— Не нужно ухмыляться, Том Баджерлок. Не сомневаюсь, что Бастард, наделенный Уитом, — это герой, который принадлежит обоим нашим народам. Он был человеком Баккипа, и в его жилах текла Древняя Кровь. — И его бас присоединился к голосу менестреля, когда тот запел припев о «Сыне Чивэла, чьи глаза горели огнем и в жилах текла королевская кровь».
Разве не Стерлинг написала эту балладу? — с фальшивым беспокойством поинтересовался Дьютифул. — Она считает ее своей собственностью. Ей не понравится, если Кокл будет ее исполнять в Баккипе.
И не только ей. Я могу задушить его собственными руками, чтобы сэкономить Старлинг время.
Но когда менестрель запел следующий припев, к нему присоединились не только Сивил и Дьютифул, но и половина наших стражников. Вот какие чудеса делает с людьми погожий весенний денек, сказал я себе. Надеюсь, их настроение скоро пройдет.
XXVII ВЕСЕННЕЕ ПЛАВАНИЕ

С начала времен были люди Древней Крови и животные в полях, рыба в море и птицы в небе. Все жили вместе, если не в гармонии, то сохраняя равновесие. Среди людей Древней Крови было всего два племени. Одно состояло из тех, кто был способен взять кровь других существ, и они вступали в союз с хищниками. Другие никогда не убивали, и они составляли союзы только с теми животными, которые питались растениями. Два племени имели между собой общего не больше, чем волк и овца. Они встречались только в час смерти. Однако люди этих племен испытывали друг к другу почтение, как человек, уважающий и дерево и рыбу.
Законы, их разделяющие, были суровыми и справедливыми. Но всегда находились те, кто не уважал законов, или такие, кто полагал, что может сделать для себя исключение. Однажды дочь человека-мясоеда, связанная с лисой, влюбилась в юношу, связанного с быком. Какой вред, думали они, может быть от их любви? Они не причинят друг другу вреда — мужчина и женщина, лиса и бык. И молодые люди покинули свои племена и стали жить в мире и любви. Прошло время, и у них родились дети. Старший сын оказался человеком крови, а дочь никогда не ела мяса. Третий же несчастный ребенок не слышал голосов животных и был навсегда обречен оставаться в собственном теле. Великое горе постигло семью, когда их старший сын связал себя с волком, а дочь с оленем. Волк убил оленя, а она взяла золотой шут жизнь своего брата. И тогда они поняли, какими мудрыми были древние законы: не может хищник связывать себя с жертвой. Но самое страшное случилось потом. У их сына, не слышавшего животных, родились дети, и все они были лишены дара Уита.
Баджерлок, «Сказания Древней Крови»
Пришла весна. Светло-зеленые тона окрасили деревья на холмах за замком, потом появились первые листочки и землю вновь укрыл зеленый плащ. Сочная трава сменила порыжевшие стебли, оставшиеся от прошлого года. Среди пасущихся стад тут и там резвились ослепительно белые ягнята. Люди заговорили о приближающемся Празднике весны, а я с удивлением понял, что с тех пор, как позволил Старлинг взять с собой Неда в Баккип, прошел всего год. Как же много событий произошло за это время! Моя жизнь неузнаваемо изменилась.
В замке шли поспешные приготовления — и не только к Весеннему празднику. Приближалось время, когда принц должен был отправиться на корабле к Внешним островам, и к путешествию требовалось как следует подготовиться. Капитан и команда «Счастливой невесты» радовались, что их корабль выбрали из множества других, стражники отчаянно соперничали между собой, чтобы попасть в отряд принца. В конце концов, добровольцев оказалось слишком много и пришлось бросать жребий. Меня не удивило, что я попал в число счастливчиков — Чейд заранее снабдил меня соответствующим значком. Было решено, что Сивил Брезинга также отправится вместе с нами. В состав отряда вошли Чейд и Олух, что вызвало удивление у придворных. Уэб, быстро ставший любимцем королевы, также получил разрешение сопровождать принца. Он обещал, что его морская птица будет лететь впереди, предупреждая о переменах погоды. Сивил оказался не единственным придворным, мечтавшим сопровождать принца. Немало лордов и леди выказали желание принять участие в путешествии. Я сразу вспомнил об огромной экспедиции, отправившейся в Горное Королевство, когда Кетриккен была невестой Верити. Появлялись все новые лорды со слугами и животными. Нанимались дополнительные корабли. Придворные, у которых не хватало средств для длительного путешествия, старались напомнить о себе другим способом. В замке скапливались подарки не только для нарчески, но и для дома ее матери и клана отца.
