Люди Древней Крови всячески порицают подобный переход и стараются его не допускать.
Более того, Древняя Кровь категорически запрещает постоянный переход сознания человека в тело животного. Если человек Древней Крови бежит из своего умирающего тела и находит спасение в теле партнера, он становится отверженным для всего сообщества. Та же участь ждет того, кто принимает душу своего умирающего животного. Подобный поступок считается актом крайнего эгоизма, безнравственности и глупости. Все, кто вырос в общинах людей Древней Крови, знают, что подобный союз двух существ в одном теле никому не может принести счастья. Смерть предпочтительнее.
Именно в этом и состоит главное отличие людей Древней Крови от так называемых Полукровок. Полукровки считают, что их партнеры-животные ниже и хуже, чем человек, и не видят ничего дурного в том, чтобы человек продлевал свою жизнь, переходя в тело животного. В некоторых случаях человек начинает доминировать, чуть ли не изгоняя животное из собственного тела. Если учесть, что срок жизни некоторых животных — например, черепах, гусей и отдельных тропических птиц — весьма велик, человек, лишенный совести, может выбрать себе такого партнера, заранее рассчитывая получить новое тело, когда подойдет срок его собственной смерти. Таким способом можно продлить себе жизнь па целое столетие или даже больше.
Баджерлок, «Сказания Древней Крови»
Я выздоравливал, подобно только что вылупившемуся птенцу, который в первый раз выполз на солнечный свет. Мир ослеплял и поражал меня. Новое отношение Дьютифула согревало, как теплая меховая куртка. Я получил тому подтверждение, когда на следующее утро вышел во двор замка и остановился, наблюдая, как обитатели Баккипа спешат по своим делам. День выдался ясным, и к, своему удивлению, я ощутил первые запахи приближающейся весны. Утоптанный снег под ногами потерял прежнюю свежесть, небо над головой стало ярко-синим. Я сделал глубокий вдох, потянулся, и все мои суставы затрещали — сказывалась долгая неподвижность. Сегодня я ими займусь.
Я все еще опасался, что прогулка в город будет слишком утомительной, поэтому направился в конюшню. Мальчишка-конюх, который ухаживал за Вороной, бросил на меня любопытный взгляд и обещал приготовить мою кобылу.
Я оперся о кормушку, чтобы передохнуть, и стал наблюдать за мальчишкой. Он хорошо ухаживал за моей лошадью, и она охотно разрешала ему к себе прикасаться. Когда он передал мне поводья, я поблагодарил его за то, что он во время моей болезни ухаживал за Вороной. Он удивленно посмотрел на меня и заметил:
— Ну, не могу сказать, что она сильно скучала. Она вполне довольна жизнью.
Я провел в седле не больше четверти часа, но успел пожалеть, что решил отправиться в город верхом. Вороная крайне неохотно повиновалась поводьям, демонстрируя, как мало сил осталось в моих руках. Впрочем, в конце концов, она доставила меня к мастерской Гиндаста. С разочарованием, которое мешалось с радостью, я обнаружил, что у Неда совершенно нет времени для разговоров со мной, хотя он вышел ко мне, как только увидел, что я соскочил с лошади. Нед объяснил, что ему разрешили обработать переднюю спинку кровати. Если он сейчас уйдет, работу отдадут кому-нибудь еще. Я заверил, что могу навестить его в другой день и что у меня нет никаких новостей, если не считать того, что я иду на поправку. Он тут же умчался обратно, не выпуская из рук долото и киянку, и я ощутил гордость за своего мальчика.
Усаживаясь в седло, я заметил трех юных учеников, которые с интересом глазели на меня и возбужденно перешептывались. Ну, теперь все в городе знают меня как убийцу трех человек. Для них не имело значения, почему это произошло. Теперь на меня будут показывать пальцами, я стал объектом слухов и сплетен. Оставалось надеяться, что это не ухудшит положения Неда. Я сделал вид, что ничего не замечаю, и поехал дальше.
