Каждую зиму мы останавливались в Ламуте, и наш капитан объявлял новый набор. И каждую осень мы возвращались, но уже в меньшем числе. — Его взгляд уперся в кружку с элем, стоявшую перед ним. — Я сражался с бандитами и разбойниками всех мастей. Я служил на военном корабле, который охотился за пиратами. Мы стояли насмерть у Пропасти Головореза — нас было меньше трех десятков, и мы бились с двумя сотнями гоблинов три дня, пока Брайан, барон Высокого замка, не пришел нам на выручку. Я уж и не надеялся, что мне удастся дожить до того дня, когда проклятые цурани сдадутся. Нет, — сказал он, — это хорошо, что мне приходится теперь охранять только жалкие караванишки, на которые даже самые злобные разбойники не нападают, — наемник улыбнулся.
— Лори, ты был моим лучшим другом. Я бы доверил тебе собственную жизнь, но не женщину и не деньги. Давай-ка выпьем за старые времена, а потом начнем врать друг другу.
Аруте понравилась открытость наемного солдата. Женщина-служанка принесла им еще по кружке эля, и Роальд, несмотря на протесты Лори, расплатился за всех.
— Я пришел сегодня с большим скрипучим караваном из Вольных городов. Во рту у меня — месячная порция пыли, а золото я рано или поздно все равно истрачу. Вполне могу истратить его и сейчас.
Мартин рассмеялся:
— Нет, друг Роальд, за остальное заплатим мы сами.
— Ты не видел поблизости горца-хадати? — спросил Джимми.
Роальд махнул рукой:
— Да их тут немало. Тебе который нужен?
— Плед в зеленую и черную клетку, — сказал Мартин, — и белая раскраска на лице.
— Зеленый и черный цвета — дальний северо-западный клан, не могу сказать, который. Но белая раскраска… — Они с Лори посмотрели друг на друга.
— Что такое? — спросил Мартин.
— Он ищет кровной мести, — сказал Лори.
— Кровь за кровь, — сказал Роальд. — Честь клана или что-нибудь подобное. Я должен сказать вам, что честь у хадати — это не шутка. Они так же упрямы на этот счет, как проклятые цурани в Ламуте. Может быть, он должен наказать виновного или отплатить за свое племя, но что бы это ни было, только дурак станет перебегать дорогу хадати, когда он ищет кровной мести. Вряд ли кто может сравниться с ними в бое на мечах.
Роальд допил эль, и Арута сказал ему:
— Позволь пригласить тебя разделить с нами обед.
— Честно говоря, я голоден, — улыбнулся воин.
Они сделали заказ, вскоре им подали еду, и разговор превратился в обмен байками между Лори и Роальдом. Роальд восторженно слушал, как Лори повествует о своих приключениях во время Войны Врат, но певец ни слова не сказал о своей дружбе с королевской семьей и о том, что скоро должен жениться на сестре короля. Наемник слушал, широко раскрыв рот.
— Не знаю ни одного менестреля, который не любил бы прихвастнуть, а ты — самый-самый из них, Лори, но твоя история так невероятна, что я ей верю.
Лори поперхнулся:
— Прихвастнуть? Я?
Пока они ели, подошел владелец таверны и обратился к Лори:
— Я вижу, ты певец. — Лори по привычке носил с собой лютню. — Не почтишь ли ты дом мой своими песнями?
Судя по лицу Аруты, он хотел возразить, но Лори ответил:
— Конечно. — Аруте он объяснил: — Уйдем попозже, Артур. В Вабоне, даже если певец платит за обед, все равно предполагается, что он споет, если его попросят. Я с этим считаюсь. Если так и дальше пойдет, я смогу обедать, даже не имея денег.
Он прошел к помосту у передней двери и сел на табурет. Настроив лютню, он начал петь. Это был всем известный мотив — песню эту пели по всему Королевству, во всех тавернах. Слушатели ее очень любили. Мелодия была приятная, но слова — сентиментальные до приторности.
— Ужасно! — покачал головой Арута.
Остальные рассмеялись.
— Верно, — сказал Роальд, — но им нравится. — Он указал на толпу.
— Лори играет не то, что хорошо, а то, что всем нравится. Таким образом он и зарабатывает себе на еду, — заметил Джимми.
Под шквал аплодисментов Лори допел песню и начал другую — разухабистую, непристойную, которую поют матросы Горького моря — о том, как пьяный матрос повстречался с русалкой. Группа матросов, только что сошедших с корабля, хлопала в такт песне, а один вытащил деревянную дудочку и подыграл Лори. В таверне воцарилось буйное веселье, и Лори затянул следующую песню, в которой певец размышлял, чем же занята жена капитана, пока ее муж в плавании. Матросы приветствовали ее криками, а тот, который был с дудочкой, даже пустился в пляс перед стойкой.
