Мне кажется, что их обоих надули, и Йорека и того медведя. Может, только медведи могут обхитрить медведя, а люди этого не могут. Хотяa Те люди в Троллесанде, они ведь его надули, не так ли? Когда напоили его и стащили броню?!
– Возможно, когда медведи ведут себя как люди – их можно обмануть, – сказала Серафина Пеккала, – когда же они ведут себя как медведи – этого сделать нельзя. Ни один нормальный медведь не позволил бы себя напоить. Йорек же поступил так, чтобы забыть позор изгнанья, и это сыграло на руку людям из Троллесанда.
– Точно! – воскликнула Лайра, кивая головой. Ей понравилась эта мысль. Лайра восхищалась Йореком почти безгранично, и поэтому была рада, что нашлось подтверждение его благородству.
– Вот это проницательность, – сказала Лайра, – Я бы не догадалась, если бы Вы не сказали. Возможно, Вы даже умнее госпожи Коултер.
Они продолжали лететь. Лайра жевала тюленье мясо, которое она обнаружила в кармане.
– Серафина Пеккала, – спросила Лайра после небольшой паузы, – что такое Пыль? Мне кажется, все наши неприятности так или иначе связаны с Пылью, только никто не говорит мне что это такое.
– Я не знаю, – ответила Серафина Пеккала, – ведьм Пыль никогда не волновала. Единственное, что я могу сказать тебе – где жрецы, там и страх перед Пылью. Миссис Коултер, конечно, не жрица, но она влиятельный агент Магистрата и это именно она учредила Коллегию Жертвенников и убедила Церковь платить Болвангару, и все это из-за Пыли. Мы не можем понять почему. Хотя есть еще много чего, что мы никогда не поймем. Вот, например, Татары, дырявящие свои черепа. Остается только удивляться их странности. Пыль для нас такая же загадка, но мы не беспокоимся и не рвемся изучать ее. Оставь это Церкви.
– Церкви? – переспросила Лайра. Что-то неожиданно всплыло в памяти: она вспомнила разговор с Пантелеймоном на болотах о том, какая сила могла бы двигать стрелку алетиометра и они подумали о световой мельнице на высоком алтаре в колледже Гейбрил и об элементарных частицах, вращающих крошечные лопасти. Для Заступника здесь была очевидная связь между элементарными частицами и религией.
– Возможно, – сказала она, кивнув. – Церковные реликвии держатся в секрете, как бы там ни было. Но большинство из них – старые, а Пыль вроде нет, насколько мне известно. Было бы странно, если бы Лорд Азраэль рассказал мне об этомa
Она зевнула.
– Я лучше лягу вниз, – сказала она Серафине Пеккале, – а не то, наверное, замерзну. Там, на земле, мне было холодно, но не до такой степени. Я думаю, я умерла бы, если было бы еще хоть чуточку холоднее.
– Тогда ложись и закутывайся в меха.
– Ага, так и сделаю. Если бы я собралась умирать, я предпочла бы умереть здесь наверху, чем там внизу. Помню, как они нас положили под эту штуку, помню, как все это былоa Мы оба помним. О, это было ужасно! Но сейчас мы ложимся спать. Разбудите нас когда мы доберемся, – сказала она, забираясь под груду мехов поближе к спящему Роджеру.
Итак, четверо путешественников, спящих в охваченном холодом шаре, продолжали свой путь по направлению к скалам и ледникам, огненным минам и ледяным фортам Свельбарда.
Серафина Пеккала окликнула аэронавта и он сразу же вскочил, шатаясь от холода, но чувствуя по движению корзины, что с шаром что-то не ладно. Она жутко расскачивалась, поскольку сильный ветер сбил баллон и ведьмы, тянущие веревку, едва ухитрялись удерживать его. Если бы они отпустили его, то шар сразу сбился бы с нужного курса и, судя по компасу, направился бы к Новой Зеляндии со скоростью примерно сто миль в час.
