В качестве подтверждения того, что лорд Голден ждет в гости советника Чейда, я прихватил лишние тарелки и стаканы. У двери я столкнулся с пажом Чейда, который сообщил, что советник просил его извинить, но он не сможет быть у лорда Голдена, поскольку у него ужасно болит голова. Я пообещал передать его слова моего хозяину. Не успел я войти в комнату, закрыть за собой дверь и поставить поднос на стол, как из моей каморки появился Чейд.
— Что это за история с Лодвайном? — спросил он. Покрасневшая кожа на щеках и лбу начала слезать клочьями, и выглядел он так, словно заболел неизлечимой болезнью. Но зато говорил Чейд почти нормальным голосом, но я все равно решил проверить, хорошо ли он меня слышит, и тихо спросил:
— Слух к тебе вернулся? Чейд нахмурился.
— Стало лучше, но тебе придется говорить громче, чтобы я тебя слышал. Ладно, хватит об этом. Что с Лодвайном?
В этот момент из спальни вышел лорд Голден, который завязывал пояс халата.
— О, доброе утро, советник Чейд. Какая приятная неожиданность. Я вижу, мой слуга уже позаботился о завтраке для нас. Прошу вас, садитесь.
Чейд наградил его сердитым взглядом, а потом одарил и меня точно таким же.
— Хватит! Мне на ваши ссоры плевать, но они угрожают благополучию трона Видящих, а я этого не потерплю. Шут, помолчи немного. Фитц Чивэл, докладывай.
Шут пожал плечами и уселся на стул напротив Чейда. Без особых церемоний он принялся накладывать еду в тарелку моего наставника. Мне стало больно, что он так легко вернулся к своей роли Шута в присутствии Чейда, а в моем держался холодно и высокомерно — ну прямо настоящий лорд Голден. Мою тарелку Шут проигнорировал, и я позаботился о себе сам, одновременно подробно докладывая Чейду о том, что мне удалось узнать утром. Лицо Чейда постепенно приобретало все более встревоженное выражение, но он меня не перебивал. Чтобы отплатить Шуту за демонстративное равнодушие, я ни разу на него не посмотрел. Закончив, я налил Чейду чаю и набросился на еду, обнаружив, что страшно проголодался.
Чейд довольно долго молчал, а потом спросил:
— Ты решил, что будешь делать?
Я с деланным равнодушием пожал плечами.
— По-моему, тут все ясно. Не выпускать Олуха из поля зрения, чтобы они не узнали, что он проговорился. Принц должен оставаться в замке сегодня и завтра. Узнать от Олуха, где он с ними встречается. Пойти туда и прикончить столько, сколько получится. Убедиться в том, что на сей раз Лодвайну не удалось уйти.
Я старался говорить ровным голосом, однако мои слова вдруг вызвали у меня отвращение. Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Нет, речь идет не о сражении или защите собственной жизни, мы совершенно хладнокровно собираемся убивать ради благополучия Видящих. Опять. Разве я не сказал, что больше не хочу быть наемным убийцей? Кто я после этого — лжец или идиот, который даже не в состоянии отвечать за свои слова?
— Прекрати выделываться перед Шутом. Тебе все равно не удастся произвести на него впечатления, — мрачно заявил Чейд.
Если бы он не попал в самую точку, мне было бы не так обидно. Да, он был совершенно прав, я устроил представление исключительно ради Шута. Я не осмелился поднять глаза, чтобы посмотреть, как он отреагировал на слова Чейда, и принялся энергично жевать.
Следующие слова Чейда поразили меня в самое сердце.
— Никто никого не будет убивать, Фитц. А ты держись от них подальше. Мне совсем не нравится, что им удалось обвести меня вокруг пальца и внедрить к нам шпиона. Но мы не можем рисковать и убивать сейчас тех, кто наделен Уитом, не опасаясь скомпрометировать королеву. Не забывай, она обещала, что казни прекратятся. Тебе известно, что Кетриккен пригласила в замок представителей Древней Крови, чтобы наконец покончить с незаконными расправами? — Когда я кивнул, Чейд продолжал: — За последние два дня она получила несколько сообщений о том, что ее предложение принято. Я подозреваю, что Лорел приложила к этому руку. А ты как думаешь?
