И даже если ты сумеешь заставить тело работать, тебе будет некого туда поместить.
Только в этот момент я осознал реальность происходящего. Труп перестал быть Шутом. Исчез его дух. Казалось, прошло очень много времени. Потом вновь заговорил Чейд:
Фитц, что ты сейчас делаешь?
Ничего. Просто сижу рядом. Я потерпел неудачу. Вновь. Как и с Барричем. Он умер, верно?
Мне показалось, что я вижу, как на лице старика появилось выражение смирения. Я знал, как он сейчас вздохнет и скажет, что я хочу взять на себя всю боль сразу.
Да. Он умер. Рядом со своим сыном. И Уэбом. И все мы почтили его память. Мы остановили корабли, чтобы вместе спустить его на воду и оставить одного. А сейчас ты должен отпустить Шута.
Я не хотел соглашаться с ним, не хотел ему отвечать. Но трудно отказаться от привычек, выработанных за многие годы. Я решил отвлечь внимание Чейда.
Я нашел свитки Скилла. Украденную библиотеку. Она здесь, в цитадели Бледной Женщины. Вот только я не думаю, что эта крепость действительно принадлежала ей. У меня есть основания считать, что здесь обитали Элдерлинги.
Чейд умудрился меня удивить.
Позднее, Фитц. У нас еще будет время вернуть свитки. А сейчас выслушай меня. Почти тело своего друга так, как считаешь нужным. А потом поскорей возвращайтесь вместе с Олухом на берег. Я приплыву на корабле, который придет за вами. Я совершил ошибку. Тебя не следовало оставлять наедине с твоим горем.
Но он ошибался. Скорбь требует одиночества, и я знал, что должен сам ее пережить. И я решил пойти на компромисс, поскольку иначе Чейд не оставил бы меня в покое.
Мы с Олухом будем на берегу, когда придет корабль. Тебе не нужно возвращаться за нами. Я не допущу, чтобы с нами что-нибудь случилось. Но сейчас я хочу побыть один. Если ты не против.
Никаких лодок! — решительно заявил Олух. — Никогда. Нет, лучше я останусь здесь навсегда.
Олух не с тобой? — с тревогой спросил Чейд.
Нет. Он сам тебе все объяснит. Мне нужно завершить свою работу, Чейд. Спасибо тебе. Всем вам. Спасибо за то, что вы пытались. — И я поднял защитные стены, закрываясь от них.
Я ощутил, что Дьютифул пытается связаться со мной, но мне мешало даже его тихое присутствие. Я закрылся от них, услышав напоследок, как Олух сонно рассказывает им, что Черный Человек замечательно готовит. И в самый последний момент я ощутил слабое прикосновение Неттл, которая пыталась хоть как-то меня утешить.
Но для меня не существовало утешения, и я решил, что не стану обрушивать на нее свою боль. Ей достаточно и своей. Я окончательно опустил стены. Пришло время остаться один на один со смертью.
Я отодрал труп Шута от пола, оставив очертания его тела и несколько прядей золотых волос, отметив таким образом место, где он умер. Тело лежало в моих руках холодным тяжким грузом. И все же в смерти оно показалось мне гораздо более легким, чем при жизни, словно исчезнувший дух унес большую его часть с собой.
Я прижал его к груди, и испачканные кровью золотые волосы оказались под моим подбородком. А потом я зашагал по ледяным коридорам. Мы прошли мимо камеры, где все еще горело тело Хеста. Дым, поднимающийся от его плоти, стлался под потолком, отравляя холодный воздух запахом паленого мяса. Я мог положить тело Шута в тот же костер, но мне показалось, что это будет неправильно. Мой друг должен сгореть один, мы простимся так, чтобы никого не было рядом. Я шел дальше, мимо других камер.
Через некоторое время я обнаружил, что разговариваю с ним вслух.
— Где? Где я должен это сделать? Я могу положить тебя на ее постель и сжечь вместе со всем ее богатством… хочешь? Или тебе противно прикасаться к ее вещам? Где мне сжечь тебя? Думаю, ты бы хотел увидеть ночное небо, чтобы искры огня отнесли тебя к небесам. Что ты выбираешь, Шут? Быть может, отнести тебя в палатку Элдерлингов, где в окружении твоих вещей ты еще раз испытаешь уединение, которое так ценил?
Почему мы никогда не говорили с тобой о таких вещах? Ведь о своем лучшем друге необходимо знать все. Впрочем, имеет ли это теперь значение? Смерть есть смерть, пепел к пеплу… но я бы предпочел, чтобы твой дым унес ночной ветер. Посмеешься ли ты надо мной за это? Боги, неужели ты сможешь когда-нибудь посмеяться надо мной?
