- Вста-ать!!
Второго пинка детки ждать не стали, вскочили мигом - ни живы ни мертвы, ладони перед собой - словно защищаясь, охнули хором:
- Господин хозяин!
Таких замашек Форт терпеть не мог, пришлось вмешаться:
- Ц!
Солдат полуобернулся.
- Я же тебе сказал - поднять.
- Вот - поднял, господин Фойт.
- А по-другому не умеешь?
- Простите, как же их по-другому... - недопонял Муа.
- На первый раз прощаю, а ещё лягнешь - схлопочешь. Не у себя в участке. Эну, накрывай на стол, перекусим.
- На стол, отец? а как это - «накрыть»? чем? - Эну опустила руки.
- Садитесь есть.
Тогда они оттаяли - Шук заулыбался, мало-помалу вникая в новую расстановку сил, а Эну поспешила взяться за укладку:
- Отец, разрешите, я сейчас устрою...
Шук бочком-бочком, но уже с гордецой обошёл солдата и присоединился к Эну; вместе они управились проворно - постелили спальник, выставили стаканы и выложили кульки с едой. Форт подсел к ним по-турецки со своим пайком.
Однако солдат будто не слышал приглашения.
- Тебя два раза звать? Накладывай ему, Эну.
- Извольте кушать, господин хозяин, - хихикнув, Эну выставила на край мешка плоскую мисочку с подсохшими ломтиками.
- Спасибо, господин Фойт, - угрюмо кивнул солдат. Даже не пытаясь сесть в компанию, он забрал миску и устроился подальше, на порожке трапа. Как казалось Форту, Шук и Эну следили за ним с озорным лукавством.
- Да садись же.
- И здесь поем, с вашего позволения.
- Ладно, твоё дело. Хоть под дождём ешь.
Шук гоготнул, и солдат пересел ещё ниже, на ступени.
Так. Не нравится ему за одним столом с теми, при ком его осекли и обещали наказать. Ничего, привыкай, господин хозяин, не всегда власть твоя.
- Очень они благородные, чтобы с нами из одной кормушки лопать, - заметил Шук. - Они бамиэ, из земельных.
После завтрака Форт углубился в карту. Ближний малиновый квадрат был в полутора лигах, и, судя по ровно расчерченным участкам вокруг него, там обитали те самые бамиэ, фермеры. Земля вне городов с их сеткой улиц почти сплошь разлинована. Здесь почва, не искалеченная Бурей, была плодородна, и туанцы заботливо её возделывали. Помрачневший Муа нехотя показывал: это каналы, это дороги, а вот так изображаются плотины и водохранилища. Пролететь к городу без риска быть замеченным можно лишь ночью, над каким-нибудь притокам Хатис - то есть времени на перелёт осталось часа три, после чего даже с погашенными огнями катер будет слишком хорошо виден. Правда, воздушное движение над автономиями оживлённое, но вряд ли в сельской местности катера то и дело снуют по небу.
- Когда открывают магазины в деревнях?
- Рано, господин Фойт, обычно с рассветом.
- Для меня поздновато. А круглосуточной торговли нет?
- Есть, для проезжих. В любом посёлке покрупней найдётся лавка «стоп-дорога».
- И здесь тоже?
- Погодите... - Муа увеличил карту, нажал на квадрат, и рядом выскочила колонка строк. - Тысяча шестьсот тридцать жителей... конечно, «стоп-дорога» там имеется. Хотите что-нибудь приобрести?
- Да, пока не рассвело и не сбежались покупатели. Эну, ты пришла в себя?
- Ага, - она подавила зевок. - Я не сонная, не думайте. Сниму с руки наклейку, всё пройдёт.
- Сбегай в «стоп-дорогу» и возьми... - Форт поманил её, и она нерешительно приблизилась. - Ухо ко мне, ближе.
Вблизи отец Фойт пах чудно, словно стиральный порошок, но слабо-слабо, почти незаметно, и дышал неслышно. Но теперь его переводчик молчал; он говорил на великотуанском плохо, однако понятно.
- Олокта, накидка, три штук по пятьдесят тиот. Вот клик. Быстро, два час и быть тут. Азбука, букварь - бери.
- Отец, я не могу так идти, - отодвинулась Эну.
- Как - «так»?
- Я же босая. Краску я сотру, но босую меня выгонят. Это ведь товар для белодворцев.
- Ты не путай, говори яснее.
- И так ясно, отец! Я красноверка, а приду брать белодворские причиндалы; оплюют меня - и в шею... И идти немножко больно.
- С вашими верами чёрт свихнется. Шук, отдай ей свои тапки.
- А я их... - Шук потупился, разглядывая пальцы на ногах, - там, у колодца позабыл. Я ни фигища от нашлёпки не соображал.
- Дёрнуло тебя разуваться!
- А на КонТуа - там без разницы: по-белому, по-красному ли верить...
- Размечтался ты не вовремя... Муа, снимай ботинки.
- Я-а?! - неожиданно растерялся служивый.
- А кто же - я, по-твоему? у меня с ней ноги разные.
