Мой Уит подсказал мне, что жизнь в нем еле теплится. Впрочем, существо не собиралось сдаваться и умирать.
Я стоял на берегу и смотрел, как отступающие волны постепенно открывают не только крупное животное, но и черные каменные блоки, влажные в лунном свете. Не сводя глаз с открывшейся мне картины, я забыл обо всем на свете. Существо, которое я увидел, показалось мне странно знакомым. Если вы однажды видели лежащего дракона, то никогда его не забудете. Сердце быстрее забилось у меня в груди. Быть может, передо мной ответ на все загадки?
Мне кажется, я нашел дракона, Дьютифул. Придумай повод выйти на палубу и посмотри в сторону берега. Он виден благодаря отливу. Там стоит каменный дракон.
Я не сумел направить сообщение только Дьютифулу. Оно достигло еще и Чейда. Вскоре Дьютифул и все остальные вышли на палубу. Они смотрели в сторону берега, но я сомневался, что дракон виден им так же хорошо, как и мне, поскольку фонари на корабле подсвечивали существо сзади. Теперь, когда света стало больше, я понял свою ошибку. То, что я принял за дракона, на самом деле было несколькими глыбами камня, которые стояли рядом, но не касались друг друга. Я видел голову, лежащую на передних лапах, шею и плечи, три участка спины и задние ноги, а также часть хвоста. Если сплавить все вместе, получился бы дракон. А сейчас сооружение на влажном песке больше походило на детские кубики.
Так это наш дракон? Она хочет, чтобы мы доставили его каменную голову к материнскому очагу? — спросил я.
Я сохранял связь с Дьютифулом, поэтому услышал, как он задал вопрос Пиоттру. Но Аркон Бладблейд в ответ рассмеялся и покачал головой. Моя связь с Дьютифулом была такой четкой, что мне вдруг показалось, что я стою рядом с ним на палубе.
— Нет-нет, — между тем говорил Аркон Бладблейд, — вы видите следы одного из безумных поступков Бледной Женщины. Она заставляла своих рабов добывать здесь камень. "Утверждала, что будто бы только черный камень с этого острова может исполнять роль балласта на ее белых кораблях. Похоже, некоторым рабам приказали обрабатывать камень. Наверное, мы никогда не узнаем ответа…
— Уже поздно, — неожиданно перебил его Пиоттр. — Завтра ты уплываешь вместе с отливом, брат. Давайте проведем последнюю ночь в нормальных постелях, ведь с завтрашнего дня нам придется ночевать на острове. Я советую вам сегодня пораньше лечь спать, принц Дьютифул. Завтра мы с раннего утра отправимся туда, где, как говорят, нас будет ждать дракон. Нам предстоит трудное путешествие. Отдых необходим всем.
— Мудрая мысль, высказанная мудрыми устами. Я желаю вам всем удачи и спокойной ночи, — тут же согласился Аркон Бладблейд.
Да, ловко они это проделали, — заметил Чейд, когда люди стали расходиться по каютам. — Очевидно, Аркон едва не разболтал истории, которые Пиоттр предпочел бы скрыть. Постарайся найти еще что-нибудь интересное, Фитц.
Как Шут отнесся к этому рассказу? — нетерпеливо спросил я.
Я не обратил внимания, — равнодушно ответил Чейд.
А как Шут сюда попал? Почему он здесь? Почему вы не даете мне поговорить с ним? — Я больше не мог сдерживаться, мое терпение кончилось.
Ах, перестань дуться, — небрежно ответил Чейд. — Он нам почти ничего не рассказал. Ты же знаешь, каким он иногда бывает. Давай подождем до завтра, Фитц, когда мы все окажемся на берегу, и ты сможешь поболтать с ним, сколько захочешь. Не сомневаюсь, что с тобой он будет более откровенным, чем с нами. И я вовсе не пытался разлучить тебя с ним — просто я не хочу, чтобы воины Хетгарда с ним общались. Он вновь заявил, что сделает все, чтобы убедить нас не убивать дракона. И умудрился заинтриговать и очаровать Пиоттра и Бладблейда, но Нарческа все еще его побаивается. Она не смотрит ему в глаза.
