Любой, кто пойдет на нас войной, будет встречен так же. Он повернулся к Калину: — Сожгите их. Эти черные демоны не должны больше подняться. А когда все кончится, поедем в Эльвандар.
Джимми улегся на траву на берегу ручья. Он страшно устал, у него болело все тело, и шевелиться ему не хотелось. Через несколько мгновений он уснул.
На следующую ночь эльфы устроили празднество. Королева Агларанна и принц Томас давали пир в честь Аруты и его спутников. К Аруте и Мартину подошел Галейн.
— Бару будет жить, — сказал он. — Наш целитель уверяет, что такого крепкого человека он еще не видел.
— Когда он поправится? — спросил Арута.
— Не скоро. Вам придется оставить его у нас. Ведь хадати должен был умереть на месте: он потерял очень много крови, у него ужасные раны. Мурад почти сломал ему позвоночник, повредил горло. Но когда Бару выздоровеет, он будет как новенький. — Роальда очень обрадовали слова эльфа.
— Когда вернусь к Каролине, пообещаю никуда больше не уезжать, — заявил Лори.
Джимми сел рядом с принцем:
— Что-то ты очень задумчив для человека, который совершил невозможное. Я думал, ты будешь радоваться.
— Я не буду радоваться, пока не поправится Анита, — улыбка Аруты погасла.
— Когда едем домой?
— Утром мы отправимся в Крайди, эльфы нас проводят. Оттуда на корабле в Крондор. Вернемся как раз к празднику Банаписа. Если Мурмандрамасу не обнаружить меня с помощью магии, корабль — вполне безопасное место. Или ты хочешь возвращаться верхом?
— Не очень, — ответил Джимми. — Черные убийцы еще могут нам встретиться. Мне кажется, лучше утонуть, чем еще раз повстречаться с ними.
— Хорошо будет побывать в Крайди, — сказал Мартин. — Мне надо о многом позаботиться, привести дом в порядок. Хотя, думаю, барон Беллами вполне справляется без меня. Но перед тем как ехать, надо будет многое успеть.
— Куда ехать? — спросил Арута.
— В Крондор, конечно, куда же еще, — невинным тоном ответил Мартин. Но взгляд его обратился на север, и он подумал о том же, о чем думал брат: там был Мурмандрамас, и битва еще предстояла. Пока неясно, каков будет исход — они выиграли только первый бой. Со смертью Мурада Тьма потеряла одного из своих сторонников, была на время отброшена и беспорядочно отступила. Но она не была уничтожена, и еще вернется, если не завтра, то когда-нибудь.
— Джимми, — сказал Арута, — ты вел себя с гораздо большей храбростью и сообразительностью, чем ожидается от сквайра. Как мне наградить тебя?
Вгрызаясь в здоровенное ребро лося, парнишка ответил:
— НУ, место герцога Крондорского все еще свободно…
Глава девятнадцатая. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Всадники остановились. Они глядели вверх, на горные вершины Высокой Стены, которые отмечали границы их земель. Двенадцать всадников две недели пробирались через горы, пока не миновали места, где ходят патрули цурани, и не поднялись выше границ леса. Они медленно ехали по дороге, которую можно было искать не один день. Они разыскивали то, чего никто из цурани не искали уже много веков — проход в Высокой Стене в северную тундру.
Такой холод помнили только те, кто в годы Войны Врат побывал в Мидкемии. Молодым же солдатам гвардии Шиндзаваи холод казался удивительным и даже страшным. Но они не подавали виду, что им не по себе, только плотнее кутались в плащи, разглядывая непривычную белизну на вершинах гор в сотнях футов над их головами. Они же цурани.
Паг в черной ризе Всемогущего повернулся к своему спутнику.
— Отсюда, думаю, недалеко. Так, Хокану?
Молодой офицер кивнул и отправил патруль вперед. Несколько недель младший сын лорда Шиндзаваи вел отряд по приграничным землям Империи. Поднявшись по реке Гагаджин до истоков — безымянного озера в горах, — воины миновали тропы, проложенные патрулями, охранявшими северные границы Цурануани. Здесь же лежали дикие, каменистые, явно безжизненные земли, отделявшие империю от северной тундры, родины тюнов. Даже рядом с одним из Всемогущих Хокану ощущал себя беззащитным. Когда они спустятся с гор и встретятся с каким-нибудь племенем тюнов, тут же набегут молодые воины, которые захотят иметь голову цурани в виде трофея.
Они повернули по тропе и через узкое ущелье увидели земли, лежащие вдали. Впервые их глазам открылись обширные пространства тундры. Далеко-далеко виднелся длинный низкий белый вал.