– Где мы находимся? – услышала Лайра голос аэронавта.
Она дремала, хотя это было нелегко из-за тряски шара и, кроме того, холод пробирал ее до костей. Лайра не могла услышать ответ ведьмы, но из-под накинутого капюшона она видела в свете ямтарического фонаря как Ли Скоросби крепко ухватился за стойку и дернул за веревку, ведущую вверх к баллону. Это потребовало от него значительных усилий, как будто он преодолевал невидимое препятствие. Взглянув в кромешную тьму, Скоросби затянул веревку на крепительной планке подвесного кольца.
– Я спущу немного газа, – крикнул он Серафине Пеккале, – и мы опустимся ниже. Сейчас мы летим слишком высоко.
Ведьма ответила что-то в ответ, но Лайра снова ничего не услышала. Роджер тоже проснулся; корзина раскачивалась так сильно, что можно было мертвого поднять. Дэмон Роджера и Пантелеймон держались вместе как обезьянки, а Лайра старалась лежать смирно и не выскочить из шара со страха.
– Все будет хорошо, – сказал Роджер и в его голосе чувствовалось больше уверенности нежели в Лайре. – Скоро мы спустимся вниз и сможем развести костер и согреться. У меня есть несколько спичек. Я стащил их на кухне в Балвангаре.
Шар определенно снижался, потому что через секунду их окутало толстое холодное облако. Обрывки облака проплыли через шар, и сразу все стало мрачным. Это было похоже на самый плотный туман, который только видела Лайра. Через некоторое время послышался еще один выкрик Серафины Пеккалы и аэронавт отвязал веревку от планки и отпустил ее. Она выскользнула из его рук, и даже сквозь завывание ветра в снастях, Лайра услышала или почувствовала мощный удар откуда-то сверху.
Ли Скорсби видел ее широко раскрытые глаза.
– Это газовый клапан, – крикнул он, – он удерживает газ внутри. Когда я тяну веревку, газ выходит наружу и мы теряем высоту.
– А мы почтиa
Она не закончила, потому что случилось что-то ужасное. Существо размером в половину человеческого роста с кожистыми крыльями, крючковатыми когтями медленно подлетало к корзине со стороны Ли Скоросби. У существа была плоская голова с выпученными глазами и большим лягушачьим ртом, из которого исходило отвратительное зловонье. Лайра не успела даже вскрикнуть, прежде чем Йорек Барнисон потянулся и отшвырнул ужасное существо в сторону. Существо отлетело от корзины и с пронзительным криком исчезло.
– Это скальные грифы, – пояснил Йорек.
В следующий момент появилась Серафина Пеккала и, зацепившись за борт корзины, торопливо сказала:
– Скальные грифы атакуют. Сейчас мы опустим шар на землю и потом должны будем защищаться. Они a
Но Лайра не услышала окончания фразы, потому что отовсюду раздавались душераздирающие звуки и корзина кренилась. Затем сильный удар отбросил трех человек на противоположную сторону шара, где лежала броня Йорека Барнисона, и Йорек попытался удержать их, потому что корзину снова сильно накренило. Серафина Пеккала исчезла. Отовсюду доносился ужасный шум: все заглушал пронзительный визг скальных грифов. Лайра видела их, проносящихся мимо, и чувствовала их скверный запах.
Корзину опять резко тряхнуло, так неожиданно, что их опять отшвырнуло на пол, и корзина начала опускаться с пугающей скоростью. Казалось, что они потеряли контроль над шаром и ничто не может остановить их падение; затем последовала серия ударов, корзину швыряло из стороны в сторону как-будто ее рикошетило от скал.
Последнее, что видела Лайра, был Ли Скорсби, стреляющий из своей длинностволки прямо в морду одного из этих кошмарных созданий. После этого она крепко зажмурила глаза и от ужаса вцепилась в шкуру Йорека Барнисона. Вопли, визги, хлопанье и свист ветра, скрип корзины, подобно испытывающему муки животному – все это наполняло воздух какафонией звуков.
