– Поскольку принадлежит к сфере искусства. Конечно, гораздо умнее пырнуть ножом несогласного с тобой человека. Выпустить ему кишки и посмотреть, как он будет возражать вам после этого.
– Вы невозможны, – фыркнул Эмери.
Они помолчали, наблюдая за тем, как оба спорщика медленно крадутся вдоль белых линий лабиринта. То один, то другой пытался сделать выпад, но всегда противник успевал уйти в сторону.
– Это надолго, как полагаете? – снова заговорил Эмери.
Элизахар покачал головой.
– Что имел в виду вчера Гальен, когда говорил, что отказ Фейнне от ухаживаний Эгрея спас ему жизнь?
– Какая разница... – уклончиво произнес Эмери.
Элизахар метнул в него яростный взгляд.
– Я редко спрашиваю просто так, – сказал он.
– О! – Эмери приподнял брови. – А вы жуткий тип, не так ли?
– Пожалуйста, ответьте.
– Ладно. Теперь уже все равно. Эгрей поспорил с… теперь неважно, с кем, он в любом случае не хотел принимать вызов...
– Эгрей посмел предполагать, что госпожа Фейнне влюбится в него?
Эмери кивнул.
– Теперь это уже неважно, – повторил он.
– Вы должны были сказать мне раньше, – проговорил Элизахар. – Раньше.
Эмери пожал плечами.
– Чтобы вы выпустили ему кишки?
– Надеюсь, это сделает Софена.
Софена действительно решилась сразу пойти в наступление. Она взмахнула шпагой и сделала один за другим несколько выпадов.
– Что она творит! – пробормотал Элизахар. – Если бы бой был настоящим, он давно убил бы ее.
Эгрей отбил все три атаки без особых затрат.
– Почему он не царапнет ее и не покончит с этой ерундой? – спросил Эмери своего собеседника. – Как вы полагаете?
– Я полагаю, что у Эгрея могут быть собственные причины медлить.
Противники миновали центр лабиринта и плавно двигались ко «входу Софены». Там Эгрей провел несколько очень осторожных атак.
Элизахар выглядел встревоженным и настороженным.
– Я плохой фехтовальщик, – сказал Эмери. – Что вы там заметили? Что вас тревожит?
– Он ведет себя с ней так, словно боится случайно зацепить. Обычно так держатся опытные бойцы с детьми, которых обучают владеть оружием.
– И вы видите в этом повод для беспокойства?
– Должно быть, я труслив по натуре, – сказал Элизахар. – И подозрителен, как старуха.
Тем временем Софена неловко отбила медленный выпад Эгрея и язвительным тоном осведомилась:
– Понял теперь?
– Что?
– Что тебе не совладать со мной?
– Дура! – прошипел Эгрей. – Я разделаю тебя, как курицу!
– Попробуй! – Она вызывающе засмеялась, и они снова двинулись к центру лабиринта.
– Камень! – крикнул Гальен. – Эгрей, камень!
Эгрей действительно задел и сдвинул с места один из камней. Теперь, по условиям поединка, сражающиеся не имели права заходить в ту часть лабиринта, которая была ограничена нарушенным камнем. Поле боя стало значительно меньше.
– Я пущу тебе кровь возле твоего входа, – сказала Софена.
– Жду с нетерпением, дура, – отозвался Эгрей очень тихо.
Она зашипела сквозь зубы и сделала выпад, целя ему в левую сторону груди.
Элизахар подался вперед.
– Укол! – прошептал телохранитель.
Софена выпрямилась. На ее лице появилась ликующая улыбка. Она отвернулась от противника и посмотрела на зрителей, словно призывая их стать свидетелями ее триумфа.
Это длилось всего лишь миг, но и единого мгновения оказалось достаточным, чтобы Эгрей ответил ударом на удар. Укол его шпаги пришелся в основание шеи девушки, в ямку между ключицами.
Ослепительная струя крови хлынула на Эгрея, едва он выдернул клинок. С долгим, протяжным хрипом Софена повалилась к его ногам. Ее тело дважды содрогнулось, и струя крови бессильно опала. Сухая земля тотчас принялась жадно впитывать ее.
Забрызганный с головы до ног, Эгрей отбросил шпагу и упал на колени.
– Я не хотел! – закричал он отчаянно. – Вы видели! Я щадил ее! Она случайно!..
Гальен смотрел потерянно, глупо. Тело Софены упало поперек изящных линий лабиринта, безнадежно нарушив узор, и Гальен упорно прослеживал глазами изогнутые белые линии, мысленно восстанавливая лабиринт в его первозданной красоте. «Если этот камень передвинуть к тому...» – думал Гальен.
Неожиданно струя пламени вылетела из-под земли. Огонь лизнул волосы Софены, и они занялись. С треском синеватые змейки побежали по испачканным кровью и золой прядям, подбираясь к самому лбу.
