Мичем бродил среди людей, протягивая чашу для подаяний. В Империи был только один храм Хантукамы — в Янкоре, довольно далеко от Онтосета, к востоку от Священного Города Кентосани, так что опасность разоблачения другими бродячими жрецами этого же ордена была невелика. Немногочисленные члены ордена расходились по всей стране и могли годами не встречаться друг с другом.
Паг закончил утреннюю молитву и вернулся к Доминику, который объяснял матери девочки, сломавшей ногу, как надо ухаживать за ребенком, чтобы сломанная нога полностью срослась за несколько дней. Женщина могла отблагодарить Доминика только восторженными словами, но по улыбке монаха было понятно, что этого ему вполне достаточно. Подошел Мичем и показал несколько крохотных драгоценных камней и полосок металла, которые служили в Империи деньгами:
— Таким способом можно неплохо заработать.
— Это они от испуга тебе столько дали, — сказал Паг.
Вдруг толпа зашумела и расступилась, пропуская группу всадников, одетых в зеленые доспехи клана Хонсака, репутация которого была Пагу известна: он входил в Партию Войны.
— Смотри-ка, как им понравилось ездить верхом, — заметил Мичем.
— Ламутским цурани тоже, — шепотом ответил Паг. — Вспомни Касами. Стоит ему забраться на лошадь, и его не снимешь оттуда никакими силами.
Мидкемяне уже знали, что лошади прижились на Келеване, а в армии появились кавалерийские части.
Всадники проехали, но позади группы мидкемян толпа снова заволновалась. Они обернулись: перед ними стоял очень толстый человек в черном одеянии, его лысая голова блестела под полуденным солнцем. Горожане, кланяясь, обходили его — никто не хотел стеснять особу одного из Всемогущих. Паг и его спутники тоже поклонились.
— Вы трое пойдете со мной, — сказал чародей.
Паг с покорным видом ответил:
— Твоя воля, Всемогущий. — И они поспешили вслед за чародеем.
Чародей в черной ризе подошел к ближайшему дому, который оказался кожевенной мастерской, и заявил хозяину:
— Мне нужен этот дом. Ты можешь вернуться через час.
— Воля твоя. Всемогущий, — без колебания ответил хозяин и, позвав подмастерьев, вышел с ними на улицу. Через минуту в доме никого, кроме Пага и его друзей, не осталось.
Паг и Хочокена обнялись.
— Миламбер, ты сошел с ума, если вернулся сюда, — сказал толстяк. — Я глазам своим не поверил, когда получил твое письмо. Почему ты рискнул послать его через рисунок, и почему я встречаю тебя в центре города?
— Мичем, следи за окном, — сказал Паг. Он улыбнулся: — Где можно лучше спрятаться, чем на виду у всех? Ты обычно получаешь письма через рисунок, и кому придет в голову расспрашивать тебя, почему ты остановился поговорить с тем или иным жрецом? — Он представил друзей: — А это мои спутники.
Хочокена сел, расчистив себе место на скамье.
— У меня тысяча вопросов. Как тебе удалось вернуться? Чародеи, которые служат Стратегу, пытаются при помощи чар разыскать твой родной мир, потому что Свет Небес, да защитят его боги, решил отомстить предателям, сорвавшим переговоры. И как тебе удалось разрушить врата? И остаться в живых? — Он увидел, как Паг оживился, слушая его вопросы, и закончил: — И, самое главное, почему ты вернулся?
— Какая-то темная сила, зародившаяся в мире цурани, угрожает моему миру. Я хочу знать, что это за сила, и поэтому вернулся на Келеван. — Хочокена вопросительно посмотрел на него. — Дома происходит много необычного. Я надеюсь, что смогу узнать хоть что-нибудь о природе этой темной силы. А сила эта внушает ужас. — Он начал подробно рассказывать, начав с объяснения причины, которая вынудила Макроса пойти на предательство, о попытках убить принца Аруту, о видении Роугена.
— Все это удивительно, -сказал Хочокена, — потому что мы ничего не знаем о существованйии такой силы на Келеване, во всяком случае, я ни о чем подобном не слышал. Одно из достоинств нашей организации заключается в том, что две тысячи лет совместной работы людей в черных одеяниях избавили этот мир от большого количества подобных напастей. Наши предания донесли до нас истории лордов демонов и королей-колдунов, духов темных сил и злых существ, которые все как один пали перед объединенной мощью Ассамблеи.
— Похоже, что одного вы все-таки пропустили, — заметил Мичем, не отрываясь от окна.