Следующую остановку я сделал у дома Джинны. Она открыла дверь, посмотрела на меня и ахнула. А потом выглянула на улицу, словно ожидая увидеть Неда.
— Сегодня я пришел один, — сказал я. — Мне можно войти?
— Ну конечно, Том. Заходи. — Она смотрела на меня так, словно мой изможденный вид ее ошеломил.
Феннел проскользнул в дом между моих ног. Я сразу же уселся в кресло возле камина, а Феннел запрыгнул ко мне на колени.
— Ты так уверен, что тебя с радостью примут, кот? Кажется, ты полагаешь, что мир создан для тебя. — Я погладил его, поднял взгляд и обнаружил, что Джинна с тревогой смотрит на меня. Это тронуло меня, и я улыбнулся. — Со мной все будет в порядке, Джинна. Я побывал на пороге смерти, но мне удалось унести ноги. Со временем я снова стану таким, как прежде. А сейчас я ужасно устал, хотя проделал совсем небольшой путь.
— Что ж. — Джинна сцепила пальцы перед собой, но потом встряхнула головой, словно прогоняя сомнения прочь, откашлялась и заговорила увереннее. — И ничего удивительного. Ты ужасно похудел Том Баджерлок. Рубашка висит на тебе! Посиди, а я сделаю для тебя укрепляющий ячменный отвар. — Она увидела, как дрогнуло мое лицо, и решила отказаться от прежних намерений. Или заварю чай. И немного хлеба с сыром.
Рыба? — поинтересовался Феннел.
Джинна обещала сыр.
Сыр — не рыба, но лучше, чем ничего.
— От чая, хлеба и сыра не откажусь. Мне ужасно надоели бульоны, отвары и каши, которыми меня кормили, пока я выздоравливал. Честно говоря, я устал болеть. С сегодняшнего дня я решил больше двигаться.
— Наверное, так будет лучше всего, — рассеянно согласилась Джинна, склонила голову и испытующе посмотрела на меня. — Что с тобой произошло? Седая прядь исчезла! — И она показала на мои волосы.
Я умудрился покраснеть.
— Я решил ее покрасить. Мне хочется выглядеть моложе. Болезнь ужасно сказалась на моей внешности.
— Тут ты совершенно прав. Но красить волосы… Ладно, что взять с мужчин. — Джинна укоризненно покачала головой. Я не понимал, что ее тревожит, но она решила отбросить все сомнения. — Ты знаешь, что произошло между Недом и Сваньей?
— Знаю, — кивнул я.
— Честно говоря, я понимала, что этим кончится.
Джинна поставила на огонь чайник с водой, после чего принялась пересказывать мне историю, которую я уже знал: как Сванья бросила Неда ради вернувшегося матроса, как показывает всем желающим свои новые серебряные серьги. Я не стал ее прерывать, а Джинна, между тем, нарезала хлеб и сыр. Когда она закончила свой рассказ, я заметил:
— Наверное, так лучше для них обоих. Нед теперь сможет отдавать все силы работе, а родители Сваньи довольны новым женихом. Конечно, сердце Неда разбито, но он еще молод и скоро утешится.
— О да, пока дружок Сваньи в порту, — кисло заметила Джинна, поставив поднос с угощением на маленький столик. — Но запомни мои слова: как только он вернется на корабль, Сванья тут же вернется к Неду.
— Сомневаюсь, — кротко возразил я. — Нед неплохо усвоил полученный урок. Обжегшись на молоке, дуют на воду.
— Хм-м-м. Мне кажется, гораздо лучше подходит другое: однажды забравшись в постель, каждый мечтает туда вернуться. Том, ты должен его предупредить. Не дай ему вновь попасть под ее влияние. И дело не в том, что Сванья порочна — она хочет всегда получать то, что ей нравится. Ведь она и себе причиняет немалый вред.
— Надеюсь, у моего мальчика хватит здравого смысла, — проворчал я, когда Джинна уселась напротив меня.
— Я тоже на это надеюсь, — сказала она. — Но у меня большие сомнения. — Она посмотрела на меня, и ее лицо вновь превратилось в маску.
