- Я знаю, это машинка-переводчик. Товара на нем - ууу...
Шук опустился на колени, чтобы освежевать посланную Судьбой добычу. Но тут покойник ожил, взял у Шука пистолет и упёр ему в живот со словами:
- Не шевелись и не ори. Девке скажи, чтоб замерла.
Шука хватил паралич сверху донизу; как он ухватился за пояс комбеза цвета песка, так и окоченел.
- Эну, - прошептал он, - стой и замри.
Форт отметил, что глаза мародёра - у туанцев вообще глазищи крупные, красивые - сделались в пол-лица. «Что, впечатляет, как я воскрес?»
- Лицом к стене, руки вверх на стену, - скомандовал он, поднимаясь вместе с парнем. - Ноги пошире. Встань с ней рядом. И без шуток.
Перед глазами слегка рябило - ударило о переборку, но заметных повреждений контроль тела не отметил, а рябь скоро сойдет. Заряд был граммов на сто условной взрывчатки - шелуха, меньше чем килограмм всерьёз принимать не стоит.
Он приметил парочку раньше, чем зашёл в яхту, но теперь обстановка изменилась и больше располагала к знакомству. Итак, первое впечатление: одеты намного лучше каторжан - те подвязывали запястья и щиколотки кто тряпкой, кто бечевой, а у этих манжеты на липучке. Второе: выглядят почище тех, в мешковине, но у обоих одинаковый фасон платья; девка со вкусом, но все-таки явно врезала в штаны и рубаху клинья с учётом своей выпуклости.
Третье - оружие мародёра. Форт обжимал пальцами родную, отечественного изготовления игрушку. Дулом в спину он пленников не держал, а любовался кусочком родины, подобранным нежданно на чужбине. Какими путями это попало сюда?.. Motararms, Eridan - произведено на Эридане, хм. Ещё один выверт федерального бизнеса - промышленная рабовладельческая планета штампует личное оружие из углепласта, себестоимость мизерная, прибыль фантастическая. Правда, дело на Эридане идёт к отмене рабства. Вроде - «Вернём права людям!», а на деле - мир свободы не выдерживает конкуренции с рабами.
Прежде чем приступить к разговору, надо выждать, чтобы клиент созрел.
- Вы беглые?
- Нет, мы высельчане, - выдавил парень, уронив голову.
- Откуда ствол?
- Нашёл. Валялся.
- И сдавать нёс?
- Ага.
- Далеко живёшь?
- Тут, в Цементных.
У Шука в голове мозги расквасились, сейчас из носа потекут. Это Толстый, участковый, наподлячил - заминировал Развалину; кто первым войдёт, тому ноги перебьёт. Вошёл чужак, мина рванула. И вдруг он встал! Это что, снится?.. Шук чуял, как кожу заливает холодом цвет страха, а на животе каплями выступает трусливый запах. Куда тут против звёздного тягаться! Он боевик, сразу видать - вмиг всё по-своему поставил, не поспоришь. Собственная удаль показалась Шуку мелкой и дешёвой, ч цену стоптанной ботинки. Да что там! он и пистолет навести не смог бы как следует, не то что крючок нажать - так носил, для храбрости и славы.
- Зональная полиция. Здесь она есть?
- Ага, на выселках.
- Сколько их?
- Трое.
- Кто главный?
- Участковый.
- Он со звёздными связан?
«Да», - хотел сказать Шук, но успел прикусить язык. Оговорить хозяина - не в поле свистнуть. Хорошо, если залётный выродок - младший сынок из звёздной воровской семьи. А если из ОЭС? ОЭС ловушки хитро ставит, засылает подставных, глистой во всё вникает. Сболтнёшь, Толстого упекут на каторгу для оборотней, а начзоны, сам вор немалый, новому участковому поручит: «Разберись, кто моего Толстуна продал, и накажи по всей строгости». Доищутся и сбросят с катера в глиняное болото - барахтайся, пока не засосёт. Там, в глине, много таких, кто лишнее сказал.
Форт наблюдал, как парень нервничает. Это заметно - пятна на кистях, на шее, даже на ушах.
- Ннне знаю...
- Плохо, - без умысла, но с убедительным звуком Форт оттянул затвор. Скверно это - стоит раз оступиться, даже нечаянно, как начинаешь шаг за шагом портиться; какие-то манеры появляются, которых раньше не было. Надо строже следить за собой.