Принц прервал монолог Чейда.
Сначала воины Хетгарда решили, что он часть какого-то обмана с нашей стороны, тайный союзник, каким-то образом проникший на остров. Когда мы сказали, что не знали, какие условия поставит Хетгард, им пришлось с нами согласиться.
А как Нарческа и Пиоттр отреагировали на то, что он намерен всячески защищать дракона? ~- спросил я у обоих.
Ответ Чейда показал, что он уже думал на эту тему. Они повели себя странно. Я ожидал, что Пиоттр и Нарческа будут негодовать, но мне показалось, что Пиоттр испытал облегчение и даже обрадовался, когда увидел Шута. А я доволен, что он ничего больше говорить не стал. И прошу тебя, не веди с ним никаких споров, если рядом будут находиться Пиоттр или Нарческа. Если они узнают, что вы давние друзья, то могут посчитать, что и ты являешься противником убийства дракона.
Я уловил некую угрозу в словах Чейда, словно он усомнился в моей верности. Я не стал обращать на его тон внимания.
Я постараюсь поговорить с ним наедине, — сказал я. Вот именно. — В его словах прозвучало не только согласие, но и приказ.
Между тем все разошлись по своим каютам. Я посмотрел в сторону нашего лагеря. Такое впечатление, что все уже устроились на ночлег. Костер почти догорел. Я так и не поужинал. Очень скоро горячая каша покажется замечательным блюдом, но сейчас она меня совсем не привлекала. Море отступило настолько, что я мог бы обойти дракона, замочив лишь щиколотки. Я знал, что утром буду сожалеть о промокших башмаках, но лучшего времени для осмотра каменного изваяния не придумаешь. Фигуру дракона высекли не обладатели Скилла, а приспешники Бледной Женщины. И мне казалось, что я знаю зачем. Я давно подозревал, что Регал и мастер Скилла Гален по частям продавали нашу библиотеку о Скилле. Возможно, ее владельцем стал Кебал Робред, вождь пиратов Внешних островов во времена войн красных кораблей. А потом, вероятно, он и его союзница, Бледная Женщина, попытались создать собственных драконов для сражений с Шестью Герцогствами. Я почти не сомневался, что так и было.
Подойдя к влажному блестящему камню, я заметил, что ни водоросли, ни ракушки не пристали к его гладкой поверхности. Дракон оставался таким же чистым и черным, как в тот день, когда его создали. Я осторожно положил на него руку. Он был холодным, влажным и твердым — и полным гудящего Уита. Как и дремавшие каменные драконы. Однако он был иным. Я не понимал, в чем состоит различие, пока не коснулся соседнего камня. В нем тоже таилась дремлющая жизнь. И все же они являлись различными существами. Осторожно, опасаясь магической ловушки, я потянулся к дракону Скиллом. И ничего не обнаружил. Я провел рукой по гладкой влажной поверхности. Возник какой-то тихий ропот, а потом все стихло.
Я медленно повернул голову и понял, как все это глупо. Шум Скилла, который я ощутил, был вовсе не разговором, приглушенным расстоянием или барьером. С той же осторожностью, с какой я бы прикоснулся к раскаленному углю, я провел кончиками пальцев по влажному камню. И вновь ощутил смешение множества голосов, говорящих одновременно на громадном удалении от меня. Я инстинктивно вытер ладонь о рубашку и отступил. С некоторым смущением я принялся обдумывать пришедшую мне в голову мысль.
