Йорек проигнорировал их, и открыл свою броню, чтобы заняться ранами, но прежде, чем он успел начать, Лайра была возле него, топча ногами замёрзший алый снег, и крича медведям, чтобы те прекратили ломать дворец, потому что внутри были заключённые. Они не услышали её, но Йорек услышал, и когда он взревел, все сразу остановились.
– Человеческие заключенные? – спросил Йорек.
– Да – Йофар Ракнисон поместил их в темницы – они должны сначала выйти и укрыться где-нибудь, иначе они будут убиты падающими камнями...
Йорек быстро отдал приказы, и несколько медведей поспешили во дворец освободить заключенных. Лайра повернулась к Йореку.
– Позволь мне помочь тебе – я хочу удостовериться, что ты не слишком сильно ранен, Йорек, дорогой, о, если б тут были бинты, или ещё что! Эта ужасная рана на твоём животе...
Подошедший медведь положил у ног Йорека полный рот какого-то некоторого жесткого зеленого материала, покрытого инеем.
– Кровомох, – сказал Йорек. – Прижми его к моим ранам, Лайра. Заверни кожу поверх него, прикрой снегом, и держи, пока не замёрзнет.
Он не позволил ни одному из медведей помочь ему, несмотря на их желание. Кроме того, руки Лайры были деликатнее, и она отчаянно хотела помочь; так что маленький человечек склонился над большим королём-медведем, накладывая кровомох и примораживая плоть, пока раны не перестали кровоточить. Когда она закончила, её рукавицы промокли насквозь от крови Йорека, но его раны были закрыты.
К этому времени заключенные – дюжина или около того людей, дрожа, мигая, и держась поближе друг к другу – вышли наружу. Не было никакого смысла разговаривать с профессором, решила Лайра, потому что бедняга безумен; и хотя ей хотелось бы узнать, кем были остальные, но надо было сделать много других важных вещей. И она не хотела отвлекать Йорека, который отдавал быстрые приказы, и рассылал медведей во всех направлениях, но она беспокоилась о Роджере, и о Ли Скоресби и ведьмах, и она была голодна и устала... Лучшим, что она могла сделать, было не мешаться под ногами.
Так что она свернулась калачиком в тихом углу боевой площадки, с Пантелеймоном в форме рыси, чтобы согревать её, навалила на себя снега, как это сделал бы медведь, и уснула.
Что-то дёрнуло её за ногу, и странный медвежий голос произнёс: «Лайра Среброязыкая, король хочет Вас видеть.»
Она пробудилась, полумёртвая от холода, и не смогла открыть свои глаза, так как поверх них замёрзла ледяная корка; но Пантелеймон начал лизать их, чтобы растопить лёд, и скоро она смогла увидеть молодого медведя, который говорил с ней.
Она пару раз попробовала встать, но оба раза упала.
– Езжайте на мне, – сказал медведь, и присел, чтобы предложить свою широкий спину, и, наполовину держась, наполовину сваливаясь, она умудрилась доехать на нём к крутому обрыву, где уже собралось много медведей.
И среди них была маленькая фигурка, которая рванулась к ней, и чей демон прыгал рядом, приветствуя Пантелеймона.
– Роджер! – сказала она.
– Йорек Барнисон оставил меня там, в снегу, пока он пошёл вперёд, чтобы спасти тебя – мы вывалились из воздушного шара, Лайра! После того, как ты выпала, нас унесло на мили и мили, и тогда мистер Скорсби выпустил из баллона немного газа, и мы врезались в гору, и покатились по такому склону – ты б только видела! И я не знаю, где теперь мистер Скорсби, и где ведьмы. Были только я и Йорек Барнисон. Он побежал прямо сюда, чтобы найти тебя. И они рассказали мне о его поединке...
Лайра посмотрела вокруг. Под руководством старого медведя, человеческие заключенные строили укрытие из плавника и кусков материи. Казалось, они были довольны тем, что им нашлась хоть какая-то работа. Один из них пытался зажечь огонь с помощью кремня.
– Вот еда, – сказал молодой медведь, который разбудил Лайру.
На снегу лежал свежепойманный тюлень. Медведь разрезал его когтем, и показал Лайре, где найти почки. Она съела одну сырой: та была тёплой, мягкой, и удивительно вкусной.
– Съешь ещё и ворвань, – сказал медведь, и оторвал для неё кусок. На вкус та была похожа на сливки, приправленные лесными орехами. Роджер заколебался, но последовал её примеру. Они жадно поели, и, чрез несколько минут, Лайра полностью проснулась и даже начала согреваться.