Девка тонко вскрикнула:
- Его не трогайте! очень вас прошу! Я... знаю, я сбегаю к Толстому...
- Ц! чокнулась! - огрызнулся на неё парень.
- Заткнись, малый. Ты уже сказал. А ты, девочка, говори подробней.
- Он со звёздными водится, правда, - девка затараторила, кося на Форта большим глазом, - он знает их, он их браток, и я к нему...
- Ц! - Форт цыкнул уже вполне по-туански. - Короче, мальчик тебе нужен?
- Да!
- Поступим так - он останется со мной, а ты пойдёшь и скажешь кому надо, что одному человеку требуется связь с орбитой, а что за человек - помалкивай. Связного пришлёшь ко мне.
- Нет, я пойду, - встрял парень. - Ей нельзя идти.
- Отчего?
- Вы полоумный или притворяетесь?! - беспокоясь за подружку, парень так осмелел, что стал грубить.
- Предположим, полоумный.
- Да Толстый её в клетку загонит!
- Не за что.
- Ага! скажет она хозяину - наладь прямую линию с КонТуа, где твои воры...
Форт постарался не заметить прямо и ясно переведённого слова, но оно звучало слишком выпукло. Как бы пи врал лингвоук, здесь он вряд ли ошибался. Если перекрёстная семантика слов «капитан»-«капо»-«главарь» ещё допускала лукавые толкования, и создатели программы загнали в словарь именно превратный смысл, то насчёт «воров» двух мнений быть не может - «похитители чужого имущества», в широком смысле - «преступники».
«Куда-то не туда меня затягивает... Начать с того, что первым делом мы купили переводчики не в той лавочке. Как вредно не знать языка! Может, там была вывеска „Товары для рецидивистов - отмычки, липовые ксивы, путеводитель по тюрьмам всех Ц“. Если выберусь, как бы не пришлось брать документы на новое имя. Но сколько можно! и так уже третье ношу! Поскорей бы выкарабкаться и в знакомствах не измазаться».
- Связь будет не бесплатно. Так и скажи Толстому.
- Всё равно он её посадит - за то, что рот разинула. Позвольте мне пойти!
- Ты, умник, что-то отчаянный.
- Мне туда дорога. Честно, я сделаю, как вы сказали.
- А в клетку сядешь?
- Начхать. Бу-бу, - переведя дух, парень тихонечко оглянулся: - А вы... купите нас.
«Однако!»
- Зачем вы мне?
- Послужим. Не бу-бу, а честно, пригодимся. И на КонТуа лишними не будем.
- Оттуда я полечу дальше.
- И дальше вам не помешаем.
«Смешно. А парень не промах; вряд ли ловок, зато с нюхом - и пистолет он, конечно, подобрал полчаса тому назад...»
- Знаешь, это ведь не прятки под кустами, как ты тут... Чтобы жить в космосе, надо знать технику.
- Мы не бу-бу безголовые, поднаучимся.
«Как просто - полиция не тронет девку, купленную звёздным... Впрочем, смеяться тут нечему. От берега я пробирался двое суток - и не видел ничего, ну абсолютно ничего, что относилось бы к людям. Даже бытового мусора. Похоже, тут живёт Великая Мечта - быстрее отсюда удрать. Нельзя жить на выселках, при свечах, есть перемолотый с хвостом и плавниками рыбий фарш, строиться по команде и держаться на успокаивающих средствах, зная, что рядом - пятьсот километров на запад или вверх - высшие технологии, напомаженные люди в шелках, деликатесы, комфорт... С потрохами продашься, лишь бы туда. Шанс - чистый прах, меньше чем прах: услужить звёздному, предложить себя и девку, вдруг купит, точнее, выкупит отсюда... А нужны они мне? а если привяжутся? Получится, что я им что-то обещал и, значит, должен выполнить. Что я могу обещать, если сам не знаю, где окажусь через день?.. Но они нужны».
- И много ты стоишь?
- Двести тиот в день, шмотки и харчи отцовские, - местами пожелтев от своей наглости, выпалил Шук. Если дело зашло о цене, гляди, не прогадай, проси больше!