- Мне - раздеваться при них? - всё больше терялся солдат. - Господин Фойт, я честный белодворец!
- Разувайся. Ну?..
- Копошись, хозяин, - ободрил его Шук. - Три бана дашь - Эну тебе сандалики купит. Да, Энуну?
- Конечно, - плаксиво подпела Эну. - Вляпался, бедненький, как не помочь.
Бессильная злоба копилась в душе Муа Тумэнии. О, Судьба изменчива! Вчера эти двое за срамословие давились бы крысиным писком под его хлыстом - да что там! за меньшую дерзость визжали бы, взывая к милосердию. Стрекалом по щекам их, по щекам, и так каждый день до завтрака и после ужина; им вместо краски бы пошло... ооо! Если б сейчас хлыст! отсчитать им за всё - за приглашение жрать на полу по-льешски, за приказ постыдно разуваться...
Но теперь чёрный, с винтовой насечкой хлыст - у Фойта... льешский покровитель, чтоб ему издохнуть! Поворот гарды, и стрекало, щёлкнув, вытянулось в полную длину.
- Я жду, - Форт для пробы согнул хлыст в кольцо.
Сняв форменные сапожки, Муа швырнул их Эну, мысленно желая ей споткнуться на кочке и сломать ногу.
- Ничего не забудь, - напутствовал выродок свою умви.
Вприпрыжку по рыжему кочкарнику Эну побежала к посёлку - нарочно, чтобы до безобразия изгваздать сапожки в ручье и избежать лишних расспросов, почему обувь форменная.
- А вы, - Форт перевел кончик хлыста с Муа на Шука, - живите дружно и не разбегайтесь. Сторож у меня глазастый, - хлыст указал на нахохлившийся, притихший автомат. - Я пока осмотрюсь в округе.
Присутствие робота должно удержать их от необдуманных поступков, но покоя на душе не было, и как оказалось - не напрасно.
Деревья в лощине кое-где росли достаточно густо, чтобы замаскировать катер от наблюдения с воздуха. Сканер, конечно, разглядит его, но всю погоню сканерами не вооружат. Форт присмотрел удобное место под склоном и стал соображать, как загнать «молики» под шатёр ветвей, не сломав слишком много мохнатых гирлянд и не задевая стволы, как вдруг автомат просигналил ему: «Движение на охраняемом объекте! Угроза пульту управления!» Он спешно подключился к визорам паучины и увидел, как Муа дубасит Шука. Солдат бил всерьёз, умело, сильно; Шук уже валялся и, вопя, пробовал увернуться от ног Муа.
Автомат накинулся на солдата сзади и сковал его четырьмя лапами. Пока тот рычал и вырывался, Форт подоспел к катеру.
- Какого дьявола?!! вы что, взбесились?! Я же сказал...
- Он говорит: «Убью!» - стонал Шук, вытирая кровь, стекавшую из носа.
- Этот скот!.. - хрипел Муа, изворачиваясь в лапах автомата. - Это ничтожество! Он оскорбил мою касту!!! быдлосное отродье, сын перевёрнутых отца и матери!
- Врёт он, врёт! - Шук встал, всхлипывая от боли. - Сам перевёртыш! бамиэ червяг рожают! навозники!
- Ах, опять?!! - вскричал Муа, пытаясь освободиться. - Безродный, ты об этом пожалеешь! Только вернись на выселки! нет, тебя вернут - под конвоем! Я тебя встречу!
«До каст дошло. Похоже, я их не помирю», - устало подумал Форт и отдал автомату команду отпустить Муа, а затем догнать и вернуть Эну.
- Кончили драку. Ну-ка, в разные углы! Руки на стену!
Муа, как не слыша, вновь кинулся на Шука, но охнул и присел, когда Форт перехватил его за руку. Хватка у выродка была сильней, чем у его робота.
- Я сказал - оба прекратили. Мне надоели ваши кастовые, расовые и прочие воззрения. Я тебя высажу, - тряхнул он Муа, - подальше от жилья, и катись босиком куда угодно. Дойдёшь, не калека.
Пасмурное утро 4 бинна в Цементных выселках началось с загадочной суеты. Сперва помощник полиции прибежал к заводскому слесарю и срочно потребовал его в участок, с инструментом. Слесарь был человек многосемейный и начальством уважаемый, поэтому спешить не стал, а объяснил помощнику, что у него дома не склад, за инструментами надо сходить в мастерскую. Пока дошли туда, пока обратно, невнятная суматоха у участка стала заметна высельчанам; одни в любопытстве кружили близ полицейского дома, другие припустили вдоль по улице с новостями. К приходу слесаря участок стал всеобщим центром внимания, и помощники, взяв хлысты вместо дубинок, нервно орали на столпившихся зевак. Ну кое-что нельзя было скрыть криком - капоты вездеходов на стоянке кто-то раскромсал, будто лучом.