Наши уроки Скилла в башне Верити продолжались, однако мои ученики постоянно отвлекались и слушались меня далеко не всегда. Олух ощущал тревогу принца и сам так волновался, что занятия с ним становились почти невозможными. Принц Дьютифул все время куда-то спешил: то бесконечные примерки, то уроки этикета и языка Внешних островов…
Я жалел принца, но себя еще больше — ведь по вечерам мне приходилось изучать бесчисленные манускрипты. Даже Чейд не мог сосредоточиться. Он продолжал плести интриги в стенах Баккипа и волновался, что ему придется надолго покинуть замок. Несмотря на интерес к изучению Скилла, он много внимания уделял подготовке людей, которые должны были заменить его. Я с облегчением узнал, что Розмари останется в Баккипе, но меня тревожило, что она будет управлять шпионской сетью Чейда. Мне казалось, что по ночам Чейд продолжает свои эксперименты со взрывчатыми веществами, но я решил, что лучше мне об этом не знать.
Наше предстоящее путешествие занимало мои мысли, однако жизнь редко позволяет нам сосредоточиться на чем-то одном. Дьютифул и Сивил ежедневно посещали уроки Уэба, и он рассказывал им об истории и обычаях Древней Крови. Уроки проходили возле камина, в Большом зале Баккипа, и Уэб дал понять, что в них могут участвовать все желающие. Иногда к ним присоединялась сама королева. Поначалу его «уроки» посещали немногие, а на лицах было написано неудовольствие.
Однако Уэб оказался превосходным рассказчиком, и количество слушателей стало расти, особенно среди детей Баккипа. Очень скоро даже слуги откладывали дела, как только слышали голос Уэба. Не стану утверждать, что многие перестали бояться людей Уита, но теперь они знали, как живут и о чем думают представители Древней Крови.
У Уэба появился еще один ученик, которого я никак не ожидал увидеть в Баккипе. Свифт, сын Баррича, часто сидел среди других слушателей Уэба.
Весть о том, что королева Кетриккен готова принять у себя в замке людей, обладающих магией Уита, быстро распространилась по герцогству. Однако на ее приглашение отозвались немногие. И понятно, почему. Как предложить своего сына или дочь на роль пажа, не открыв семейных способностей к Уиту? Здесь, при дворе, королева защитит такого ребенка, но что будет с его семьей, оставшейся жить на прежнем месте? Лорд Брант, владелец небольшого поместья в Бакке, привел своего единственного наследника — десятилетнего сына. Он представил его королеве как человека Древней Крови, но заявил, что магия досталась ему в наследство от матери, умершей шесть лет назад, — у нее практически не осталось родственников. Королева поверила Бранту на слово. Еще я подозревал новую белошвейку, недавно появившуюся в замке, но она не говорила открыто о своих способностях, а я не задавал вопросов.
Вторым новым пажом королевы стал Свифт. Он пришел пешком, один, в новых сапогах и новой куртке, с письмом от Баррича. Я наблюдал за его представлением королеве со своего обычного места. В письме говорилось, что мальчик передается Видящим — Баррич писал, что сделал все, что было в его силах, но не сумел убедить сына встать на правильный путь. Раз уж он не отказался от магии Уита, пусть делает, что хочет. Баррич прекращает с ним все отношения, он не может допустить, чтобы мальчик дурно влиял на младших братьев. И еще в письме говорилось, что никто при дворе не должен знать, что Свифт сын Баррича. Когда королева Кетриккен мягко спросила, как он хочет быть представлен при дворе, Свифт поднял свое бледное лицо и ответил негромко, но твердо:
— Уит. Таков я есть, таким и буду.
— Что ж, пусть будет Свифт Уит, — с улыбкой ответила королева. — Мне кажется, это имя тебе прекрасно подходит. А теперь тобой займется мой советник Чейд. Он расскажет тебе о твоих обязанностях и о том, как ты будешь учиться.
Мальчик тихонько вздохнул и низко поклонился, ему явно хотелось побыстрее закончить беседу с королевой. Затем он с высоко поднятой головой вышел из покоев Кетриккен.