Вопрос старика сопровождался мрачным взглядом. Но если он рассчитывал таким способом выудить у меня тайну, он ошибся. Подумав немного, я кивнул.
— Звучит правдоподобно. Значит, они договорились… без твоего участия? — Более мягкой формулировки я придумать не мог.
Чейд сделался еще мрачнее и кивнул.
— Не только без моего участия. Королева не стала даже слушать моих возражений. Нам сейчас совершенно ни к чему еще одна дипломатическая проблема. Однако подозреваю, что скоро придется с ней разбираться. Королева, похоже, предложила представителям Древней Крови самим решать, когда и где они с ней встретятся. Официальное объявление последует только тогда, когда они поставят ее в известность, что готовы. Полагаю, они опасаются того, что могут сделать наши аристократы, когда узнают о планах Кетриккен. Должен признаться, я тоже. — Он вздохнул и с трудом сумел взять себя в руки. — Точная дата встречи не назначена, но они обещали, что она произойдет «скоро». Вполне возможно, что Лодвайн будет одним из представителей людей Уита. Убить его, прежде чем он встретится с королевой, будет… по меньшей мере, глупо с политической точки зрения.
— И не слишком вежливо, — заметил Шут, откусил кусочек хлеба и укоризненно погрозил Чейду пальцем.
— Значит, я ничего не должен делать? — холодно спросил я.
— Не совсем, — мягко проговорил Чейд. — Ты хорошо придумал насчет Олуха. Держи его под присмотром. Сделай все, чтобы он с ними не встретился. Постарайся еще что-нибудь у него узнать. Кроме того, ты правильно поступил, запретив Дьютифулу оставаться наедине с Сивилом Брезингой. Его приглашение могло быть вполне невинным, но нельзя исключать и того, что это заговор, чтобы похитить принца. Мне до сих пор не удалось выяснить, какое участие принимала семья Брезинга в предыдущей попытке.
— Из Гейлкипа поступают весьма странные сообщения, — продолжал Чейд. — Одно время я подозревал, что леди Брезинга сама стала чем-то вроде заложницы и ей угрожает опасность. Она ведет весьма замкнутую жизнь и почти никуда не выезжает. Но потом мне пришло в голову, что, возможно, дело в недостатке денег. Мне стало известно, что она стала пить значительно больше, чем раньше. Рано уходит спать и так же рано встает. — Чейд вздохнул. — В общем, я еще не пришел ни к какому определенному выводу и не принял решения. А учитывая, что королева изо всех сил старается подружиться с обладателями Уита, я не могу рисковать и предпринимать что-нибудь против семьи Брезинга. Я не знаю, как к ним относиться. Кто они — наши враги или союзники? — Он замолчал, а потом, нахмурившись, продолжал: — Я очень некстати стал жертвой несчастного случая и теперь не могу появляться на людях с таким лицом. Мне лишние разговоры ни к чему. Кое-кто может сделать нежелательные выводы.
Шут молча встал из-за стола и отправился в свою спальню. Впрочем, он тут же вернулся с небольшой баночкой в руках, которую поставил на стол рядом с локтем Чейда. Когда старик удивленно на нее посмотрел, он объяснил:
— Это очень хорошее средство, отлично помогает, когда облезает кожа. В ней есть слабый краситель, который делает кожу более светлой. Если цвет слишком яркий, скажи мне, я могу его изменить. — Я заметил, что он не спросил Чейда, что с ним приключилось, а тот не стал объяснять. Шут лишь осторожно проговорил: — Если хочешь, я покажу, как ее наносить. Может быть, нам даже удастся восстановить брови.