Завизжав, Аббана метнулась к подруге и принялась топтать ее разбросанные по земле волосы, сбивая огонь.
– Уведем ее! – сказал Элизахар.
Они с Эмери подбежали к Аббане, схватили ее за руки. Девушка отбивалась с неслыханной силой.
– Не трогайте! Вы все... Мы все стояли и смотрели, как ее убивают! Мы позволили убить ее!
– Я не хотел! – завывал Эгрей. Он упал на бок и валялся по золе, обильно пачкаясь. – Будьте свидетелями, я не хотел! Если бы все вернуть!.. Она дернулась! Клянусь, она подставилась!
Элизахар напрягся и скрутил Аббану.
– Идем, – сказал он.
– Пусти! Пусти, холуй! – кричала она. – Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу! Убийцы!
Ее волосы растрепались, глаза помутнели.
Элизахар прижал ее к себе, одной рукой удерживая за запястье, а на другую намотав волосы девушки.
– Идем, – повторил он. – Вам нужно отдохнуть.
– Софена! Софена! – хрипло звала Аббана. Потом она начала кашлять, содрогаясь всем телом. По дороге она нарочно наступала Элизахару на ноги, но он как будто не замечал этого.
Эмери прихрамывал сбоку.
Гальен остался смотреть на лабиринт и катающегося по нему Эгрея. «А если вон тот камень переложить ко входу Софены, – думал Гальен, – то лабиринт закроется, и Эгрей застрянет там навеки...»
Эмери ни разу не бывал в доме, где жила Аббана, и удивился, увидев чистенькую комнатку, очень скромную и очень аккуратную. Ему почему-то казалось, что эта девушка любит экзотические вещи и тащит к себе в жилище всякий диковинный хлам, развешивая по стенам венки со стеклянными бусами, сухие букеты, картины из птичьих перьев. Голые стены выглядели, однако, не успокоенно, а, скорее, выжидающе. Как будто вопрошали: чем же ты нас, в конце концов, украсишь?
Элизахар силком уложил Аббану на кровать и повернулся к Эмери.
– Вы не могли бы посидеть с ней? – спросил он. – А я принесу холодной воды и тряпку для компресса. Как бы у нее не начался жар.
Эмери уселся рядом с Аббаной, положил руку ей на лоб. Девушка вся пылала.
Неожиданно она открыла глаза и уставилась на Эмери.
– Ты видел? – спросила она громко.
– Что?
– Какая драгоценность – кровь... Как она сверкает на солнце...
– Да, видел, – сказал Эмери.
Аббана возбужденно вращала глазами.
– Сверкает... А земля жрет ее. И потом – огонь… Какая смерть! Абсолютная смерть!
– Аббана, тебе придется давать показания, – сказал Эмери. – Ты ведь была секундантом убийцы!
– Он не убийца, это был поединок... Разве ты не видел, как он щадил ее?
– Остается понять, почему, – добавил Элизахар, входя с кувшином.
Он намочил в воде лоскут ткани и обтер лицо Аббаны. Ей сразу стало легче. Она даже не ожидала, что простая вода окажется такой целительной.
– Я хочу пить, – проговорила она.
Элизахар налил ей в чашку.
– Он щадил ее, – сказал телохранитель Фейнне. А потом убил единственным точным ударом.
– Он промахнулся, – возразил Эмери.
Элизахар покачал головой.
– Нет, он бил точно в цель. Я следил за тем, как он фехтует. Этот человек не промахивается.
– Все равно не понимаю. – Аббана мотала головой по подушке. – Не понимаю, не понимаю...
– Знаете, дорогая госпожа Аббана, – молвил вдруг Элизахар, – я ведь могу и ошибиться. В любом случае ваша подруга погибла в бою, с оружием в руках, отстаивая то, что считала правильным. Я думаю, ее душа нашла успокоение.
– Спасибо. – Аббана уставилась в потолок. Из ее глаз потекли слезы. – Я засну, – сообщила она жалобно. – Я хочу спать.
– Прекрасное решение, – сказал Элизахар.
Они с Эмери вышли и прикрыли дверь.
– Я подсыпал ей снотворного, – признался телохранитель.
– А вы никогда не служили при дворе? – спросил Эмери. – У вас замашки придворного интригана.
Элизахар наклонил голову.
– Что вы. Просто всегда ношу с собой пару флакончиков с ядом – вдруг пригодится.
– Долго она проспит?
– Думаю, до завтрашнего утра – самое малое. Пусть отдохнет. Зрелище действительно не из легких.
Они прошли несколько шагов от дома Аббаны, и Эмери сказал:
– Не могли бы вы идти чуть помедленнее? Нога все еще болит.
– Простите.
– Почему вы утверждаете, что Эгрей попал именно туда, куда намеревался?
