со стражником. На лицах обоих светилась обнаженная, отчаянная надежда, не прикрытая цинизмом.
— У-гy, — Аш вскинула руки, ладонями к бургундцу, словно пытаясь загородиться от его слов. — Только не я. В вашем подарочке что-то тикает. note 72
— Ваш долг…
— Не знаю никакого долга! Я — наемница, и все тут.
Аш гневно сверкала глазами, говорила, захлебываясь:
— Я не напрашивалась! Все это полная херня. Восемьсот человек — мой предел…
— В вашем распоряжении буду я сам и мои офицеры.
— Не нужны они мне! Ничего не выйдет! Какое мне дело до Дижона, до Бургундии?
Голос де Ла Марша раскатился громом, словно над полем битвы:
— Хотите вы того, или нет, мы верим в вас, мадам!
— Ну а я вас об этом не просила!
Выкрикнув это, Аш смолкла, задыхаясь. Она увидела лицо могучего бургундца, и кричать расхотелось.
А Оливер де Ла Марш заговорил совсем тихо:
— Ты думаешь, девочка, мне хочется уступать тебе место? Я служил герцогу Карлу, когда тебя еще и на свете не было. Я видел, как он подписывал указ за указом, превращая Бургундию в лучшую из земель христианского мира — а теперь половина ее лежит под Оксоном, что делается во Фландрии, никому не ведомо, а в этих стенах едва наберется две тысячи человек. Мне трудно поверить, что кто-то лучше меня справится с обороной. Но еще труднее поверить, что не Бог послал тебя нам. Ты здесь, и станешь нашей хоругвью note 73. Могу ли я возражать? Господь требует твоей службы.
Она дышала с трудом, но сумела подпустить в голос легкомысленного цинизма:
— Может требовать сколько угодно. Он мне еще не заплатил!
— Это не шутка!
— Верно, не шутка, — оказавшись за креслом Флоры, Аш остановилась и опустила ладони на плечи светловолосой женщины, ощутив под пальцами теплый бархат. — Это совсем не шутка.
— Тогда…
— Теперь послушайте меня, — тихо сказала Аш и подождала, пока негромкий голос дойдет до закованного в латы бургундца и заставит прислушаться. — Дело не в Бургундии. Дело в Флориан.
Плечи под ее руками вздрогнули.
Аш говорила:
— Не важно, оставим ли мы Дижон, не важно, перебьют ли вас до последнего человека, будет ли Бургундия завоевана визиготами. Только бы выжила Флориан. Пока она жива, Дикие Машины ни черта не могут сделать. А если она погибнет, о Бургундии можно не думать, потому что думать станет некому — не останется ни нас, ни визиготов!
— Мадам-капитан…
— У меня нет времени работать у вас героиней!
— Мадам Аш!..
— Да я и не единственная обладаю харизмой, — Аш ехидно ухмыльнулась. — Не вы ли — золотой идол всех турниров? Или — скажем, как насчет Антони де Ла Роша? Он обаятелен…
— Он во Фландрии, — угрюмо возразил де Ла Марш. — А вы здесь. Мадам, я не верю, что вы пойдете наперекор Господней воле!
— Вы меня не слушали!
Она уже готова была закричать, заорать в отчаянии — Флориан! — когда услышала рядом тихий голос Ансельма:
— Плохо подумала, девочка.
Он тяжело оперся широкой ладонью на подлокотник и поднялся на ноги. Латы зазвенели. Он машинально встряхнулся, укладывая пластины на места, и развернулся к Аш.
Роберт Ансельм ткнул пальцем за окно.
— Ты хочешь позаботиться о том, чтоб Флориан выжила. А что там творится, не забыла? Где сейчас безопаснее, чем под защитой всей бургундской армии, так ее перетак!
Аш уставилась на него:
— Иисус рыдает, Роберто!
— У него есть на то причины, мадонна.
Аш ударила кулаком о ладонь:
— Нет! — она развернулась кругом, рявкнула на Оливера де Ла Марша: — Не возьму я вашей армии! Мне надо думать, как вытащить Флору.
Ей было хорошо видно, как раздулись ноздри рыцаря, и с каким трудом он удержал в себе то, что собирался высказать.
— Вы не были в Карфагене, — уже мягче сказала Аш, — не видели Диких Машин…
— Она — наша герцогиня!
— Не в этом дело, глупец!
Антонио Анжелотти вскочил на ноги, одним движением оказавшись между Аш и де Ла Маршем. Аш невольно отступила на шаг, чувствуя комок в горле.
Анжелотти коснулся образка, висевшего на цепочке поверх раструба перчатки, и подчеркнуто оглянулся на Аш, ожидая разрешения говорить.
Она неохотно кивнула.
— Ваша милость, — обратился Анжелотти к епископу, минуя де Ла Марша. — Должна ли герцогиня непременно находиться в пределах бургундской территории?
Епископ — круглолицый смуглый человек с некоторыми чертами внешности, свойственными роду Валуа — опешил:
— Нелепые суеверия!
— Вот как? — Аш немедленно кинулась на защиту Анжелотти, не обращая внимания на грозно насупленные брови де Ла Марша. — Вот, значит, как! Я сама видела, как кое-кто превратил священное видение в кусок мяса с костями. И не вы ли уверяли меня, что это — ваша герцогиня? И после этого вы имеете наглость обвинять моего канонира в суеверии?
— Скажем, в некотором недомыслии, — епископ выпустил руку Филипа Тернана и поднес сложенные щепотью пальцы к полным выпяченным губам. — Как мог бы мой покойный брат Карл вести войны и дипломатические переговоры, не покидая пределов Бургундии?
— Ну… — Аш почувствовала, что краснеет. — У-гу, понятно. Раз вы говорите…
— Охота должна вестись на землях Бургундии, — епископ склонился перед Флориан, — и в довольно узкий промежуток времени. Если наша герцогиня, прошу прощения вашей милости, умрет сейчас за границами Бургундии, весть об этом не достигнет нас в срок, даже если город выдержит осаду. Без Охоты не будет нового герцога или герцогини, и тогда…
Он красноречиво пожал плечами, указывая глазами на яркое утреннее солнце за окном.
— Так что Дижон должен выстоять, и вместе с ним — герцогиня! — Оливер де Ла Марш резко выдохнул. — Мне это ясно, мадам Аш. Ваш хирург теперь — наша герцогиня. И судьба вам, а не мне быть нашим главнокомандующим. Нашей Девой.
— Я не… — Аш запнулась и закончила сорвавшимся голосом, — …не ваш чертов главнокомандующий!
На изрезанном морщинами лице бургундского воина отразилась гневная досада. Он бросил короткий пристальный взгляд на герцогиню и снова сердито уставился на Аш:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111