Корзину сотряс сильнейший удар и девочку выбросило из корзины. У Лайры аж дух захватило: она совершенно дезориентировалась и вряд ли смогла бы сказать, где верх, а где низ. Её лицо в натянутом капюшоне было залеплено колючими, сухими, холодными кристаллами.
Это был снег. Она приземлилась в сугроб. Она чувствовала себя настолько разбитой, что едва могла собраться с мыслями. Она пролежала так несколько минут, затем выплюнула снег изо рта и начала понемногу продувать в сугробе отверстие, чтобы было легче дышать.
В общем-то не было ничего угрожающего, но ей было трудно дышать. Лайра осторожно попробовала пошевелить пальцами, ступнями, ногами, руками и, наконец, попробовала поднять голову.
Она едва могла что-либо различить, потому что ее капюшон был все еще полон снега. Неимоверным усилием, как будто ее руки весили по тонне каждая, она вытряхнула снег и выпрямилась. Все вокруг было серым. Точнее, бледно-серым, темно-серым и черным, и клубы тумана стелились, подобно призракам. Единственные звуки, которые Лайра могла различить, были отдаленные крики грифов высоко в небе и отделенный шум волн где-то вдалеке.
– Йорек! – крикнула она. Её голос был слабым и дрожащим и она попыталась снова, но безуспешно.
– Роджер! – позвала она, но опять никто не ответил.
Она почувствовала себя одинокой в этом мире, но, на самом деле, это было не так. Пантелеймон-мышь вылез из ее куртки, чтобы составить ей компанию.
– Я проверил алетиометр, – сказал он. – С ним все в порядке. Ничего не сломалось.
– Мы потерялись, Пан! – сказала она. – Ты видел этих грифов? А мистера Скорсби, стреляющего в них? Не дай бог, они сюда спустятся!
– Давай лучше попытаемся найти шар! – сказал он. – Что ты на это скажешь?
– И давай никого не будем звать, – ответила она. – Я только что пробовала, и, наверное, зря – вдруг грифы услышат нас! Хотелось бы знать, где мы.
– А может лучше этого и не знать, – резонно заметил Пантелеймон. – Вдруг мы на вершине горы и тогда у нас нет ни малейшего шанса. Грифы наверху увидят нас как только рассеется туман.
Несколько минут Лайра пыталась понять, что находится вокруг нее и обнаружила, что она упала в расщелину между покрытыми льдом скалами. Леденящий туман покрывал все вокруг; где-то внизу пятидесятью ярдами ниже, судя по звуку, ударялись волны о скалы, а над головой все еще раздавался пронзительный визг скальных грифов, хотя, казалось, что их становится меньше. В этом мраке она не видела дальше нескольких ярдов и даже совиные глаза Пантелеймона здесь были бесполезны.
Она побрела, скользя и спотыкаясь, подальше от шума воды и немного вверх. Она не нашла ничего, кроме скал и снега, никаких признаков шара, ничего живого.
– Не могли же они все исчезнуть, – прошептала она.
Пантелеймон, приняв вид кошки, пробрался немного дальше и наткнулся на четыре тяжелых разорванных балластных мешка; высыпавшийся песок уже успел замерзнуть.
– Балласт, – сказала Лайра, – Он должно быть скинул его, чтобы подняться a
Лайра сглотнула подступающий к горлу комок.
– О, Господи, мне так страшно. Надеюсь, что с ними все в порядке.
Пан прыгнул к ней на руки и, превратившись в мышь, заполз в ее капюшон, где его нельзя было увидеть. Лайра услышала шум падающих с горы камней и повернулась посмотреть что это.
– Йорек!
Лайра не закончила фразы, поскольку поняла, что это совсем не Йорек Барнисон. Это был незнакомый медведь, облаченный в начищенную броню с замершими на ней каплями росы.
Он остановился в шести футах от Лайры и она подумала, что вот тут-то ей действительно конец. Медведь раскрыл пасть и зарычал. Этот рев эхом отразился от скал и прозвучал еще более пронзительно где-то вверху.