Теперь она смотрела на меня, как на незнакомца, дважды начинала что-то говорить, но оба раза замолкала.
— Что? — наконец спросил я. — Есть еще какие-то подробности в истории о Сванье и ее матросе, которые мне не известны? Что-то не так?
После долгой паузы она негромко проговорила:
— Том, я… мы уже довольно давно знакомы. И многое знаем друг о друге. Я слышала… Не имеет значения. Что на самом деле произошло на улице Фолдаун?
— На улице Фолдаун? Она отвела взгляд в сторону.
— Не притворяйся. Трое людей мертвы, Том Баджерлок. Все говорят о каких-то драгоценных камнях и слуге, который решил их вернуть своему хозяину. Кто-то, возможно, и поверит в эту историю. Но почему, получив серьезные ранения, ты убил еще и лошадь? — Джинна встала, чтобы снять с огня закипевший чайник, заварила чай и едва слышно проговорила: — Неделю назад я получила предупреждение, Том. Один человек сказал, что опасно иметь таких друзей, как ты. И что с тобой очень скоро может произойти нечто нехорошее и для меня будет лучше, если это случится не в моем доме.
Я мягко стряхнул кота с колен и взял чайник с горячей водой из ее дрожащих рук. Поставив его обратно на огонь, я попытался успокоиться.
— Кто тебя предупредил? — спросил я, поворачиваясь к Джинне.
Но я уже знал ответ.
Она опустила глаза, покачала головой и ответила:
— Я здесь родилась. Мне довелось немало путешествовать, но, как только выпадает снег, Баккип становится моим домом. Тут живут мои соседи. У меня много… знакомых, и среди них самые разные люди. Некоторых я знаю с тех пор, как была еще совсем девчонкой. Я изучала их ладони, мне известны многие секреты. Понимаешь, Том, ты мне нравишься, но… ты убил трех человек. Двое из них граждане Баккипа. Это правда?
— Я действительно убил трех человек, — не стал отпираться я. — И если для тебя это имеет значение, они бы с радостью меня прикончили — если бы я им позволил. — И тут у меня похолодели руки.
Вдруг ее сегодняшнее беспокойство не имеет ко мне ни малейшего отношения?
Джинна кивнула.
— Не сомневаюсь. Однако ты сам пришел к ним. Они не выслеживали тебя. Ты пришел к ним и убил.
Я попытался воспользоваться легендой, которую придумал Чейд.
— Я преследовал вора, Джинна. А потом у меня не оставалось выбора. Или я, или они. Мне это не доставило радости. И я не искал их жизней.
Она молча смотрела на меня. Я уселся в свое кресло. Феннел ждал, когда я приглашу его к себе на колени, но я медлил. Потом я спросил:
— Ты больше не хочешь, чтобы я к тебе приходил?
— Я этого не сказала. — В ее голосе появился гнев, но ей не понравилось, что я задал ей прямой вопрос. — Я… мне очень нелегко, Том. Ты и сам должен понимать. — И вновь Джинна многозначительно замолчала. — Во время предыдущей встречи… я думала, наши разногласия не имеют значения. Я всегда говорила, что люди лгут о тех, кто владеет Уитом. Всегда!
Схватив чайник, она принялась решительно разливать чай, словно пыталась доказать, что здесь все еще мне рады. Джинна сделала пару глотков и поставила чашку. Взяла кусок хлеба и сыр, но потом положила его на стол.
— Я знала Пэджета с самого детства и часто играла с его кузинами. У него было немало недостатков, но чужого он никогда не брал.
— Пэджет?
— Один из убитых тобой людей! Только не делай вид, что тебе не известно его имя! Ты ведь сумел его найти. А он знал, кто ты такой. Его несчастные кузины слишком напуганы, чтобы забрать его тело. Они опасаются, что их свяжут с ним. Именно этого я и не понимаю,
Том. — Она замолчала, а потом совсем тихо добавила: — Ведь ты такой же, как он. Почему ты выслеживаешь и убиваешь людей Уита?