Хочокена опешил, услышав, что к нему обращается простолюдин, а потом рассмеялся.
— Может быть, а возможно, этому есть другое объяснение. Я не знаю. Но, — сказал он Пагу, — ты всегда думал о благе народов империи, и я не сомневаюсь — все, что ты сказал мне, правда. Я помогу тебе — постараюсь найти безопасный способ попасть в библиотеку и помогу в поисках. Но пойми, сейчас Ассамблее подрезали крылья — она занимается только своими внутренними делами. Мне кажется, вполне возможно поставить вопрос о том, чтобы отменить тебе смертный приговор. Я займусь этим. Но может оказаться, что не один день пройдет, прежде чем мы сможем открыто обсудить этот вопрос. Скорее всего, мне это удастся. Твое сообщение нельзя замолчать. Я созову Ассамблею как только смогу и сразу приеду за тобой. Только безумец откажется выслушать предупреждение, даже если окажется, что угроза твоему миру исходит не с Келевана. Как минимум, ты получишь допуск в библиотеку и возможность вернуться домой, а может быть и восстановление в правах. Однако тебе придется найти оправдание твоим прежним поступкам.
— У меня они есть, Хочо.
Хочокена, поднявшись, встал перед своим старым другом.
— Может быть, наши народы заключат мир, Миламбер. Если старую рану удастся залечить, мы принесем благо обоим мирам. Я, кстати говоря, был бы рад посетить академию, которую ты строишь, повидать пророка, который предсказывает будущее, и познакомиться с ребенком, который разговаривает мыслями.
— Я готов многим поделиться с тобой, Хочо. Создание управляемых врат
— лишь одна десятая часть того, о чем я готов тебе поведать. Но все это — позднее. Идем.
Паг пошел к двери впереди Хочокены, но его внимание привлекла неестественно застывшая поза Мичема. Доминик очень внимательно слушал разговор чародеев и не заметил, что произошло с охотником.
— Заклятие! — воскликнул Паг. Он бросился к окну и коснулся Мичема, но тот остался неподвижным. К дому бежали люди. Прежде чем Паг успел прочесть заклинаниезащиту, дверь разлетелась на куски.
Перед глазами у него все поплыло, в ушах зазвенело. Пока Паг, покачиваясь, пытался прийти в себя, в дверь влетел шарообразный предмет размером примерно с кулак. Паг сделал еще одну попытку защитить дом заклинанием, но шар вспыхнул ослепительным оранжевым светом, он зажмурился и сбился. Затем начал заклинание сначала, но тут раздался пронзительный визг, который каким-то образом лишил чародея части сил. Паг услышал, как кто-то упал, но не мог понять, был ли это Хочокена, Доминик или Мичем. Он направил против магии летающего шара все свои силы, но был сбит с толку и растерян; спотыкаясь, он пошел к двери, но упал на пороге. Паг стоял на коленях, не понимая — двоится у него в глазах или появился еще один шар. Он успел заметить людей, приближавшихся к нему с другой стороны рыночной площади: на них были белые доспехи личной охраны Имперского Стратега. Их вел человек в черном одеянии. Проваливаясь в темноту, Паг услышал голос чародея, который доносился словно издалека, пробиваясь сквозь звон в ушах:
— Свяжите их.
Глава шестнадцатая. МОРЕЛИН
По ущелью стлался туман. Арута просигналил остановку, Джимми вглядывался в туманную пелену. Рядом с тропой, которая вела в Морелин, шумел водопад. Они уже были в сердце Великих Северных гор — между лесами эльфов и Северными землями. Морелин лежал выше в горах, на скалистом, голом месте, неподалеку от гребня горы. Они ждали, пока Мартин разведает дорогу впереди. Расставшись с эльфами-проводниками, они стали отрядом лазутчиков на враждебной земле. Путники могли доверять талисману Аруты, который скрывал их от Мурмандрамаса, но тот не мог не знать, что рано или поздно они придут в Морелин. Так что всем было понятно — встречи с его прислужниками не избежать, только пока не было известно, когда именно она состоится.
Вернулся Мартин, дав понять, что путь впереди свободен, и тут же снова поднял руку, предлагая остановиться. Проехав мимо Бару и Роальда, он поманил их за собой. Они спешились, а Лори и Джимми взяли поводья их лошадей. Арута оглянулся, раздумывая, что там увидел Мартин, а Джимми продолжал смотреть вперед.