Из тумана вышел еще один медведь, и еще один. Лайра стояла, стиснув кулачки.
Медведи не двигались, пока первый из них не сказал:
– Имя?
– Лайра.
– Откуда ты взялась?
– С неба.
– На шаре?
– Да.
– Ты пойдешь с нами. Теперь ты наша пленница. Пошевеливайся. Быстро.
Уставшая и напуганная Лайра следовала за медведями, спотыкаясь на скользких камнях и удивляясь, какого черта ее дернуло пойти этой дорогой.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ. В плену
Медведи провели Лайру через ущелье в утесах, где туман лежал даже плотнее, чем на берегу. Вопли скальных трупоедов и бьющихся о берег волн слабели по мере того, как они поднимались, и теперь единственным звуком был непрерывный крик морских птиц. Они пробирались в тишине через камни и сугробы, и, хотя Лайра вглядывалась изо всех сил в окутывавшую их серость, и напрягала слух в надежде услышать своих друзей, с тем же успехом она могла бы быть единственным человеком на Свельбарде, а Йорек вполне мог быть мертв.
Медведь-сержант не сказал ей ни слова, пока они не выбрались на ровную поверхность. Там они остановились. Прислушавшись к звуку волн, Лайра пришла к выводу, что они достигли вершины утесов, и теперь она не осмелилась бы убежать, опасаясь свалиться с их края.
– Посмотри вверх, – сказал медведь, когда тяжелый занавес тумана был сдут в сторону донёсшимся порывом бриза.
Дневного света было немного, но Лайра посмотрела, и увидела, что стоит перед огромным каменным зданием. Оно было таким же высоким, как самая высокая башня Джорданского Колледжа, но оно было гораздо более массивным, и на его стенах были вырезаны картины, демонстрировавшие войну, победоносных медведей и капитулирующих Скраелингов, закованных в цепи татар, работавших в огненных шахтах, дирижаблей, летевших со всех концов мира и несущих подарки и дань королю медведей, Йофару Ракнисону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Возможно, когда медведи ведут себя как люди – их можно обмануть, – сказала Серафина Пеккала, – когда же они ведут себя как медведи – этого сделать нельзя. Ни один нормальный медведь не позволил бы себя напоить. Йорек же поступил так, чтобы забыть позор изгнанья, и это сыграло на руку людям из Троллесанда.
– Точно! – воскликнула Лайра, кивая головой. Ей понравилась эта мысль. Лайра восхищалась Йореком почти безгранично, и поэтому была рада, что нашлось подтверждение его благородству.
– Вот это проницательность, – сказала Лайра, – Я бы не догадалась, если бы Вы не сказали. Возможно, Вы даже умнее госпожи Коултер.
Они продолжали лететь. Лайра жевала тюленье мясо, которое она обнаружила в кармане.
– Серафина Пеккала, – спросила Лайра после небольшой паузы, – что такое Пыль? Мне кажется, все наши неприятности так или иначе связаны с Пылью, только никто не говорит мне что это такое.
– Я не знаю, – ответила Серафина Пеккала, – ведьм Пыль никогда не волновала. Единственное, что я могу сказать тебе – где жрецы, там и страх перед Пылью. Миссис Коултер, конечно, не жрица, но она влиятельный агент Магистрата и это именно она учредила Коллегию Жертвенников и убедила Церковь платить Болвангару, и все это из-за Пыли. Мы не можем понять почему. Хотя есть еще много чего, что мы никогда не поймем. Вот, например, Татары, дырявящие свои черепа. Остается только удивляться их странности. Пыль для нас такая же загадка, но мы не беспокоимся и не рвемся изучать ее. Оставь это Церкви.
