– Я пробовал их долго и усердно – ты об этом знаешь? Я заставил их вопить…
– Ты лжешь! – крикнул Келлхус, изображая ярость отчаяния.
Он услышал, как шпионы-оборотни застыли, а потом направились к тому углу, куда он направил свой голос.
– Они оба были сладкими, – продолжал Сарцелл, – и такими сочными!.. Как говорится, мужчина помогает персику созреть.
Келлхус всадил острие меча в ухо скользнувшей мимо твари и опустил ее на пол, стараясь проделать это как можно тише.
– Эй, дунианин! – позвал Сарцелл. – Получается, ты теперь дважды рогоносец?
Одна из тварей натолкнулась на стул. Келлхус прыгнул, вспорол ей живот и закатился под стол, пока тварь пронзительно визжала.
– Он играет с нами! – выкрикнул кто-то из преследователей. – Унза, пофара токук!
– Вынюхивайте его! – распорядилась тварь, именуемая Сарцеллом. – Рубите все, что пахнет им!
Выпотрошенная тварь судорожно билась и кричала – как и надеялся Келлхус. Он выбрался из-под стола и отскочил к стене слева от входа. Он стащил с себя парчовое одеяние и швырнул на спинку стула. Он не мог видеть в темноте, но помнил, где стояла вся мебель…
Келлхус застыл. Твари приблизились к нему, невнятно бормоча. Он чувствовал биение их звериных сердец, ощущал хищный жар их тел. Два прыжка к его одежде. Мечи взметнулись и с треском врубились в стул. Келлхус сделал выпад и пронзил горло твари слева, но та опрокинулась навзничь, и меч вырвался у него из руки. Келлхус отпрыгнул назад и влево, чувствуя, как сталь вспорола воздух у самого его носа. Он перехватил чье-то запястье и заблокировал руку с ножом. Потом дотянулся до горла твари и покончил с ней.
Меч Сарцелла со свистом рассек темноту. Келлхус извернулся, сделав стойку на руках, оттолкнулся от спинки стула и приземлился на согнутые ноги в дальнем конце стола. Шпион-оборотень со вспоротым животом метался прямо под ним.
Застыв, Келлхус слушал, как тварь, именуемая Сарцеллом, направляется прочь из погреба. Бежит…
Несколько мгновений Келлхус оставался недвижен, лишь дышал, медленно и глубоко. В темноте звенели нечеловеческие крики. Казалось, будто кого-то – и не одного – сжигают заживо.
«Откуда могли взяться подобные существа? Что тебе известно о них, отец?»
Подобрав меч, Келлхус отрубил еще живому шпиону-оборотню голову. Внезапно сделалось тихо. Келлхус набросил на тварь, из которой все еще била кровь, свое изрубленное одеяние.
А потом двинулся наверх, навстречу бойне и дневному свету.
Огромная черная крепость, которую Люди Бивня нарекли Цитаделью Пса, стояла на самом восточном из девяти холмов Карасканда. Айнрити прозвали ее так из-за того, что внутренние и внешние стены вместе смутно напоминали собаку, свернувшуюся вокруг ноги хозяина. Фаним же называли эту крепость просто Ил'худа, Бастион. Возведенная великим Ксатанием, самым воинственным из первых нансурских императоров, Цитадель Пса отражала размах и изобретательность народа, сумевшего расцвести в тени скюльвендов: круглые башни по периметру, массивная навесная башня, смещенные относительно друг друга внутренние и внешние ворота. Укрепления цитадели были выстроены ярусами, так что каждый следующий круг возвышался над предыдущим. А внешние стены были заключены в почти непробиваемую базальтовую оболочку.
Понимая, что цитадель – нансурцы называли ее Инсарум – является ключом к городу, Икурей Конфас почти сразу же атаковал ее, надеясь взять ее штурмом прежде, чем Имбейян сумеет организовать оборону. Солдаты Селиалской Колонны захватили южные возвышенности, но затем понесли сокрушительные потери и были отброшены. Вскоре вместе с ними на крутые склоны полезли галеоты, а затем и тидонцы. Саубон и Готьелк были не так глупы, чтобы оставить столь ценную добычу экзальт-генералу. К цитадели подтащили осадные машины, построенные для штурма стен Карасканда. Баллисты швыряли через укрепления горшки с горящей смолой. С требушетов градом летели гранитные валуны и тела фаним. К стенам были приставлены длинные лестницы с железными крюками наверху, а кианцы поднимали на стены камни и кипящее масло, чтобы давить и жечь тех, кто карабкался по этим лестницам. К огромным воротам принесли под защитой мантелетов окованный железом таран и под градом огня и валунов принялись бить им в ворота. Тучи стрел взлетали в небо. Саубона унесли с кианской стрелой в бедре.