— Что это? — спросил Паг.
Хокану пожал плечами, его лицо, как принято у цурани, ничего не выражало.
— Не знаю. Всемогущий. Думаю, это еще одна горная гряда. А может быть, это то, о чем ты говорил нам — ледяная стена.
— Ледник.
— Какая разница, — сказал Хокану. — Он лежит на севере, там, где ты говорил, живут Следящие.
Паг оглянулся на десятерых молчаливых всадников.
— Далеко это?
Хокану рассмеялся.
— Дальше, чем мы можем доехать, не рискуя умереть с голода. Нам придется останавливаться по дороге, чтобы охотиться.
— Боюсь, здесь немного дичи.
— Больше, чем можно представить, Всемогущий. Каждую зиму тюнские племена пытаются добраться до своих прежних южных пределов — до земель, которые принадлежат нам более тысячи лет. Те из нас, кому случалось зимовать в твоем мире, знают, как прокормиться в снежной стране. Будут звери, похожие на кроликов и оленей, — надо только спуститься снова туда, где начинаются леса. Проживем.
Паг хорошенько все обдумал. Помолчав, он сказал:
— Не думаю, Хокану. Может быть, ты и прав, но если то, что я надеюсь найти, — только легенда, значит, мы все пришли сюда напрасно. Благодаря моему искусству я могу вернуться в дом твоего отца, могу и прихватить несколько человек с собой, но остальные? Нет, пришла пора разделиться.
Хокану начал возражать, потому что отец велел ему защищать Пага, но Паг носил черную ризу.
— Твоя воля, Всемогущий. — Он обратился к своим людям: — Дайте сюда половину припасов. Пищи хватит на несколько дней, если есть понемногу, Всемогущий.
Когда припасы собрали в два больших дорожных мешка и привесили их к седлу Пага, Хокану сделал знак своим людям, чтобы они подождали его.
Чародей и офицер проехали немного вперед, и сын Шиндзаваи сказал:
— Я подумал над предостережением, что ты принес нам, и над твоими поисками, Всемогущий. — Казалось, ему было трудно высказать то, о чем он думал. — Ты многое принес в жизнь нашей семьи — и не одно только хорошее, но я, как и отец, верю, что ты человек чести. Если ты считаешь, что этот легендарный Враг — причина постигших твой мир несчастий, о которых ты нам рассказал, и если ты думаешь, что Он хочет ворваться в твой и наш мир, значит, я тоже должен этому верить. Я должен признаться, к стыду своему, что боюсь.
Паг покачал головой:
— Не надо стыдиться, Хокану. Враг непостижим для нас. Я знаю, для тебя он — герой легенды. В детстве, когда ты изучал историю цурани, тебе рассказывали о нем учителя. Даже я, видевший его в пророческом видении, не могу постичь его, знаю лишь, что это самая большая угроза нашим мирам из всех вообразимых угроз. Нет, Хокану, здесь нечего стыдиться. Я боюсь его появления. Я боюсь его силы и его безумия, потому что он не знает удержу ни в гневе, ни в ненависти. Полагаю, не совсем здрав рассудком тот, кто его не боится.
Хокану склонил в знак согласия голову, а потом посмотрел в глаза чародея.
— Миламбер… Паг. Благодарю тебя за радость, что ты принес моему отцу, — он говорил о письме, которое Паг привез от Касами. — Да хранят тебя боги обоих миров, Всемогущий. — Он склонил голову в знак уважения и развернул лошадь.
Скоро Паг остался один на перевале, по которому ни один из цурани не проходил уже многие века. У его ног расстилались леса северного склона Высокой Стены, за ними лежали земли тюнов. А за тундрой? Может быть, все это лишь легенды? Незнакомые существа, чьи образы каждый чародей, проходивший испытания на соискание черных одежд, видел лишь мельком. Эти существа известны, как Следящие. Паг надеялся, что они могут хранить знания о Враге, которые помогут одержать победу в предстоящей битве. Потому что Паг, сидя на спине усталой лошади на обдуваемых ветрами высотах самого большого континента Келевана, знал, что началась великая битва, битва, которая может разрушить два мира.
Паг тронул лошадь, и начал спускаться вниз по тропе — в сторону тундры, где Пага ждало неизведанное.
Расставшись с патрулем Хокану, Паг никого не встретил по дороге вниз. Сейчас, когда между ним и подножьями гор был уже день пути, к нему спешила группа тюнов. Похожие на кентавров существа, ритмично стуча копытами по земле, неслись, на бегу дудя боевые песни. Но, в отличие от сказочного кентавра, верхняя половина тела этих существ была похожа на человекообразную ящерицу, сросшуюся с могучим торсом лошади или мула. Как и все другие исконные формы жизни на Келеване, они были шестиногими, и, как и у другой разумной расы, насекомоподобных чо-джайнов, их верхние конечности развились в руки, но, в отличие от людей, у них было по шесть пальцев.