Мне пришлось поставить на стол поднятую чашку с чаем. Я набрал в грудь воздух, раздумывая над ответом.
— Меня не удивляют слухи. Люди говорят стражникам одно, а между собой обсуждают совсем другое. Мне известно, что Полукровки развесили по всему городу листовки, в которых говорится всякая чепуха. Что ж, давай прямо. Пэджет обладал магией Уита. Как и я. Но убил я его совсем по другой причине. Он был Полукровкой, а я — нет. — Джинна недоуменно посмотрела на меня, и тогда я спросил: — Ты знаешь, кто такие Полукровки, Джинна?
— Людей Уита называют Полукровками, — ответила она. — А некоторые из вас говорят, что они «Древняя Кровь». Но это то же самое.
— Не совсем. Полукровки — это наделенные Уитом люди, предающие других людей Уита. Именно они развешивают доносы, где написано: «Джинна человек Уита, а ее партнер — толстый рыжий кот».
— Неправда! — воскликнула Джинна. Похоже, она решила, что я ей угрожаю.
— Да, — спокойно согласился я. — Ты не владеешь Уитом. Но в противном случае я мог бы уничтожить твой дом и отнять жизнь, раскрыв твою тайну соседям. Именно этим и занимаются Полукровки.
— Какой-то бред. Зачем?
— Чтобы заставить остальных людей Уита плясать под свою дудку.
— Но что нужно Полукровкам?
— Они хотят власти. А для этого им требуются деньги и люди, готовые выполнять их приказы.
— Все равно я не понимаю, что им нужно.
Я вздохнул.
— Они мечтают о том же, что и другие люди Уита. Хотят спокойно пользоваться своей магией, не опасаясь петли и огня. Они рассчитывают, что их примут и им больше не придется жить, постоянно скрывая свои таланты. Представь себе, что тебя могут убить только за то, что ты умеешь делать амулеты. Ты бы захотела изменить такое положение?
— Но мои амулеты никому не причиняют вреда.
Я внимательно посмотрел ей в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Более того, Древняя Кровь категорически запрещает постоянный переход сознания человека в тело животного. Если человек Древней Крови бежит из своего умирающего тела и находит спасение в теле партнера, он становится отверженным для всего сообщества. Та же участь ждет того, кто принимает душу своего умирающего животного. Подобный поступок считается актом крайнего эгоизма, безнравственности и глупости. Все, кто вырос в общинах людей Древней Крови, знают, что подобный союз двух существ в одном теле никому не может принести счастья. Смерть предпочтительнее.
Именно в этом и состоит главное отличие людей Древней Крови от так называемых Полукровок. Полукровки считают, что их партнеры-животные ниже и хуже, чем человек, и не видят ничего дурного в том, чтобы человек продлевал свою жизнь, переходя в тело животного. В некоторых случаях человек начинает доминировать, чуть ли не изгоняя животное из собственного тела. Если учесть, что срок жизни некоторых животных — например, черепах, гусей и отдельных тропических птиц — весьма велик, человек, лишенный совести, может выбрать себе такого партнера, заранее рассчитывая получить новое тело, когда подойдет срок его собственной смерти. Таким способом можно продлить себе жизнь па целое столетие или даже больше.
Баджерлок, «Сказания Древней Крови»
Я выздоравливал, подобно только что вылупившемуся птенцу, который в первый раз выполз на солнечный свет. Мир ослеплял и поражал меня. Новое отношение Дьютифула согревало, как теплая меховая куртка. Я получил тому подтверждение, когда на следующее утро вышел во двор замка и остановился, наблюдая, как обитатели Баккипа спешат по своим делам. День выдался ясным, и к, своему удивлению, я ощутил первые запахи приближающейся весны. Утоптанный снег под ногами потерял прежнюю свежесть, небо над головой стало ярко-синим. Я сделал глубокий вдох, потянулся, и все мои суставы затрещали — сказывалась долгая неподвижность. Сегодня я ими займусь.