Мартин, Бару и Роальд вернулись, рядом с ними шагал еще один человек. К облегчению Аруты оказалось, что это не человек, а эльф Галейн.
Их так угнетало путешествие, что даже разговаривали они приглушенными голосами, чтобы горное эхо не выдало их. Арута приветствовал эльфа.
— Мы думали, ты не придешь.
— Томас отправил меня вслед за вами, — ответил Галейн, — но вы опередили меня на несколько часов. Гвали Апалла, когда я его разыскал, сказал вот что: во-первых, где-то возле озера обитает свирепый зверь — из описания гвали я не смог представить его наружность. Томас умоляет вас быть осторожными. Во-вторых, есть еще один путь в Морелин. Поэтому военачальник и решил, что меня надо направить вслед за вами, — Галейн улыбнулся. — Кроме, того, я считаю, что будет невредно убедиться, не следят ли за вами.
— Ну и?
— Два лазутчика-моррела напали на ваш след в миле от наших лесов. Они шли за вами, и один уже собирался забежать вперед, чтобы предупредить о вашем приближении к Морелину. Я бы догнал вас и раньше, но мне надо было убедиться, что ни один из них не сможет передать предупреждение. Теперь такой опасности нет. — Мартин кивнул. Он знал, что эльф напал на лазутчиков внезапно и дело обошлось без шума. — Больше ничьих следов я не обнаружил.
— Ты возвращаешься? — спросил Мартин.
— Томас предоставил решать мне. Мало толку теперь возвращаться. Я могу и с вами идти. Мне не позволено пересекать Тропу Отчаявшихся, но до этого места лишний лук может пригодиться.
Мартин сел в седло, а Галейн побежал вперед на разведку. Они быстро двигались вверх, от водопадов веяло холодом, и люди зябли. На таких высотах даже в самые жаркие месяцы лета — а они наступят нескоро — часто шел град или даже снег. Ночью было сыро, хотя все-таки не так, как они опасались: путникам приходилось ночевать, не разжигая огня. Эльфы дали им с собой еды — вяленое мясо, твердые лепешки из ореховой муки и сушеные фрукты, все питательное, но не очень вкусное.
Тропа, проложенная вдоль утесов, вывела на высокогорный луг, за которым расстилалась долина. Сверкающее серебром озерцо, питавшее водопады, мягко плескалось под лучами послеполуденного солнца; тишину нарушало только пение птиц и шелест листьев.
Джимми огляделся:
— Как… как день может быть таким прекрасным, когда впереди нас не ждет ничего, кроме неприятностей?
— Дело в том, — сказал Роальд, — что если ты даже идешь на смерть, совсем не обязательно, чтобы было сыро, холодно и голодно. Радуйся солнышку, парень, — это дар богов.
Они напоили лошадей и после отдыха продолжили путь. Тропа, о которой говорил Калин, начиналась к северу от озера. Они легко ее обнаружили, но продвигаться по ней оказалось нелегко — такой крутой она оказалась.
На закате из разведки вернулся Галейн и сообщил, что нашел впереди пещеру, где можно будет разжечь небольшой костер.
— Она два раза поворачивает, а дым будет уходить через трещины в своде. Мартин, если мы отправимся сейчас же, у нас будет время подстрелить какую-нибудь дичь у озера.
— Не задерживайтесь, — попросил Арута. Сообщите о своем приближении криком ворона — это у вас обоих хорошо получается, — иначе рискуете нарваться на мечи.
Мартин коротко кивнул и передал поводья Джимми.
— Самое позднее — через два часа после заката.
Они с Галейном ушли по тропе обратно к озеру. Роальд и Бару отправились вперед и через пять минут обнаружили пещеру, о которой говорил Галейн. Она была достаточно широкой и свободной от других постояльцев. Джимми с удовлетворением обнаружил, что недалеко от входа она сужается, так что нежданные гости не смогут проникнуть в нее толпой. Лори и Бару собрали дрова, и вскоре запылал костер — первый за несколько дней, хоть и маленький. Путники устроились и стали ждать охотников.
Мартин и Галейн затаились. Из ветвей, собранных в лесу, они соорудили укрытие, ничем не отличающееся от обычного кустарни ка, и поджида ли добычу. Примерно через полчаса, проведенных в полном молчании, они услышали на утесах стук копыт, и приготовили стрелы. На луг по тропе поднялась дюжина всадников, одетых в черное. На каждом был такой же шлем в форме головы дракона, как тот, что Мартин уже видел в Сарте. За ними появился и Мурад. На его щеке краснел свежий шрам — отметка клинка Аруты.
