Даже если бы они меня отпустили, я бы не знал, где искать Шута и как отсюда выбраться. Так что мне оставалось лишь отдаться в их руки.
Вскоре мы подошли к ледяной арке, украшавшей дверь из полированного дерева. Один из стражей постучал. Женский голос разрешил им войти, и мы оказались в спальне Бледной Женщины.
Белые светящиеся шары были расставлены самым причудливым образом на полу и на низком столе и освещали только середину комнаты. Железная жаровня, над которой не поднимался дым, добавляла уюта и тепла обстановке. Все остальное тонуло в тенях. На границе света я заметил большую кровать и целый отряд слуг, которые молча ждали указаний. Я так и не сумел понять, какого размера комната.
Бледная Женщина только что вышла из ванны с горячей водой. Сама ванна, похоже, была сделана из толстого стекла, и вода в ней казалась призрачно-белой. Я почувствовал аромат летних цветов. Бледная Женщина стояла обнаженная на роскошном белом ковре, спокойно разглядывая нас, в то время как ее вытирали две служанки, лица которых ничего не выражали. У меня возникло ощущение, что она нисколько не смущается своей наготы и наших взглядов. Я обнаружил, что она вся, с головы до ног, белая, словно ее вылепили из снега или сделали из мрамора. Мокрые белые волосы, с кончиков которых капала вода, облепили голову. Робкий намек на розовый цвет тонким кольцом окружил соски округлой груди.
Как и у Шута, у нее были длинные изящные руки и ноги и гибкая талия, но роскошные грудь и бедра. Ни один мужчина не мог посмотреть на нее и не испытать желания ею обладать. Она это знала и тем не менее демонстрировала свои прелести стражникам и пленным, словно ее способность выставлять напоказ свое тело и не пасть жертвой чужих страстей подчеркивала ее власть над нами. Стражи стояли — двое по бокам от меня и один сзади — с каменными лицами и никак не реагировали на ее наготу. Они ждали.
Служанки принесли Бледной Женщине мягкие меховые сапожки и халат из тончайшего шелка, а поверх накинули второй, из шерсти, отделанный белым мехом. Она очень долго усаживалась на трон с низкой спинкой из темного дерева. В этот момент в комнату вошла еще одна островитянка, и я узнал Хению. В руках она держала чистое полотенце, щетки и заколки для волос. Встав за спиной Бледной Женщины, Хения начала причесывать ее мокрые волосы. За все это время она не произнесла ни одного слова. Откинувшись на спинку, Бледная Женщина с явным удовольствием отдала себя заботам Хении, даже глаза прикрыла, когда та начала медленно водить щеткой из слоновой кости по ее белым волосам. Когда они были расчесаны, заплетены в бессчетное количество косичек, которые затем Хения закрепила на голове, Бледная Женщина открыла глаза и оглядела комнату. Заметив меня, она нахмурилась, словно видела в первый раз.
— Он грязный! Разве я не приказала вам принести ему воды для мытья, прежде чем вести ко мне?
Стражники испуганно задрожали, и один из них пролепетал: — Мы все сделали, миледи. Он не стал мыться.
— Я вами недовольна.
Услышав три таких простых слова, стражники стали белыми как полотно.
Затем она перевела взгляд на меня. — От тебя воняет, как от Кебала Робреда. Я думала, что мужчины в Шести Герцогствах более чистоплотные. — Она посмотрела на ванну. — Ладно, это можно исправить. В ванне еще осталась вода. — Бледная Женщина спокойно сидела на своем троне, словно бросая мне вызов. — Помойся, Фитц Чивэл. Ты будешь со мной обедать, я хочу ощущать запах еды, а не твоего грязного тела.
Я не пошевелился, и ни один мускул на моем лице не дрогнул.
