И каким боком здесь приложить слух, который передавали друг другу все слуги в колледже? В нём говорилось, что татары завоевали Московию и хлынули на север к Санкт-Петербургу, откуда они могли бы захватить власть над Балтийским морем и, в конечном счете, покорить всю Западную Европу. А лорд Азраил как раз бывал на дальнем Севере: в последний раз, когда она с ним виделась, он готовил экспедицию в Лапландию.
– Пан, – шепнула она.
– Да?
– Как ты думаешь, будет война?
– Не сейчас. Если бы война должна была разразиться на этой неделе, лорд Азраил не приехал бы сюда на ужин.
– Я тоже так думаю. Но что будет дальше?
– Тихо! Кто-то идет.
Она села и выглянула в щёлку. Пришёл Камердинер, чтобы заправить лампу, как велел Ректор. Общая комната и библиотека освещались ямтарическим светом, но в Комнате Отдыха Мудрецы предпочитали, по старинке, более мягкий свет нафтовых ламп. За всю жизнь нынешнего Ректора этот обычай не изменился.
Камердинер поправил фитиль, подбросил в камин новое полено, а затем, оглядываясь на дверь в зал, стянул с курительной стойки пригоршню листьев. Только он вернул крышку на место, как ручка противоположной двери скрипнула, и слуга подпрыгнул от неожиданности. Лайра едва удержалась от смеха. Камердинер поспешно сунул листья в карман и обернулся к вошедшему.
– Лорд Азраил! – воскликнул он, и по спине Лайры пробежали мурашки. Она не видела дядю со своего наблюдательного поста, и с трудом подавила желание повернуться и посмотреть.
– Добрый вечер, Рен, – сказал лорд Азраил. Лайра всегда слушала этот суровый голос со смешанным чувством опасения и удовольствия. – Я опоздал на ужин. Пожалуй, подожду здесь.
Похоже, Камердинер растерялся. Гости всегда входили в Комнату Отдыха только по приглашению Ректора, и лорду Азраилу это было отлично известно, но слуга заметил, что тот смотрит прямо на его оттопыренный карман, и решил не спорить.
– Мне доложить Ректору, что вы пришли, милорд?
– Доложите. И принесите мне кофе.
– Хорошо, милорд.
Камердинер поклонился и поспешно вышел, сопровождаемый по пятам своим деймоном. Дядя Лайры прошествовал к камину, и, широко зевнув, потянулся. Одежда на нём была походная. И опять, как всегда, когда они встречались, Лайра вспомнила, как сильно он её пугает. Робкая надежда выбраться незаметно, умерла, оставалось лишь сидеть, сжавшись в комочек, и уповать на то, что в шкаф никто не заглянет.
За спиной лорда Азраила стоял его деймон – снежная леопардиха.
– Ты собираешься показывать проекции прямо здесь? – спросила она негромко.
– Да. Шумихи будет меньше, чем если мы пойдём в лекционный зал. К тому же, они захотят увидеть образцы, так что уж я лучше сразу пошлю за Привратником… Тяжёлые времена наступили нынче, Стельмария.
– Тебе нужен отдых.
Он растянулся в одном из кресел, и Лайра больше не видела его лица.
– Конечно, конечно. И переодеться тоже не мешало бы. Здесь наверняка существует какой-нибудь старинный обычай, позволяющий оштрафовать меня на дюжину бутылок вина, если я рискну появиться в Комнате Отдыха в неподобающей одежде. А ещё мне нужен хороший трёхдневный сон. Вот только дело всё в том, что…
В дверь постучали, и Камердинер внёс серебряный поднос с кофейником и чашкой.
– Благодарю, Рен, – кивнул лорд Азраил. – Скажите, уж не токайское ли я вижу на столе?
– Ректор заказал его специально для вас, милорд, – сказал Камердинер. – Из урожая 98 года осталось всего три дюжины бутылок.
– Всё хорошее когда-нибудь кончается. Поставьте, пожалуйста, поднос здесь, рядом со мной. Да, и попросите Привратника принести сюда два ящика, которые я оставил в сторожке, хорошо?
– Сюда, милорд?