Паг спокойно ждал, пока тюны чуть не наскочили на него, потом воздвиг колдовской барьер и наблюдал, как туземцы бьются о преграду. Все тюны были большими могучими самцами. Паг и вообразить не мог, как выглядят тюнские самки. Однако эти существа, какими бы удивительными для человека они ни казались, вели себя так же, как вели бы на их месте молодые воины-люди — они смутились и разозлились. Тогда Паг снял плащ, который дал ему Камацу. Сквозь мерцание волшебного барьера один из молодых тюнов увидел черную мантию и что-то крикнул своим товарищам. Они развернулись и помчались прочь.
Три дня они следовали за ним на почтительном расстоянии. Некоторые убегали, но через какое-то время другие тюны сменяли тех, кто бежал за ним. Так и продолжалось. Ночью Паг возвел защитный круг вокруг себя и своей лошади и, проснувшись утром, обнаружил, что тюны все еще наблюдают за ним. Наконец, на четвертый день пути тюны решили с ним познакомиться.
К нему рысью подбежал один тюн, неловко держа передние конечности над головой, соединив ладони в цуранском жесте покорности. Когда он подошел поближе, Паг увидел, что туземцы прислали старика.
— Благословение твоему племени, — сказал Паг, надеясь, что тюны говорят на цурани.
Усмешка тюна была почти человеческой:
— Это первое, Всемогущий. Никогда еще люди не благословляли меня. — Он говорил с сильным акцентом, но понятно, а непривычные черты косматого лица оказались очень выразительными. Тюн не был вооружен, но старые шрамы доказывали, что когда-то он был могучим бойцом. Теперь же возраст лишил его былой силы.
— Тебя мне пожертвовали? — с подозрением спросил Паг.
— Моя жизнь у тебя. Брось в меня небесный огонь, если желаешь. Не это ты желаешь. — Он снова усмехнулся. — Видели тюны черных. Зачем сжигать тебе одного? Тюн и так скоро уйдет. Нет, пришел со своими целями. Где твоя цель?
Паг смотрел на тюна. Совсем скоро для него наступит день, когда он не сможет догнать бегущее племя и станет добычей хищников тундры.
— В твоем возрасте приходит мудрость. Мне ничего не надо от тюнов. Я просто ищу пути на север.
— Тюн — это слово цурани. Мы зовем себя лазура — люди. Черных я видел. От вас беспокойство. Битву почти выиграли, вдруг черные несут небесный огонь. Цурани храбро бьются, и голова цурани — трофей, но черные? Оставили бы лазура в мире, так нет. Зачем хочешь ты пересечь земли наши?
— Большая опасность поджидает нас из глубины веков. Опасность для всего Келевана, для тюна и для цурани. Я надеюсь, что есть те, которые знают, как победить эту опасность, и они живут далеко во льдах. — Паг указал на север.
Старый воин попятился, как испуганная лошадь, да и лошадь Пага прянула в сторону.
— Тогда, безумный черный, иди на север. Ждет там смерть. Найди то, что тебе суждено. Те, кто живет во льду, не любят гостей, а лазура нет дела до безумцев. Те, кто обижает безумцев, будут обижены богами. Ты богом тронут. — И он унесся.
Паг ощутил облегчение и страх одновременно. Если тюн знает, что кто-то живет во льдах, значит, могло оказаться, что Следящие — не выдумка, давно канувшая в прошлое. Но предупреждение тюна испугало Пага. Что ждет его во льдах севера?
Толпа тюнов скрылась за горизонтом. Паг поплотнее закутался в плащ. Никогда еще он не чувствовал себя таким одиноким.
Прошло несколько недель, и лошадь пала. Не в первый раз Пагу приходилось питаться лошадиным мясом. Он пользовался своим искусством, чтобы переносить себя на небольшие расстояния, но чаще шел пешком. Больше всего его тревожило то, что он не знал, сколько времени у него в запасе. Он не чувствовал, что нападения надо ждать в ближайшее время. Могли пройти годы, пока Враг проберется в Мидкемию. И еще Паг знал, что Враг еще не обладает той мощью, которую показывал Роугену в видении, иначе он давно бы уже захватил Мидкемию, и никакая сила в мире не могла бы его остановить.
Паг двигался на север — дни текли однообразно. Он мог бы подняться на какое-нибудь возвышение и оттуда устремить взгляд на отдаленную точку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54