— Пожалуйста, — немного подумав, ответил Чейд. Они расчистили один угол стола, Шут принес свои краски и пудру и занялся Чейдом. Должен признаться, я с восхищением за ним наблюдал. Сначала Чейд чувствовал себя не слишком уютно, но скоро процесс его захватил, и он с интересом разглядывал себя в зеркале по мере того, как Шут восстанавливал его лицо. Когда он закончил, Чейд кивнул, довольный результатом, и заметил:
— Жаль, что у меня не было твоих красок и мастерства, когда я изображал леди Тайм. Тогда мне не пришлось бы прятать лицо в нескольких слоях вуалей, да еще и окружать себя вонью, которая отгоняла от меня людей.
Я не удержался и широко ухмыльнулся, вспомнив те времена. Впрочем, мне тут же стало немного не по себе.
Чейд никогда не относился столь легкомысленно к своим тайнам, даже самым диковинным. Неужели он решил, что я открыл Шуту все наши секреты? Или он настолько безоговорочно ему доверяет? Чейд поднял руку, чтобы потрогать щеку, но Шут тут же его предупредил:
— Постарайся как можно меньше прикасаться к лицу. Возьми с собой эти баночки и придумай причину, по которой тебе необходимо оставаться в одиночестве после еды. Будешь перед зеркалом поправлять краску. Если понадобится моя помощь, просто пришли записку с приглашением тебя навестить, и я приду.
— Скажи своему пажу, что у тебя появился вопрос по поводу правил новой игры, которая называется Лодвайн, — вмешался я. Не глядя на Шута, я объяснил: — Мне нужно было придумать причину, по которой я пришел к Чейду сегодня утром. Я сказал, что ты приглашаешь его на завтрак, чтобы показать новую азартную игру.
— Приглашение я отклонил, сославшись на плохое самочувствие, — добавил Чейд, и Шут с самым серьезным видом кивнул. — А теперь мне нужно идти. Веди себя так, будто ничего не произошло, Фитц. Если захочешь со мной встретиться, пусть лорд Голден пришлет мне записку со словом «лошадь». Если тебе удастся узнать от Олуха, где прячется Лодвайн, немедленно сообщи мне. Я пошлю своего человека, чтобы он там все разнюхал.
— Думаю, с таким заданием я тоже мог бы справиться, — тихо сказал я.
— Нет, Фитц. Лодвайн знает тебя в лицо. Держись от него подальше. — Чейд собрался вытереть рот, но, поймав взгляд Шута, просто промокнул губы. Затем он встал, собираясь уйти, но неожиданно повернулся ко мне. — Фигурка, которую вы нашли на Берегу Других, Фитц, ты сказал, принц думает, будто это нарческа? А по-твоему, такое возможно?
Я тяжело вздохнул.
— Кто знает? Однако я думаю, что здесь все не так просто. Может быть, Другие или еще кто-нибудь окутал тот берег магическим заклинанием. Когда я оглядываюсь назад, Чейд, мои собственные решения кажутся мне бессмысленными. Почему я не пошел по тропинке в лес? Я помню, как посмотрел на нее и подумал, что ее, наверное, кто-то проложил. Но мне даже разглядывать ее не хотелось. Лес казался каким-то угрожающе опасным, до сих пор со мной такого не случалось — я всегда чувствовал себя в лесу спокойно. — Я покачал головой. — Мне кажется, то место обладает своей собственной магией, не имеющей отношения ни к Скиллу, ни к Уиту. И, должен тебе признаться, испытать на себе ее действие еще раз я не хочу. Кстати, Скилл там был особенно влекущим. И… — Я не договорил.
Я еще не был готов обсуждать неведомую силу, которая вытащила нас с Дьютифулом из потока Скилла и снова собрала воедино. Переживание было слишком тяжелым и слишком личным.
— Магия, которая смогла подарить принцу статуэтку, изображающую его будущую невесту, причем не такой, какая она сейчас, а какой станет?