Веселье шло полным ходом, когда дверь в таверну распахнулась и вошли трое. Джимми, посмотрев, как они медленно пробираются по залу в их сторону, тихо сказал:
— Ох, беда.
— Ты их знаешь? — Мартин посмотрел туда же.
— Нет, но я знаю таких задир. Вон тот здоровый в середине все и начнет.
Человек, о котором они говорили, был высокий рыжебородый солдат-наемник с грудью, как бочонок, изрядно, впрочем, ожиревший. За поясом у него не было никакого оружия, кроме двух кинжалов. Кожаная безрукавка едва сходилась на его животе. Двое за его спиной тоже походили на воинов. Один был вооружен множеством ножей — от крохотного стилета до длинного боевого кинжала. У другого на поясе висел длинный охотничий нож.
Рыжебородый вел своих спутников к столу Аруты, грубо ругаясь и расталкивая тех, кто попадался ему на пути. Не то чтобы он вел себя враждебно — он обменялся грубыми шутками с двумя или тремя посетителями, очевидно, знавшими его. Вскоре все трое стояли перед Арутой и его товарищами. Взглянув на четырех человек, сидящих за столом, рыжебородый медленно ухмыльнулся.
— Вы сидите за моим столом, — судя по говору, здоровяк происходил откуда-то из южных Вольных городов. Он наклонился вперед, положив кулаки между тарелками с едой. — Вы — чужаки. И я вас прощаю. — Джимми шарахнулся в сторону: похоже, зубы толстяка давно сгнили, а весь последний день был посвящен крепкой выпивке. — Если бы вы были из Илита, вы бы знали, что как только Лонгли появляется в городе, каждый вечер он занимает в
именно этот стол. Уходите, и тогда я вас не убью. — Он откинул голову назад и захохотал.
Джимми первым вскочил на ноги.
— Мы не знали, сэр. — Он слабо улыбнулся, а остальные обменялись взглядами. Арута знаком дал понять, что он освободил бы стол, чтобы избежать проблем. Джимми сделал вид, что до смерти испугался толстого наемника. — Мы поищем другой стол.
Человек, назвавший себя Лонгли, ухватил Джимми за руку повыше локтя.
— Хорошенький мальчишка, а? — Засмеявшись, он взглянул на своих компаньонов. — А может, это девчонка, одетая, как мальчишка, — уж больно хорошенький. — Опять засмеявшись, он посмотрел на Роальда. — Этот мальчишка твой друг? Или подружка?
— Лучше бы ты этого не говорил. — Джимми воздел глаза к потолку.
Арута положил руку на плечо скандалисту:
— Отпусти мальчика.
Лонгли свободной рукой отмахнулся и сбил принца с ног.
Роальд и Мартин обменялись встревоженными взглядами, а Джимми быстро вытащил кинжал из-за голенища. Никто не успел двинуться, а Джимми уже упер кончик кинжала в ребра Лонгли.
— Поискал бы ты другой стол, приятель.
Громадный воин, глянув на мелкого воришку, а потом на его кинжал сверху вниз, гулко захохотал.
— Малыш, какой ты забавный, — свободной рукой он с неожиданным проворством ухватил Джимми за кисть руки. Применив небольшое усилие, он вырвал кинжал.
Лицо Джимми покрылось бусинами пота — он пытался вырваться из железного захвата рыжебородого. В дальнем углу пел Лори, не зная, что происходит за столом его друзей. Люди, сидевшие поблизости, привыкли к беспорядкам портовых таверн и уже освобождали место для затевающейся драки. Арута сидел на полу, голова его все еще немного кружилась после удара, но вот он потянулся и вытащил из ножен рапиру.
Роальд кивнул Мартину, и оба медленно встали, явно давая понять, что не пытаются вытащить оружие. Роальд сказал:
— Послушай, мы никому не хотим зла. Знай мы, что это твой любимый стол, мы бы ни за что его не заняли. Мы поищем другой. Отпусти мальчика.
Человек расхохотался:
— Ха! Думаю, я его оставлю себе! Толстый купец из Квега даст мне сотню золотых за такого красивого мальчишку. — Внезапно нахмурившись, он оглядел стол, а потом взглянул на Роальда: — Ты уйди. Мальчишка попросит прощения за то, что тыкал Лонгли под ребра, а потом я его отпущу. А может, отведу купцу.
Арута медленно поднялся. Трудно было сказать, всерьез ли нарывался на неприятности Лонгли, но Арута, получив удар по голове, не собирался более строить предположений. Посетители явно знали Лонгли, и если он просто хотел подраться, то Арута, первым вытащив оружие, сильно охладит его пыл. Компаньоны толстого Лонгли осторожно оглядывались.