– Да, дружище, сюда. И ещё мне понадобится экран и проекционный фонарь, тоже сюда и прямо сейчас.
Камердинер открыл рот от удивления и с трудом удержался от вопроса или возражения.
– Рен, вы забываетесь, – произнёс лорд Азраил. – Не задавайте вопросов, просто делайте, что вам говорят.
– Хорошо, милорд, – ответил Камердинер. – Тогда, я полагаю, о ваших планах должен знать мистер Каусон, милорд, иначе он будет удивлён, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Понимаю. Поставьте его в известность.
Мистером Каусоном звали Дворецкого. Между ним и Камердинером тлела старинная вражда. Дворецкий стоял ступенькой выше на лестнице субординации, но у Камердинера было гораздо больше возможностей снискать расположение Мудрецов, и извлекать из этого максимальную выгоду. Он с огромным удовольствием ухватился за эту возможность продемонстрировать Дворецкому свою осведомленность в том, что творится в Комнате Отдыха.
Камердинер поклонился и вышел. Лайра наблюдала, как её дядя налил полную чашку кофе, разом осушил и наполнил ещё одну, которую стал пить уже медленнее. Она была заинтригована: какие еще образцы? И зачем проекционный фонарь? Что такого срочного и важного он хочет показать Мудрецам?
Вот лорд Азраил встал и повернулся спиной к камину. Теперь, видя его целиком, Лайра восхитилась его разительному контрасту с пухлым Камердинером, или с бледными и сутулыми Мудрецами. Лорд Азраил был высок и широк в плечах, загорелое лицо светилось энергией, а глаза его, казалось, вспыхивали и сверкали от необузданной весёлости. Такое лицо подходило властелину и бойцу, но никак не мягкосердечному опекуну. Все его движения были широкими и выверенными, как у дикого зверя, и, оказавшись в комнате, он действительно походил на дикого зверя, запертого в слишком узкую клетку.
Сейчас Лорд Азраил казался задумчивым и отсутствующим. Его деймон подошла к нему и склонила голову ему на талию. Он бросил на неё странный взгляд, а потом шагнул к столу, вынул пробку из графина с токайским и налил вино в бокал. У Лайры ёкнуло сердце.
– Нет!
Тихий крик сорвался с её губ прежде, чем она успела подумать. Лорд Азраил моментально обернулся.
– Кто здесь?
Что ей оставалось делать? Она вывалилась из шкафа и, подпрыгнув, выхватила бокал из его руки. Вино выплеснулось на стол и ковер, а бокал вдребезги разбился. Он схватил её за запястье и выкрутил руку.
– Лайра! Что, чёрт возьми, ты творишь?
– Отпустите, и я всё расскажу!
– Да я тебе сначала руку сломаю! Как ты вообще осмелилась сюда прийти?
– Я только что спасла вам жизнь!
На секунду оба замерли: девочка, согнувшись от боли и стараясь не разреветься в голос, и нависший над нею хмурый великан.
– Что ты сказала? – спросил он уже спокойнее.
– Это вино отравлено, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Я видела, как Ректор всыпал в него какой-то порошок.
Он отпустил её руку. Лайра осела на пол, и взволнованный Пантелеймон опустился ей на плечо. Дядя взирал на неё сверху со сдержанной яростью, и она не осмеливалась поднять на него глаза.
– Я пришла просто посмотреть, на что похожа эта комната, – вымолвила Лайра. – Знаю, я не должна была этого делать. И уже собиралась уйти, пока кто-нибудь не пришёл, как вдруг услышала шаги Ректора и оказалась в ловушке. Шкаф – единственное место, где я могла спрятаться. А потом увидела, как он травит вино. Если бы не я…
Раздался стук в дверь.
– Это, должно быть, Привратник, – перебил её лорд Азраил. – Дуй в шкаф. Но если я услышу оттуда хоть малейший шорох, ты пожалеешь, что родилась на свет.
Она метнулась назад, и лорд Азраил, подождав, пока она прикроет дверцу, откликнулся:
– Войдите.
Это и вправду был Привратник.
– Сюда, милорд?