— Как трогательно.
Насмешливый голос, полный сарказма, так похожий на голос Шута, заставил мое сердце замереть и вновь мучительно забиться. Я постарался укрепить свои защитные стены, но не почувствовал атаки. Оскалившись, я повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с Бледной Женщиной. Она стояла у двери в свою спальню, кутаясь в белую горностаевую мантию с маленькими черными хвостами, которая свисала с ее плеч до самого пола, полностью скрывая тело. Несмотря на богатство одеяния, она выглядела измученной. Прекрасной лепки лицо показалось мне изможденным, а спутанные белые волосы свисали на плечи, точно высохшая солома.. Бесцветные глаза потускнели и стали похожи на глаза выброшенной на берег рыбы.
Я стоял перед ней, прижимая к груди тело Шута. Я знал, что он мертв и она больше не в силах причинить ему боль, и все же отступил, словно хотел защитить от нее своего друга. Впрочем, я вдруг отчетливо понял, что никогда не мог этого сделать.
Бледная Женщина приподняла подбородок, обнажив белую шею. — Брось его, — предложила она, — подойди и убей меня. Неужели то, что она сама попросила меня об этом, показалось мне таким неприемлемым?
— Нет, — ответил я, и мне вдруг ужасно захотелось остаться одному. Я не собирался ни с кем делить свои последние мгновения с Шутом. Она не должна была стать свидетельницей моей скорби. — Уходи, — сказал я и не узнал своего рычащего голоса.
Она рассмеялась — сосульки разбились о камень. — Уходи? И все? Уходи? Какая изощренная месть Фитца Чивэла Видящего! Нет, это должны воспеть барды!
«И тогда он повернулся, держа своего Любимого на руках, и сказал врагу: уходи! »
Бледная Женщина рассмеялась, но в ее смехе не осталось музыки, так камни с грохотом несутся по склону горы; однако я ничего не ответил, и ее смех смолк. Она смотрела на меня и несколько мгновений казалась смущенной. Она искренне верила, что я оставлю Шута и брошусь на нее. Склонив голову, она разглядывала меня, а потом заговорила вновь:
— Подожди, я вижу, ты еще не развернул мой маленький подарок. Похоже, ты не видел всего, что я с ним сделала. Посмотри на руки, на его умные изящные пальцы! О да, а еще зубы и язык, который так часто произносил смешные слова! Я это сотворила для тебя Фитц Чивэл, чтобы ты в полной мере пожалел о том, что отказался от меня. — Она помолчала несколько мгновений, а потом продолжала, словно напоминая о моем обещании: — Давай, Фитц. Ты обещал меня прикончить, если я последую за тобой.
Я как раз собирался произнести эти слова, и мне пришлось прикусить язык. Бледная Женщина сделали мои угрозы пустыми и детскими. Быть может, они всегда такими были. Я поудобнее перехватил тело, повернулся к ней спиной и зашагал прочь. Мои защитные стены были высоко подняты, но если она и попыталась атаковать, я ничего не почувствовал. Я повернулся к ней спиной и должен признать, что мне отчаянно хотелось броситься бежать. Я спросил себя, почему я ее не убил. Ответ показался мне слишком простым, чтобы быть правдивым. Я не хотел опускать тело Шута на пол, чтобы положить конец ее подлой жизни. Более того, я не собирался делать то, чего она от меня ждала.
— Он звал тебя! — пропела она мне вслед. — Наверное, думал, что умирает. Конечно, до конца было еще далеко. Я хорошо знаю заплечное ремесло! Но он надеялся, что боль его убьет, и он звал тебя: «Любимый! Любимый! » — Она мастерски имитировала исполненный муки голос Шута.
Волосы у меня на голове встали дыбом, словно Шут заговорил со мной из могилы. Несмотря на решимость, я замедлил шаг, но сильнее прижал его тело к груди и склонил к нему голову. Я ненавидел Бледную Женщину за слезы, которые катились из моих глаз. Я должен ее убить. Почему я ее не убил?
— Он ведь звал именно тебя, не так ли? Ну конечно, так и было, хотя ты можешь этого и не знать. Сомневаюсь, что тебе известен обычай его народа, — они обмениваются именами, чтобы подтвердить создаваемые на всю жизнь связи. Называл ли ты его своим именем, чтобы показать, что он дорог тебе, как собственная жизнь? Или ты трус и боялся сказать ему, как сильно ты его любишь?
В этот момент мне захотелось ее убить. Но тогда мне пришлось бы положить на пол тело Шута. И я дал себе слово, что она не сможет заставить меня вновь его покинуть. Сгорбившись, я продолжал уходить от нее. — Было ли это? Было ли это?