— Ты боишься раздеться и потерять свое достоинство? Уверяю тебя, большинство моих слуг давно забыли, что такое человеческое достоинство, а уж на тебя им и вовсе наплевать. Ты держишься за вонь своего тела, словно это твоя гордость. Обещаю: если мне придется вымыть тебя силой, пострадает не только твое самолюбие. Выбирай быстрее. Я нетерпелива и не собираюсь переносить такую ужасную вонь за своим столом. — Повернувшись к слугам, она заметила: — А я думала, что сын короля, пусть и бастард, обладает настоящей гордостью.
— У меня руки связаны, — пробормотал я.
Я отчаянно искал выход из положения, в котором оказался, или хотя бы возможность использовать его с выгодой для себя — и ничего не находил. Я вдруг понял, что от меня действительно страшно воняет. На мгновение мне стало стыдно, но потом я вспомнил уроки Чейда. Давным-давно он мне рассказывал, что иногда бывает полезно лишить человека гордости и уважения к себе и только потом начинать допрос. С некоторыми эта тактика дает результаты гораздо быстрее, чем пытки.
Лиши человека чувства собственного достоинства, держи его в клетке, точно дикого зверя, и, когда ты вернешь ему малую толику удобств, его благодарность будет безграничной. Иногда расположение можно завоевать небольшим проявлением доброты. Если ты держишь своего пленника в холодном подземелье, в темноте и не даешь ему еды, то даже свеча и миска горячего супа покажутся ему спасением. Кроме всего прочего, чтобы сломать человека таким способом, нужно затратить гораздо меньше сил — в отличие от пыток.
Бледная Женщина улыбнулась мне. — Ах, да. Со связанными руками мыться трудно. — Она махнула рукой одному из стражников. — Подведите его к ванне и развяжите руки.
Меня подтащили к ванне так, что у меня не осталось ни малейших сомнений: они сделают все, что пожелает их госпожа. Если я буду сопротивляться, они получат отличный повод, чтобы хорошенько меня отделать. Если же буду вести себя прилично, получу хотя бы одно преимущество: мне развяжут руки. Я сжал зубы и заставил себя забыть о гордости. Как только мне освободили руки, я повернулся к Бледной Женщине спиной и разделся, умудрившись спрятать в ладони лисичку, которая была приколота к вороту рубашки. Затем я забрался в ванну и быстро помылся, стараясь не расслабляться в теплой воде. Одна из служанок принесла мне мягкое мыло в миске, и я с самым серьезным видом поблагодарил ее. Ответа я не получил. Выбравшись из воды, я заметил, что она стала серого цвета.
Ко мне тут же подошли две служанки. Я взял у них из рук полотенца и отвернулся, чтобы вытереться. Через пару минут они вернулись и принесли мне мягкие сапожки из шерстяного войлока и просторный балахон из белой шерсти. Моя собственная одежда куда-то исчезла. Я надел то, что мне дали, и незаметно приколол лисичку изнутри к воротнику. После этого я повернулся к присутствующим. Бледная Женщина развернула свое кресло, чтобы было удобнее за мной наблюдать.
— У тебя интересные шрамы и тело воина, — заметила она и улыбнулась и сразу стала похожа на кошку, которая играет с мышью. — Побрей его, Хения. Я хочу видеть лицо человека, чуть не ставшего королем.
Меня ее слова потрясли. Я никогда так не думал о себе. На мгновение мне даже показалось, что это чистая правда. Впрочем, я тут же сообразил, что это просто смена тактики. Две служанки вернулись и принесли стул, следом за ними появилась Хения, которая держала в руках миску, мыло и лезвие для бритья.
— Я сам, — поспешно сказал я, поскольку мысль о том, что эта женщина будет размахивать ножом около моего горла, была невыносима.
— Нет, — заявила Бледная Женщина и едва заметно улыбнулась. — Тебя опасно недооценивать, Фитц Чивэл. Я знаю, какое обучение ты прошел. Твоя семья сделала из тебя убийцу, а не принца. Они не позволили тебе узнать, что они у тебя отняли. Я покажу. Ты увидишь, что такое наследование по праву, которого тебя лишили. Однако до тех пор, пока я не увижу, что ты осознаешь, какое предложение я тебе делаю, ты не получишь никакого оружия. Сиди спокойно. Хения опытная служанка, но я не стану ее винить, если ты дернешься и с тобой что-нибудь случится.