– Церкви? – переспросила Лайра. Что-то неожиданно всплыло в памяти: она вспомнила разговор с Пантелеймоном на болотах о том, какая сила могла бы двигать стрелку алетиометра и они подумали о световой мельнице на высоком алтаре в колледже Гейбрил и об элементарных частицах, вращающих крошечные лопасти. Для Заступника здесь была очевидная связь между элементарными частицами и религией.
– Возможно, – сказала она, кивнув. – Церковные реликвии держатся в секрете, как бы там ни было. Но большинство из них – старые, а Пыль вроде нет, насколько мне известно. Было бы странно, если бы Лорд Азраэль рассказал мне об этомa
Она зевнула.
– Я лучше лягу вниз, – сказала она Серафине Пеккале, – а не то, наверное, замерзну. Там, на земле, мне было холодно, но не до такой степени. Я думаю, я умерла бы, если было бы еще хоть чуточку холоднее.
– Тогда ложись и закутывайся в меха.
– Ага, так и сделаю. Если бы я собралась умирать, я предпочла бы умереть здесь наверху, чем там внизу. Помню, как они нас положили под эту штуку, помню, как все это былоa Мы оба помним. О, это было ужасно! Но сейчас мы ложимся спать. Разбудите нас когда мы доберемся, – сказала она, забираясь под груду мехов поближе к спящему Роджеру.
Итак, четверо путешественников, спящих в охваченном холодом шаре, продолжали свой путь по направлению к скалам и ледникам, огненным минам и ледяным фортам Свельбарда.
Серафина Пеккала окликнула аэронавта и он сразу же вскочил, шатаясь от холода, но чувствуя по движению корзины, что с шаром что-то не ладно. Она жутко расскачивалась, поскольку сильный ветер сбил баллон и ведьмы, тянущие веревку, едва ухитрялись удерживать его. Если бы они отпустили его, то шар сразу сбился бы с нужного курса и, судя по компасу, направился бы к Новой Зеляндии со скоростью примерно сто миль в час.
– Где мы находимся? – услышала Лайра голос аэронавта.
Она дремала, хотя это было нелегко из-за тряски шара и, кроме того, холод пробирал ее до костей. Лайра не могла услышать ответ ведьмы, но из-под накинутого капюшона она видела в свете ямтарического фонаря как Ли Скоросби крепко ухватился за стойку и дернул за веревку, ведущую вверх к баллону. Это потребовало от него значительных усилий, как будто он преодолевал невидимое препятствие. Взглянув в кромешную тьму, Скоросби затянул веревку на крепительной планке подвесного кольца.
– Я спущу немного газа, – крикнул он Серафине Пеккале, – и мы опустимся ниже. Сейчас мы летим слишком высоко.
Ведьма ответила что-то в ответ, но Лайра снова ничего не услышала. Роджер тоже проснулся; корзина раскачивалась так сильно, что можно было мертвого поднять. Дэмон Роджера и Пантелеймон держались вместе как обезьянки, а Лайра старалась лежать смирно и не выскочить из шара со страха.
– Все будет хорошо, – сказал Роджер и в его голосе чувствовалось больше уверенности нежели в Лайре. – Скоро мы спустимся вниз и сможем развести костер и согреться. У меня есть несколько спичек. Я стащил их на кухне в Балвангаре.
Шар определенно снижался, потому что через секунду их окутало толстое холодное облако. Обрывки облака проплыли через шар, и сразу все стало мрачным. Это было похоже на самый плотный туман, который только видела Лайра. Через некоторое время послышался еще один выкрик Серафины Пеккалы и аэронавт отвязал веревку от планки и отпустил ее. Она выскользнула из его рук, и даже сквозь завывание ветра в снастях, Лайра услышала или почувствовала мощный удар откуда-то сверху.
Ли Скорсби видел ее широко раскрытые глаза.
– Это газовый клапан, – крикнул он, – он удерживает газ внутри. Когда я тяну веревку, газ выходит наружу и мы теряем высоту.