Благодаря численному превосходству и ярости, варнутишмены из Се Тидонна захватили западную стену. Высокие бородатые рыцари, вассалы погибшего графа Керджуллы, прорубались через толпы язычников, которые так и роились вокруг, пытаясь вытеснить их. Лучники, собравшиеся во внутреннем дворе, осыпали их стрелами, но стрелы, даже если им и удавалось пробить тяжелый доспех, вязли в толстом войлоке. У многих из спины торчало по несколько оперенных древков, а они продолжали реветь и сражаться. Мертвые и умирающие летели со стен, падая на камни либо на людей, собравшихся внизу. Тидонцы захватили плацдарм и упорно обороняли его до тех пор, пока сзади не подошла подмога, состоявшая в основном из их родичей, аганси, под командованием младшего из сыновей Готьелка, Гурньяу. Лучники Агмундра, которых возглавил раненый Саубон, стали вести огонь по внутренней стене, вынуждая энатпанейских и кианских стрелков прятаться за зубцами парапета. Кто-то поднял над одной из внешних башен Знак Агансанора, Черного Оленя. Айнрити, окружившие холм, встретили его громогласным ревом.
Затем вспыхнул свет, слепящий сильнее солнца. Люди кричали, указывая на чудовищные фигуры в шафрановых одеяниях, возникшие между башнями черной цитадели. Безглазые кишаурим, и у каждого вокруг шеи обвилось по две змеи. Нити ужасающего белого сияния загорелись над внешней стеной. Тидонцы припали к земле и попытались спрятаться от слепящего света за большими каплевидными щитами, крича от страха и негодования, прежде чем их смело. Агмундрмены тщетно пытались вести огонь по плывущим в воздухе колдунам. Отряды арбалетчиков с хорами смотрели, как болт за болтом со свистом проносится мимо цели из-за слишком большого расстояния.
Рыцарей Се Тидонна попросту выкосило. Многие, видя безнадежность своего положения, до самого конца размахивали мечом и выкрикивали ругательства. Другие бежали. Кто успел, спустился на землю. Несколько воинов спрыгнуло со стены; их волосы и бороды горели. Чудовищное пламя поглотило знамя Готьелка.
Затем вспышки света погасли.
На миг все стихло, не считая криков, раздававшихся на возвышенности. Затем кианцы разразились радостными воплями. Они помчались по парапетам, сбрасывая оставшихся в живых тидонцев со стен. В их числе оказался и младший сын Готьелка, Гурньяу. Старого графа, обезумевшего от горя, увели.
Люди Бивня в беспорядке отступили. Отрядили верховых гонцов – отыскать Багряных Шпилей, которые все еще не вступили в Карасканд. Гонцы несли всего одно сообщение: «В Цитадели Пса засели кишаурим».
Неся в руках свой трофей, Келлхус вышел на террасу покинутого дворцового комплекса. Он прошел через небольшой садик с цветущими растениями и фигурно подстриженными кустами. Между двух кустов можжевельника лежало тело мертвой женщины; юбка у нее была задрана на голову. Перешагнув через труп, Келлхус двинулся дальше по сияющему мрамору балюстрады. Ветерок принес с собой запах благовоний и гари – где-то жгли драгоценные вещи.
Цитадель Пса нависала над окрестностями; черная, затянутая дымкой, она, словно гора, возвышалась над скоплением стен и крыш в долине. Келлхус заметил крохотные фигурки киан-ских солдат, мчащихся вдоль стены; когда они мелькали в проемах бойниц, их серебристые шлемы сверкали на солнце. Он увидел, как тела айнрити сбрасывают со стен.
На севере и юге Карасканд продолжал умирать. Вглядываясь в завесы дыма, Келлхус изучал лабиринт далеких улиц, успевая мельком заметить десятки маленьких драм: ожесточенные схватки, мелкие зверства, мародеров, обирающих мертвецов, причитающих женщин и даже ребенка, бросившегося с крыши. Внезапный пронзительный вскрик заставил его взглянуть вниз, и Келлхус увидел отряд туньеров в черных доспехах, мчащихся куда-то через дворцовый сад, прямо под террасой. Он быстро потерял их из виду. Ветер донес хриплый смех.
Келлхус взглянул на юг, на холмы за стенами Карасканда. В сторону Шайме.
«Я иду, отец. Я почти рядом».