Черные убийцы остановились и, не спешиваясь, напоили лошадей. Мурад был настороже. Минут десять лошади пили, а всадники за все это время не проронили ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Паг закончил утреннюю молитву и вернулся к Доминику, который объяснял матери девочки, сломавшей ногу, как надо ухаживать за ребенком, чтобы сломанная нога полностью срослась за несколько дней. Женщина могла отблагодарить Доминика только восторженными словами, но по улыбке монаха было понятно, что этого ему вполне достаточно. Подошел Мичем и показал несколько крохотных драгоценных камней и полосок металла, которые служили в Империи деньгами:
— Таким способом можно неплохо заработать.
— Это они от испуга тебе столько дали, — сказал Паг.
Вдруг толпа зашумела и расступилась, пропуская группу всадников, одетых в зеленые доспехи клана Хонсака, репутация которого была Пагу известна: он входил в Партию Войны.
— Смотри-ка, как им понравилось ездить верхом, — заметил Мичем.
— Ламутским цурани тоже, — шепотом ответил Паг. — Вспомни Касами. Стоит ему забраться на лошадь, и его не снимешь оттуда никакими силами.
Мидкемяне уже знали, что лошади прижились на Келеване, а в армии появились кавалерийские части.
Всадники проехали, но позади группы мидкемян толпа снова заволновалась. Они обернулись: перед ними стоял очень толстый человек в черном одеянии, его лысая голова блестела под полуденным солнцем. Горожане, кланяясь, обходили его — никто не хотел стеснять особу одного из Всемогущих. Паг и его спутники тоже поклонились.
— Вы трое пойдете со мной, — сказал чародей.
Паг с покорным видом ответил:
— Твоя воля, Всемогущий. — И они поспешили вслед за чародеем.
Чародей в черной ризе подошел к ближайшему дому, который оказался кожевенной мастерской, и заявил хозяину:
— Мне нужен этот дом. Ты можешь вернуться через час.
— Воля твоя. Всемогущий, — без колебания ответил хозяин и, позвав подмастерьев, вышел с ними на улицу. Через минуту в доме никого, кроме Пага и его друзей, не осталось.
Паг и Хочокена обнялись.
— Миламбер, ты сошел с ума, если вернулся сюда, — сказал толстяк. — Я глазам своим не поверил, когда получил твое письмо. Почему ты рискнул послать его через рисунок, и почему я встречаю тебя в центре города?
— Мичем, следи за окном, — сказал Паг. Он улыбнулся: — Где можно лучше спрятаться, чем на виду у всех? Ты обычно получаешь письма через рисунок, и кому придет в голову расспрашивать тебя, почему ты остановился поговорить с тем или иным жрецом? — Он представил друзей: — А это мои спутники.
Хочокена сел, расчистив себе место на скамье.
— У меня тысяча вопросов. Как тебе удалось вернуться? Чародеи, которые служат Стратегу, пытаются при помощи чар разыскать твой родной мир, потому что Свет Небес, да защитят его боги, решил отомстить предателям, сорвавшим переговоры. И как тебе удалось разрушить врата? И остаться в живых? — Он увидел, как Паг оживился, слушая его вопросы, и закончил: — И, самое главное, почему ты вернулся?
— Какая-то темная сила, зародившаяся в мире цурани, угрожает моему миру. Я хочу знать, что это за сила, и поэтому вернулся на Келеван. — Хочокена вопросительно посмотрел на него. — Дома происходит много необычного. Я надеюсь, что смогу узнать хоть что-нибудь о природе этой темной силы. А сила эта внушает ужас. — Он начал подробно рассказывать, начав с объяснения причины, которая вынудила Макроса пойти на предательство, о попытках убить принца Аруту, о видении Роугена.
— Все это удивительно, -сказал Хочокена, — потому что мы ничего не знаем о существованйии такой силы на Келеване, во всяком случае, я ни о чем подобном не слышал. Одно из достоинств нашей организации заключается в том, что две тысячи лет совместной работы людей в черных одеяниях избавили этот мир от большого количества подобных напастей. Наши предания донесли до нас истории лордов демонов и королей-колдунов, духов темных сил и злых существ, которые все как один пали перед объединенной мощью Ассамблеи.
— Похоже, что одного вы все-таки пропустили, — заметил Мичем, не отрываясь от окна.
Хочокена опешил, услышав, что к нему обращается простолюдин, а потом рассмеялся.