Лайра увидела пожилого мужчину, нерешительно остановившегося на пороге. За ним маячил угол большого деревянного ящика.
– Да, всё верно, Шатер, – сказал лорд Азраил. – Принесите оба ящика и поставьте у стола.
Лайра немного расслабилась, и позволила себе ощутить боль в запястье и в плече. Будь она плаксой, то тут же разрыдалась бы. Но вместо этого она только сжала зубы и стала медленно двигать рукой, пока боль не ослабла.
Раздались звуки бьющегося стекла и разливаемой жидкости.
– Черт побери, Шатер, вы неосторожный старый дурак! Взгляните, что вы натворили!
Однако Лайра всё видела. Дядя устроил так, что графин с токайским упал со стола, а виноватым оказался Привратник. Старик осторожно опустил ящик и принялся извиняться.
– Мне в самом деле очень жаль, милорд… должно быть, я подошёл ближе, чем думал…
– Принесите что-нибудь, чтобы вытереть лужу. И поторопитесь, пока она не впиталась в ковёр!
Привратник поспешно выбежал. Лорд Азраил подошёл к шкафу и, понизив голос, сказал:
– Раз уж ты здесь, можешь сослужить мне службу. Внимательно наблюдай за Ректором, когда он войдёт. Если расскажешь мне потом что-нибудь интересное, я избавлю тебя от последствий истории, в которую ты влипла. Ясно?
– Да, дядя.
– Издашь хоть один звук, и я не стану за тебя отдуваться. Всё в твоих руках.
Когда Привратник вернулся со щёткой, совком для стекла, миской и тряпкой, лорд Азраил уже отошёл от шкафа и вновь стоял спиной к камину.
– Я ещё раз покорнейше прошу прощения, милорд. Я не знал, что…
– Просто уберите этот беспорядок.
Как только Привратник принялся вытирать вино с ковра, в дверь снова постучали. Это был Камердинер, вместе с личным слугой лорда Азраила, по имени Торольд. Они внесли тяжёлый ящик из полированного дерева с медными ручками. Увидев, чем занят Привратник, они ошеломлённо замерли.
– Да, это было токайское, – молвил лорд Азраил. – Прискорбно. Проекционный фонарь, как я вижу? Будьте добры, установите его у шкафа, Торольд. А экран повесьте на противоположную стену.
Лайра сообразила, что в щель сможет видеть экран и всё, что на нём будет, и ей стало любопытно, не умышленно ли дядя расставил всё именно так. Под шум, который устроил слуга лорда Азраила, разворачивая жёсткое полотно экрана и натягивая его на раму, она шепнула:
– Вот видишь! А ты говорил: не пойдём, не пойдём!
– Может и правильно, – строго ответил Пантелеймон тонким голосом мотылька. – А может, и нет.
Лорд Азраил стоял у камина, допивая остатки кофе и мрачно наблюдая, как Торольд открывает корпус проекционного фонаря, снимает линзы и проверяет резервуар с маслом.
– Масла хватит, милорд, – сказал он. – Послать за техником?
– Нет. Я буду показывать сам. Благодарю, Торольд. Ужин уже закончился, Рен?
– Я думаю, он подходит к концу, милорд, – ответил Камердинер. – Если я верно понял мистера Каусона, Ректору и его гостям не сидится за столом с той минуты, как они узнали, что вы здесь. Мне забрать кофейный поднос?
– Забирайте и можете идти.
– Хорошо, милорд.
С лёгким поклоном Камердинер подхватил поднос и ушёл, а Торольд последовал за ним. Едва дверь за ними закрылась, лорд Азраил посмотрел прямо на шкаф, и Лайра почувствовала силу его взгляда так же ощутимо, как если б её пронзила стрела или копьё. Потом он отвёл глаза и мягко заговорил со своим деймоном.
Та подошла и невозмутимо уселась рядом, настороженная, изящная и опасная, обводя комнату своими жёлто-коричневыми глазами. Лорд Азраил тоже ещё раз окинул взглядом обстановку, и обернулся к двери, ведущей в зал. Ручка скрипнула и повернулась. Лайра не видела дверь, но услышала резкий вдох того, кто вошёл.