Не думаю, чтобы еще когда-нибудь в жизни я чувствовал себя так ужасно. Пока Хения брила меня, а потом причесывала, другие служанки привели в порядок мои руки, почистили и подрезали ногти. А Бледная Женщина наблюдала за мной, как кошка, вышедшая на охоту. До сих пор никто так за мной не ухаживал, однако я находил эту роскошь унизительной. Один раз я открыл рот, чтобы спросить: — А где Шут?
И тут же нож Хении проткнул мою кожу. Я почувствовал, как по шее потекла тонкая струйка крови. Хения прижала к ранке полотенце, а Бледная Женщина ответила: — Мне кажется, он перед нами, разве нет?
По правде говоря, в моем положении я вряд ли мог с ней спорить. Стражники угодливо фыркнули, но она бросила на них мимолетный взгляд, и они сразу затихли. Пока служанки занимались мной, а стражники стояли и холодно наблюдали за происходящим, другие слуги принесли стол, накрыли белой скатертью и поставили тяжелые серебряные приборы и блюда. Затем появился канделябр с шестью толстыми белыми свечами. За ним последовали накрытые крышками тарелки и супницы, от которых поднимались дразнящие ароматы. Наконец пришла очередь вина и бокалов, а также двух мягких стульев, которые поставили у противоположных концов стола. Хения закончила работу, шагнула в сторону и поклонилась своей госпоже. Бледная Женщина подошла ко мне, но оставалась вне пределов досягаемости. Склонив голову набок, она принялась холодно меня рассматривать, словно я был лошадью, выставленной на продажу.
— А ты довольно привлекательный, — заявила она. — Если бы твоя семья тебя берегла, ты был бы красавчиком. Ну что ж, поужинаем?
Бледная Женщина подошла к стулу, который выдвинул для нее один из стражников. Я встал и последовал за ней к столу, другой стражник от меня не отставал. Взмахом руки Бледная Женщина показала, что я должен сесть напротив нее. Как только я опустился на стул, она снова махнула рукой, и стражник, стоявший у меня за спиной, скрылся в темном углу. Повинуясь ее воле, свет в комнате стал приглушенным, и мы оказались словно на острове, освещенном желтым сиянием свечей. Это создавало иллюзию уединения, хотя я прекрасно знал, что стража и слуги наблюдают за нами, притаившись в тени.
Стол был маленьким. Бледная Женщина налила в тарелку суп и поставила передо мной, а потом из той же супницы наполнила и свою тарелку.
— Чтобы ты не подумал, что я хочу тебя отравить или опоить какой-нибудь дрянью, — объяснила она и взяла ложку. — Ешь, Фитц Чивэл. Вот увидишь, это очень вкусно, а ты наверняка проголодался. Пока я не стану отвлекать тебя разговорами.
Несмотря на ее заверения, я подождал, пока она съест две ложки, прежде чем сам попробовал суп.
Он действительно оказался очень вкусным: наваристый, ароматный белый бульон с кусочками овощей и нежного мяса. Я не ел ничего лучше с тех пор, как покинул Баккип, и наверняка проглотил бы все единым духом, если бы не вспомнил вовремя про манеры. Но самообладание было единственным оружием, что у меня осталось, поэтому я заставил себя есть медленно, взял из корзинки хлеб, намазал на него масло. Бледная Женщина налила нам обоим белого вина, а когда мы доели суп, предложила мне взять с тарелки несколько кусочков мягкого мяса какой-то дичи. Оно было восхитительным, и мое тело, насытившись, расслабилось, хоть я и дал себе слово держаться с Бледной Женщиной настороже. На десерт нам подали белый пудинг с ванилью и специями. Пока мы его ели, она молча, с задумчивым видом за мной наблюдала. Вино пело в моей крови, постепенно снимая напряжение. Я некоторое время сражался с этим ощущением, но потом узнал его, сделал глубокий вдох и расслабился. Сейчас не время воевать.