Вытирая рот, она осмотрелась вокруг, но Йорека нигде не было видно.
– Йорек Барнисон разговаривает со своими советниками, – сказал молодой медведь. – Он хотел увидеть Вас, когда Вы поедите. Следуйте за мной.
Он провёл их через снежный холм к месту, где медведи начинали строить стену из ледяных блоков. Йорек сидел в середине группы старых медведей, и он приподнялся, чтобы поприветствовать ее.
– Лайра Среброязыкая, – сказал он. – Подходи, и выслушай то, что мне говорят.
Он не объяснял ее присутствие другим медведям, или, может быть, они уже знали о ней; но, во всяком случае, они освободили для неё место, и обращались с ней с огромным почтением, как если бы она была королевой. Она была крайне горда тем, что сидит рядом со своим другом Йореком Барнисоном под Авророй Бореалис, которое изящно мерцало в полярном небе, и участвует в беседе медведей.
Оказалось, что господство Йофара Ракнисона над медведями было подобно заклинанию. Некоторые из них связывали это с влиянием госпожи Коултер, которая посетила его перед изгнанием Йорека, хотя Йорек и не знал об этом, и сделала Йофару несколько подарков.
– Она дала ему какой-то наркотик, – сказал один медведь, – который он скормил Хьялмуру Хьялмурсону, и заставил его забыть себя.
Хьялмур Хьялмурсон, как сообразила Лайра, и был тем медведем, которого убил Йорек, и чья смерть была причиной его изгнания. Так, оказывается, за этим стояла госпожа Коултер! И это было ещё не всё.
– Есть человеческие законы, которые запрещают некоторые вещи, которые она хотела сделать, но человеческие законы не действуют на Свальбарде. Она хотела основать здесь ещё одну станцию, наподобие Болвангара, только ещё хуже, и Йофар собирался разрешить ей сделать это, вопреки всем традициям медведей; потому что раньше люди посещали Свальбард, или были заключены здесь в тюрьму, но никогда не жили и не работали здесь. Постепенно она собиралась увеличивать своё влияние на Йофара Ракнисона, и его власть над нами, пока мы не превратились бы в её ручных зверюшек, прибегающих и убегающих по команде, и нашей единственной обязанностью было бы охранять ту мерзость, которую она собиралась здесь создать...
Это говорил старый медведь. Его звали Сьёрен Эйзарсон, и он был советником, одним из тех, кто пострадал под властью Йофара Ракнисона.
– Что она делает сейчас, Лайра? – спросил Йорек Барнисон. – И что она будет делать, когда услышит о смерти Йофара Ракнисона?
Лайра достала алетиометр. Было слишком темно, чтобы его разглядеть, и Йорек приказал, чтобы принесли факел.
– Что случилось с мистером Скорсби? – сказала Лайра, пока они ожидали. – И с ведьмами?
– Ведьмы были атакованы другим ведьмовским кланом. Я не знаю, были ли те, другие, в союзе с усекателями детей, но они в больших количествах патрулировали наше небо, и во время шторма они напали. Я не видел, что случилось с Серафиной Пеккалой. Что же касается Ли Скорсби, воздушный шар подскочил после того, как мы вывалились, и унёс его с собой. Но твой символьный анализатор скажет тебе, какова их судьба.
Медведь притащил салазки, на которых дымился котёл древесного угля, и воткнул в него смолистый факел. Факел немедленно вспыхнул, и в его ярком свете Лайра положила руки на алетиометр и спросила о Ли Скорсби.
Выяснилось, что он всё ещё летел, отнесённый ветром в сторону Новой Земли, что он был цел и невредим, и успешно отбился от скальных трупоедов и от ведьм.
Лайра сказала это Йореку, и он удовлетворенно кивнул.
– Если он в воздухе, он в безопасности, – сказал он. – Что с госпожой Коултер?
Ответ был сложным, и игла качалась от символа к символу в последовательности, которая заставила Лайру задуматься на долгое время. Медведи испытывали любопытство, но сдерживали себя из уважения к Йореку Барнисону и его уважения к Лайре, так что она вытеснила их из своего сознания, и снова погрузилась в алетиометрический транс.
Комбинация символов, когда она наконец поняла её смысл, встревожила её.
– Он говорит, что она... Она знает о том, что мы полетели сюда, и у неё есть транспортный цеппелин, вооружённый пулемётами – я думаю, что это значит именно это – и они – они подлетают к Свальбарду прямо сейчас. Она, конечно, ещё не знает о том, что Йофар Ракнисон побеждён, но скоро она это узнает, потому что... О да, потому что какие-то ведьмы сообщат ей об этом, а они узнают про это от скальных трупоедов. Так что, я думаю, вокруг нас в воздухе есть шпионы, Йорек. Она хотела, чтобы... хотела притвориться, что прибыла помочь Йофару Ракнисону, но в действительности она собиралась захватить власть, с помощью полка татар, который прибудет сюда морем, через пару дней.