— Может быть, а возможно, этому есть другое объяснение. Я не знаю. Но, — сказал он Пагу, — ты всегда думал о благе народов империи, и я не сомневаюсь — все, что ты сказал мне, правда. Я помогу тебе — постараюсь найти безопасный способ попасть в библиотеку и помогу в поисках. Но пойми, сейчас Ассамблее подрезали крылья — она занимается только своими внутренними делами. Мне кажется, вполне возможно поставить вопрос о том, чтобы отменить тебе смертный приговор. Я займусь этим. Но может оказаться, что не один день пройдет, прежде чем мы сможем открыто обсудить этот вопрос. Скорее всего, мне это удастся. Твое сообщение нельзя замолчать. Я созову Ассамблею как только смогу и сразу приеду за тобой. Только безумец откажется выслушать предупреждение, даже если окажется, что угроза твоему миру исходит не с Келевана. Как минимум, ты получишь допуск в библиотеку и возможность вернуться домой, а может быть и восстановление в правах. Однако тебе придется найти оправдание твоим прежним поступкам.
— У меня они есть, Хочо.
Хочокена, поднявшись, встал перед своим старым другом.
— Может быть, наши народы заключат мир, Миламбер. Если старую рану удастся залечить, мы принесем благо обоим мирам. Я, кстати говоря, был бы рад посетить академию, которую ты строишь, повидать пророка, который предсказывает будущее, и познакомиться с ребенком, который разговаривает мыслями.
— Я готов многим поделиться с тобой, Хочо. Создание управляемых врат
— лишь одна десятая часть того, о чем я готов тебе поведать. Но все это — позднее. Идем.
Паг пошел к двери впереди Хочокены, но его внимание привлекла неестественно застывшая поза Мичема. Доминик очень внимательно слушал разговор чародеев и не заметил, что произошло с охотником.
— Заклятие! — воскликнул Паг. Он бросился к окну и коснулся Мичема, но тот остался неподвижным. К дому бежали люди. Прежде чем Паг успел прочесть заклинаниезащиту, дверь разлетелась на куски.
Перед глазами у него все поплыло, в ушах зазвенело. Пока Паг, покачиваясь, пытался прийти в себя, в дверь влетел шарообразный предмет размером примерно с кулак. Паг сделал еще одну попытку защитить дом заклинанием, но шар вспыхнул ослепительным оранжевым светом, он зажмурился и сбился. Затем начал заклинание сначала, но тут раздался пронзительный визг, который каким-то образом лишил чародея части сил. Паг услышал, как кто-то упал, но не мог понять, был ли это Хочокена, Доминик или Мичем. Он направил против магии летающего шара все свои силы, но был сбит с толку и растерян; спотыкаясь, он пошел к двери, но упал на пороге. Паг стоял на коленях, не понимая — двоится у него в глазах или появился еще один шар. Он успел заметить людей, приближавшихся к нему с другой стороны рыночной площади: на них были белые доспехи личной охраны Имперского Стратега. Их вел человек в черном одеянии. Проваливаясь в темноту, Паг услышал голос чародея, который доносился словно издалека, пробиваясь сквозь звон в ушах:
— Свяжите их.
Глава шестнадцатая. МОРЕЛИН
По ущелью стлался туман. Арута просигналил остановку, Джимми вглядывался в туманную пелену. Рядом с тропой, которая вела в Морелин, шумел водопад. Они уже были в сердце Великих Северных гор — между лесами эльфов и Северными землями. Морелин лежал выше в горах, на скалистом, голом месте, неподалеку от гребня горы. Они ждали, пока Мартин разведает дорогу впереди. Расставшись с эльфами-проводниками, они стали отрядом лазутчиков на враждебной земле. Путники могли доверять талисману Аруты, который скрывал их от Мурмандрамаса, но тот не мог не знать, что рано или поздно они придут в Морелин. Так что всем было понятно — встречи с его прислужниками не избежать, только пока не было известно, когда именно она состоится.
Вернулся Мартин, дав понять, что путь впереди свободен, и тут же снова поднял руку, предлагая остановиться. Проехав мимо Бару и Роальда, он поманил их за собой. Они спешились, а Лори и Джимми взяли поводья их лошадей. Арута оглянулся, раздумывая, что там увидел Мартин, а Джимми продолжал смотреть вперед.
Мартин, Бару и Роальд вернулись, рядом с ними шагал еще один человек. К облегчению Аруты оказалось, что это не человек, а эльф Галейн.
Их так угнетало путешествие, что даже разговаривали они приглушенными голосами, чтобы горное эхо не выдало их. Арута приветствовал эльфа.