Бледная Женщина улыбнулась. Неужели она решила, что я сдался? Неожиданно я почувствовал запах ее духов — аромат нарциссов.
Закончив есть, мы встали. По мановению ее руки из теней появились слуги, чтобы убрать стол, один из них добавил дров в жаровню, и огонь разгорелся с новой силой. Перед ней поставили полукруглый мягкий диванчик, Бледная Женщина подошла к нему и села, похлопав по подушкам рядом с собой. Я последовал за ней и опустился на диванчик, наслаждаясь комфортом. Ее доброта была обезоруживающей, вино и еда сняли напряжение, и я понимал, что она попытается получить от меня нужную ей информацию, задавая самые невинные вопросы. Я старался ни о чем не думать. Я знал, что должен оставаться начеку и в свою очередь, выяснить у нее как можно больше, открыв самую малость. Она мне снова улыбнулась, и мне показалось, что она разгадала мои мысли. Но в следующее мгновение она подобрала под себя ноги — совсем как Шут — и наклонилась ко мне. Ее круглые колени едва не касались меня.
— Я напоминаю тебе его? — неожиданно спросила она. Отрицать очевидное было бессмысленно, и потому я ответил:
— Да, напоминаешь. Где он?
— В безопасном месте. Ты к нему очень хорошо относишься, верно? Ты его любишь? — И прежде чем я успел ответить, сделала это за меня. — Конечно любишь. Когда ему нужно, он умеет вызывать к себе любовь. Он такой загадочный, такой обаятельный. Разве тебе не льстит уже одно то, что ты получил возможность с ним познакомиться? Он пляшет на грани твоего понимания и предлагает мимолетные намеки на то, кто он такой на самом деле, — так мы даем собаке кусочки сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Вскоре мы подошли к ледяной арке, украшавшей дверь из полированного дерева. Один из стражей постучал. Женский голос разрешил им войти, и мы оказались в спальне Бледной Женщины.
Белые светящиеся шары были расставлены самым причудливым образом на полу и на низком столе и освещали только середину комнаты. Железная жаровня, над которой не поднимался дым, добавляла уюта и тепла обстановке. Все остальное тонуло в тенях. На границе света я заметил большую кровать и целый отряд слуг, которые молча ждали указаний. Я так и не сумел понять, какого размера комната.
Бледная Женщина только что вышла из ванны с горячей водой. Сама ванна, похоже, была сделана из толстого стекла, и вода в ней казалась призрачно-белой. Я почувствовал аромат летних цветов. Бледная Женщина стояла обнаженная на роскошном белом ковре, спокойно разглядывая нас, в то время как ее вытирали две служанки, лица которых ничего не выражали. У меня возникло ощущение, что она нисколько не смущается своей наготы и наших взглядов. Я обнаружил, что она вся, с головы до ног, белая, словно ее вылепили из снега или сделали из мрамора. Мокрые белые волосы, с кончиков которых капала вода, облепили голову. Робкий намек на розовый цвет тонким кольцом окружил соски округлой груди.
Как и у Шута, у нее были длинные изящные руки и ноги и гибкая талия, но роскошные грудь и бедра. Ни один мужчина не мог посмотреть на нее и не испытать желания ею обладать. Она это знала и тем не менее демонстрировала свои прелести стражникам и пленным, словно ее способность выставлять напоказ свое тело и не пасть жертвой чужих страстей подчеркивала ее власть над нами. Стражи стояли — двое по бокам от меня и один сзади — с каменными лицами и никак не реагировали на ее наготу. Они ждали.