– А мы почтиa
Она не закончила, потому что случилось что-то ужасное. Существо размером в половину человеческого роста с кожистыми крыльями, крючковатыми когтями медленно подлетало к корзине со стороны Ли Скоросби. У существа была плоская голова с выпученными глазами и большим лягушачьим ртом, из которого исходило отвратительное зловонье. Лайра не успела даже вскрикнуть, прежде чем Йорек Барнисон потянулся и отшвырнул ужасное существо в сторону. Существо отлетело от корзины и с пронзительным криком исчезло.
– Это скальные грифы, – пояснил Йорек.
В следующий момент появилась Серафина Пеккала и, зацепившись за борт корзины, торопливо сказала:
– Скальные грифы атакуют. Сейчас мы опустим шар на землю и потом должны будем защищаться. Они a
Но Лайра не услышала окончания фразы, потому что отовсюду раздавались душераздирающие звуки и корзина кренилась. Затем сильный удар отбросил трех человек на противоположную сторону шара, где лежала броня Йорека Барнисона, и Йорек попытался удержать их, потому что корзину снова сильно накренило. Серафина Пеккала исчезла. Отовсюду доносился ужасный шум: все заглушал пронзительный визг скальных грифов. Лайра видела их, проносящихся мимо, и чувствовала их скверный запах.
Корзину опять резко тряхнуло, так неожиданно, что их опять отшвырнуло на пол, и корзина начала опускаться с пугающей скоростью. Казалось, что они потеряли контроль над шаром и ничто не может остановить их падение; затем последовала серия ударов, корзину швыряло из стороны в сторону как-будто ее рикошетило от скал.
Последнее, что видела Лайра, был Ли Скорсби, стреляющий из своей длинностволки прямо в морду одного из этих кошмарных созданий. После этого она крепко зажмурила глаза и от ужаса вцепилась в шкуру Йорека Барнисона. Вопли, визги, хлопанье и свист ветра, скрип корзины, подобно испытывающему муки животному – все это наполняло воздух какафонией звуков.
Корзину сотряс сильнейший удар и девочку выбросило из корзины. У Лайры аж дух захватило: она совершенно дезориентировалась и вряд ли смогла бы сказать, где верх, а где низ. Её лицо в натянутом капюшоне было залеплено колючими, сухими, холодными кристаллами.
Это был снег. Она приземлилась в сугроб. Она чувствовала себя настолько разбитой, что едва могла собраться с мыслями. Она пролежала так несколько минут, затем выплюнула снег изо рта и начала понемногу продувать в сугробе отверстие, чтобы было легче дышать.
В общем-то не было ничего угрожающего, но ей было трудно дышать. Лайра осторожно попробовала пошевелить пальцами, ступнями, ногами, руками и, наконец, попробовала поднять голову.
Она едва могла что-либо различить, потому что ее капюшон был все еще полон снега. Неимоверным усилием, как будто ее руки весили по тонне каждая, она вытряхнула снег и выпрямилась. Все вокруг было серым. Точнее, бледно-серым, темно-серым и черным, и клубы тумана стелились, подобно призракам. Единственные звуки, которые Лайра могла различить, были отдаленные крики грифов высоко в небе и отделенный шум волн где-то вдалеке.
– Йорек! – крикнула она. Её голос был слабым и дрожащим и она попыталась снова, но безуспешно.
– Роджер! – позвала она, но опять никто не ответил.
Она почувствовала себя одинокой в этом мире, но, на самом деле, это было не так. Пантелеймон-мышь вылез из ее куртки, чтобы составить ей компанию.
– Я проверил алетиометр, – сказал он. – С ним все в порядке. Ничего не сломалось.
– Мы потерялись, Пан! – сказала она. – Ты видел этих грифов? А мистера Скорсби, стреляющего в них? Не дай бог, они сюда спустятся!
– Давай лучше попытаемся найти шар! – сказал он. – Что ты на это скажешь?
– И давай никого не будем звать, – ответила она. – Я только что пробовала, и, наверное, зря – вдруг грифы услышат нас! Хотелось бы знать, где мы.