— Когда Дьютифул об этом заговорил, — пожав плечами, ответил я, — мне показалось, что он прав. Я видел у нарчески украшение, такое же, как и у фигурки, которую Дьютифул нашел. Но одета она была иначе, да и груди у Эллианы еще нет.
— Мне кажется, я читал, что у жителей Внешних островов есть церемония, на которой девушка выставляет себя именно таким образом, чтобы доказать, что уже достигла зрелости.
Обычай показался мне варварским, о чем я тут же и сказал, а потом добавил:
— Фигурка похожа на нарческу, но мы не можем утверждать наверняка, что это Эллиана. Может быть, она является образом всех женщин Внешних островов. Думаю, сейчас нам не стоит пытаться понять, что она означает.
— Мы так мало знаем про Внешние острова и их обычаи, — вздохнув, проговорил Чейд. — Ладно, мне пора. Я должен рассказать новости королеве и еще задать парочку вопросов разным людям. Фитц, как только тебе удастся что-нибудь выяснить у Олуха, свяжись со мной. Пусть Шут пришлет мне записку со словом «лаванда».
Сердце замерло у меня в груди.
— Мне казалось, ты сказал, что паролем будет слово «лошадь», — проговорил я.
Чейд остановился у двери в мою комнату. Я сразу понял, что привел его в замешательство, но он попытался его скрыть.
— Правда? Пожалуй, это слово употребляется слишком часто. «Лаванда», по-моему, подходит лучше. Меньше шансов, что мы не поймем друг друга. До свидания.
И он ушел, закрыв за собой дверь в мою каморку. Я повернулся к Шуту, пытаясь понять, удивлен ли он промахом старика, но он уже исчез, прихватив с собой свою косметику. Я вздохнул и решил убрать остатки завтрака. Сегодня утром я снова понял, как сильно мне не хватает моего друга. Особенно больно меня укололо то, что с Чейдом Шут был самим собой, а на меня вообще не обращал внимания.
Если, мрачно напомнил я себе, он действительно Шут.
XVIII
ПИРОЖНОЕ С РОЗОВОЙ ГЛАЗУРЬЮ
Пусть ученик ляжет на спину. Не па удобную постель, но и не на голую поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Что это за история с Лодвайном? — спросил он. Покрасневшая кожа на щеках и лбу начала слезать клочьями, и выглядел он так, словно заболел неизлечимой болезнью. Но зато говорил Чейд почти нормальным голосом, но я все равно решил проверить, хорошо ли он меня слышит, и тихо спросил:
— Слух к тебе вернулся? Чейд нахмурился.
— Стало лучше, но тебе придется говорить громче, чтобы я тебя слышал. Ладно, хватит об этом. Что с Лодвайном?
В этот момент из спальни вышел лорд Голден, который завязывал пояс халата.
— О, доброе утро, советник Чейд. Какая приятная неожиданность. Я вижу, мой слуга уже позаботился о завтраке для нас. Прошу вас, садитесь.
Чейд наградил его сердитым взглядом, а потом одарил и меня точно таким же.
— Хватит! Мне на ваши ссоры плевать, но они угрожают благополучию трона Видящих, а я этого не потерплю. Шут, помолчи немного. Фитц Чивэл, докладывай.
Шут пожал плечами и уселся на стул напротив Чейда. Без особых церемоний он принялся накладывать еду в тарелку моего наставника. Мне стало больно, что он так легко вернулся к своей роли Шута в присутствии Чейда, а в моем держался холодно и высокомерно — ну прямо настоящий лорд Голден. Мою тарелку Шут проигнорировал, и я позаботился о себе сам, одновременно подробно докладывая Чейду о том, что мне удалось узнать утром. Лицо Чейда постепенно приобретало все более встревоженное выражение, но он меня не перебивал. Чтобы отплатить Шуту за демонстративное равнодушие, я ни разу на него не посмотрел. Закончив, я налил Чейду чаю и набросился на еду, обнаружив, что страшно проголодался.
