- Вот след! и вот...
Многоножка дунула вверх по откосу с неожиданной скоростью и скрылась в кустах.
- Успокойся. В случае чего домчит ее на выселки. Там есть кому помочь?
В автомате Форт был уверен, в свеженанятой служанке - нет. Скорее уж она припустится втрое быстрей, когда паук за спиной закричит, помахивая лапами: «Не спеши, я довезу!» Но хотя бы Шук не будет вскакивать ежеминутно и глядеть в ту сторону.
- Помогут... Спасибо вам, отец.
- Не за что. Вы ведь отныне мои. Пойдём-ка в тень.
Отец сел дочинивать брюки сам - робот отдал ему щипцы. Шук принял ещё понюшку «сладкого».
- Так про инкубатор...
- Да, простите, отец... Малька посмотрят, какой он, и дают матери, пока он обвыкнется. Потом в инкубатор, там его вырастят быстро и назад.
- Сам по себе разве не вырастет?
- О-о, это долго ждать, отец. А так - уже сможет ходить, говорить...
Форт хмыкнул, потянул свежий шов на разрыв - держит! - и принялся за другой. На транзитных станциях о ТуаТоу рассказывали разное - в частности, что там делают из эмбрионов взрослых болванов, внедряя им в мозг зомбические мысли. Выходит, доля истины в россказнях есть. Затратное, должно быть, удовольствие - младенцев инкубировать... Хотя биотехнологии достигли многого - погрузить тело в тёплый гель, штекер в вену, штепсель в артерию, воздуховод в горло, кишки заполнить безопасной пеной и раскрутить обмен веществ на полную мощность, какой в жизни не бывает. Если поставить это на поток, реально из новорождённых делать подросших детишек за месяцы вместо нескольких лет.
- Этих выростков ведь всему учить надо.
- Там, отец, главному научат, пока растёшь во сне. А остального дома нахватаешься.
- Полагаю, носить оружие тебя учили не там.
- Нет, это здесь.
- На каторге бывал?
- Собираюсь.
- Мать, отец у тебя есть?
- Папаша помер, мать жива. Ещё брат...
- Тоже гуляет с пистолетом или уже арестовали?
- Нет, отец, - Щук посерьёзнел и распрямился. - Он старший, читал много и по правительской разнарядке в город попал, выучился, технарем работает. Давно, я ещё мелким был - он баны покупал и присылал нам.
- Еду, что ли?
- Баны... - откуда звёздному знать про баны? как льешу-мальку знать про оты... - Такие, отец, талоны - на жратву, на воду, в общем, на всё.
Форт встряхнул брюки - готовы наконец. Швы заметно, но не слишком.
- За девку не дрожи, дошла хорошо.
«Радио! - расчухал Шук. - По радио связь с многоножкой! У него микрофон в ухе? Или вживлёнка в башке?»
- Техник - работа нужная, - мудро заметил отец, вдеваясь. - А попади ты в город, чем бы занялся?
Шук про город не то чтобы думал - страстно мечтал. Думать - значит, всерьёз, а о разнарядке позволено только мечтать. Это выигрыш в жизни. В городах с разнарядкой, говорят, получше, там много льешей за оты работают.
- Не знаю, отец, - ответил Шук, однако вообразил себя шофёром. Льешу легче этого добиться. Водить по трассам автопоезда... Почётно! Катишь поперёк всей Буолиа, ведёшь сцепку в семь-восемь фур, скорость девяносто лиг в час, а на обочине-то - Толстый! На, гада, гляди путевой лист! честный товар, не то что у тебя на складе.
Отец достал из багажной сумки кобуру с крупной пушкой, приладил к поясу и остановил глаза на Шуке.
И не отводил их.
И не мигал.
Смотрел молча.
Шук сжался пружиной - ой, что-то неладное! отец вмиг сделался чужим донельзя, хуже, чем вначале. Переводчик заморочил Шука, ведь Фойт пользовался своим жёстким р-говорящим голосом, вот и сейчас - «хрр... врр... » - и переводчик за ним:
- Только не становись космическим пилотом. Это опасная, тяжёлая профессия.
Эну ворвалась домой, как летний шквал, мимо мамаши, взвинченная, горячая; кровать, подушку долой - и ну рыться в своих узелках и коробках.
- Нагулялась? А о семье и думать забыла? полдня по кустам! За полдня баны теперь шиш получишь! и жрать не дам, вот Небом клянусь!
Но Эну оглохла. Выставив зеркальце, алой пастой жирно провела от висков к щекам, вытянула из-за ворота тайно хранимый талисман Красной Веры в виде слюбившихся Мууна и Мункэ, чтобы болтался поверх рубахи. Когда же Эну разулась и на тыле босых ступней намазала пастой знаки птиц, мамаша совсем лишилась голоса. Правда, ненадолго.
- Не выпущу, - сказала она сипло. - Веруй здесь. Не себя, тебя жалею. Будь двадцать раз красноверка, а на улицу свою ересь не тащи.