Я все еще опасался, что прогулка в город будет слишком утомительной, поэтому направился в конюшню. Мальчишка-конюх, который ухаживал за Вороной, бросил на меня любопытный взгляд и обещал приготовить мою кобылу.
Я оперся о кормушку, чтобы передохнуть, и стал наблюдать за мальчишкой. Он хорошо ухаживал за моей лошадью, и она охотно разрешала ему к себе прикасаться. Когда он передал мне поводья, я поблагодарил его за то, что он во время моей болезни ухаживал за Вороной. Он удивленно посмотрел на меня и заметил:
— Ну, не могу сказать, что она сильно скучала. Она вполне довольна жизнью.
Я провел в седле не больше четверти часа, но успел пожалеть, что решил отправиться в город верхом. Вороная крайне неохотно повиновалась поводьям, демонстрируя, как мало сил осталось в моих руках. Впрочем, в конце концов, она доставила меня к мастерской Гиндаста. С разочарованием, которое мешалось с радостью, я обнаружил, что у Неда совершенно нет времени для разговоров со мной, хотя он вышел ко мне, как только увидел, что я соскочил с лошади. Нед объяснил, что ему разрешили обработать переднюю спинку кровати. Если он сейчас уйдет, работу отдадут кому-нибудь еще. Я заверил, что могу навестить его в другой день и что у меня нет никаких новостей, если не считать того, что я иду на поправку. Он тут же умчался обратно, не выпуская из рук долото и киянку, и я ощутил гордость за своего мальчика.
Усаживаясь в седло, я заметил трех юных учеников, которые с интересом глазели на меня и возбужденно перешептывались. Ну, теперь все в городе знают меня как убийцу трех человек. Для них не имело значения, почему это произошло. Теперь на меня будут показывать пальцами, я стал объектом слухов и сплетен. Оставалось надеяться, что это не ухудшит положения Неда. Я сделал вид, что ничего не замечаю, и поехал дальше.
Следующую остановку я сделал у дома Джинны. Она открыла дверь, посмотрела на меня и ахнула. А потом выглянула на улицу, словно ожидая увидеть Неда.
— Сегодня я пришел один, — сказал я. — Мне можно войти?
— Ну конечно, Том. Заходи. — Она смотрела на меня так, словно мой изможденный вид ее ошеломил.
Феннел проскользнул в дом между моих ног. Я сразу же уселся в кресло возле камина, а Феннел запрыгнул ко мне на колени.
— Ты так уверен, что тебя с радостью примут, кот? Кажется, ты полагаешь, что мир создан для тебя. — Я погладил его, поднял взгляд и обнаружил, что Джинна с тревогой смотрит на меня. Это тронуло меня, и я улыбнулся. — Со мной все будет в порядке, Джинна. Я побывал на пороге смерти, но мне удалось унести ноги. Со временем я снова стану таким, как прежде. А сейчас я ужасно устал, хотя проделал совсем небольшой путь.
— Что ж. — Джинна сцепила пальцы перед собой, но потом встряхнула головой, словно прогоняя сомнения прочь, откашлялась и заговорила увереннее. — И ничего удивительного. Ты ужасно похудел Том Баджерлок. Рубашка висит на тебе! Посиди, а я сделаю для тебя укрепляющий ячменный отвар. — Она увидела, как дрогнуло мое лицо, и решила отказаться от прежних намерений. Или заварю чай. И немного хлеба с сыром.
Рыба? — поинтересовался Феннел.
Джинна обещала сыр.
Сыр — не рыба, но лучше, чем ничего.
— От чая, хлеба и сыра не откажусь. Мне ужасно надоели бульоны, отвары и каши, которыми меня кормили, пока я выздоравливал. Честно говоря, я устал болеть. С сегодняшнего дня я решил больше двигаться.
— Наверное, так будет лучше всего, — рассеянно согласилась Джинна, склонила голову и испытующе посмотрела на меня. — Что с тобой произошло? Седая прядь исчезла! — И она показала на мои волосы.
Я умудрился покраснеть.