ДВА. Мысли о Севере
– Мастер, – приветствовал его лорд Азраэль. – Вот я и вернулся! Пригласите сюда своих гостей, я должен показать вам кое-что интересное.
– Лорд Азраэль, – вяло сказал Мастер и, шагнув вперед, пожал ему руку. С места, где она пряталась, Лайра могла видеть глаза Мастера, он и в самом деле бросил мимолетный взгляд на стол.
– Мастер, – продолжил лорд Азраэль. – Я явился слишком поздно, чтобы поужинать с вами, и поэтому устроился здесь. О, здравствуйте, мистер Проректор! Рад видеть Вас в добром здравии. Прошу простить мою неопрятную внешность; я только что приземлился. Ах да, Мастер, токайского больше нет. Полагаю, вы стоите сейчас как раз на нём. Носильщик сбросил его со стола, но в этом была моя вина. Здравствуйте, Капеллан! Я с огромным интересом прочитал Ваше последнее письмо.
Вместе с Капелланом он отошёл, давая Лайре возможность наблюдать за лицом Мастера. Оно было бесстрастным, но птица на его плече непрерывно шелестела перьями и переминалась с лапки на лапку. Лорд Азраэль сразу стал главной персоной в комнате, и, хотя на территории Мастера он старался быть как можно вежливее, всем было ясно, на чьей стороне сила.
Мудрецы, приветствуя гостя, вошли в комнату, рассаживаясь кто вокруг стола, кто в кресла, и вскоре воздух наполнился гулом разговоров. Лайре было заметно, что все они очень заинтересованы появлением ящика, экрана и проектора. Она была хорошо знакома с Мудрецами: Библиотекарем, Проректором, Следователем и остальными; эти люди окружали ее всю жизнь – учили, наказывали, утешали её, дарили небольшие подарки и отгоняли от фруктовых деревьев в саду; они были её единственной семьёй. Может быть, даже очень похожей на настоящую, если бы ей было с чем сравнить, хотя, будь у неё выбор, Лайра предпочла бы колледжских слуг. У Мудрецов была куча гораздо более важных дел, чем обращать внимание на причуды полудикой, полувоспитанной девчонки, случайно оставшейся на их попечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Пан, – шепнула она.
– Да?
– Как ты думаешь, будет война?
– Не сейчас. Если бы война должна была разразиться на этой неделе, лорд Азраил не приехал бы сюда на ужин.
– Я тоже так думаю. Но что будет дальше?
– Тихо! Кто-то идет.
Она села и выглянула в щёлку. Пришёл Камердинер, чтобы заправить лампу, как велел Ректор. Общая комната и библиотека освещались ямтарическим светом, но в Комнате Отдыха Мудрецы предпочитали, по старинке, более мягкий свет нафтовых ламп. За всю жизнь нынешнего Ректора этот обычай не изменился.
Камердинер поправил фитиль, подбросил в камин новое полено, а затем, оглядываясь на дверь в зал, стянул с курительной стойки пригоршню листьев. Только он вернул крышку на место, как ручка противоположной двери скрипнула, и слуга подпрыгнул от неожиданности. Лайра едва удержалась от смеха. Камердинер поспешно сунул листья в карман и обернулся к вошедшему.
– Лорд Азраил! – воскликнул он, и по спине Лайры пробежали мурашки. Она не видела дядю со своего наблюдательного поста, и с трудом подавила желание повернуться и посмотреть.
– Добрый вечер, Рен, – сказал лорд Азраил. Лайра всегда слушала этот суровый голос со смешанным чувством опасения и удовольствия. – Я опоздал на ужин. Пожалуй, подожду здесь.
Похоже, Камердинер растерялся. Гости всегда входили в Комнату Отдыха только по приглашению Ректора, и лорду Азраилу это было отлично известно, но слуга заметил, что тот смотрит прямо на его оттопыренный карман, и решил не спорить.
– Мне доложить Ректору, что вы пришли, милорд?
– Доложите. И принесите мне кофе.
– Хорошо, милорд.