- Мать, - с весёлым отчаянием Эну приблизилась к ней в упор, - я теперь не твоя. Я гниючие баны видеть не могу. И завод по мне хоть весь сгори, я и не плюну. Я ухожу, мать. На, смотри.
- Ааа... - задохнулась мамаша, уставясь на клик, где играла и светилась голубая жилка.
- Это - моё. Я иду, пусти.
До этого момента мать считала, что Эну с ума свихнулась. С первородками случается, особенно кто урода носит - плохой малёк кровь и лимфу отравит, яд дитячий бьёт матери в голову, да ещё врачи всякого зла под кожу впустят - от этого и вопят, и лицом колотятся, и в каменный карьер бросаются. Но клик в ладони Эну означал совсем другое, а что - не догадаешься. В растерянности мать пропустила Эну к двери.
Всё осталось позади, всё, всё. Высельчане, редкие на улице в рабочий час, не цыкали вслед, не окликали ни дружески, ни шуткой. По дороге шла мункэ - женщина в полном смысле слова, красноверка со всеми знаками и босая без малейшего стыда. На бледном лице пламенело - «Я мункэ», в мягкой походке слышалось - «Я мункэ», движение влитого в женскую форму тела говорило - «Я мункэ и горда собой».
К Толстому Эну вошла запросто, как если бы за его спиной не висели портрет Правителя и полицейский Устав, а сам он не был облечён никакими полномочиями, ни даже внушающим почтение мундиром.
- Привет, господин младший командир, - сказала она и, улыбаясь, показала ему кончик языка.
Обрюзглый, кислый, он при виде шикарно наглой мункэ застыл и насторожился.
Эну села, закинув ногу за ногу, пошевелила пальчиками ноги и окатила Толстого водой прежде, чем тот вскипел:
- Отец Фойт прибыл оттуда. Зовет тебя. Какое-то срочное дельце.
- Отец... Фойт? - повторил Толстый, недоуменно насупясь.
- Отец Фойт. Да, вот ещё - дай-ка от-счётчик, я свой дома забыла.
Толстый пододвинул ей счетчик. Эну приложила клик, и появилось число 7. Семь отов. Клик без оболочного счётчика, явно выломан, но сумма для заводской девчонки чрезмерная.
Торжество Эну нарушил рядовой, часом раньше отлучившийся проверить донос - точно ли в доме Нуэ Луунии действует игорный притон. Эну и его потрясла своим обликом, но не настолько, чтобы он забыл о службе.
- Командир, есть новости.
- Что?! - рявкнул Толстый.
- Слышали взрыв из долины и потом... Кин-Забулдыга говорит, что видел робота на огородах, какого-то не нашего робота. Кин трезвый; я думаю...
- Отставить. Иди... посмотри по улицам.
- Есть, - отсалютовал рядовой и - налево кругом! - покинул помещение.
Толстый совершенно овладел собой. Явились звёздные, и некий отец Фойт желает встретиться с ним... Отец лично сошёл с КонТуа? Нет, Эну голову вскружило, и она явно завысила чин Фойта в воровской семье - отцы так не прибывают, это самое большее приёмный сын. Однако визит важный, встретиться необходимо.
Как влезла между ним и отцом Фойтом эта маленькая потаскушка, Толстому было удивительно и непонятно; надо выяснить, почему так случилось. И как-то Фойт расточительно щедр к льешской рвани. Семь отов! Так и начинается проникновение звёздной семьи в чужие земли. Подарочек тому, подарочек сему - глядишь, вся льешня участка куплена и разбегается с завода, чтоб на горбу таскать незаконные товары с места тайной высадки к трассе, где ждут шофёры.
Он, Толстый, честно поддерживал отношения с семейством отца Дью-среднего, правил игры не нарушал. Имени «Фойт» ему никто не называл, значит, не от Дью послан. Конечно! а то предупредили бы: «Жди». Выходит, сюда решила влезть другая семья. Мелкое, видно, семейство, если покупает пропылённых цементом умви, ублажающих безработную шпану. И сегодня прислали Фойта для переговоров, завязать отношения. Но отказываться не стоит. Главное - не нарушать интересов Дью. Не один участковый в Буолиа дружит с двумя звёздными семьями...
Что-то Эну слишком смело держится. Ещё бы! ей, которая и пять тиот не стоит, дали семь отов на карманные расходы! Но хамит так, словно соблазнила звёздного взять её на КонТуа и напоследок хочет понахальничать с хозяином участка... И Фойт поддался на её уловки? Мог поддаться. Толстого и самого мало-помалу забирало от запаха мункэ. Мужская фаза сказывается.
Или это ловушка ОЭС? всё подстроено? Первая забота ОЭС - держать заслон между звёздными и планетарными семействами, но в Буолиа ни тем, ни другим просто негде развернуться в полный размах, это гиблые задворки Туа..
Необходима проверка.
- Идём, - сухо бросил Толстый, - посмотрим, кто такой... Фойт.