Форт вычислил - тиот означает одну четырёхсотую ота, от по обменному курсу - 2,08 федеральных басса, год ТуаТоу - 320 суток; итого цена парню 333 басса в год. Ну ещё наест и износит бассов на пятьсот-шестьсот, значит, минимум до тысячи. В год! да последняя официантка в Сэнтрал-Сити меньше чем за 1200 не наймётся! И так туанцы, которых - всех! - федералы видят богачами, представляют себе богатство?.. Наверное, здесь вообще не знают, что такое настоящая зарплата.
- А напарница?
- Тоже.
«Не обижает он её. Что-то есть у них такое, общее».
- И конечно, бонусы, - лингвоук нашёл подходящее слово, но затем его вновь пробило на жаргон, - с хабара. А если вам державная династия не в зад упёрлась, то и подарочки по дням рожденья царственной семьи...
«Кто же писал программу лингвоука? - мучило Форта. - Не иначе, грамотный заключённый за двести тиот в сутки плюс баланда повышенной жирности...»
- Что ещё за подарочки?
- Эээ... - Шук забоялся, что хватил лишнего - или звёздный из ненавистников правящего Дома Гилаут. - Так, малясь конфет, малясь какой-нибудь одёжки... как полагается...
Форт бросил клик под ноги распяленному у стены кандидату в небожители.
- Вот задаток. Бери.
О-о! клик! вот щедрость отца!
Шук мигом сгрёб клик, повернул так, эдак - торцы гладкие, чистый клик, не меченый; на просвет видна голубая жилка, заряжен. Эх, от-счётчика нет, узнать, сколько отец отвалил! Обыкновенно, если повезёт добыть клик, стараешься скорее его с рук долой; даже скупщик не скажет, сколько в нём отов, а спросит: «Какие баны возьмёшь? на жратву - триста, на гульбу - полста, барахольных - полтораста», - и гадай потом, какой был заряд.
Нет, этого клика скупщику не видать.
Дал и Эну поглядеть - та не верила глазам. Но она первая спохватилась воздать отцу почести.
- Отныне мы ваши! - протянула руки и бух перед ним. - Отец, назовите нам свое прославленное имя!
Чужак помедлил, точно прицениваясь - стоят ли они брошенных отов.
- Зовите меня Форт.
Звёздные - р-говорящие, их слова и имена не прожуёшь.
- Отец Фойт! я, Шук, ваш верный слуга.
- Эну, ваша служанка.
- Принято, - отец подбросил пистолет ладонью, потом взял его в обе руки и переломил. Как сухой сучок! во силища у выродка! Шука дёрнуло ледяной искрой по хребту - а ну как ударит? Кулак насквозь пройдёт, как через оконную бумагу.
- Чтоб я таких вещей у вас больше не видел. За работу, детки.
- Я сейчас бегу к Толстому...
- ...а я с отцом останусь, если чего надо.
- Шу-ук, - Эну незаметно подёргала дружка за рукав, - дай мне клик.
- Зачем тебе?
- Козырну. Пусть знает!..
- Ну... на. Ты не очень там.
- Не учи.
Эну ветром полетела от Развалины с кликом в кулаке; сердце её рвалось наружу. Боль и страх последней недели, сковавшие её, словно цепью, исчезли, казалось, радость исцелила настрадавшееся тело. Держись, Толстый, сунешься ещё своей лапой!
Отец вроде не звал - а многоножка вошла, сняла поклажу; крышка у неё наверху отъехала назад, и показались тонкие щупальца. Разомкнув пояс, отец Фойт сбросил башмаки, спустил лохматые брюки - Шук для приличия отвёл глаза. Ну, чужак и чужак, значит, так у них заведено, что на людях раздеться не срам. Одно ясно, что Фойт - чужак отменно крепкий, если ему тьфу на хозяйские мины. Шандарахнуло - пыль столбом, а он целёхонек, только оглушило да ноги поцарапало. За таким не пропадешь.
- Пить хочешь? - спросил отец, навинчивая на щупальце головку со щипцами.
- Спасибо, отец, - Шук помахал рукой.
- Вода вон, в канистре. Очищенная.
- После попью, отец.
Многоножка струёй воздуха смела с пола остатки песка, разложила брюки и принялась щипцами соединять рваные края. Сожмёт - место цело, и так дальше.
Вроде всё улеглось и решилось, а Шук был взбудоражен, душа не на месте. Эну, крыса, упрыгала, хоть бы один «зонтик» оставила! Беспокойство не отпускало, и Шук вынул трубку «сладкого», прыснул в ноздрю пару раз.
