Несчастный он! А руки ловкие. И верно, пахнет, будто вымытый, словно мыло в кожу въелось.
В ответ Лье, едва касаясь, провёл кончиками пальцев по её щеке и втянул её запах. Она захотела дать ему пощёчину, но передумала и лишь предупредила опасливым шёпотом:
- Я тебя боюсь.
Файтау запомнился Форту какой-то туманной, неяркой красотой. Смущало отсутствие твёрдой прямоты пересекающихся улиц, но понемногу он освоился и ощутил, что в какой-то мере может подражать походке туанцев. Он стал более непринуждённо наблюдать за всем вокруг, загнав тревогу поглубже - ей, как сторожевой собаке разума, следует знать своё место, а не будоражить рассудок непрестанным беспокойным лаем.
Дело было даже не в возможности бродить где вздумается, не боясь полиции. Форт прекрасно помнил свой город с его чередованием тесно громоздящихся ввысь бигхаусов, населённых манхлом щербатых руин, охраняемых благополучных районов и серых пространств дешёвых домов на окраинах, с торчащими полицейскими башнями в нимбах багровых сигнальных ламп и штырях следящих антенн. Стелющиеся облака ядовитых заводских дымов и молитвы о перемене ветра, чтобы тучи раздирающей горло взвеси унесло в другую сторону. Сообщения об уровне радиации в утренней сводке погоды и восходящие огни корабельных дюз над космодромом. Искусственная брикетированная еда, похожая на пищу киборгов...
Здесь ничего этого не было и в помине. Он исколесил немало лиг, но не видел ни заржавленных кривых строений, ни дорог в колдобинах, ни холмистых свалок, курящихся тошнотворной гарью, вообще ни клока невозделанной, заброшенной земли. Города туанцев не росли вверх, они стелились извивами вдоль рек, и светлые тонкостенные дома походили на этажерки с цветами, где ярусы жилищ то выступали, то были углублены в тень; сколько-нибудь заметное уплотнение и высота зданий встречались в деловых центрах, но шаг в сторону - крыши разрежались зеленью, тонули в ней, и город быстро рассыпался на кучки пригородов, органично вписанных в рельеф местности. Ни дымка, ни выбросов в атмосферу, ни выхлопов - топливных движков тут словно не знали, зато вращались трёхлопастные ветряки, и крыши отблёскивали солнечными батареями.
И еда. Шука и Эну в поездке пришлось накормить; так он наглядно узнал, чем питаются туанцы. В первый момент подумалось, что продукты - муляжи из синтетических белков и нефтяного жира. Он следил, как льеши едят. Съев по куску, они уставились друг на друга. «Настоящее», - блаженно шепнула Эну, облизывая пальцы, и оба накинулись на содержимое квадратной тарелки-кюветы. «А можно ещё, отец?» Меж тем сидели они не в элитном ресторане, а в вокзальной столовой «скорая пища». В Сэнтрал-Сити продовольствие из фермерских хозяйств доступно далеко не всем и не везде; нередко оно было завозным с других планет, вроде экологически чистой Мегары.
Видимо, подлинное ощущение независимости приходит не от ежедневных мантр-заклинаний о свободе, льющихся из телевизора, а в тот момент, когда ты можешь дышать чистым воздухом, жить не в номерной ячейке, а в доме, есть пищу, а не пластмясо родом из синтезатора, к не чувствуешь, что твой телефон прослушивается, твои слова записываются, а твои воззрения анализируют невидимые некие в погонах и с дипломами психолингвистов.
Вот с верой здесь было напряжно - милиция, суровые обители... Но ведь должны быть у цивилизации хоть какие-нибудь маленькие недостатки!
Уле времени даром не тратил - пока Форт осторожно изучал возможности спутникового телефона, не рискуя пока выходить на «Вела Акин», врач связался со своим Единством, и по возвращении Форт обнаружил в келье двух новеньких - бесполого и мункэ. Скромно одетые в тёмное, они обсуждали с Нию какие-то юридические казусы, связанные с трудоустройством.
- Вот, Возчик Нии, наш клиент, - радушно представил его Уле. - Пройдёмте к нему и поговорим.
- Мы вас слушаем, - бесполый вёл себя с тщательной вежливостью. - Никакой записи не будет. Это предварительное обсуждение; мы выясним, какие у вас трудности, и обсудим, что можно сделать. Брат Книгочей предупредил, что дело ваше - весьма деликатное. Секретность мы соблюдаем полностью.
- Нии, доверяйте им, - подбодрил Уле.
- Меня зовут Фортунат Кермак, - начал Форт. - Я законтрактован контуанской фирмой «Вела Акин» как капитан космического грузового судна «Холтон Дрейг». Мы стартовали с космодрома Икола-2...
Юристы мало что не почернели лицами и, обменявшись безмолвными взглядами, дружно поднялись и вышли из кельи, не прощаясь.