— Я решил ее покрасить. Мне хочется выглядеть моложе. Болезнь ужасно сказалась на моей внешности.
— Тут ты совершенно прав. Но красить волосы… Ладно, что взять с мужчин. — Джинна укоризненно покачала головой. Я не понимал, что ее тревожит, но она решила отбросить все сомнения. — Ты знаешь, что произошло между Недом и Сваньей?
— Знаю, — кивнул я.
— Честно говоря, я понимала, что этим кончится.
Джинна поставила на огонь чайник с водой, после чего принялась пересказывать мне историю, которую я уже знал: как Сванья бросила Неда ради вернувшегося матроса, как показывает всем желающим свои новые серебряные серьги. Я не стал ее прерывать, а Джинна, между тем, нарезала хлеб и сыр. Когда она закончила свой рассказ, я заметил:
— Наверное, так лучше для них обоих. Нед теперь сможет отдавать все силы работе, а родители Сваньи довольны новым женихом. Конечно, сердце Неда разбито, но он еще молод и скоро утешится.
— О да, пока дружок Сваньи в порту, — кисло заметила Джинна, поставив поднос с угощением на маленький столик. — Но запомни мои слова: как только он вернется на корабль, Сванья тут же вернется к Неду.
— Сомневаюсь, — кротко возразил я. — Нед неплохо усвоил полученный урок. Обжегшись на молоке, дуют на воду.
— Хм-м-м. Мне кажется, гораздо лучше подходит другое: однажды забравшись в постель, каждый мечтает туда вернуться. Том, ты должен его предупредить. Не дай ему вновь попасть под ее влияние. И дело не в том, что Сванья порочна — она хочет всегда получать то, что ей нравится. Ведь она и себе причиняет немалый вред.
— Надеюсь, у моего мальчика хватит здравого смысла, — проворчал я, когда Джинна уселась напротив меня.
— Я тоже на это надеюсь, — сказала она. — Но у меня большие сомнения. — Она посмотрела на меня, и ее лицо вновь превратилось в маску.
Теперь она смотрела на меня, как на незнакомца, дважды начинала что-то говорить, но оба раза замолкала.
— Что? — наконец спросил я. — Есть еще какие-то подробности в истории о Сванье и ее матросе, которые мне не известны? Что-то не так?
После долгой паузы она негромко проговорила:
— Том, я… мы уже довольно давно знакомы. И многое знаем друг о друге. Я слышала… Не имеет значения. Что на самом деле произошло на улице Фолдаун?
— На улице Фолдаун? Она отвела взгляд в сторону.
— Не притворяйся. Трое людей мертвы, Том Баджерлок. Все говорят о каких-то драгоценных камнях и слуге, который решил их вернуть своему хозяину. Кто-то, возможно, и поверит в эту историю. Но почему, получив серьезные ранения, ты убил еще и лошадь? — Джинна встала, чтобы снять с огня закипевший чайник, заварила чай и едва слышно проговорила: — Неделю назад я получила предупреждение, Том. Один человек сказал, что опасно иметь таких друзей, как ты. И что с тобой очень скоро может произойти нечто нехорошее и для меня будет лучше, если это случится не в моем доме.
Я мягко стряхнул кота с колен и взял чайник с горячей водой из ее дрожащих рук. Поставив его обратно на огонь, я попытался успокоиться.
— Кто тебя предупредил? — спросил я, поворачиваясь к Джинне.
Но я уже знал ответ.
Она опустила глаза, покачала головой и ответила:
— Я здесь родилась. Мне довелось немало путешествовать, но, как только выпадает снег, Баккип становится моим домом. Тут живут мои соседи. У меня много… знакомых, и среди них самые разные люди. Некоторых я знаю с тех пор, как была еще совсем девчонкой. Я изучала их ладони, мне известны многие секреты. Понимаешь, Том, ты мне нравишься, но… ты убил трех человек. Двое из них граждане Баккипа. Это правда?
— Я действительно убил трех человек, — не стал отпираться я. — И если для тебя это имеет значение, они бы с радостью меня прикончили — если бы я им позволил. — И тут у меня похолодели руки.