- Что ты там нюхаешь?
- Так, волнуюсь, отец.
- Вон же вода, разведи...
- Что разведи? - до Шука не дошло.
- Эту шипучку вашу.
Звёздный, да вдобавок неплод, в люльке охолощённый - где ему знать, как человека в мужском виде крутить может...
- Я «пшик» не пью, отец.
- Крепковат?
- Мне пока рано, отец. Меня мало били.
- И долго надо бить, чтобы «пшиком» заняться?
- Месяца два до полусмерти. Или подстрелят, а не убьют - тоже...
Отец смотрел, как многоножка латает брюки.
- Я заметил, что тут на «пшик» недолго перейти.
- Морду бить не скупятся, это вы верно сказали.
- Давно хулиганишь?
- Не особо. Я, как с инкубатора вернулся, сначала ходил в школу, а потом...
- Откуда пришёл?
- С инкубатора... куда мальков сдают на вырост.
И вправду отец с неба рухнул. Шук сам не ждал, а оказался кое в чём умнее его. Смехотища - отца, звёздного, простым вещам учить!.. Шук вежливо, не зарываясь, стал просвещать того, кого бы слушать молчком и мотать на бигуди.
- Это такая штука - малёк родится, и его...
А маленького даже увидеть не дали, его - в мясорубку!
«В мясорубку моего, нашего малька!»
- ...его...
Мучаюсь, говорю им. - сделайте что-нибудь! А они - терпи, терпи, роды-то терпела, сейчас, немножко... какое немножко! Один плюётся - инструмент, говорит, совсем никуда... пошли менять, а я лежу...
- ...его...
«А если она побежала и с ней плохо сделается? вдруг кровь потечёт?!.. его... Всё из головы вон! ей же нельзя! наверное...»
- Я слушаю.
- Отец, - Шук встал. - Можно, я за Эну следом... Я быстро! до выселок и назад.
- Сиди. Что с ней станется.
- Отец, она после родов, вчера вернулась.
- Вот как! Поздравляю.
- Да нет, малёк не получился, а как бы с ней...
- Понятно, - отец закрыл многоножку. - Покажи её след.
Они вышли наружу, многоножка - впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Шук опустился на колени, чтобы освежевать посланную Судьбой добычу. Но тут покойник ожил, взял у Шука пистолет и упёр ему в живот со словами:
- Не шевелись и не ори. Девке скажи, чтоб замерла.
Шука хватил паралич сверху донизу; как он ухватился за пояс комбеза цвета песка, так и окоченел.
- Эну, - прошептал он, - стой и замри.
Форт отметил, что глаза мародёра - у туанцев вообще глазищи крупные, красивые - сделались в пол-лица. «Что, впечатляет, как я воскрес?»
- Лицом к стене, руки вверх на стену, - скомандовал он, поднимаясь вместе с парнем. - Ноги пошире. Встань с ней рядом. И без шуток.
Перед глазами слегка рябило - ударило о переборку, но заметных повреждений контроль тела не отметил, а рябь скоро сойдет. Заряд был граммов на сто условной взрывчатки - шелуха, меньше чем килограмм всерьёз принимать не стоит.
Он приметил парочку раньше, чем зашёл в яхту, но теперь обстановка изменилась и больше располагала к знакомству. Итак, первое впечатление: одеты намного лучше каторжан - те подвязывали запястья и щиколотки кто тряпкой, кто бечевой, а у этих манжеты на липучке. Второе: выглядят почище тех, в мешковине, но у обоих одинаковый фасон платья; девка со вкусом, но все-таки явно врезала в штаны и рубаху клинья с учётом своей выпуклости.
Третье - оружие мародёра. Форт обжимал пальцами родную, отечественного изготовления игрушку. Дулом в спину он пленников не держал, а любовался кусочком родины, подобранным нежданно на чужбине. Какими путями это попало сюда?.. Motararms, Eridan - произведено на Эридане, хм. Ещё один выверт федерального бизнеса - промышленная рабовладельческая планета штампует личное оружие из углепласта, себестоимость мизерная, прибыль фантастическая. Правда, дело на Эридане идёт к отмене рабства. Вроде - «Вернём права людям!», а на деле - мир свободы не выдерживает конкуренции с рабами.
Прежде чем приступить к разговору, надо выждать, чтобы клиент созрел.