Слесарь сдержанно усмехнулся, увидев хозяина с первым солдатом запертыми в клетке. Они там метались, как дикие звери, а выглядели безобразно - Толстый весь в обрывках липкой ленты на мундире, у Канэ рукава распороты до плеч и руки голые торчат. Похоже, неумелые помощнички пытались выбить сломанный замок, но только хуже раскурочили его - и без толку.
- Скорее! Отпирай! Быстрей! - вопил Толстый; на лице его выступили гневные узоры цвета мяса.
- Не колотить надо было, а резать, - обстоятельно внушал слесарь старшему помощнику. - Что, у вас в гараже нет пилы по металлу?
- Она без электричества не пилит, а ток нам кто-то отрубил. Щит весь разворочен; хорошо, что не замкнуло.
- Так зовите электрика, пусть восстанавливает.
- Пили! Пили, кому говорю! - Толстый тряс решётку. - Не болтай, работай!!!
- Сию минуту, господин хозяин. Да-а, решёточка-то крепкая! Придётся повозиться... А кто замок-то заварил?..
- Дочь пропала! - голосила у дверей мать Эну. - Где она?! Господин хозяин обещал найти! Пустите, я заявление подам!
- Уйди, безграмотная! Заявление она напишет!.. А хлыста не хочешь?!
Так, в неразберихе и сумятице, текли минуты. Позвонили в райцентр и ждали оперотряд, но вместо него - причем куда раньше, чем можно было ожидать - в небе возник военный катер и, свистя сиреной, сел чуть не на толпу. Народ в испуге расплескался в стороны. Светло-синие армейские солдаты в момент оцепили участок, искрами отогнав ротозеев подальше от стен, а командир-двадцатник вошёл в приёмную со словами:
- Все вон. Происшествие расследует разведка войск Правителя.
Но самая неприятная неожиданность случилась через час, когда и полицейские оперативники явились, чтобы выслушать, где им стоять и кому подчиняться, и Толстого с Канэ вызволили из клетки. К воздушным машинам, собравшимся рядом с участком, присоединился лёгкий быстроходный аппарат, из которого вышел стройный золотоволосый человек в модном муарово-лиловом халате поверх длинного иссиня-чёрного платья, в тонкой снежной маске и полупрозрачных перчатках. В ладони он нёс холёную чистую крысу, пушисто-белую с жилеточным коричневым узором и жёлтым лакированным хвостом. Командир разведчиков отсалютовал великолепному человеку чётко и почтительно.
- Господин эксперт, сведения в целом собраны. Главное я вам доложил по радио.
- Спасибо, Ниу, - приезжий лишь взмахнул ресницами в ответ.
Завидев лучезарного приезжего с крысой, Толстый побледнел и похолодел, словно уже умер. Перед красавцем все так расступались, так вытягивались, что для сомнений не осталось места - это фигура из высокородных, человек, которому доверено решать судьбы. Почему-то оробевший взгляд участкового особенно притягивала крыса - в том, как она перебирала лапками и дёргала хвостом, чудилось нечто ужасное.
- Итак, - лаская крысу, золотоволосый даже не глядел на Толстого, - вы утверждаете, что на участок напал робот.
- Так точно! - Толстый ещё надеялся на что-то и старался выглядеть молодцом.
- И вам не известно, ни чей это робот, ни почему он напал.
- Никак нет!
- А ваш солдат, который полчаса тому назад вышел к дорожному посту в Таомоне, утверждает, что вы состояли в сговоре со звёздными ворами - и не поладили с ними, поэтому и случилось нападение. Вы заметно облегчите свою участь, если без запирательств назовёте воровскую семью, с которой общались, и человека, которого скрывали на своём участке.
Толстый поник. Муа, подлец, продал!.. Теперь он - жертва похищения, невинно пострадавший; спешит утопить в помоях и начальника, и старшего товарища. Зачем Фойт не убил его, зачем отпустил живым?!!
- Думайте быстрее, - поторопил золотоволосый. - Ваше содействие я отмечу в моём отчёте ОЭС как смягчающий факт.
- ОЭС?.. - безнадёжно поднял глаза Толстый.
- А кто ещё, по-вашему, должен заниматься ворами сверху и их пособниками? Выбирайте - или приличный лагерь в зоне 5, или лагерь строгого режима на Гнилом море, в зоне 17. Приговоры бывают разные.
- Они заставили меня. Мне угрожали...
- Да перестаньте, скучно слушать, - лицо и голос золотоволосого были одинаково холодны. - Посмотрите-ка, не знакомо ли вам это лицо? - усадив упитанную крысу на плечо, человек извлёк из-под лилового халата голографический портрет.
- Фойт, - кивнул Толстый. - Это он напал. Он принуждал меня к сотрудничеству, я отказывался...
- Фойт, - повторил человек с крысой. - Точнее, Форт, - легко перешёл он на р-говор. - А имя семьи?
- «Вела Акин».
- Чудесно. Но, знаете ли, к тому времени, когда ОЭС займётся вами вплотную, по-настоящему, вам надо подготовить логичную, стройную версию событий - почему вы не арестовали звёздного, почему предоставили ему схрон на участке, почему вели переговоры с ворами вместо того, чтобы доложить о них куда следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54