– А может лучше этого и не знать, – резонно заметил Пантелеймон. – Вдруг мы на вершине горы и тогда у нас нет ни малейшего шанса. Грифы наверху увидят нас как только рассеется туман.
Несколько минут Лайра пыталась понять, что находится вокруг нее и обнаружила, что она упала в расщелину между покрытыми льдом скалами. Леденящий туман покрывал все вокруг; где-то внизу пятидесятью ярдами ниже, судя по звуку, ударялись волны о скалы, а над головой все еще раздавался пронзительный визг скальных грифов, хотя, казалось, что их становится меньше. В этом мраке она не видела дальше нескольких ярдов и даже совиные глаза Пантелеймона здесь были бесполезны.
Она побрела, скользя и спотыкаясь, подальше от шума воды и немного вверх. Она не нашла ничего, кроме скал и снега, никаких признаков шара, ничего живого.
– Не могли же они все исчезнуть, – прошептала она.
Пантелеймон, приняв вид кошки, пробрался немного дальше и наткнулся на четыре тяжелых разорванных балластных мешка; высыпавшийся песок уже успел замерзнуть.
– Балласт, – сказала Лайра, – Он должно быть скинул его, чтобы подняться a
Лайра сглотнула подступающий к горлу комок.
– О, Господи, мне так страшно. Надеюсь, что с ними все в порядке.
Пан прыгнул к ней на руки и, превратившись в мышь, заполз в ее капюшон, где его нельзя было увидеть. Лайра услышала шум падающих с горы камней и повернулась посмотреть что это.
– Йорек!
Лайра не закончила фразы, поскольку поняла, что это совсем не Йорек Барнисон. Это был незнакомый медведь, облаченный в начищенную броню с замершими на ней каплями росы.
Он остановился в шести футах от Лайры и она подумала, что вот тут-то ей действительно конец. Медведь раскрыл пасть и зарычал. Этот рев эхом отразился от скал и прозвучал еще более пронзительно где-то вверху.
Из тумана вышел еще один медведь, и еще один. Лайра стояла, стиснув кулачки.
Медведи не двигались, пока первый из них не сказал:
– Имя?
– Лайра.
– Откуда ты взялась?
– С неба.
– На шаре?
– Да.
– Ты пойдешь с нами. Теперь ты наша пленница. Пошевеливайся. Быстро.
Уставшая и напуганная Лайра следовала за медведями, спотыкаясь на скользких камнях и удивляясь, какого черта ее дернуло пойти этой дорогой.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ. В плену
Медведи провели Лайру через ущелье в утесах, где туман лежал даже плотнее, чем на берегу. Вопли скальных трупоедов и бьющихся о берег волн слабели по мере того, как они поднимались, и теперь единственным звуком был непрерывный крик морских птиц. Они пробирались в тишине через камни и сугробы, и, хотя Лайра вглядывалась изо всех сил в окутывавшую их серость, и напрягала слух в надежде услышать своих друзей, с тем же успехом она могла бы быть единственным человеком на Свельбарде, а Йорек вполне мог быть мертв.
Медведь-сержант не сказал ей ни слова, пока они не выбрались на ровную поверхность. Там они остановились. Прислушавшись к звуку волн, Лайра пришла к выводу, что они достигли вершины утесов, и теперь она не осмелилась бы убежать, опасаясь свалиться с их края.
– Посмотри вверх, – сказал медведь, когда тяжелый занавес тумана был сдут в сторону донёсшимся порывом бриза.
Дневного света было немного, но Лайра посмотрела, и увидела, что стоит перед огромным каменным зданием. Оно было таким же высоким, как самая высокая башня Джорданского Колледжа, но оно было гораздо более массивным, и на его стенах были вырезаны картины, демонстрировавшие войну, победоносных медведей и капитулирующих Скраелингов, закованных в цепи татар, работавших в огненных шахтах, дирижаблей, летевших со всех концов мира и несущих подарки и дань королю медведей, Йофару Ракнисону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51