- Вы беглые?
- Нет, мы высельчане, - выдавил парень, уронив голову.
- Откуда ствол?
- Нашёл. Валялся.
- И сдавать нёс?
- Ага.
- Далеко живёшь?
- Тут, в Цементных.
У Шука в голове мозги расквасились, сейчас из носа потекут. Это Толстый, участковый, наподлячил - заминировал Развалину; кто первым войдёт, тому ноги перебьёт. Вошёл чужак, мина рванула. И вдруг он встал! Это что, снится?.. Шук чуял, как кожу заливает холодом цвет страха, а на животе каплями выступает трусливый запах. Куда тут против звёздного тягаться! Он боевик, сразу видать - вмиг всё по-своему поставил, не поспоришь. Собственная удаль показалась Шуку мелкой и дешёвой, ч цену стоптанной ботинки. Да что там! он и пистолет навести не смог бы как следует, не то что крючок нажать - так носил, для храбрости и славы.
- Зональная полиция. Здесь она есть?
- Ага, на выселках.
- Сколько их?
- Трое.
- Кто главный?
- Участковый.
- Он со звёздными связан?
«Да», - хотел сказать Шук, но успел прикусить язык. Оговорить хозяина - не в поле свистнуть. Хорошо, если залётный выродок - младший сынок из звёздной воровской семьи. А если из ОЭС? ОЭС ловушки хитро ставит, засылает подставных, глистой во всё вникает. Сболтнёшь, Толстого упекут на каторгу для оборотней, а начзоны, сам вор немалый, новому участковому поручит: «Разберись, кто моего Толстуна продал, и накажи по всей строгости». Доищутся и сбросят с катера в глиняное болото - барахтайся, пока не засосёт. Там, в глине, много таких, кто лишнее сказал.
Форт наблюдал, как парень нервничает. Это заметно - пятна на кистях, на шее, даже на ушах.
- Ннне знаю...
- Плохо, - без умысла, но с убедительным звуком Форт оттянул затвор. Скверно это - стоит раз оступиться, даже нечаянно, как начинаешь шаг за шагом портиться; какие-то манеры появляются, которых раньше не было. Надо строже следить за собой.
Девка тонко вскрикнула:
- Его не трогайте! очень вас прошу! Я... знаю, я сбегаю к Толстому...
- Ц! чокнулась! - огрызнулся на неё парень.
- Заткнись, малый. Ты уже сказал. А ты, девочка, говори подробней.
- Он со звёздными водится, правда, - девка затараторила, кося на Форта большим глазом, - он знает их, он их браток, и я к нему...
- Ц! - Форт цыкнул уже вполне по-туански. - Короче, мальчик тебе нужен?
- Да!
- Поступим так - он останется со мной, а ты пойдёшь и скажешь кому надо, что одному человеку требуется связь с орбитой, а что за человек - помалкивай. Связного пришлёшь ко мне.
- Нет, я пойду, - встрял парень. - Ей нельзя идти.
- Отчего?
- Вы полоумный или притворяетесь?! - беспокоясь за подружку, парень так осмелел, что стал грубить.
- Предположим, полоумный.
- Да Толстый её в клетку загонит!
- Не за что.
- Ага! скажет она хозяину - наладь прямую линию с КонТуа, где твои воры...
Форт постарался не заметить прямо и ясно переведённого слова, но оно звучало слишком выпукло. Как бы пи врал лингвоук, здесь он вряд ли ошибался. Если перекрёстная семантика слов «капитан»-«капо»-«главарь» ещё допускала лукавые толкования, и создатели программы загнали в словарь именно превратный смысл, то насчёт «воров» двух мнений быть не может - «похитители чужого имущества», в широком смысле - «преступники».
«Куда-то не туда меня затягивает... Начать с того, что первым делом мы купили переводчики не в той лавочке. Как вредно не знать языка! Может, там была вывеска „Товары для рецидивистов - отмычки, липовые ксивы, путеводитель по тюрьмам всех Ц“. Если выберусь, как бы не пришлось брать документы на новое имя. Но сколько можно! и так уже третье ношу! Поскорей бы выкарабкаться и в знакомствах не измазаться».
- Связь будет не бесплатно. Так и скажи Толстому.
- Всё равно он её посадит - за то, что рот разинула. Позвольте мне пойти!
- Ты, умник, что-то отчаянный.