Камердинер поклонился и поспешно вышел, сопровождаемый по пятам своим деймоном. Дядя Лайры прошествовал к камину, и, широко зевнув, потянулся. Одежда на нём была походная. И опять, как всегда, когда они встречались, Лайра вспомнила, как сильно он её пугает. Робкая надежда выбраться незаметно, умерла, оставалось лишь сидеть, сжавшись в комочек, и уповать на то, что в шкаф никто не заглянет.
За спиной лорда Азраила стоял его деймон – снежная леопардиха.
– Ты собираешься показывать проекции прямо здесь? – спросила она негромко.
– Да. Шумихи будет меньше, чем если мы пойдём в лекционный зал. К тому же, они захотят увидеть образцы, так что уж я лучше сразу пошлю за Привратником… Тяжёлые времена наступили нынче, Стельмария.
– Тебе нужен отдых.
Он растянулся в одном из кресел, и Лайра больше не видела его лица.
– Конечно, конечно. И переодеться тоже не мешало бы. Здесь наверняка существует какой-нибудь старинный обычай, позволяющий оштрафовать меня на дюжину бутылок вина, если я рискну появиться в Комнате Отдыха в неподобающей одежде. А ещё мне нужен хороший трёхдневный сон. Вот только дело всё в том, что…
В дверь постучали, и Камердинер внёс серебряный поднос с кофейником и чашкой.
– Благодарю, Рен, – кивнул лорд Азраил. – Скажите, уж не токайское ли я вижу на столе?
– Ректор заказал его специально для вас, милорд, – сказал Камердинер. – Из урожая 98 года осталось всего три дюжины бутылок.
– Всё хорошее когда-нибудь кончается. Поставьте, пожалуйста, поднос здесь, рядом со мной. Да, и попросите Привратника принести сюда два ящика, которые я оставил в сторожке, хорошо?
– Сюда, милорд?
– Да, дружище, сюда. И ещё мне понадобится экран и проекционный фонарь, тоже сюда и прямо сейчас.
Камердинер открыл рот от удивления и с трудом удержался от вопроса или возражения.
– Рен, вы забываетесь, – произнёс лорд Азраил. – Не задавайте вопросов, просто делайте, что вам говорят.
– Хорошо, милорд, – ответил Камердинер. – Тогда, я полагаю, о ваших планах должен знать мистер Каусон, милорд, иначе он будет удивлён, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Понимаю. Поставьте его в известность.
Мистером Каусоном звали Дворецкого. Между ним и Камердинером тлела старинная вражда. Дворецкий стоял ступенькой выше на лестнице субординации, но у Камердинера было гораздо больше возможностей снискать расположение Мудрецов, и извлекать из этого максимальную выгоду. Он с огромным удовольствием ухватился за эту возможность продемонстрировать Дворецкому свою осведомленность в том, что творится в Комнате Отдыха.
Камердинер поклонился и вышел. Лайра наблюдала, как её дядя налил полную чашку кофе, разом осушил и наполнил ещё одну, которую стал пить уже медленнее. Она была заинтригована: какие еще образцы? И зачем проекционный фонарь? Что такого срочного и важного он хочет показать Мудрецам?
Вот лорд Азраил встал и повернулся спиной к камину. Теперь, видя его целиком, Лайра восхитилась его разительному контрасту с пухлым Камердинером, или с бледными и сутулыми Мудрецами. Лорд Азраил был высок и широк в плечах, загорелое лицо светилось энергией, а глаза его, казалось, вспыхивали и сверкали от необузданной весёлости. Такое лицо подходило властелину и бойцу, но никак не мягкосердечному опекуну. Все его движения были широкими и выверенными, как у дикого зверя, и, оказавшись в комнате, он действительно походил на дикого зверя, запертого в слишком узкую клетку.
Сейчас Лорд Азраил казался задумчивым и отсутствующим. Его деймон подошла к нему и склонила голову ему на талию. Он бросил на неё странный взгляд, а потом шагнул к столу, вынул пробку из графина с токайским и налил вино в бокал. У Лайры ёкнуло сердце.
– Нет!
Тихий крик сорвался с её губ прежде, чем она успела подумать. Лорд Азраил моментально обернулся.