Это камень памяти. И хотя его добыли здесь, я не сомневался, что Верити пользовался таким же камнем, когда высекал своего дракона. Все драконы, виденные мной в каменном саду Горного Королевства, были из такого же камня, некоторых из них создали группы Скилла, которые старались навсегда заключить в камень свои воспоминания и сущности. Другие, возможно, были творением Элдерлингов.
Виденные мной драконы были созданы воспоминаниями и мыслями, а также инструментами резчиков. В конце концов драконы полностью поглотили создавших их людей. Я сам наблюдал, как Верити перешел в дракона. Потребовались все воспоминания и вся жизненная сила Верити и Кеттл, чтобы насытить и пропитать камень, пробудить дракона к жизни. Старая женщина охотно отдала свою жизнь — как и Верити. Она осталась последней из своей группы Скилла, одинокая, пережившая свое время и своего монарха, но вернувшаяся, чтобы служить потомкам Видящих.
Долгих лет Кеттл и страсти Верити едва хватило для пробуждения дракона. Я очень хорошо это понимал. Верити забрал частичку моей личности для создания дракона, а позднее я поспешно отдал другие воспоминания Девушке на Драконе. И я ощутил ненасытность камня памяти. Мне было совсем нетрудно отдать всего себя Девушке на Драконе. В некотором смысле это стало бы освобождением.
Или я бы попал в темницу. Что произошло с каменным драконом, которому не хватило воспоминаний, чтобы обрести жизнь и взлететь? Я видел, что случилось с Девушкой на Драконе. Она так и осталась в карьере, завязнув в незаконченном камне. Не думаю, что в ее случае не хватило воспоминаний, — просто ее создатель не захотел расстаться со своей индивидуальностью. Глава группы Скилла, который высек из камня Девушку, попытался что-то удержать для себя, изолировать свои воспоминания в фигуре сидящей на драконе Девушки, а не отдавать их всей скульптуре. Во всяком случае, так сказала мне Кеттл, когда я спросил у нее, почему эта статуя не ожила и не улетела. Она поведала мне эту историю, чтобы заставить отойти от дракона Верити, так мне кажется; Кеттл пыталась объяснить, что дракон удовлетворится, только заполучив всего меня целиком.
Я бы хотел, чтобы сейчас рядом со мной оказалась Кеттл и рассказала мне историю этого дракона. Hо я подозревал, что мне она известна и так. Камень обрабатывали по частям, отдельными блоками. Да и резчики не отдавали камню свои воспоминания. У меня появилось подозрение, что я стою возле монумента войнам красных кораблей. Что стало с воспоминаниями и чувствами «перекованных»? Разрозненные факты соединились в существе, состоящем из отдельных частей. Блоки камней памяти были балластом в трюмах белых кораблей. Неужели Кебал Робред и Бледная Женщина научились магии пробуждения каменного дракона благодаря украденным из нашей библиотеки свиткам Скилла? И что помешало им создать драконов Внешних островов, которые могли бы опустошить побережье Шести Герцогств? Быть может, они не пожелали отдать себя, чтобы вдохнуть жизнь в свои создания? Или рассчитывали воспользоваться воспоминаниями, которые они отняли у пленников из Шести Герцогств?
Я смотрел на свидетельство их неудачи понять фундаментальные причины того, зачем группа Скилла отправилась в Джампи для создания каменного дракона. Они сумели похитить воспоминания жителей Шести Герцогств и навеки погрузить их в камень. Однако им не удалось выковать из этих воспоминаний единую цель, которая вдохнула бы жизнь в дракона.
Далеко не всем группам Скилла, отправившимся в горы, сопутствовал успех. Некоторые взяли в жены женщин из Горного Королевства и остались там жить, посвятив себя семье. Другие пытались высечь из камня драконов и потерпели неудачу. Задача была сложной даже для группы, обладавшей внутренним единством. Дракон, наполненный воспоминаниями разных людей, которые втиснуты в единый камень, дракон, рожденный из ужаса, гнева и отчаяния, стал бы безумным существом.