- Мне туда дорога. Честно, я сделаю, как вы сказали.
- А в клетку сядешь?
- Начхать. Бу-бу, - переведя дух, парень тихонечко оглянулся: - А вы... купите нас.
«Однако!»
- Зачем вы мне?
- Послужим. Не бу-бу, а честно, пригодимся. И на КонТуа лишними не будем.
- Оттуда я полечу дальше.
- И дальше вам не помешаем.
«Смешно. А парень не промах; вряд ли ловок, зато с нюхом - и пистолет он, конечно, подобрал полчаса тому назад...»
- Знаешь, это ведь не прятки под кустами, как ты тут... Чтобы жить в космосе, надо знать технику.
- Мы не бу-бу безголовые, поднаучимся.
«Как просто - полиция не тронет девку, купленную звёздным... Впрочем, смеяться тут нечему. От берега я пробирался двое суток - и не видел ничего, ну абсолютно ничего, что относилось бы к людям. Даже бытового мусора. Похоже, тут живёт Великая Мечта - быстрее отсюда удрать. Нельзя жить на выселках, при свечах, есть перемолотый с хвостом и плавниками рыбий фарш, строиться по команде и держаться на успокаивающих средствах, зная, что рядом - пятьсот километров на запад или вверх - высшие технологии, напомаженные люди в шелках, деликатесы, комфорт... С потрохами продашься, лишь бы туда. Шанс - чистый прах, меньше чем прах: услужить звёздному, предложить себя и девку, вдруг купит, точнее, выкупит отсюда... А нужны они мне? а если привяжутся? Получится, что я им что-то обещал и, значит, должен выполнить. Что я могу обещать, если сам не знаю, где окажусь через день?.. Но они нужны».
- И много ты стоишь?
- Двести тиот в день, шмотки и харчи отцовские, - местами пожелтев от своей наглости, выпалил Шук. Если дело зашло о цене, гляди, не прогадай, проси больше!
Форт вычислил - тиот означает одну четырёхсотую ота, от по обменному курсу - 2,08 федеральных басса, год ТуаТоу - 320 суток; итого цена парню 333 басса в год. Ну ещё наест и износит бассов на пятьсот-шестьсот, значит, минимум до тысячи. В год! да последняя официантка в Сэнтрал-Сити меньше чем за 1200 не наймётся! И так туанцы, которых - всех! - федералы видят богачами, представляют себе богатство?.. Наверное, здесь вообще не знают, что такое настоящая зарплата.
- А напарница?
- Тоже.
«Не обижает он её. Что-то есть у них такое, общее».
- И конечно, бонусы, - лингвоук нашёл подходящее слово, но затем его вновь пробило на жаргон, - с хабара. А если вам державная династия не в зад упёрлась, то и подарочки по дням рожденья царственной семьи...
«Кто же писал программу лингвоука? - мучило Форта. - Не иначе, грамотный заключённый за двести тиот в сутки плюс баланда повышенной жирности...»
- Что ещё за подарочки?
- Эээ... - Шук забоялся, что хватил лишнего - или звёздный из ненавистников правящего Дома Гилаут. - Так, малясь конфет, малясь какой-нибудь одёжки... как полагается...
Форт бросил клик под ноги распяленному у стены кандидату в небожители.
- Вот задаток. Бери.
О-о! клик! вот щедрость отца!
Шук мигом сгрёб клик, повернул так, эдак - торцы гладкие, чистый клик, не меченый; на просвет видна голубая жилка, заряжен. Эх, от-счётчика нет, узнать, сколько отец отвалил! Обыкновенно, если повезёт добыть клик, стараешься скорее его с рук долой; даже скупщик не скажет, сколько в нём отов, а спросит: «Какие баны возьмёшь? на жратву - триста, на гульбу - полста, барахольных - полтораста», - и гадай потом, какой был заряд.
Нет, этого клика скупщику не видать.
Дал и Эну поглядеть - та не верила глазам. Но она первая спохватилась воздать отцу почести.
- Отныне мы ваши! - протянула руки и бух перед ним. - Отец, назовите нам свое прославленное имя!
Чужак помедлил, точно прицениваясь - стоят ли они брошенных отов.
- Зовите меня Форт.
Звёздные - р-говорящие, их слова и имена не прожуёшь.
- Отец Фойт! я, Шук, ваш верный слуга.