Чейд довольно долго молчал, а потом спросил:
— Ты решил, что будешь делать?
Я с деланным равнодушием пожал плечами.
— По-моему, тут все ясно. Не выпускать Олуха из поля зрения, чтобы они не узнали, что он проговорился. Принц должен оставаться в замке сегодня и завтра. Узнать от Олуха, где он с ними встречается. Пойти туда и прикончить столько, сколько получится. Убедиться в том, что на сей раз Лодвайну не удалось уйти.
Я старался говорить ровным голосом, однако мои слова вдруг вызвали у меня отвращение. Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Нет, речь идет не о сражении или защите собственной жизни, мы совершенно хладнокровно собираемся убивать ради благополучия Видящих. Опять. Разве я не сказал, что больше не хочу быть наемным убийцей? Кто я после этого — лжец или идиот, который даже не в состоянии отвечать за свои слова?
— Прекрати выделываться перед Шутом. Тебе все равно не удастся произвести на него впечатления, — мрачно заявил Чейд.
Если бы он не попал в самую точку, мне было бы не так обидно. Да, он был совершенно прав, я устроил представление исключительно ради Шута. Я не осмелился поднять глаза, чтобы посмотреть, как он отреагировал на слова Чейда, и принялся энергично жевать.
Следующие слова Чейда поразили меня в самое сердце.
— Никто никого не будет убивать, Фитц. А ты держись от них подальше. Мне совсем не нравится, что им удалось обвести меня вокруг пальца и внедрить к нам шпиона. Но мы не можем рисковать и убивать сейчас тех, кто наделен Уитом, не опасаясь скомпрометировать королеву. Не забывай, она обещала, что казни прекратятся. Тебе известно, что Кетриккен пригласила в замок представителей Древней Крови, чтобы наконец покончить с незаконными расправами? — Когда я кивнул, Чейд продолжал: — За последние два дня она получила несколько сообщений о том, что ее предложение принято. Я подозреваю, что Лорел приложила к этому руку. А ты как думаешь?
Вопрос старика сопровождался мрачным взглядом. Но если он рассчитывал таким способом выудить у меня тайну, он ошибся. Подумав немного, я кивнул.
— Звучит правдоподобно. Значит, они договорились… без твоего участия? — Более мягкой формулировки я придумать не мог.
Чейд сделался еще мрачнее и кивнул.
— Не только без моего участия. Королева не стала даже слушать моих возражений. Нам сейчас совершенно ни к чему еще одна дипломатическая проблема. Однако подозреваю, что скоро придется с ней разбираться. Королева, похоже, предложила представителям Древней Крови самим решать, когда и где они с ней встретятся. Официальное объявление последует только тогда, когда они поставят ее в известность, что готовы. Полагаю, они опасаются того, что могут сделать наши аристократы, когда узнают о планах Кетриккен. Должен признаться, я тоже. — Он вздохнул и с трудом сумел взять себя в руки. — Точная дата встречи не назначена, но они обещали, что она произойдет «скоро». Вполне возможно, что Лодвайн будет одним из представителей людей Уита. Убить его, прежде чем он встретится с королевой, будет… по меньшей мере, глупо с политической точки зрения.
— И не слишком вежливо, — заметил Шут, откусил кусочек хлеба и укоризненно погрозил Чейду пальцем.
— Значит, я ничего не должен делать? — холодно спросил я.
— Не совсем, — мягко проговорил Чейд. — Ты хорошо придумал насчет Олуха. Держи его под присмотром. Сделай все, чтобы он с ними не встретился. Постарайся еще что-нибудь у него узнать. Кроме того, ты правильно поступил, запретив Дьютифулу оставаться наедине с Сивилом Брезингой. Его приглашение могло быть вполне невинным, но нельзя исключать и того, что это заговор, чтобы похитить принца. Мне до сих пор не удалось выяснить, какое участие принимала семья Брезинга в предыдущей попытке.