Быть может, Кебал Робред и Бледная Женщина именно к этому и стремились?
Я помню время, когда мысль о том, чтобы навсегда спрятаться в каменном драконе, казалась мне привлекательной. Я помню охватившую меня обиду, когда я узнал, что Верити исключил меня из своего творения. Теперь, после того как прошло немало лет, я понимаю, что им двигало. В те дни, когда Ночной Волк еще был со мной, я думал о такой возможности. Какой дракон получился бы из нас двоих? А теперь, хочу я того или нет, но я стал частью группы Скилла. Однако я никогда не думал о том, что настанет время, когда Дьютифул, Олух, Чейд и я сможем сами попытаться создать дракона. Мы стали группой по стечению обстоятельств. Я не мог себе представить, чтобы мы нашли в себе силы вместе создать новое существо, не говоря уже о том, чтобы свести счеты с человеческой жизнью и вместе стать единым драконом.
Я повернулся и медленно побрел к берегу, изо всех сил стараясь не думать о воспоминаниях «перекованных», заключенных в камнях. Неужели их сознание навеки останется здесь? А если нет, то что это такое?
Я потянулся к Чейду и Дьютифулу.
Я полагаю, мне удалось найти воспоминания и чувства людей, «перекованных» во время войн красных кораблей.
Что? — пораженно спросил Чейд.
Когда я объяснил, наступило долгое мучительное молчание. Затем Дьютифул осторожно спросил:
Мы можем их освободить?
Для чего? Большинство людей, которым принадлежат эти воспоминания, давно мертвы. Возможно, некоторые из них пали от моей руки. Кроме того, мне неизвестно, можно ли их освободить. И я не представляю, как это сделать. — И чем больше я думал, тем страшнее мне становилось.
Мысли Чейда были полны смирения.
Сейчас мы должны оставить все как есть. Быть может, после того, как мы разберемся с драконом, Пиоттр захочет рассказать нам то, что ему известно. Или мы сумеем приплыть сюда на корабле Шести Герцогств и вернуть домой то, что принадлежит нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Я стоял на берегу и смотрел, как отступающие волны постепенно открывают не только крупное животное, но и черные каменные блоки, влажные в лунном свете. Не сводя глаз с открывшейся мне картины, я забыл обо всем на свете. Существо, которое я увидел, показалось мне странно знакомым. Если вы однажды видели лежащего дракона, то никогда его не забудете. Сердце быстрее забилось у меня в груди. Быть может, передо мной ответ на все загадки?
Мне кажется, я нашел дракона, Дьютифул. Придумай повод выйти на палубу и посмотри в сторону берега. Он виден благодаря отливу. Там стоит каменный дракон.
Я не сумел направить сообщение только Дьютифулу. Оно достигло еще и Чейда. Вскоре Дьютифул и все остальные вышли на палубу. Они смотрели в сторону берега, но я сомневался, что дракон виден им так же хорошо, как и мне, поскольку фонари на корабле подсвечивали существо сзади. Теперь, когда света стало больше, я понял свою ошибку. То, что я принял за дракона, на самом деле было несколькими глыбами камня, которые стояли рядом, но не касались друг друга. Я видел голову, лежащую на передних лапах, шею и плечи, три участка спины и задние ноги, а также часть хвоста. Если сплавить все вместе, получился бы дракон. А сейчас сооружение на влажном песке больше походило на детские кубики.
Так это наш дракон? Она хочет, чтобы мы доставили его каменную голову к материнскому очагу? — спросил я.
Я сохранял связь с Дьютифулом, поэтому услышал, как он задал вопрос Пиоттру. Но Аркон Бладблейд в ответ рассмеялся и покачал головой. Моя связь с Дьютифулом была такой четкой, что мне вдруг показалось, что я стою рядом с ним на палубе.
