- Все старинные города такие.
- Их много?
- Сотни. Этот ещё небольшой...
А город внизу убегал назад, километр за километром. Что за Буря такая здесь пронеслась?..
Хулиган с проституткой, поискав местечка, устроились на пустых упаковках; чем тут промышлял Толстый, можно было бы прочесть по наклейкам, знай Форт туанский шрифт. О чём-то они шептались, пялили на «отца» огромные глаза и нюхали вместе из одной трубочки.
«Ох, и склеились же вы со мной...»
- Вот здесь, - Толстый отыскал в городской пустыне одному ему известное место, и земля стала приближаться. Место - круглое, по краю рваный барьер из обвалившихся стен; похоже на площадь.
Укрытие находилось близко к барьеру. Плоский купол, поперек метров десять, два арочных входа. Внутри голо, от дверей намело песок.
- Осторожнее, там колодцы.
В самом деле, по центру чернели ямы, полные стоячей воды.
- Отсюда вы можете пить, но воду нужно чистить... у вас есть чем, уважаемый отец?
Уважение Толстого стало Форту вроде оскомины. Время поговорить о первом взносе за связь, а он уважает - из кожи вон. Или за уважение положена надбавка? Улетал бы он, что ли. Чтобы ускорить события, Форт достал клик и покатал на ладони туда-сюда. Толстый принял это как должное.
- Мы всё решили. Начинайте налаживать связь прямо сегодня. Последние новости и еда на троих - обратным рейсом.
- Решено, уважаемый отец, - подтвердил полицейский, поймав клик. - Позвольте взять с собой девку - соберёт еду, пока я выясню, как быстрее найти выход на связь с орбитой.
- Я вам доверяю.
- Так скорее получится и... дело должно быть на контроле, даже когда доверяешь. Она ваш человек и ваш глаз.
- Берите, да вернуть не забудьте. Эну!
- Я здесь, отец! - босоногая резво впорхнула под купол.
- Полетишь за едой для нас. Собирай как следует, с запасом.
Она тряхнула кудрями:
- Всё сделаю, отец.
- Да, чтобы не забыть, - вставил Толстый, - площадка вокруг заминирована от бродяг. Будьте осторожны.
Форт провожал их, стоя под аркой, и вдруг словно очнулся - рука на лайтинге, перед глазами спина Толстого. Прямо наваждение. Один раз убив, прежним не станешь - и как же это угнетает!..
Толстый набрал высоту, включил автопилот на возврат и повернулся с креслом к Эну; он глядел сурово, а лицо Эну в красной мазне лучилось затаённой радостью. Право, на такую милашку нельзя сердиться - и Толстый тоже заулыбался.
«Обстряпал дельце и рад», - решила Эну, ничуть не смущаясь его вниманием. Она не ошиблась - хозяин радовался.
- Плохи твои дела, Эну, - Толстый сочувственно покачал головой. - Ох, плохи...
- Вчера было хуже, господин хозяин. Не то что сегодня.
- Ты так считаешь? - Он совсем расплылся. - Проснись, мункэ, и послушай, что я скажу.
- Внимательно слушаю вас, - счастливая в неведении, Эну изобразила из себя полное серьёзности внимание. Однако тревога кольнула её - Толстый что-то затеял...
- Вы с Шуком погорели, причем начисто. Ваш отец Фойт - не отец, он вообще никто. Его наняли на раз пригнать товар с орбиты. На КонТуа его держат за шофёра. Пропадёт - не жалко. Выродок из колоний - да кому он нужен?!.. У него есть рюкзак - и это всё, что он имеет. Напрасно вы ему продались. Вы себя проиграли.
- Мы - его люди... - попыталась заслониться Эну от его гнусной улыбки, из которой уже показались зубы.
- Да-да, я верю, - ласково успокоил её Толстый. - А он - мой со всем барахлом. Выходит, что и вы оба - мои. Запросто в уплату за связь попрошу вас, а первую - тебя. Думаешь, не отдаст? Отдаст - зачем ты ему, неплоду? У него своих проблем достаточно: ему перед хозяевами за груз отвечать, его может искать ОЭС. Ты поняла, что погорела?
Под прессом улыбки Толстого Эну сдавило так, что нельзя вдохнуть. Она поджалась, втянула голову, бессознательно пряча возмутительно босые ноги, краска жгла ей щеки. Ни отца рядом, ни Шука - где они, где?! отец богатый, спасёт, врежет Толстому; Шук, крыска, не даст в обиду... не дайте меня в обиду! где же вы, спасите!
- Скушай «зонтик», мункэ. Что-то ты затряслась... - Толстый наслаждался.
Эну закусила губу - руки, подлые, дрожат! Сцепила, переплела белые пальцы - ну, тише вы, тише! - быстро сунулась в карман на рукаве, но пачку надорвать не смогла - такая скользкая, дрянь! рванула её зубами.
- Мне... запить...
- Жуй всухую, - последовал жёсткий ответ. - Нет у меня водички.