Я рассчитывал, что ее голос постепенно стихнет, однако Бледная Женщина заговорила громче, и теперь, когда она вновь и вновь швыряла мне в спину свой ненавистный вопрос, в ее словах слышалась ярость. Через некоторое время я понял, что она следует за мной. Теперь она хрипло кричала — так каркают вороны, созывая своих сородичей на пиршество на поле брани.
— Было ли это? Было ли это?
И даже после того, как я услышал топот и сообразил, что она бежит за мной и собирается меня атаковать, я не смог заставить себя выпустить из рук тело Шута. Я повернулся и выставил ей навстречу плечо. Не думаю, что Бледная Женщина ждала такой реакции. Возможно, она рассчитывала, что я брошусь на нее с обнаженным клинком. Она попыталась остановиться, но поскользнулась на ледяном полу и врезалась в меня. Я продолжал крепко держать Шута, меня отбросило к стене, но я сумел устоять на ногах. В отличие от нее. Он упала на бок и застонала от боли. Я молча смотрел на нее, не понимая, почему падение причинило ей такие мучения. Потом она начала подниматься, и я увидел, что она скрывала от меня.
Риддл рассказал правду. Я смотрел на почерневшие обрубки, на которые она пыталась опереться, чтобы встать. Но ей не удавалось не только подняться, но и вновь их спрятать. Встретив взгляд ее бесцветных глаз, я холодно сказал: — Ты труслива и слаба. В последний миг ты побоялась отдать себя полностью даже ради выполнения заветной мечты. Тебе не хватило мужества Шута. Он заплатил ту цену, которую потребовала от него судьба. Он принял боль и смерть — и одержал победу. Он добился своего, а ты потерпела поражение.
Бледная Женщина выкрикнула что-то неразборчивое, и ее голос был полон ненависти и ярости. А затем она ударила в мои защитные стены, но не смогла их пробить. Быть может, она черпала магию у Кебала Робреда? Я смотрел, как она пытается подняться на ноги. Длинная мантия мешала ей, путалась в ногах. Черные палки, которые прежде были ее руками, стали совершенно бесполезными. От локтя и ниже руки превратились в почерневшие кости. От кистей и пальцев не осталась и следа. Дракон успел забрать их прежде, чем она сумела оторваться от него. Я вспомнил, как уходили Верити и Кеттл, растворяясь в драконах, которых они с такой любовью создали собственными руками ради благополучия своего народа. Потом я повернулся и пошел прочь.
— Остановись! — приказала она. Ярость переполняла ее голос. — Ты убьешь меня здесь и сейчас! Я видела это сотни раз в своих кошмарах. Ты убьешь меня! Такова моя судьба в случае неудачи. Я боялась такого исхода. Но сейчас я призываю смерть! Мои видения всегда были истинными. Мне суждено погибнуть от твоей руки.
Я ответил ей, не оборачиваясь и не обдумывая своих слов: — Я Изменяющий. Я меняю мир. Помимо прочего. Время, в котором мы оказались, выбрал Шут. Я живу в его будущем. В его видении я ухожу от тебя. И ты умираешь медленно. В одиночестве.
Я успел сделать дюжину шагов, когда она закричала. Она кричала до тех пор, пока хватало сил, а потом я услышал ее хриплое дыхание. Я шел дальше.
— Ты Изменяющий! — выкрикнула она. Теперь в ее голосе осталось лишь отчаяние и удивление. — Если ты не хочешь меня убивать, вернись и исцели меня при помощи Скилла. Я буду твоей! Ты сможешь использовать меня любым способом, я научу тебя всему, что узнала из свитков о Скилле! У тебя хватит силы, чтобы овладеть этой магией! Исцели меня, и я покажу тебе дорогу к могуществу. Ты станешь законным королем Шести Герцогств, Внешних островов и Проклятых Берегов! Ты получишь все. Я исполню все твои мечты, если ты вернешься ко мне!
Моя мертвая мечта лежала у меня на руках. Я продолжал идти.
Я слышал, как Бледная Женщина скребет почерневшими культями по подтаявшему льду. Она походила на перевернувшегося на спину жука в умывальнике. Я не обернулся. Интересно, подумал я, если она предвидела эти мгновения, то вставала ли перед ее мысленным взором моя удаляющаяся спина? Нет, неожиданно понял я. Черный Человек сказал мне. Теперь я жил в мире Шута, в будущем, которое создал он. Бледная Женщина ничего не могла видеть, ее пророчества больше ничего не значили. Наступило другое время. Время, выбранное Шутом.
Я не считаю себя жестоким человеком, но мне так и не довелось испытать угрызений совести из-за того, как я тогда поступил. Я слышал ее вопль — так кричит животное, попавшее в ловушку, но я не обернулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134