– Кто здесь?
Что ей оставалось делать? Она вывалилась из шкафа и, подпрыгнув, выхватила бокал из его руки. Вино выплеснулось на стол и ковер, а бокал вдребезги разбился. Он схватил её за запястье и выкрутил руку.
– Лайра! Что, чёрт возьми, ты творишь?
– Отпустите, и я всё расскажу!
– Да я тебе сначала руку сломаю! Как ты вообще осмелилась сюда прийти?
– Я только что спасла вам жизнь!
На секунду оба замерли: девочка, согнувшись от боли и стараясь не разреветься в голос, и нависший над нею хмурый великан.
– Что ты сказала? – спросил он уже спокойнее.
– Это вино отравлено, – процедила она сквозь сжатые зубы. – Я видела, как Ректор всыпал в него какой-то порошок.
Он отпустил её руку. Лайра осела на пол, и взволнованный Пантелеймон опустился ей на плечо. Дядя взирал на неё сверху со сдержанной яростью, и она не осмеливалась поднять на него глаза.
– Я пришла просто посмотреть, на что похожа эта комната, – вымолвила Лайра. – Знаю, я не должна была этого делать. И уже собиралась уйти, пока кто-нибудь не пришёл, как вдруг услышала шаги Ректора и оказалась в ловушке. Шкаф – единственное место, где я могла спрятаться. А потом увидела, как он травит вино. Если бы не я…
Раздался стук в дверь.
– Это, должно быть, Привратник, – перебил её лорд Азраил. – Дуй в шкаф. Но если я услышу оттуда хоть малейший шорох, ты пожалеешь, что родилась на свет.
Она метнулась назад, и лорд Азраил, подождав, пока она прикроет дверцу, откликнулся:
– Войдите.
Это и вправду был Привратник.
– Сюда, милорд?
Лайра увидела пожилого мужчину, нерешительно остановившегося на пороге. За ним маячил угол большого деревянного ящика.
– Да, всё верно, Шатер, – сказал лорд Азраил. – Принесите оба ящика и поставьте у стола.
Лайра немного расслабилась, и позволила себе ощутить боль в запястье и в плече. Будь она плаксой, то тут же разрыдалась бы. Но вместо этого она только сжала зубы и стала медленно двигать рукой, пока боль не ослабла.
Раздались звуки бьющегося стекла и разливаемой жидкости.
– Черт побери, Шатер, вы неосторожный старый дурак! Взгляните, что вы натворили!
Однако Лайра всё видела. Дядя устроил так, что графин с токайским упал со стола, а виноватым оказался Привратник. Старик осторожно опустил ящик и принялся извиняться.
– Мне в самом деле очень жаль, милорд… должно быть, я подошёл ближе, чем думал…
– Принесите что-нибудь, чтобы вытереть лужу. И поторопитесь, пока она не впиталась в ковёр!
Привратник поспешно выбежал. Лорд Азраил подошёл к шкафу и, понизив голос, сказал:
– Раз уж ты здесь, можешь сослужить мне службу. Внимательно наблюдай за Ректором, когда он войдёт. Если расскажешь мне потом что-нибудь интересное, я избавлю тебя от последствий истории, в которую ты влипла. Ясно?
– Да, дядя.
– Издашь хоть один звук, и я не стану за тебя отдуваться. Всё в твоих руках.
Когда Привратник вернулся со щёткой, совком для стекла, миской и тряпкой, лорд Азраил уже отошёл от шкафа и вновь стоял спиной к камину.
– Я ещё раз покорнейше прошу прощения, милорд. Я не знал, что…
– Просто уберите этот беспорядок.
Как только Привратник принялся вытирать вино с ковра, в дверь снова постучали. Это был Камердинер, вместе с личным слугой лорда Азраила, по имени Торольд. Они внесли тяжёлый ящик из полированного дерева с медными ручками. Увидев, чем занят Привратник, они ошеломлённо замерли.
– Да, это было токайское, – молвил лорд Азраил. – Прискорбно. Проекционный фонарь, как я вижу? Будьте добры, установите его у шкафа, Торольд. А экран повесьте на противоположную стену.