Когда готовишься в мастера устного жанра, после такого дебюта впору задуматься о смене амплуа. Форт в полном недоумении посмотрел на Уле, который тоже заметно изменился в цвете.
- И какую непристойность я сделал на этот раз?..
- Небо святое, пресветлое... - вдохнул Уле, отчаянно поводя головой. - Что же вы раньше молчали про Иколу-2?!!
- Да я вообще про всё молчал! Объясни, что произошло?!
- Вы - эйджи, - Уле схватился за лоб, словно его внезапно охватило жаром лихорадки. - Небо... но до чего вы похожи на неплода!
- Хватит про неплодов, надоело! Говори, в чём загвоздка!
- Единство... мы... О, как бы вам сказать... Мы сейчас боремся с кораблями «Вела Акин». Зачем вы молчали?!.. Фольт, вы оказалась в крайне неприятной ситуации.
- Это я понял ещё на орбите, когда нас подбили военные. Мой бортинженер погиб. Да, я застрелил стражника, но, чёрт подери, почему эти двое встали и ушли?!
- Вам объясняли, зачем вас нанимают? - наклонился Уле; цвет горя стал покидать его лицо.
- Перевозка па Атлар каких-то гранулированных химикалий. Это законная работа, нас обслуживали на легальном космодроме...
- Я не о том. Значит, вам неизвестна подоплёка? Помните, я говорил о забастовке пилотов?
- Да; но что общего между «Вела Акин» и...
- Они воспользовались вашим незнанием языка и обстановки, - почти причитал Уле вполголоса, стискивая переплетённые пальцы. - Фольт, «Вела Акин»- преступная фирма, руководимая ворами. Они наняли корабли, чтобы разрушить забастовку. Сколько вам пообещали заплатить?
- Обещали хорошо - пять тысяч за рейс, три бортинженеру, - у Форта начали закрадываться самые страшные для честного пилота подозрения - что его использовали, как...
- Отов?
- Нет, бассов.
- Переведите в оты!
- Две четыреста для капитана, а для...
- Фольт, это гроши! вас наняли за сущие тиоты! Туанский капитан грузовика не пойдёт в рейс меньше чем за семь тысяч! Вы осознаёте?! На вашем примере цену труда сбросили почти втрое!
- Ты хочешь сказать, что я - скэб? - с болью далось Форту противное, грязное слово. - Штрейкбрехер - так?
- Да, ломатель забастовки.
Сила, с какой Фольт опустил кулак на пол, испугала Уле. Казалось, всё в келье вздрогнуло, а прозвучавшее ругательство лингвоук не сумел передать иначе, как «Бу-бу!»
- Уле, я говорю правду, - совладав с собой, выговорил Фольт. - Я ничего не знал о пилотах. Клянусь! Иначе я отказался бы от найма. У нас на такое соглашается лишь последняя мразь.
- О, думаю, вы говорите искренне. Но поймите и нас! Мы поддерживаем профсоюз пилотов, иначе Единство рискует потерять авторитет у одной из самых высокооплачиваемых категорий рабочих. Мы выступаем за всех, кто может жить, лишь продавая знания, умения и навыки. Это сложная работа; вы видели, где я оказался из-за неё... И случай пилотов тем сложнее, что у них смешанный кастовый состав - ведь космолётчиков набирают не по знатности, а по особым требованиям к выносливости и быстроте реакции. Вот мы и подключились, потому что помогаем без учёта кастовых различий.
- Выходит, я зря завёл тебя на это, - проговорил Форт, начав подниматься. На нём каменным ярмом лежал позор пусть невольного, но настоящего предательства, пилотского бесчестия. - Я не туанец и не состою в вашем профсоюзе. Мне нечего решать с вами.
- Нет, погодите! - Уле вскочил раньше. - Не уходите! Я сейчас верну юристов. Они сильно расстроены, но дело поправимо. Вы даже представить не можете, как вы нам нужны!
- Это ещё зачем? - насторожился Форт.
- Вы не знакомы с кое-какими подробностями. Конечно, телевидение их почти не освещает, вы и слышать не могли... Вас сбили, ведь так?
- Видимо, атаковали сквозным оружием, - заметив интерес Уле, Форт предпочёл высказаться более округло.
- Вот-вот. Теперь это чрезвычайно важный пункт в споре с «Вела Акин». Единство - я уверен! - предоставит вам помощь, какая понадобится, если вы детально опишете, как случилось, что корабль попал под обстрел.
- Я ни звука не скажу, пока ты не растолкуешь, почему Единству нужны эти сведения, - вновь сел Форт. - И почему они стоят так дорого, что ты готов обещать полную поддержку мне, чужаку. Кстати, где гарантия, что твои дружки сейчас не звонят в полицию?!..