Он сбросил с плеч окровавленный тюк, сооруженный из собственного одеяния, и отрубленная голова твари глухо ударилась о мраморный пол. Келлхус внимательно разглядел лицо твари – оно казалось сплетением змей под человеческой кожей. Во впадинах поблескивали лишенные век глаза. Келлхус уже понял, что эти существа не являются колдовскими артефактами. Он достаточно узнал от Ахкеймиона и пришел к выводу, что это – мирское оружие, которое древние инхорои изготавливали, как люди изготавливают мечи. Но вкупе с открывающимися лицами этот факт казался все более примечательным.
Оружие. И Консульт в конце концов заполучил его.
«Война внутри войны. До этого все-таки дошло».
Келлхус уже встретил нескольких своих заудуньяни. И сейчас, в этот самый момент его приказы расходились по городу. Серве и Эсменет эвакуируют из лагеря. Вскоре его Сто Столпов возьмут под охрану этот безымянный дворец. Заудуньяни, которым он поручил следить за шпионами-оборотнями, которых опознал ранее, ушли на поиски. Если он сумеет организовать все это прежде, чем закончится хаос…
«Священное воинство необходимо очистить».
А потом над цитаделью вспыхнул свет. Над городом разнесся оглушительный грохот. Снова белое сияние озарило башни. Келлхус увидел, как рухнули целые слои каменной кладки цитадели. Обломки посыпались и покатились по склону холма.
Зависнув в воздухе, Багряные Шпили образовали огромный полукруг вокруг могучих башен цитадели. Хлынул сверкающий огонь, и даже отсюда, издалека Келлхус увидел горящих фаним, что прыгали во двор замка. С призрачных облаков сорвалась молния, равно уничтожая камень и плоть. Стаи раскаленных добела воробьев взмыли над парапетами стен.
Невзирая на разрушения, сперва один Багряный адепт, затем другой, третий застывали, потом стремительно спускались на крыши внизу, пораженные языческой хорой. Проследив взглядом за слепящей вспышкой, Келлхус увидел, как один из колдунов рухнул на склон холма и разбился, словно был сделан из камня. Адское пламя хлестало по крепостным валам. Верхушки башен взрывались. Огонь поглощал все живое.
Песнь Багряных Шпилей остановилась. Вдали пророкотал гром. На несколько мгновений весь Карасканд застыл.
Над крепостными стенами поднимался дым.
Несколько колдунов зашагали вперед. Ахкеймион как-то объяснил Келлхусу, что колдуны на самом деле не летают, а скорее идут по поверхности, эху земли в небе. Колдуны шли через завесу дыма, пока не повисли над узкими стенами внутренних укреплений. Келлхус заметил очертания их призрачных Оберегов. Казалось, колдуны чего-то ждут… или ищут.
Внезапно из разных мест цитадели ударили пронзительно-голубые лучи и сошлись на колдуне, стоявшем в центре…
«Кишаурим, – понял Келлхус. – В Цитадели засели кишаурим».
Кольцо темно-красных фигур – отсюда они казались маленькими пятнышками – ответило затаившемуся врагу. Келлхус вскинул руку, защищая глаза от ослепительного сияния. Воздух содрогнулся. Западная башня согнулась под бременем огня и медленно обрушилась. Обломки проломили внешнюю стену, потом лавиной скатились по склону, поднимая клубы пыли.
Келлхус смотрел, завороженный зрелищем и обещанием более глубокого уровня понимания. Колдовство было единственным незавоеванным знанием, последним оставшимся бастионом тайн, рожденных в миру. Он был одним из Немногих – как одновременно и надеялся, и страшился Ахкеймион. Так какой же силой он будет обладать?
А его отец, ставший кишауримом, – какой силой он обладает сейчас?
Багряные адепты наносили по цитадели удар за ударом, без жалости и передышки. Кишаурим было не видно и не слышно. Клубы дыма и пыли поднимались к небу, окутывая черные стены. На островках чистого воздуха виднелись вспышки колдовского света – либо этот свет мерцал и пульсировал сквозь черную завесу.
Жуткие гимны отдавались болью в ушах Келлхуса. Как можно произнести такое? Как эти слова могли прийти кому-то в голову?
Еще одна башня рухнула, на этот раз на юге, – обрушилась целиком, до самого фундамента, подняв тучу пыли. Туча двинулась вниз, на окрестные дома. Наблюдая за тем, как прячутся в домах Люди Бивня, Келлхус заметил краем глаза фигуру в желтом шелковом одеянии, что парила среди пульсирующей тьмы: руки вытянуты вдоль тела, ноги в сандалиях направлены к земле. Внизу воины-айнрити разбегались в разные стороны.
Уцелевший кишаурим.
Келлхус смотрел, как фигура в желтом скользнула над уступами крыш. На мгновение ему подумалось, что этот человек может и спастись:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97