С усилием, давясь, проглотила она куски «зонтика». И боль, привезенная из лечебницы, нашла время напомнить о себе - впилась, выворачивая нутро; всё вместе, ой, беда, беда пришла...
- Полегчало?
Эну ещё сильней съёжилась, мотая головой.
- Значит, поняла, - Толстый остался доволен. - Не бойся очень-то, я пошутил. Ты мне послужишь, как я скажу. И постарайся угодить, я придирчивый. Угодишь - уцелеешь.
- Что... надо? - простонала Эну.
- Повиновение - в первую очередь. Во вторую - откровенность, как перед Небом. Встань-ка и отвечай.
Собравшись, Эну кое-как поднялась.
- Как вы сошлись с Фойтом?
- Мы... гуляли и...
- И!?
- ...его увидели...
- Дальше.
- Он в Развалину вошёл. Там взорвалось. Мы заглянули - он как мёртвый лежит.
- Дальше.
- Посмотрели... а он встал и говорит - будете делать, что велю.
- У него был робот?
- Был... как паук, большой такой. Он его вещи нёс...
- И куда робот пропал после?
- Не видела, не знаю.
- Узнаешь для меня. А... Фойт вошёл туда в скафандре?.. или в другой одежде, в шлеме?
- Нет... как он сейчас, так и вошёл.
- И его не ранило?
- Штаны порвало, ноги кровили, а ранило ли... не знаю.
«Вот так выродок! - подивился Толстый. - Стойкий, оказывается... Любому нашему ноги бы перебило. Да как же так может быть?.. Не должно так быть. Тут что-то нечисто...».
- Его клик у тебя?
- Да...
- Дай сюда. Пойдёт в уплату. И запоминай задание - поищешь у Фойта в рюкзаке, скажешь мне, что там есть.
- Я не могу...
- Не ты - пусть Шук поищет, его учить не надо. Пока всё. Можешь сесть.
Эну оползла на упаковку. Внутри было пусто, всё как ветром выдуло - больно, страшно и деваться некуда.
Толстый крутанул кресло лицом к лобовой панораме и до выселок забыл об Эну.
Блок 5
Собирать питание для Фойта и пропащей парочки Толстый поручил рядовому - бравый малый справится лучше, чем ошалевшая и остывшая мункэ. Он впихнул её в загон для правонарушителей, но запирать не стал, сама себя уже заперла - просто чтобы не мешалась.
Сам Толстый расположился в кабинете наедине с передатчиком.
«Вела Акин»... поисковик сразу нашёл в адресах контактный номер фирмы и варианты выхода. Прямое сообщение надёжнее... Подчиняясь пальцам Толстого, на крыше участка веером раскрылась и застыла антенна-раковина. Он немного помедлил, взвешивая в уме выгоду и опасность быть отслеженным ОЭС, но решил, что открытые разговоры в диапазоне гражданской связи привлекают ОЭС гораздо меньше, чем кодированная перекличка на волнах контрабандистов. У ОЭС нет стольких операторов, чтобы охватить всеслышащим ухом весь эфир. Видеоканал Толстый отключил - незачем показывать лицо.
- Я говорю с «Вела Акин»?
- Да. Вас слушают.
- Мне хотелось бы побеседовать с ответственным и серьёзным человеком по деликатному вопросу. Дело касается платных услуг, связано с неразглашением в интересах фирмы.
Это должно настроить связистов на нужный лад. С кем попало не соединят.
- Пожалуйста, выскажитесь яснее о сути дела. - На узле связи «Вела Акин», вероятно, уже запустили систему противослежения. - Откройте доступ для установки кода с нашей стороны.
Движение - и двухсторонний обмен перешёл в режим шифровки.
- Пилот Фойт, через «р». Корабль «Холтон Д'ейг», через «р».
- Секунду... Подключаю вас к собеседнику.
- Я уполномочен решать такие вопросы, - напористо начал Луи Маколь. - Кто вы?
- Это неважно. Мне известно, где находится ваш пилот. Информация стоит двести отов.
Ликование Луи выплеснулось на лицо пульсирующими пятнами, но голос остался деловитым, без ноток волнения.
- Не надо скрытничать, любезный. Вы уже позиционированы. Буолиа, зона 7, сто пять лиг и двенадцать стадиев к северу от трассы Ми.
- Ваши телеметристы, господин Маколь, не зря получают деньги. Но точность - ещё не скорость. Раньше, чем через два-три часа, вы не прилетите, а за это время многое может измениться. Скажем, интересующий вас выродок окажется в какой-то другой зоне. Территория так велика, мест для схрона сколько угодно.
- Давайте перейдём от угроз к делу. Триста, и вы обеспечиваете нам, чтобы пилот никуда не переместился. Мы заберём его.
- Когда и как?
- Об этом поговорим позднее. Сейчас на Юге территорий неблагополучно, надо выждать. Свяжемся послезавтра, в начале дня, когда стемнеет. Скажем, в 06.00.