— Мы думали, ты не придешь.
— Томас отправил меня вслед за вами, — ответил Галейн, — но вы опередили меня на несколько часов. Гвали Апалла, когда я его разыскал, сказал вот что: во-первых, где-то возле озера обитает свирепый зверь — из описания гвали я не смог представить его наружность. Томас умоляет вас быть осторожными. Во-вторых, есть еще один путь в Морелин. Поэтому военачальник и решил, что меня надо направить вслед за вами, — Галейн улыбнулся. — Кроме, того, я считаю, что будет невредно убедиться, не следят ли за вами.
— Ну и?
— Два лазутчика-моррела напали на ваш след в миле от наших лесов. Они шли за вами, и один уже собирался забежать вперед, чтобы предупредить о вашем приближении к Морелину. Я бы догнал вас и раньше, но мне надо было убедиться, что ни один из них не сможет передать предупреждение. Теперь такой опасности нет. — Мартин кивнул. Он знал, что эльф напал на лазутчиков внезапно и дело обошлось без шума. — Больше ничьих следов я не обнаружил.
— Ты возвращаешься? — спросил Мартин.
— Томас предоставил решать мне. Мало толку теперь возвращаться. Я могу и с вами идти. Мне не позволено пересекать Тропу Отчаявшихся, но до этого места лишний лук может пригодиться.
Мартин сел в седло, а Галейн побежал вперед на разведку. Они быстро двигались вверх, от водопадов веяло холодом, и люди зябли. На таких высотах даже в самые жаркие месяцы лета — а они наступят нескоро — часто шел град или даже снег. Ночью было сыро, хотя все-таки не так, как они опасались: путникам приходилось ночевать, не разжигая огня. Эльфы дали им с собой еды — вяленое мясо, твердые лепешки из ореховой муки и сушеные фрукты, все питательное, но не очень вкусное.
Тропа, проложенная вдоль утесов, вывела на высокогорный луг, за которым расстилалась долина. Сверкающее серебром озерцо, питавшее водопады, мягко плескалось под лучами послеполуденного солнца; тишину нарушало только пение птиц и шелест листьев.
Джимми огляделся:
— Как… как день может быть таким прекрасным, когда впереди нас не ждет ничего, кроме неприятностей?
— Дело в том, — сказал Роальд, — что если ты даже идешь на смерть, совсем не обязательно, чтобы было сыро, холодно и голодно. Радуйся солнышку, парень, — это дар богов.
Они напоили лошадей и после отдыха продолжили путь. Тропа, о которой говорил Калин, начиналась к северу от озера. Они легко ее обнаружили, но продвигаться по ней оказалось нелегко — такой крутой она оказалась.
На закате из разведки вернулся Галейн и сообщил, что нашел впереди пещеру, где можно будет разжечь небольшой костер.
— Она два раза поворачивает, а дым будет уходить через трещины в своде. Мартин, если мы отправимся сейчас же, у нас будет время подстрелить какую-нибудь дичь у озера.
— Не задерживайтесь, — попросил Арута. Сообщите о своем приближении криком ворона — это у вас обоих хорошо получается, — иначе рискуете нарваться на мечи.
Мартин коротко кивнул и передал поводья Джимми.
— Самое позднее — через два часа после заката.
Они с Галейном ушли по тропе обратно к озеру. Роальд и Бару отправились вперед и через пять минут обнаружили пещеру, о которой говорил Галейн. Она была достаточно широкой и свободной от других постояльцев. Джимми с удовлетворением обнаружил, что недалеко от входа она сужается, так что нежданные гости не смогут проникнуть в нее толпой. Лори и Бару собрали дрова, и вскоре запылал костер — первый за несколько дней, хоть и маленький. Путники устроились и стали ждать охотников.
Мартин и Галейн затаились. Из ветвей, собранных в лесу, они соорудили укрытие, ничем не отличающееся от обычного кустарни ка, и поджида ли добычу. Примерно через полчаса, проведенных в полном молчании, они услышали на утесах стук копыт, и приготовили стрелы. На луг по тропе поднялась дюжина всадников, одетых в черное. На каждом был такой же шлем в форме головы дракона, как тот, что Мартин уже видел в Сарте. За ними появился и Мурад. На его щеке краснел свежий шрам — отметка клинка Аруты.
Черные убийцы остановились и, не спешиваясь, напоили лошадей. Мурад был настороже. Минут десять лошади пили, а всадники за все это время не проронили ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54