— Нет-нет, — между тем говорил Аркон Бладблейд, — вы видите следы одного из безумных поступков Бледной Женщины. Она заставляла своих рабов добывать здесь камень. "Утверждала, что будто бы только черный камень с этого острова может исполнять роль балласта на ее белых кораблях. Похоже, некоторым рабам приказали обрабатывать камень. Наверное, мы никогда не узнаем ответа…
— Уже поздно, — неожиданно перебил его Пиоттр. — Завтра ты уплываешь вместе с отливом, брат. Давайте проведем последнюю ночь в нормальных постелях, ведь с завтрашнего дня нам придется ночевать на острове. Я советую вам сегодня пораньше лечь спать, принц Дьютифул. Завтра мы с раннего утра отправимся туда, где, как говорят, нас будет ждать дракон. Нам предстоит трудное путешествие. Отдых необходим всем.
— Мудрая мысль, высказанная мудрыми устами. Я желаю вам всем удачи и спокойной ночи, — тут же согласился Аркон Бладблейд.
Да, ловко они это проделали, — заметил Чейд, когда люди стали расходиться по каютам. — Очевидно, Аркон едва не разболтал истории, которые Пиоттр предпочел бы скрыть. Постарайся найти еще что-нибудь интересное, Фитц.
Как Шут отнесся к этому рассказу? — нетерпеливо спросил я.
Я не обратил внимания, — равнодушно ответил Чейд.
А как Шут сюда попал? Почему он здесь? Почему вы не даете мне поговорить с ним? — Я больше не мог сдерживаться, мое терпение кончилось.
Ах, перестань дуться, — небрежно ответил Чейд. — Он нам почти ничего не рассказал. Ты же знаешь, каким он иногда бывает. Давай подождем до завтра, Фитц, когда мы все окажемся на берегу, и ты сможешь поболтать с ним, сколько захочешь. Не сомневаюсь, что с тобой он будет более откровенным, чем с нами. И я вовсе не пытался разлучить тебя с ним — просто я не хочу, чтобы воины Хетгарда с ним общались. Он вновь заявил, что сделает все, чтобы убедить нас не убивать дракона. И умудрился заинтриговать и очаровать Пиоттра и Бладблейда, но Нарческа все еще его побаивается. Она не смотрит ему в глаза.
Принц прервал монолог Чейда.
Сначала воины Хетгарда решили, что он часть какого-то обмана с нашей стороны, тайный союзник, каким-то образом проникший на остров. Когда мы сказали, что не знали, какие условия поставит Хетгард, им пришлось с нами согласиться.
А как Нарческа и Пиоттр отреагировали на то, что он намерен всячески защищать дракона? ~- спросил я у обоих.
Ответ Чейда показал, что он уже думал на эту тему. Они повели себя странно. Я ожидал, что Пиоттр и Нарческа будут негодовать, но мне показалось, что Пиоттр испытал облегчение и даже обрадовался, когда увидел Шута. А я доволен, что он ничего больше говорить не стал. И прошу тебя, не веди с ним никаких споров, если рядом будут находиться Пиоттр или Нарческа. Если они узнают, что вы давние друзья, то могут посчитать, что и ты являешься противником убийства дракона.
Я уловил некую угрозу в словах Чейда, словно он усомнился в моей верности. Я не стал обращать на его тон внимания.
Я постараюсь поговорить с ним наедине, — сказал я. Вот именно. — В его словах прозвучало не только согласие, но и приказ.
Между тем все разошлись по своим каютам. Я посмотрел в сторону нашего лагеря. Такое впечатление, что все уже устроились на ночлег. Костер почти догорел. Я так и не поужинал. Очень скоро горячая каша покажется замечательным блюдом, но сейчас она меня совсем не привлекала. Море отступило настолько, что я мог бы обойти дракона, замочив лишь щиколотки. Я знал, что утром буду сожалеть о промокших башмаках, но лучшего времени для осмотра каменного изваяния не придумаешь. Фигуру дракона высекли не обладатели Скилла, а приспешники Бледной Женщины. И мне казалось, что я знаю зачем. Я давно подозревал, что Регал и мастер Скилла Гален по частям продавали нашу библиотеку о Скилле. Возможно, ее владельцем стал Кебал Робред, вождь пиратов Внешних островов во времена войн красных кораблей. А потом, вероятно, он и его союзница, Бледная Женщина, попытались создать собственных драконов для сражений с Шестью Герцогствами. Я почти не сомневался, что так и было.