— Из Гейлкипа поступают весьма странные сообщения, — продолжал Чейд. — Одно время я подозревал, что леди Брезинга сама стала чем-то вроде заложницы и ей угрожает опасность. Она ведет весьма замкнутую жизнь и почти никуда не выезжает. Но потом мне пришло в голову, что, возможно, дело в недостатке денег. Мне стало известно, что она стала пить значительно больше, чем раньше. Рано уходит спать и так же рано встает. — Чейд вздохнул. — В общем, я еще не пришел ни к какому определенному выводу и не принял решения. А учитывая, что королева изо всех сил старается подружиться с обладателями Уита, я не могу рисковать и предпринимать что-нибудь против семьи Брезинга. Я не знаю, как к ним относиться. Кто они — наши враги или союзники? — Он замолчал, а потом, нахмурившись, продолжал: — Я очень некстати стал жертвой несчастного случая и теперь не могу появляться на людях с таким лицом. Мне лишние разговоры ни к чему. Кое-кто может сделать нежелательные выводы.
Шут молча встал из-за стола и отправился в свою спальню. Впрочем, он тут же вернулся с небольшой баночкой в руках, которую поставил на стол рядом с локтем Чейда. Когда старик удивленно на нее посмотрел, он объяснил:
— Это очень хорошее средство, отлично помогает, когда облезает кожа. В ней есть слабый краситель, который делает кожу более светлой. Если цвет слишком яркий, скажи мне, я могу его изменить. — Я заметил, что он не спросил Чейда, что с ним приключилось, а тот не стал объяснять. Шут лишь осторожно проговорил: — Если хочешь, я покажу, как ее наносить. Может быть, нам даже удастся восстановить брови.
— Пожалуйста, — немного подумав, ответил Чейд. Они расчистили один угол стола, Шут принес свои краски и пудру и занялся Чейдом. Должен признаться, я с восхищением за ним наблюдал. Сначала Чейд чувствовал себя не слишком уютно, но скоро процесс его захватил, и он с интересом разглядывал себя в зеркале по мере того, как Шут восстанавливал его лицо. Когда он закончил, Чейд кивнул, довольный результатом, и заметил:
— Жаль, что у меня не было твоих красок и мастерства, когда я изображал леди Тайм. Тогда мне не пришлось бы прятать лицо в нескольких слоях вуалей, да еще и окружать себя вонью, которая отгоняла от меня людей.
Я не удержался и широко ухмыльнулся, вспомнив те времена. Впрочем, мне тут же стало немного не по себе.
Чейд никогда не относился столь легкомысленно к своим тайнам, даже самым диковинным. Неужели он решил, что я открыл Шуту все наши секреты? Или он настолько безоговорочно ему доверяет? Чейд поднял руку, чтобы потрогать щеку, но Шут тут же его предупредил:
— Постарайся как можно меньше прикасаться к лицу. Возьми с собой эти баночки и придумай причину, по которой тебе необходимо оставаться в одиночестве после еды. Будешь перед зеркалом поправлять краску. Если понадобится моя помощь, просто пришли записку с приглашением тебя навестить, и я приду.
— Скажи своему пажу, что у тебя появился вопрос по поводу правил новой игры, которая называется Лодвайн, — вмешался я. Не глядя на Шута, я объяснил: — Мне нужно было придумать причину, по которой я пришел к Чейду сегодня утром. Я сказал, что ты приглашаешь его на завтрак, чтобы показать новую азартную игру.
— Приглашение я отклонил, сославшись на плохое самочувствие, — добавил Чейд, и Шут с самым серьезным видом кивнул. — А теперь мне нужно идти. Веди себя так, будто ничего не произошло, Фитц. Если захочешь со мной встретиться, пусть лорд Голден пришлет мне записку со словом «лошадь». Если тебе удастся узнать от Олуха, где прячется Лодвайн, немедленно сообщи мне. Я пошлю своего человека, чтобы он там все разнюхал.