- Итак, 4-го числа, в 06.00.
- И сразу на меня. Код входа будет... 74-40-18, добавочный Шая.
Толстый занёс код на бумажку, приписав ниже «Милая, любимая», и приклеил её липким краем к кожуху передатчика.
Милая, любимая... ах! Он втянул ноздрями манящее дуновение от мункэ. Нет, не теперь - момент не тот. Триста за один пустяк, хо! И ещё то, что удастся сорвать с Фойта. Недурственная пожива.
Полицейский катер скрылся с глаз. Форт с Шуком остались одни в опасном кольце, как в ведьмином круге.
- Шук!
- Что, отец?
- Не шляйся здесь. Мины кругом. Что это там, под куполом?
- А! это водяная станция, от города осталась.
Общепринято, что на чужой планете посетитель обязан в меру своего любопытства играть роль разведчика, во всё вникать и дивиться тому, что «у них» совсем не как «у нас». Но Форт чем дальше, тем больше находил в сверх-Ц ТуаТоу сходство с покинутой родиной.
Взять тех же льешей. Можно было невесть что подумать, а оказалось просто и знакомо - то же, что и манхло в Сэнтрал-Сити, подзаборные люди на донышке мира, ниже других ровно на букву «а». Иной всплывёт чуть повыше, как Шуков брат. Живой пример к федеральному плакату «Помоги себе сам!» с изображением барона Мюнхгаузена, без всякой точки опоры тянущего себя из болота за косицу.
«Э, не спеши с выводами, - остерёг себя Форт. - Тут что-то посложнее. Не дают же нашим манхлякам фамилии без буквы „о“ за то, что в семи поколениях безработные... И самому отсюда вырваться проблемно; говорил же Шук, что братец попал в город по правительской разнарядке...»
Ну, откармливают туанцы мальков в инкубаторе; ну, белодворцы-красноверцы - так в Сэнтрал-Сити каких только иноверцев не насмотришься, есть даже реликтовые мусульмане. И полиция везде одной породы - руки системы «хап-цап».
- Хозяева колодцы завсегда минируют, чтоб беглым с каторги негде было напиться, - балабонил тем временем Шук с видом знатока. - А те бегут не в одиночку, двух-трёх молодых прихватывают и вперёд себя к колодцу посылают, чтобы тропинку прочитали...
Тут его клюнуло, что некоторые секреты Буолиа звёздному знать незачем, а то возьмёт и опробует.
- ...это только кажется, что в территории есть нечего. Я вот сейчас на обед живулек наловлю - хотите?
Что живность тут водится, Форт заметил, шагая от берега в глубь материка. Кроме щебня, песка, колючих кустов и травы-щетины, иногда попадались скакучие жуки, метровые тысяченожки и другая неизвестная науке пакость - вроде в шерсти и с хвостом, а ноги паучьи. Едой это отнюдь не казалось, но Форту нравилось смотреть, как люди едят, и он лишь предупредил:
- От купола далеко не ходить.
- И незачем, отец! они тут, у воды гнездятся.
Хоть Шук и пустомеля, с ним гораздо веселей. Космические корабли, особенно до 2-го разряда класса С, можно водить одному, но редко встретишь нелюдима, которому гробовая многодневная тишина в кабине-склепе милее полёта с экипажем. Форт, избегая с кем-нибудь сближаться, тем не менее всегда старался быть в компании - смена обстановки, повороты в жизни, когда быстро выбираешь и действуешь, приятно взбадривают мозг, от однообразия и скудости ощущений стремящийся к застою мыслей. Дай себе окунуться в ровное, без тревог, течение - и медленные колёса в голове вновь заведут слою скрипучую музыку: «Куда я иду? и зачем я иду?.. » Тому, кто волочится по этой пустыне в заботах о глотке воды и в злобе на мины, плотно обсадившие колодцы, - ему легче. Любая его мысль много острее от сухости во рту.
«Есть работа как раз для сидячей жизни, - сказал себе Форт. - Папка Мариана. Рано или поздно его документы придётся сдать, вот и разбери их».
В жёстком, герметично застёгнутом пакете было не только удостоверение напарника, но и судовой журнал-ноутбук, техпаспорт «Холтон Дрейга», другие корабельные бумаги... Достав их, Форт задумался. Пока капитан не отрешён от должности, он отвечает за корабль. Как-то там поживает злополучный «Холтон»?.. Груз цел, забота не о нём - но одна из опор повреждена, и придётся отчитываться за поломку, может быть, доказывать, что это случилось из-за вспышек. А «Холтон» не молоденький, он здорово изношен... Как бы ни решилось дело о стражнике, военные постараются частично снять с себя расходы на ремонт - хорошо бы фирма наняла толковых технических экспертов, а то, гляди, и за опору заставят платить капитана.
Форт опять посмотрел на планш-икону. Единственная личная вещь Мариана, которую Форт с полным правом считал талисманом-оберегом, перешедшим ему по наследству, памятью о друге и напарнике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54