Роальд, обменявшись взглядом с Мартином, поднял кружку, словно собрался допить эль. Внезапным взмахом он выплеснул остатки эля в лицо Лонгли и кружкой заехал по голове человеку с кинжалами. Третий, которого отвлекло резкое движение Роальда, не заметил кулак Мартина; герцог отвесил ему хороший удар, от которого компаньон Лонгли перелетел через соседний стол. Завидев драку, наиболее благоразумные посетители начали пробираться к выходу. Лори перестал петь и привстал, чтобы посмотреть, в чем дело.
Один из барменов, не интересуясь, кто начал драку, прыгнул через стойку на ближайшего драчуна, которым оказался Мартин. Лонгли крепко держал Джимми за руку, вытирая эль с лица. Лори аккуратно положил лютню и, одним прыжком перемахнув с помоста на стол, навалился на спину Лонгли. Обвив руки вокруг горла толстяка, певец стал душить его.
Лонгли от толчка качнулся вперед, а потом снова выпрямился. Лори не отпускал его. Не обращая внимания на певца, Лонгли глянул на Роальда, готового к драке.
— Не надо было тебе плескать элем в Лонгли. Теперь я зол.
Лицо Джимми побелело от боли — так крепко ухватил его здоровяк.
— Помогите мне, кто-нибудь! У него бревно, а не шея, — сказал Лори.
В тот момент, когда Роальд ударил Лонгли по лицу, Арута прыгнул вправо. Здоровяк заморгал, а потом пихнул Джимми на Роальда, и они сшибли Аруту. Все трое упали. Другую руку Лонгли протянул назад и ухватил Лори за тунику. Перекинув певца через голову, он бросил его на стол. Ножка стола подломилась, и Лори свалился на Джимми, Роальда и Аруту, которые пытались встать. Мартин, боровшийся с барменом, завершил схватку, перебросив того обратно через стойку. Потом он, потянувшись, схватил Лонгли за плечо, разворачивая его к себе. Глаза рыжебородого засияли при виде противника, примерно равного ему по силам. Мартин, ростом шесть футов четыре дюйма, был выше, но уступал по весу. Лонгли, радостно завопив, вцепился в Мартина. Они сошлись, по-борцовски облапив друг друга, и стояли, выискивая возможность ударить.
Лори сел, тряся головой.
— Так нельзя, — Тут он заметил, что сидит поверх Роальда и Аруты, и слез с них.
Джимми, покачиваясь, поднялся на ноги. Лори посмотрел на него, и в это время поднялся Арута.
— Чего ты добивался, вытащив кинжал? Чтобы нас всех поубивали? — спросил Лори у воришки.
Джимми со злостью посмотрел туда, где боролись мужчины.
— Никто не смеет так разговаривать со мной. Я не игрушка для хлыщей.
— Не принимай так близко к сердцу, — сказал Лори. Он попытался встать. — Ему просто захотелось позабавиться. — Колени Лори подогнулись, и ему пришлось схватиться за Джимми, чтобы не упасть. — Наверное.
Лонгли начал потихоньку, ворча, уступать Мартину. Герцог молчал. Он подался вперед, навалившись всем весом на Лонгли. То, что начиналось, как кровопролитие, постепенно перешло в дружескую потасовку, хотя и довольно грубую. Лонгли внезапно отшатнулся, но Мартин просто подался за ним, отпустив шею бородача, по-прежнему держа его за руку. Сделав шаг, он оказался за спиной толстяка, болезненно завернув ему руку за голову. Вояка скривился от боли, а Мартин усиливал нажим, заставляя того опускаться на колени.
Лори помог Роальду встать, тот тряс головой, пытаясь прийти в себя. Он сказал Лори:
— Ему, наверное, неудобно.
— Наверное, поэтому он и покраснел, — сказал Джимми.
Роальд хотел ему ответить, но что-то заставило его повернуть голову в сторону Аруты. Джимми и Лори тоже посмотрели туда, и внезапно их лица вытянулись.
Арута, видя, что все трое пристально смотрят на него, резко обернулся. Пока драка разгоралась, к самому их столу ухитрился пробраться человек в черном плаще. Он замер перед Арутой, занеся кинжал для удара, губы его медленно шевелились.
Арута, выбросив руку вперед, выбил кинжал и увидел того, кто стоял позади человека в черном. Воин хадати, которого Джимми и Мартин заметили у городских ворот, молча ударил наемного убийцу мечом, предупредив атаку принца. Умирающий осел на пол, а хадати, быстро убрав меч, сказал:
— Идем, за ним придут другие.
Джимми быстро осмотрел убитого и нашел черного ястреба на цепочке. Арута повернулся к Мартину:
— Мартин! Ночные ястребы! Уходим!
Мартин кивнул брату и, дернув так, что рука у рыжебородого чуть не выскочила из плеча, заставил его опуститься на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54