Подойдя к влажному блестящему камню, я заметил, что ни водоросли, ни ракушки не пристали к его гладкой поверхности. Дракон оставался таким же чистым и черным, как в тот день, когда его создали. Я осторожно положил на него руку. Он был холодным, влажным и твердым — и полным гудящего Уита. Как и дремавшие каменные драконы. Однако он был иным. Я не понимал, в чем состоит различие, пока не коснулся соседнего камня. В нем тоже таилась дремлющая жизнь. И все же они являлись различными существами. Осторожно, опасаясь магической ловушки, я потянулся к дракону Скиллом. И ничего не обнаружил. Я провел рукой по гладкой влажной поверхности. Возник какой-то тихий ропот, а потом все стихло.
Я медленно повернул голову и понял, как все это глупо. Шум Скилла, который я ощутил, был вовсе не разговором, приглушенным расстоянием или барьером. С той же осторожностью, с какой я бы прикоснулся к раскаленному углю, я провел кончиками пальцев по влажному камню. И вновь ощутил смешение множества голосов, говорящих одновременно на громадном удалении от меня. Я инстинктивно вытер ладонь о рубашку и отступил. С некоторым смущением я принялся обдумывать пришедшую мне в голову мысль.
Это камень памяти. И хотя его добыли здесь, я не сомневался, что Верити пользовался таким же камнем, когда высекал своего дракона. Все драконы, виденные мной в каменном саду Горного Королевства, были из такого же камня, некоторых из них создали группы Скилла, которые старались навсегда заключить в камень свои воспоминания и сущности. Другие, возможно, были творением Элдерлингов.
Виденные мной драконы были созданы воспоминаниями и мыслями, а также инструментами резчиков. В конце концов драконы полностью поглотили создавших их людей. Я сам наблюдал, как Верити перешел в дракона. Потребовались все воспоминания и вся жизненная сила Верити и Кеттл, чтобы насытить и пропитать камень, пробудить дракона к жизни. Старая женщина охотно отдала свою жизнь — как и Верити. Она осталась последней из своей группы Скилла, одинокая, пережившая свое время и своего монарха, но вернувшаяся, чтобы служить потомкам Видящих.
Долгих лет Кеттл и страсти Верити едва хватило для пробуждения дракона. Я очень хорошо это понимал. Верити забрал частичку моей личности для создания дракона, а позднее я поспешно отдал другие воспоминания Девушке на Драконе. И я ощутил ненасытность камня памяти. Мне было совсем нетрудно отдать всего себя Девушке на Драконе. В некотором смысле это стало бы освобождением.
Или я бы попал в темницу. Что произошло с каменным драконом, которому не хватило воспоминаний, чтобы обрести жизнь и взлететь? Я видел, что случилось с Девушкой на Драконе. Она так и осталась в карьере, завязнув в незаконченном камне. Не думаю, что в ее случае не хватило воспоминаний, — просто ее создатель не захотел расстаться со своей индивидуальностью. Глава группы Скилла, который высек из камня Девушку, попытался что-то удержать для себя, изолировать свои воспоминания в фигуре сидящей на драконе Девушки, а не отдавать их всей скульптуре. Во всяком случае, так сказала мне Кеттл, когда я спросил у нее, почему эта статуя не ожила и не улетела. Она поведала мне эту историю, чтобы заставить отойти от дракона Верити, так мне кажется; Кеттл пыталась объяснить, что дракон удовлетворится, только заполучив всего меня целиком.