Вдруг ее сегодняшнее беспокойство не имеет ко мне ни малейшего отношения?
Джинна кивнула.
— Не сомневаюсь. Однако ты сам пришел к ним. Они не выслеживали тебя. Ты пришел к ним и убил.
Я попытался воспользоваться легендой, которую придумал Чейд.
— Я преследовал вора, Джинна. А потом у меня не оставалось выбора. Или я, или они. Мне это не доставило радости. И я не искал их жизней.
Она молча смотрела на меня. Я уселся в свое кресло. Феннел ждал, когда я приглашу его к себе на колени, но я медлил. Потом я спросил:
— Ты больше не хочешь, чтобы я к тебе приходил?
— Я этого не сказала. — В ее голосе появился гнев, но ей не понравилось, что я задал ей прямой вопрос. — Я… мне очень нелегко, Том. Ты и сам должен понимать. — И вновь Джинна многозначительно замолчала. — Во время предыдущей встречи… я думала, наши разногласия не имеют значения. Я всегда говорила, что люди лгут о тех, кто владеет Уитом. Всегда!
Схватив чайник, она принялась решительно разливать чай, словно пыталась доказать, что здесь все еще мне рады. Джинна сделала пару глотков и поставила чашку. Взяла кусок хлеба и сыр, но потом положила его на стол.
— Я знала Пэджета с самого детства и часто играла с его кузинами. У него было немало недостатков, но чужого он никогда не брал.
— Пэджет?
— Один из убитых тобой людей! Только не делай вид, что тебе не известно его имя! Ты ведь сумел его найти. А он знал, кто ты такой. Его несчастные кузины слишком напуганы, чтобы забрать его тело. Они опасаются, что их свяжут с ним. Именно этого я и не понимаю,
Том. — Она замолчала, а потом совсем тихо добавила: — Ведь ты такой же, как он. Почему ты выслеживаешь и убиваешь людей Уита?
Мне пришлось поставить на стол поднятую чашку с чаем. Я набрал в грудь воздух, раздумывая над ответом.
— Меня не удивляют слухи. Люди говорят стражникам одно, а между собой обсуждают совсем другое. Мне известно, что Полукровки развесили по всему городу листовки, в которых говорится всякая чепуха. Что ж, давай прямо. Пэджет обладал магией Уита. Как и я. Но убил я его совсем по другой причине. Он был Полукровкой, а я — нет. — Джинна недоуменно посмотрела на меня, и тогда я спросил: — Ты знаешь, кто такие Полукровки, Джинна?
— Людей Уита называют Полукровками, — ответила она. — А некоторые из вас говорят, что они «Древняя Кровь». Но это то же самое.
— Не совсем. Полукровки — это наделенные Уитом люди, предающие других людей Уита. Именно они развешивают доносы, где написано: «Джинна человек Уита, а ее партнер — толстый рыжий кот».
— Неправда! — воскликнула Джинна. Похоже, она решила, что я ей угрожаю.
— Да, — спокойно согласился я. — Ты не владеешь Уитом. Но в противном случае я мог бы уничтожить твой дом и отнять жизнь, раскрыв твою тайну соседям. Именно этим и занимаются Полукровки.
— Какой-то бред. Зачем?
— Чтобы заставить остальных людей Уита плясать под свою дудку.
— Но что нужно Полукровкам?
— Они хотят власти. А для этого им требуются деньги и люди, готовые выполнять их приказы.
— Все равно я не понимаю, что им нужно.
Я вздохнул.
— Они мечтают о том же, что и другие люди Уита. Хотят спокойно пользоваться своей магией, не опасаясь петли и огня. Они рассчитывают, что их примут и им больше не придется жить, постоянно скрывая свои таланты. Представь себе, что тебя могут убить только за то, что ты умеешь делать амулеты. Ты бы захотела изменить такое положение?
— Но мои амулеты никому не причиняют вреда.
Я внимательно посмотрел ей в лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106