Лайра сообразила, что в щель сможет видеть экран и всё, что на нём будет, и ей стало любопытно, не умышленно ли дядя расставил всё именно так. Под шум, который устроил слуга лорда Азраила, разворачивая жёсткое полотно экрана и натягивая его на раму, она шепнула:
– Вот видишь! А ты говорил: не пойдём, не пойдём!
– Может и правильно, – строго ответил Пантелеймон тонким голосом мотылька. – А может, и нет.
Лорд Азраил стоял у камина, допивая остатки кофе и мрачно наблюдая, как Торольд открывает корпус проекционного фонаря, снимает линзы и проверяет резервуар с маслом.
– Масла хватит, милорд, – сказал он. – Послать за техником?
– Нет. Я буду показывать сам. Благодарю, Торольд. Ужин уже закончился, Рен?
– Я думаю, он подходит к концу, милорд, – ответил Камердинер. – Если я верно понял мистера Каусона, Ректору и его гостям не сидится за столом с той минуты, как они узнали, что вы здесь. Мне забрать кофейный поднос?
– Забирайте и можете идти.
– Хорошо, милорд.
С лёгким поклоном Камердинер подхватил поднос и ушёл, а Торольд последовал за ним. Едва дверь за ними закрылась, лорд Азраил посмотрел прямо на шкаф, и Лайра почувствовала силу его взгляда так же ощутимо, как если б её пронзила стрела или копьё. Потом он отвёл глаза и мягко заговорил со своим деймоном.
Та подошла и невозмутимо уселась рядом, настороженная, изящная и опасная, обводя комнату своими жёлто-коричневыми глазами. Лорд Азраил тоже ещё раз окинул взглядом обстановку, и обернулся к двери, ведущей в зал. Ручка скрипнула и повернулась. Лайра не видела дверь, но услышала резкий вдох того, кто вошёл.
ДВА. Мысли о Севере
– Мастер, – приветствовал его лорд Азраэль. – Вот я и вернулся! Пригласите сюда своих гостей, я должен показать вам кое-что интересное.
– Лорд Азраэль, – вяло сказал Мастер и, шагнув вперед, пожал ему руку. С места, где она пряталась, Лайра могла видеть глаза Мастера, он и в самом деле бросил мимолетный взгляд на стол.
– Мастер, – продолжил лорд Азраэль. – Я явился слишком поздно, чтобы поужинать с вами, и поэтому устроился здесь. О, здравствуйте, мистер Проректор! Рад видеть Вас в добром здравии. Прошу простить мою неопрятную внешность; я только что приземлился. Ах да, Мастер, токайского больше нет. Полагаю, вы стоите сейчас как раз на нём. Носильщик сбросил его со стола, но в этом была моя вина. Здравствуйте, Капеллан! Я с огромным интересом прочитал Ваше последнее письмо.
Вместе с Капелланом он отошёл, давая Лайре возможность наблюдать за лицом Мастера. Оно было бесстрастным, но птица на его плече непрерывно шелестела перьями и переминалась с лапки на лапку. Лорд Азраэль сразу стал главной персоной в комнате, и, хотя на территории Мастера он старался быть как можно вежливее, всем было ясно, на чьей стороне сила.
Мудрецы, приветствуя гостя, вошли в комнату, рассаживаясь кто вокруг стола, кто в кресла, и вскоре воздух наполнился гулом разговоров. Лайре было заметно, что все они очень заинтересованы появлением ящика, экрана и проектора. Она была хорошо знакома с Мудрецами: Библиотекарем, Проректором, Следователем и остальными; эти люди окружали ее всю жизнь – учили, наказывали, утешали её, дарили небольшие подарки и отгоняли от фруктовых деревьев в саду; они были её единственной семьёй. Может быть, даже очень похожей на настоящую, если бы ей было с чем сравнить, хотя, будь у неё выбор, Лайра предпочла бы колледжских слуг. У Мудрецов была куча гораздо более важных дел, чем обращать внимание на причуды полудикой, полувоспитанной девчонки, случайно оставшейся на их попечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51