Служанки принесли Бледной Женщине мягкие меховые сапожки и халат из тончайшего шелка, а поверх накинули второй, из шерсти, отделанный белым мехом. Она очень долго усаживалась на трон с низкой спинкой из темного дерева. В этот момент в комнату вошла еще одна островитянка, и я узнал Хению. В руках она держала чистое полотенце, щетки и заколки для волос. Встав за спиной Бледной Женщины, Хения начала причесывать ее мокрые волосы. За все это время она не произнесла ни одного слова. Откинувшись на спинку, Бледная Женщина с явным удовольствием отдала себя заботам Хении, даже глаза прикрыла, когда та начала медленно водить щеткой из слоновой кости по ее белым волосам. Когда они были расчесаны, заплетены в бессчетное количество косичек, которые затем Хения закрепила на голове, Бледная Женщина открыла глаза и оглядела комнату. Заметив меня, она нахмурилась, словно видела в первый раз.
— Он грязный! Разве я не приказала вам принести ему воды для мытья, прежде чем вести ко мне?
Стражники испуганно задрожали, и один из них пролепетал: — Мы все сделали, миледи. Он не стал мыться.
— Я вами недовольна.
Услышав три таких простых слова, стражники стали белыми как полотно.
Затем она перевела взгляд на меня. — От тебя воняет, как от Кебала Робреда. Я думала, что мужчины в Шести Герцогствах более чистоплотные. — Она посмотрела на ванну. — Ладно, это можно исправить. В ванне еще осталась вода. — Бледная Женщина спокойно сидела на своем троне, словно бросая мне вызов. — Помойся, Фитц Чивэл. Ты будешь со мной обедать, я хочу ощущать запах еды, а не твоего грязного тела.
Я не пошевелился, и ни один мускул на моем лице не дрогнул.
— Ты боишься раздеться и потерять свое достоинство? Уверяю тебя, большинство моих слуг давно забыли, что такое человеческое достоинство, а уж на тебя им и вовсе наплевать. Ты держишься за вонь своего тела, словно это твоя гордость. Обещаю: если мне придется вымыть тебя силой, пострадает не только твое самолюбие. Выбирай быстрее. Я нетерпелива и не собираюсь переносить такую ужасную вонь за своим столом. — Повернувшись к слугам, она заметила: — А я думала, что сын короля, пусть и бастард, обладает настоящей гордостью.
— У меня руки связаны, — пробормотал я.
Я отчаянно искал выход из положения, в котором оказался, или хотя бы возможность использовать его с выгодой для себя — и ничего не находил. Я вдруг понял, что от меня действительно страшно воняет. На мгновение мне стало стыдно, но потом я вспомнил уроки Чейда. Давным-давно он мне рассказывал, что иногда бывает полезно лишить человека гордости и уважения к себе и только потом начинать допрос. С некоторыми эта тактика дает результаты гораздо быстрее, чем пытки.
Лиши человека чувства собственного достоинства, держи его в клетке, точно дикого зверя, и, когда ты вернешь ему малую толику удобств, его благодарность будет безграничной. Иногда расположение можно завоевать небольшим проявлением доброты. Если ты держишь своего пленника в холодном подземелье, в темноте и не даешь ему еды, то даже свеча и миска горячего супа покажутся ему спасением. Кроме всего прочего, чтобы сломать человека таким способом, нужно затратить гораздо меньше сил — в отличие от пыток.
Бледная Женщина улыбнулась мне. — Ах, да. Со связанными руками мыться трудно. — Она махнула рукой одному из стражников. — Подведите его к ванне и развяжите руки.
Меня подтащили к ванне так, что у меня не осталось ни малейших сомнений: они сделают все, что пожелает их госпожа. Если я буду сопротивляться, они получат отличный повод, чтобы хорошенько меня отделать. Если же буду вести себя прилично, получу хотя бы одно преимущество: мне развяжут руки. Я сжал зубы и заставил себя забыть о гордости. Как только мне освободили руки, я повернулся к Бледной Женщине спиной и разделся, умудрившись спрятать в ладони лисичку, которая была приколота к вороту рубашки. Затем я забрался в ванну и быстро помылся, стараясь не расслабляться в теплой воде. Одна из служанок принесла мне мягкое мыло в миске, и я с самым серьезным видом поблагодарил ее. Ответа я не получил. Выбравшись из воды, я заметил, что она стала серого цвета.