Отказ Баррича от сына поразил меня до глубины души, но я почувствовал облегчение. Пока Свифт находился в доме Баррича, Уит оставался поводом для раздоров между ними, и ничем хорошим их споры закончиться не могли. Я подозревал, что решение далось Барричу нелегко и его душу переполняли боль и горечь. Почти всю ночь я лежал без сна и думал о Молли. Плакала ли она после ухода сына? Мне ужасно хотелось связаться с Неттл. После того как Олух и Дьютифул объединили свои усилия в Скилле, я избегал контактов с ней. И вовсе не потому, что старался не вовлекать ее в наши проблемы. Я боялся чужого голоса, вторгшегося в мое сознание. Я совсем не стремился привлекать внимание чуждой силы к себе или моей дочери.
Однако ночью, словно сердце предало мой здравый смысл, наши сознания соприкоснулись. Встреча казалась почти случайной, словно на какое-то мгновение наши сны совпали. И вновь меня поразила та легкость, с которой мы вошли в контакт. Возможно, Чейд не ошибся. Быть может, все дело в том, что с самого раннего детства я учил Неттл. Мне снилось, что она сидит на траве под раскидистым деревом, держит в ладонях что-то маленькое, тайное, и с горечью смотрит на него. Что тебя тревожит? — спросил я. Как только я заговорил, Неттл сконцентрировалась на мне, и я ощутил, что принимаю привычную форму. Усевшись на земле, я аккуратно обвил хвостом передние ноги и по-волчьи ухмыльнулся. Ты же знаешь, что я выгляжу иначе. Откуда мне знать, как ты выглядишь? — раздраженно спросила Неттл. — Ты ничего не рассказываешь о себе.
Неожиданно возле ее ног распустились маргаритки. Крошечная голубая птичка села на ветку над головой Неттл и принялась чистить перышки.
Что там у тебя? — с любопытством спросил я. То, что у меня есть, принадлежит мне. У тебя тоже полно секретов.
Неттл спрятала свое сокровище в руке и прижала его к груди. Неужели она влюбилась?
Что ж, посмотрим, сумею ли я отгадать твой секрет, — игриво предложил я.
Меня почему-то обрадовало, что моя дочь влюбилась и теперь лелеет первые ростки нового чувства. Надеюсь, юноша окажется ее достоин. На лице у Неттл появилось беспокойство.
Нет. Не прикасайся. Оно не принадлежит мне. Мне отдали его на хранение.
Быть может, молодой человек открыл тебе сердце? — весело предположил я.» В ее глазах появилось смятение. Уходи! Не пытайся угадать.
Поднявшийся ветер принялся шевелить ветви деревьев у нее над головой. Мы оба посмотрели вверх — голубая птица превратилась в ярко-синюю ящерицу. Ее серебристые глаза блестели, ящерица спустилась вниз по стволу и оказалась на уровне волос Неттл.
— Скажи мне, — прострекотала она. — Я обожаю секреты!
Неттл бросила на меня презрительный взгляд.
Твоя уловка меня не обманула. — Она махнула на ящерицу рукой. — Уходи прочь, мерзавка.
Однако существо прыгнуло ей в волосы, выпустило когти, запуталось в прядях. Потом начало расти, стало размером с кошку, на плечах появились крылья. Неттл закричала и начала его колотить, но оно не желало исчезать. Подняв голову на неожиданно длинной шее, существо посмотрело на меня серебристыми вращающимися глазами. Маленький, но безупречно синий дракон язвительно усмехался. Его голос ужасно изменился, и моя душа дрогнула.
Расскажи мне свою тайну, Волк из Сна! Расскажи о черном драконе и острове! Расскажи сейчас, иначе я оторву ей голову.
Голос пытался меня поймать, схватить, узнать, где я нахожусь. Я пошире расставил ноги и встряхнулся. Я пожелал, чтобы волк исчез и я смог покинуть сон, но ничего не получалось. Существо посылало мне привет, одновременно пытаясь прорваться в мое сознание и узнать мое истинное имя.
Неттл неожиданно встала. Подняв руки, она схватила шипящее существо и с удивлением посмотрела на меня.
Это всего лишь сон. Тебе не выведать моих тайн таким способом. Это всего лишь сон, и я могу прервать его, как только проснусь. СЕЙЧАС!
Не знаю, что она сделала. Нет, она не вырвала свой образ из сна, а поймала в нем дракона, который превратился в синий стакан в ее руке, и она отбросила его. Хрупкая вещица ударилась о землю у моих ног и разлетелась на множество осколков. Я ощутил боль и проснулся, сжимая в руках старое одеяло Чейда. Вскочив с постели, я провел ладонями по груди, чтобы стряхнуть окровавленные осколки стекла. Но на моих пальцах остались лишь капли холодного пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106