– Потому что до сих пор он старался сделать так, чтобы не задеть ее. Стало быть, боялся первым пролить кровь.
– Боялся выиграть? – уточнил Эмери.
– Он боялся выиграть, потому что хотел не победить в споре, а убить Софену, – сказал Элизахар. – Он позволил ей зацепить себя и, когда она на миг отвлеклась, думая, что поединок окончен, ударил ее в горло. Вот что произошло на самом деле.
– Но почему мы не увидели крови на его одежде?
– Потому что он сшил свою одежду из скатерти, – объяснил Элизахар. – Ткань достаточно плотная, чтобы пятнышку крови пришлось пробивать себе путь наружу сквозь волокна.
– Всего мгновение, – возразил Эмери.
– Ему и требовалось мгновение, – стоял на своем Элизахар. – А потом его залило кровью Софены, так что собственная его рана осталась незамеченной.
– Звучит убедительно, – признал Эмери. – Но слишком уж это мерзко.
– В том и заключается моя работа, – сообщил Элизахар. – Я должен замечать все мерзкое. И принимать ответные меры.
– Но сейчас вы несколько опоздали, не так ли?
– Если бы вы рассказали мне о том пари чуть пораньше, – возразил Элизахар, – я принял бы свои меры своевременно. И Софена была бы сейчас жива.
– А Эгрей?
– Смотря по обстоятельствам. Вы действительно считаете меня таким жутким убийцей?
Эмери покаянно кивнул.
– Честно говоря, – признался он, – именно поэтому я и скрывал от вас всю эту дурацкую историю. Вы же сами отказывались разговаривать об Эгрее! «Кто я такой чтобы запрещать госпоже Фейнне»! «Разве я смею лезть в сердечные дела госпожи Фейнне»! – передразнил Эмери. – Что, не ваши слова?
Элизахар сморщился.
– Мои... А что я должен был, по-вашему, говорить?
– Вы ее любите? – спросил Эмери.
– Вот как заговорили... Набрались храбрости, значит.
– Да бросьте вы!
– Да, – сказал Элизахар. – Конечно люблю. Она – лучшее, что я встречал в жизни.
– Но ведь рано или поздно она все равно достанется другому мужчине.
– Ну и что? Пока-то этого не случилось!
Эмери махнул рукой:
– Неважно... Вы, разумеется, правы: мне следовало больше доверять вам. Что будем делать?
– Ничего. Если секунданты преподнесут эту смерть как несчастный случай, не станем опровергать. Иначе пострадают еще и Гальен с Аббаной, а уж они-то в случившемся вообще не виноваты. Для меня нет сомнений в том, что Эгрей хотел убить Софену и сделал в точности то, что намеревался. Непонятно только, для чего ему это понадобилось.
Глава девятнадцатая
БРАТСКАЯ ЛЮБОВЬ
Несколько дней занятия в Академии не проводились. Двое чиновников из Коммарши, поразительно быстро прибывшие на место происшествия, взяли Эгрея под стражу и забрали тело Софены, чтобы забальзамировать его и поместить в особом хранилище – пока за ним не явятся родственники.
Участников дуэли вызывали и допрашивали то поочередно, то всех разом. Показания сходились: все в голос утверждали, что произошел роковой несчастный случай.
Преподаватель фехтовального искусства подтвердил: Софена плохо владела оружием и не в состоянии была здраво оценить боевую обстановку. Аббана формально считалась соучастницей убийцы, поскольку была секундантом Эгрея, но девушке даже не стали предъявлять обвинения: она была совершенно разбита случившимся и несколько раз во время допроса теряла сознание. В конце концов ее оставили в покое.
Элизахара допрашивали последним. Он описал случившееся предельно четко, пользуясь специфическими военными терминами. Бывший при этом разговоре Эмери поразился тому, с какой точностью и в каких подробностях Элизахар запомнил каждый шаг, каждое действие дуэлянтов.
Чиновник, записывавший ответы, поднял голову от листа:
– Как профессиональный солдат вы подтверждаете выводы, сделанные другими участниками поединка?
– Да, – сказал Элизахар, не колеблясь. – Погибшая неловко повернулась как раз в тот момент, когда господин Эгрей намеревался оцарапать кончиком шпаги ее плечо. Ей было свойственно совершать резкие движения. Ее поведение всегда трудно было предсказать.
– Для чего вы пришли на поединок? – спросил чиновник. – Насколько я понимаю, проблемы поэзии занимают вас весьма мало, а никто из участников дуэли не принадлежал к числу ваших близких друзей.
– Все, что связано с оружием и военным искусством, взывает у меня определенный интерес, – ответил Элизахар.
– Вот как! – сказал чиновник. – Исход дуэли оказался для вас неожиданным?
– Да.
– Угу, – сказал чиновник. – Можете идти.
Разбирательство было закончено, Эгрея выпустили из-под стражи с оправдательным приговором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61