- Эну, ваша служанка.
- Принято, - отец подбросил пистолет ладонью, потом взял его в обе руки и переломил. Как сухой сучок! во силища у выродка! Шука дёрнуло ледяной искрой по хребту - а ну как ударит? Кулак насквозь пройдёт, как через оконную бумагу.
- Чтоб я таких вещей у вас больше не видел. За работу, детки.
- Я сейчас бегу к Толстому...
- ...а я с отцом останусь, если чего надо.
- Шу-ук, - Эну незаметно подёргала дружка за рукав, - дай мне клик.
- Зачем тебе?
- Козырну. Пусть знает!..
- Ну... на. Ты не очень там.
- Не учи.
Эну ветром полетела от Развалины с кликом в кулаке; сердце её рвалось наружу. Боль и страх последней недели, сковавшие её, словно цепью, исчезли, казалось, радость исцелила настрадавшееся тело. Держись, Толстый, сунешься ещё своей лапой!
Отец вроде не звал - а многоножка вошла, сняла поклажу; крышка у неё наверху отъехала назад, и показались тонкие щупальца. Разомкнув пояс, отец Фойт сбросил башмаки, спустил лохматые брюки - Шук для приличия отвёл глаза. Ну, чужак и чужак, значит, так у них заведено, что на людях раздеться не срам. Одно ясно, что Фойт - чужак отменно крепкий, если ему тьфу на хозяйские мины. Шандарахнуло - пыль столбом, а он целёхонек, только оглушило да ноги поцарапало. За таким не пропадешь.
- Пить хочешь? - спросил отец, навинчивая на щупальце головку со щипцами.
- Спасибо, отец, - Шук помахал рукой.
- Вода вон, в канистре. Очищенная.
- После попью, отец.
Многоножка струёй воздуха смела с пола остатки песка, разложила брюки и принялась щипцами соединять рваные края. Сожмёт - место цело, и так дальше.
Вроде всё улеглось и решилось, а Шук был взбудоражен, душа не на месте. Эну, крыса, упрыгала, хоть бы один «зонтик» оставила! Беспокойство не отпускало, и Шук вынул трубку «сладкого», прыснул в ноздрю пару раз.
- Что ты там нюхаешь?
- Так, волнуюсь, отец.
- Вон же вода, разведи...
- Что разведи? - до Шука не дошло.
- Эту шипучку вашу.
Звёздный, да вдобавок неплод, в люльке охолощённый - где ему знать, как человека в мужском виде крутить может...
- Я «пшик» не пью, отец.
- Крепковат?
- Мне пока рано, отец. Меня мало били.
- И долго надо бить, чтобы «пшиком» заняться?
- Месяца два до полусмерти. Или подстрелят, а не убьют - тоже...
Отец смотрел, как многоножка латает брюки.
- Я заметил, что тут на «пшик» недолго перейти.
- Морду бить не скупятся, это вы верно сказали.
- Давно хулиганишь?
- Не особо. Я, как с инкубатора вернулся, сначала ходил в школу, а потом...
- Откуда пришёл?
- С инкубатора... куда мальков сдают на вырост.
И вправду отец с неба рухнул. Шук сам не ждал, а оказался кое в чём умнее его. Смехотища - отца, звёздного, простым вещам учить!.. Шук вежливо, не зарываясь, стал просвещать того, кого бы слушать молчком и мотать на бигуди.
- Это такая штука - малёк родится, и его...
А маленького даже увидеть не дали, его - в мясорубку!
«В мясорубку моего, нашего малька!»
- ...его...
Мучаюсь, говорю им. - сделайте что-нибудь! А они - терпи, терпи, роды-то терпела, сейчас, немножко... какое немножко! Один плюётся - инструмент, говорит, совсем никуда... пошли менять, а я лежу...
- ...его...
«А если она побежала и с ней плохо сделается? вдруг кровь потечёт?!.. его... Всё из головы вон! ей же нельзя! наверное...»
- Я слушаю.
- Отец, - Шук встал. - Можно, я за Эну следом... Я быстро! до выселок и назад.
- Сиди. Что с ней станется.
- Отец, она после родов, вчера вернулась.
- Вот как! Поздравляю.
- Да нет, малёк не получился, а как бы с ней...
- Понятно, - отец закрыл многоножку. - Покажи её след.
Они вышли наружу, многоножка - впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54