Ко мне тут же подошли две служанки. Я взял у них из рук полотенца и отвернулся, чтобы вытереться. Через пару минут они вернулись и принесли мне мягкие сапожки из шерстяного войлока и просторный балахон из белой шерсти. Моя собственная одежда куда-то исчезла. Я надел то, что мне дали, и незаметно приколол лисичку изнутри к воротнику. После этого я повернулся к присутствующим. Бледная Женщина развернула свое кресло, чтобы было удобнее за мной наблюдать.
— У тебя интересные шрамы и тело воина, — заметила она и улыбнулась и сразу стала похожа на кошку, которая играет с мышью. — Побрей его, Хения. Я хочу видеть лицо человека, чуть не ставшего королем.
Меня ее слова потрясли. Я никогда так не думал о себе. На мгновение мне даже показалось, что это чистая правда. Впрочем, я тут же сообразил, что это просто смена тактики. Две служанки вернулись и принесли стул, следом за ними появилась Хения, которая держала в руках миску, мыло и лезвие для бритья.
— Я сам, — поспешно сказал я, поскольку мысль о том, что эта женщина будет размахивать ножом около моего горла, была невыносима.
— Нет, — заявила Бледная Женщина и едва заметно улыбнулась. — Тебя опасно недооценивать, Фитц Чивэл. Я знаю, какое обучение ты прошел. Твоя семья сделала из тебя убийцу, а не принца. Они не позволили тебе узнать, что они у тебя отняли. Я покажу. Ты увидишь, что такое наследование по праву, которого тебя лишили. Однако до тех пор, пока я не увижу, что ты осознаешь, какое предложение я тебе делаю, ты не получишь никакого оружия. Сиди спокойно. Хения опытная служанка, но я не стану ее винить, если ты дернешься и с тобой что-нибудь случится.
Не думаю, чтобы еще когда-нибудь в жизни я чувствовал себя так ужасно. Пока Хения брила меня, а потом причесывала, другие служанки привели в порядок мои руки, почистили и подрезали ногти. А Бледная Женщина наблюдала за мной, как кошка, вышедшая на охоту. До сих пор никто так за мной не ухаживал, однако я находил эту роскошь унизительной. Один раз я открыл рот, чтобы спросить: — А где Шут?
И тут же нож Хении проткнул мою кожу. Я почувствовал, как по шее потекла тонкая струйка крови. Хения прижала к ранке полотенце, а Бледная Женщина ответила: — Мне кажется, он перед нами, разве нет?
По правде говоря, в моем положении я вряд ли мог с ней спорить. Стражники угодливо фыркнули, но она бросила на них мимолетный взгляд, и они сразу затихли. Пока служанки занимались мной, а стражники стояли и холодно наблюдали за происходящим, другие слуги принесли стол, накрыли белой скатертью и поставили тяжелые серебряные приборы и блюда. Затем появился канделябр с шестью толстыми белыми свечами. За ним последовали накрытые крышками тарелки и супницы, от которых поднимались дразнящие ароматы. Наконец пришла очередь вина и бокалов, а также двух мягких стульев, которые поставили у противоположных концов стола. Хения закончила работу, шагнула в сторону и поклонилась своей госпоже. Бледная Женщина подошла ко мне, но оставалась вне пределов досягаемости. Склонив голову набок, она принялась холодно меня рассматривать, словно я был лошадью, выставленной на продажу.
— А ты довольно привлекательный, — заявила она. — Если бы твоя семья тебя берегла, ты был бы красавчиком. Ну что ж, поужинаем?