- Храни нас Небо от такого безрассудства! - испуганно побледнел Уле. - Храмовое убежище и тайна! К тому же юристы обещали вам неразглашение.
- Знаешь, люди часто говорят одно, а делают совсем другое. Особенно когда дело касается денег или каких-нибудь групповых интересов.
- Мы, - Уле вытянулся, словно его оскорбили, - потому и существуем, что держим слово и верны принципам. Если бы мы предавали, то давно бы развалились. Кто нам тогда поверит?.. В конце концов, вы тоже рабочий, хоть и из другого мира. Не сомневаюсь, что у вас наниматели так же стремятся снизить заработки, увеличить нормативы и рабочий день. Знаете, во сколько лет я впервые вошёл в фазу?
- Я не спрашивал тебя о личном.
- Считайте, что спросили, - нетерпеливо повёл рукой Уле. - В двадцать! позже всех сверстников! А почему? учился как безумный. Надо мной смеялись: «Книгочей бесполый!» Они становились фазными, а я оставался просто человеком. Трудовая перегрузка и усиленная нервная активность тормозят и заглушают фазовые переходы. Догадываетесь, чем грозит нам усталость? Массовым бесплодием. А размножаться перестанут самые способные - цветы нации, носители лучшей наследственности. Кто будет рождать вместо них? мутанты и бездельники. И это при том, что мы утилизуем каждого восьмого малька и каждого десятого - стерилизуем. Угнетая биологию трудящихся, мы лишаем себя будущего. Ещё лет семьсот-восемьсот, и если ничто не изменится, вся экономика будет работать на прокорм инвалидов и льготников, а космические корабли мы переплавим на костыли и протезы... И не думайте, что это не коснётся вас. Может быть, наши цивилизации и не друзья, но я убедился - вы, как человек, готовы понять, что у нас немало общего, и нас тревожит одно. Помогите нам, и мы отдаримся.
- Конкретно, - твёрдо сказал Форт. - Чего вы от меня хотите?
- Лакут, - Уле присел совсем рядом. - Система Лакут. Вам знакомо это название?
- Положим, - не моргнув глазом, солгал Форт.
- Ваш корабль имел на борту Лакут?
- А как насчёт организовать мне свободный выезд с планеты?
- Так «да» или «нет»?
- Ты не ответил на мой вопрос. И сдаётся мне, твой ответ от моего не зависит. У вас принципы, а мне не хочется сидеть в вашей тюрьме из-за того, что мне продали плохой переводчик.
- Я должен посовещаться с руководством, - отступил Уле. - Я не могу один санкционировать такие... мероприятия.
- Вот и подождём, пока твоё руководство дозреет до решения. Надеюсь, у вас найдется время для раздумий.
Уле едва не заскрипел зубами. Последние корабли, арендованные «Вела Акин», готовились покинуть Иколу-2, а с ними вместе улетал секрет: установили на грузовиках «Филипсен» аппараты Лакут, или они летели не оснащенными? То есть сейчас на оставшихся судах наверняка уже стояло все, что должно стоять - но на сбитом грузовике?..
- Я потороплю их. Но обещайте мне не покидать убежище насовсем. Пожалуйста!
- Ты хочешь вовсе запретить мне выходить из храма?..
- Договоримся так - не дольше, чем на три часа.
- Подходит. Даю слово. Само собой, моё имя и то, откуда я, остаётся в секрете.
- Фольт, - глаза Уле остановились, не мигая, - неужели вы думаете, что я могу разоблачить вас, который меня...
- На твой счёт, душа моя, я ничего не думаю. Но за всех своих ты отвечать не можешь.
- Я сейчас же отведу их в молельню и возьму с них обет молчания. Это вас успокоит?
- Вполне, - кивнул Форт, подумав: «Пора звонить в „Вела Акин". Конечно, они поступили со мной по-свински, но... плоха та мышь, которая одну лазейку знает. Надо разведать, что это за штука - Лакут, и что она значила для нас с Марианом».
Блок 11
«Мэгги Грэхан» покинула Иколу-2 без помех, с часу на час заканчивалась погрузка балкеров «Ватер Хорс» и «Моранж». Судейская палата автономии Договорных Патрициев, где находилась Икола-2, вновь отклонила иски Единства и Главштаба; тормозил и правительский арбитраж - Луи Маколь улыбался, приветствуя ведомственные нестыковки. Затем он мрачнел - армейцы, пользуясь правом промежуточной посадки, опустили на Иколу-2 небольшое судно, доверху начинённое разведывательной аппаратурой, нагло инсценировали поломку и теперь неторопливо изучали на расстоянии терминал химических грузов, где заполнялись «Феланд-44» и «Гвардеро». На «Феланде-44» обвалом сыпались неполадки - то рвался рукав подачи гранулята, то обнаруживались дефекты в переборках засыпных отсеков или выходила из строя магистраль нагнетания газа-наполнителя;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54