Я бы хотел, чтобы сейчас рядом со мной оказалась Кеттл и рассказала мне историю этого дракона. Hо я подозревал, что мне она известна и так. Камень обрабатывали по частям, отдельными блоками. Да и резчики не отдавали камню свои воспоминания. У меня появилось подозрение, что я стою возле монумента войнам красных кораблей. Что стало с воспоминаниями и чувствами «перекованных»? Разрозненные факты соединились в существе, состоящем из отдельных частей. Блоки камней памяти были балластом в трюмах белых кораблей. Неужели Кебал Робред и Бледная Женщина научились магии пробуждения каменного дракона благодаря украденным из нашей библиотеки свиткам Скилла? И что помешало им создать драконов Внешних островов, которые могли бы опустошить побережье Шести Герцогств? Быть может, они не пожелали отдать себя, чтобы вдохнуть жизнь в свои создания? Или рассчитывали воспользоваться воспоминаниями, которые они отняли у пленников из Шести Герцогств?
Я смотрел на свидетельство их неудачи понять фундаментальные причины того, зачем группа Скилла отправилась в Джампи для создания каменного дракона. Они сумели похитить воспоминания жителей Шести Герцогств и навеки погрузить их в камень. Однако им не удалось выковать из этих воспоминаний единую цель, которая вдохнула бы жизнь в дракона.
Далеко не всем группам Скилла, отправившимся в горы, сопутствовал успех. Некоторые взяли в жены женщин из Горного Королевства и остались там жить, посвятив себя семье. Другие пытались высечь из камня драконов и потерпели неудачу. Задача была сложной даже для группы, обладавшей внутренним единством. Дракон, наполненный воспоминаниями разных людей, которые втиснуты в единый камень, дракон, рожденный из ужаса, гнева и отчаяния, стал бы безумным существом.
Быть может, Кебал Робред и Бледная Женщина именно к этому и стремились?
Я помню время, когда мысль о том, чтобы навсегда спрятаться в каменном драконе, казалась мне привлекательной. Я помню охватившую меня обиду, когда я узнал, что Верити исключил меня из своего творения. Теперь, после того как прошло немало лет, я понимаю, что им двигало. В те дни, когда Ночной Волк еще был со мной, я думал о такой возможности. Какой дракон получился бы из нас двоих? А теперь, хочу я того или нет, но я стал частью группы Скилла. Однако я никогда не думал о том, что настанет время, когда Дьютифул, Олух, Чейд и я сможем сами попытаться создать дракона. Мы стали группой по стечению обстоятельств. Я не мог себе представить, чтобы мы нашли в себе силы вместе создать новое существо, не говоря уже о том, чтобы свести счеты с человеческой жизнью и вместе стать единым драконом.
Я повернулся и медленно побрел к берегу, изо всех сил стараясь не думать о воспоминаниях «перекованных», заключенных в камнях. Неужели их сознание навеки останется здесь? А если нет, то что это такое?
Я потянулся к Чейду и Дьютифулу.
Я полагаю, мне удалось найти воспоминания и чувства людей, «перекованных» во время войн красных кораблей.
Что? — пораженно спросил Чейд.
Когда я объяснил, наступило долгое мучительное молчание. Затем Дьютифул осторожно спросил:
Мы можем их освободить?
Для чего? Большинство людей, которым принадлежат эти воспоминания, давно мертвы. Возможно, некоторые из них пали от моей руки. Кроме того, мне неизвестно, можно ли их освободить. И я не представляю, как это сделать. — И чем больше я думал, тем страшнее мне становилось.
Мысли Чейда были полны смирения.
Сейчас мы должны оставить все как есть. Быть может, после того, как мы разберемся с драконом, Пиоттр захочет рассказать нам то, что ему известно. Или мы сумеем приплыть сюда на корабле Шести Герцогств и вернуть домой то, что принадлежит нам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134