– И, как только она сможет, она собирается пойти туда, где сейчас держат лорда Азраэля, и она хочет убить его. Поскольку... Теперь ясно: кое-что, чего я никогда раньше не понимала, Йорек! То, почему она хочет убить Лорда Азраэля – потому что она знает, что он собирается сделать, и она боится этого, и она хочет сделать это сама, и получить контроль над этим вместо него... Это должно быть тем городом в небе, это должно быть! Она пытается добраться до него первой! А теперь он говорит мне что-то еще...
Она склонилась над инструментом, изо всех сил сконцентрировавшись на игле, которая дёргалась во все стороны. Она крутилась так быстро, что за ней почти невозможно было уследить; Роджер, глядя её через плечо, даже не мог разобрать, где она останавливалась, и единственным, что он видел, был быстрый безмолвный диалог между пальцами Лайры, поворачивающими стрелки, иглой, крутящейся в ответ, диалог на языке, не менее странном и непохожем на всё остальное, как и Аврора Бореалис.
– Да, – сказала она наконец, укладывая инструмент себе на колени, моргая и вздыхая после глубокой концентрации. – Да, я поняла, о чём он говорит. Она опять гонится за мной.
– Она хочет кое-что, что у меня есть, потому что лорд Азраэль тоже это хочет. Им нужно это для этого... для этого эксперимента, чем бы он ни был...
Тут она остановилась и глубоко вздохнула. Что-то беспокоило её, и она не знала, что именно. Она была уверена, что этим, чем-то настолько важным, был сам алетиометр, потому что, в конце концов, госпожа Коултер хотела его заполучить, да и чем ещё могло бы это быть? И все таки это было не то, потому что алетиометр имел особое обозначение для самого себя, а здесь было что-то иное.
– Я думаю, что это алетиометр, – сказала она несчастно. – Это то, что я думала всё это время. Я должна отнести его лорду Азраэлю прежде, чем она получит его. Если она получит его, мы все умрём.
Сказав это, она почувствовала себя такой утомлённой, уставшей до самых костей, и грустной, что сама смерть показалась её облегчением. Но пример Йорека не давал ей признать это. Она убрала алетиометр, и села прямо.
– Как далеко она? – Спросил Йорек.
– В нескольких часах пути. Я думаю, что я должна доставить алетиометр лорду Азраэлю как можно быстрее.
– Я пойду с тобой, – сказал Йорек.
Она не спорила. В то время, как Йорек отдавал команды, и организовывал вооруженную команду, чтобы сопровождать их на последней части их северного путешествия, Лайра сидела, не двигаясь, сохраняя свою энергию. Она чувствовала, что что-то ушло из неё, когда она читала алетиометра в последний раз. Она закрыла глаза и заснула, а затем они разбудили её и отправились в путь.
ДВАДЦАТЬ ОДИН. Приветствие Лорда Азраэля
Лайра ехала верхом на сильном молодом медведе, рядом на другом ехал Роджер, Йорек без устали бежал впереди, а отряд медведей, вооружённых огнеметателем следовал за ними в арьергарде.
Маршрут был длинным и тяжёлым. Рельеф Свельбарда был горным, с острыми вершинами, разделёнными глубокими ущельями и мелкими долинами с крутыми склонами. Кроме того, было очень холодно. Лайра вспомнила мягко бегущие нарты, на которых они с бродяжниками направлялись в Болвангар – теперь та поездка казалась такой удобной! Воздух был пронзительно холодным, гораздо холоднее, чем она до сих пор испытывала. Возможно, всё дело было в том, что медведь, на котором она сейчас ехала, был не столь грациозен, как Йорек, или, может быть, в том, что она до смерти устала. Так или иначе, поездка была исключительно тяжёлой.
Про то, куда они направляются, и как скоро они доберутся, она знала очень мало. Всё, что она знала, было то, что рассказал ей старый медведь Сьёрен Эйзарсон, пока остальные медведи готовили огнеметатель. Он участвовал в переговорах с лордом Азраэлем относительно условий его содержания, и он очень хорошо их помнил.
Сначала, объяснил он, медведи Свельбарда относились к лорду Азраэлю точно так же, как и к остальным политикам, королям и смутьянам, которые были изгнаны на их остров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51