Бледная Женщина подошла к стулу, который выдвинул для нее один из стражников. Я встал и последовал за ней к столу, другой стражник от меня не отставал. Взмахом руки Бледная Женщина показала, что я должен сесть напротив нее. Как только я опустился на стул, она снова махнула рукой, и стражник, стоявший у меня за спиной, скрылся в темном углу. Повинуясь ее воле, свет в комнате стал приглушенным, и мы оказались словно на острове, освещенном желтым сиянием свечей. Это создавало иллюзию уединения, хотя я прекрасно знал, что стража и слуги наблюдают за нами, притаившись в тени.
Стол был маленьким. Бледная Женщина налила в тарелку суп и поставила передо мной, а потом из той же супницы наполнила и свою тарелку.
— Чтобы ты не подумал, что я хочу тебя отравить или опоить какой-нибудь дрянью, — объяснила она и взяла ложку. — Ешь, Фитц Чивэл. Вот увидишь, это очень вкусно, а ты наверняка проголодался. Пока я не стану отвлекать тебя разговорами.
Несмотря на ее заверения, я подождал, пока она съест две ложки, прежде чем сам попробовал суп.
Он действительно оказался очень вкусным: наваристый, ароматный белый бульон с кусочками овощей и нежного мяса. Я не ел ничего лучше с тех пор, как покинул Баккип, и наверняка проглотил бы все единым духом, если бы не вспомнил вовремя про манеры. Но самообладание было единственным оружием, что у меня осталось, поэтому я заставил себя есть медленно, взял из корзинки хлеб, намазал на него масло. Бледная Женщина налила нам обоим белого вина, а когда мы доели суп, предложила мне взять с тарелки несколько кусочков мягкого мяса какой-то дичи. Оно было восхитительным, и мое тело, насытившись, расслабилось, хоть я и дал себе слово держаться с Бледной Женщиной настороже. На десерт нам подали белый пудинг с ванилью и специями. Пока мы его ели, она молча, с задумчивым видом за мной наблюдала. Вино пело в моей крови, постепенно снимая напряжение. Я некоторое время сражался с этим ощущением, но потом узнал его, сделал глубокий вдох и расслабился. Сейчас не время воевать.
Бледная Женщина улыбнулась. Неужели она решила, что я сдался? Неожиданно я почувствовал запах ее духов — аромат нарциссов.
Закончив есть, мы встали. По мановению ее руки из теней появились слуги, чтобы убрать стол, один из них добавил дров в жаровню, и огонь разгорелся с новой силой. Перед ней поставили полукруглый мягкий диванчик, Бледная Женщина подошла к нему и села, похлопав по подушкам рядом с собой. Я последовал за ней и опустился на диванчик, наслаждаясь комфортом. Ее доброта была обезоруживающей, вино и еда сняли напряжение, и я понимал, что она попытается получить от меня нужную ей информацию, задавая самые невинные вопросы. Я старался ни о чем не думать. Я знал, что должен оставаться начеку и в свою очередь, выяснить у нее как можно больше, открыв самую малость. Она мне снова улыбнулась, и мне показалось, что она разгадала мои мысли. Но в следующее мгновение она подобрала под себя ноги — совсем как Шут — и наклонилась ко мне. Ее круглые колени едва не касались меня.
— Я напоминаю тебе его? — неожиданно спросила она. Отрицать очевидное было бессмысленно, и потому я ответил:
— Да, напоминаешь. Где он?
— В безопасном месте. Ты к нему очень хорошо относишься, верно? Ты его любишь? — И прежде чем я успел ответить, сделала это за меня. — Конечно любишь. Когда ему нужно, он умеет вызывать к себе любовь. Он такой загадочный, такой обаятельный. Разве тебе не льстит уже одно то, что ты получил возможность с ним познакомиться? Он пляшет на грани твоего понимания и предлагает мимолетные намеки на то, кто он такой на самом деле, — так мы даем собаке кусочки сахара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134