— Думаю, с таким заданием я тоже мог бы справиться, — тихо сказал я.
— Нет, Фитц. Лодвайн знает тебя в лицо. Держись от него подальше. — Чейд собрался вытереть рот, но, поймав взгляд Шута, просто промокнул губы. Затем он встал, собираясь уйти, но неожиданно повернулся ко мне. — Фигурка, которую вы нашли на Берегу Других, Фитц, ты сказал, принц думает, будто это нарческа? А по-твоему, такое возможно?
Я тяжело вздохнул.
— Кто знает? Однако я думаю, что здесь все не так просто. Может быть, Другие или еще кто-нибудь окутал тот берег магическим заклинанием. Когда я оглядываюсь назад, Чейд, мои собственные решения кажутся мне бессмысленными. Почему я не пошел по тропинке в лес? Я помню, как посмотрел на нее и подумал, что ее, наверное, кто-то проложил. Но мне даже разглядывать ее не хотелось. Лес казался каким-то угрожающе опасным, до сих пор со мной такого не случалось — я всегда чувствовал себя в лесу спокойно. — Я покачал головой. — Мне кажется, то место обладает своей собственной магией, не имеющей отношения ни к Скиллу, ни к Уиту. И, должен тебе признаться, испытать на себе ее действие еще раз я не хочу. Кстати, Скилл там был особенно влекущим. И… — Я не договорил.
Я еще не был готов обсуждать неведомую силу, которая вытащила нас с Дьютифулом из потока Скилла и снова собрала воедино. Переживание было слишком тяжелым и слишком личным.
— Магия, которая смогла подарить принцу статуэтку, изображающую его будущую невесту, причем не такой, какая она сейчас, а какой станет?
— Когда Дьютифул об этом заговорил, — пожав плечами, ответил я, — мне показалось, что он прав. Я видел у нарчески украшение, такое же, как и у фигурки, которую Дьютифул нашел. Но одета она была иначе, да и груди у Эллианы еще нет.
— Мне кажется, я читал, что у жителей Внешних островов есть церемония, на которой девушка выставляет себя именно таким образом, чтобы доказать, что уже достигла зрелости.
Обычай показался мне варварским, о чем я тут же и сказал, а потом добавил:
— Фигурка похожа на нарческу, но мы не можем утверждать наверняка, что это Эллиана. Может быть, она является образом всех женщин Внешних островов. Думаю, сейчас нам не стоит пытаться понять, что она означает.
— Мы так мало знаем про Внешние острова и их обычаи, — вздохнув, проговорил Чейд. — Ладно, мне пора. Я должен рассказать новости королеве и еще задать парочку вопросов разным людям. Фитц, как только тебе удастся что-нибудь выяснить у Олуха, свяжись со мной. Пусть Шут пришлет мне записку со словом «лаванда».
Сердце замерло у меня в груди.
— Мне казалось, ты сказал, что паролем будет слово «лошадь», — проговорил я.
Чейд остановился у двери в мою комнату. Я сразу понял, что привел его в замешательство, но он попытался его скрыть.
— Правда? Пожалуй, это слово употребляется слишком часто. «Лаванда», по-моему, подходит лучше. Меньше шансов, что мы не поймем друг друга. До свидания.
И он ушел, закрыв за собой дверь в мою каморку. Я повернулся к Шуту, пытаясь понять, удивлен ли он промахом старика, но он уже исчез, прихватив с собой свою косметику. Я вздохнул и решил убрать остатки завтрака. Сегодня утром я снова понял, как сильно мне не хватает моего друга. Особенно больно меня укололо то, что с Чейдом Шут был самим собой, а на меня вообще не обращал внимания.
Если, мрачно напомнил я себе, он действительно Шут.
XVIII
ПИРОЖНОЕ С РОЗОВОЙ ГЛАЗУРЬЮ
Пусть ученик ляжет на спину. Не па удобную постель, но и не на голую поверхность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106