Блок 4
- Орбанди Н.С.Месхандор, командарм, - представился ладный и стройный военачальник. Этот образчик древней р-говорящей аристократии звёздного Ниданга был словно отлит из белого олова; стоическое одноцветие его лица говорило о твёрдой воле и самообладании, а светло-синяя форма блистала чистотой. Руки он держал сомкнутыми в замок, веки были прикрыты.
- Акиа, эксперт-лазутчик, - скромно, в одно имя, назвался держащийся чуть позади командарма упруго-гибкий человек с грустными глазами «морской вдовицы», покидающей кладку икры. Глаза этой трогательной мягкотелой птицы глубин вдохновили не одного живописца и поэта, но мало кто решался положить палец в её режущий роговой клюв. За псевдонимом «Акиа» полупрозрачно таилась родословная в десятки поколений долгогривых господ и кованые кастовые зарукавья.
- Луи Маколь, замдиректора «Вела Акин» по особым поручениям, - Луи было нечем хвалиться, за ним не тянулся хвост славы предков, и он не носил светло-синий цвет имперской армии. Он мог бы, не солгав, обозначить свою должность и как «грязных дел мастер», но предпочитал, чтобы люди догадывались об этом как можно позже.
После поклонов (кланялся Маколь, армейцы в ответ слегка кивнули) конфликтующие стороны расселись за столом.
- Мы тяжело огорчены фактом повреждения нашего корабля, - сразу обозначил Луи позицию «Вела Акин». - Это повод для судебного разбирательства. Мы будем требовать починки судна за счёт военного ведомства, а также выплаты компенсаций за задержку коммерческого рейси. Экипаж «Холтон Дрейга» и бортовой самописец должны быть незамедлительно переданы нам по праву арендаторов.
- Судьба экипажа выясняется, - туманно ответил эксперт-лазутчик, а Луи тотчас съязвил:
- По гороскопу?
- Как вы полагаете, господин зам, - заговорил бестрепетный командарм, - почему ваше судно вошло в зону стрельб?
Вопрос был отвратительный. Луи знал ответ, но не хотел его озвучивать. Он надеялся выслушать, как эту тему развернут военные.
- Судя по молчанию, вам нечего сказать.
- А нам кое-что известно, - вздохнул Акиа. - Корабль не был оснащён системой связи Лакут. На борту имелись лишь эйджинские средства связи. Через них, мы полагаем, ваши диспетчеры и общались с «Холтон Дрейгом». В результате экипаж не получил общего оповещения. И это наша первая претензия к «Вела Акин» - несоблюдение норм безопасности...
- Совершенно голословное заявление, - Луи был не из тех, кого можно уличить в очевидном. - Отсутствие станции Лакут на момент вашего досмотра не означает, что её НЕ БЫЛО . Мы должны убедиться, что досмотр производился согласно процессуальным нормам. Мы потребуем независимой экспертизы. Станция Лакут БЫЛА . Если экипаж был оповещён и не выполнил манёвр ухода, это вина экипажа.
Неясный ответ Акиа позволял Луи заочно оболгать экипаж. Но почему эксперт-лазутчик - а по чину это глава разведслужбы при командарме - так уклончиво высказался? Оба эйджи на борту «Холтон Дрейга» должны быть мертвы - но выходит, их не нашли?..
- И вторая наша претензия, - командарм не спешил. - Речь идёт о благонадёжности нанятого персонала; за это отвечает наниматель. Вы уверены, что взяли на службу эйджи с чистым прошлым?
- Да, без сомнений. У нас строгая кадровая политика.
- Вот собственное заявление капитана «Холтон Дрейга», - Акиа вставил пластинку в адаптер. Из динамика раздалось:
- ТЫ, СКИДЫВАЙ СБРУЮ, КРЫСЬЯ ОТРЫЖКА, И БРОСЬ ОРУЖИЕ!
- Я ЕСТЬ ГЛАВАРЬ, НЕ ОГОЛЮСЬ ПЕРЕД ТОБОЙ. ОРУЖИЕ НОШУ ПО ПРАВУ.
- Интересное признание, - улыбнулся Акиа. - И как вы это прокомментируете?
- С вашей стороны нелепо утверждать, что после того, как корабль получил удар сквозного оружия, эйджи мог делать какие-либо заявления, - Луи не терялся.
- Тем не менее он сделал. После чего убил патрульного территориальной стражи и завладел его катером. Это произошло при трёх с лишним сотнях свидетелей, в зоне 8 Буолиа. Вы слышали запись с авто-регистратора катера стражи.
Вот тут Луи был ошеломлён. Эйджи жив! Он - из криминаловП! Наняли работничка, называется!.. Спешка к добру не приводит. Не поставили на борт Лакут объяснимо и естественно; при аренде двадцати четырёх чужих судов оснащение их всех Лакут влетит минимум в 8500 отов, а взятка контролёрам Иколы-2 - всего 2000;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54