– Ненавижу этих вонючих мулов. Однажды один из них хотел меня укусить! Скажи Мийе, что я остаюсь. – Судя по голосу, он был готов расплакаться. – Никто не сможет причинить мне вреда, пока я здесь. Гнездо непреступно.
– Кто хочет обидеть моего Сладкого Робина? Ваши лорды с рыцарями тебя так обожают, а простой народ славит твое имя. – «Он напуган», – решила она. – «И ясно почему». – С тех пор, как погибла его мать, мальчик не смел даже приблизиться к балкону, а дорога из Гнезда к Лунным Вратам способна напугать кого угодно. Когда Алейна взбиралась сюда впервые с леди Лизой и лордом Петиром, у нее чуть не выпрыгнуло сердце, а все дружно соглашаются, что спуск выглядит гораздо страшнее, поскольку все время приходится смотреть вниз. Мийя могла рассказать про великих лордов и храбрых рыцарей, становившихся на горе белее мела, и мочившихся в подштанники от страха. – «И никто из них не страдает припадками».
Все равно, так не пойдет. Внизу, в долине, осень была в полном разгаре – золотая и теплая, а вокруг горных вершин уже сомкнула свои челюсти холодная зима. Они уже пережили три снежных бури, и резкое похолодание, от которого замок в одну ночь сковало панцирем льда, превратив в кусок хрусталя. Гнездо, может, и было неприступным, но теперь стало еще и недоступным, и с каждым днем путь вниз становился все опаснее. Большая часть слуг и солдат уже покинула замок. Осталась всего дюжина, которые должны были сопровождать лорда Роберта.
– Сладкий Робин, – вкрадчиво начала она. – Вот увидишь, спускаться будет весело. Сир Лотор тоже будет с нами и Мийей. Ее мулы прошли по этим горам вверх-вниз тысячу раз.
– Ненавижу мулов. – Настаивал он на своем. – Мулы плохие. Говорю же, когда я был маленький, один хотел меня укусить.
Роберта никогда не учили сидеть верхом на лошади, ей это было известно. Мулы, лошади, ослики, это было неважно: для него все они были ужасными чудовищами, не лучше драконов и грифонов. Его привезли в Долину в шесть лет, спеленутым у груди матери, и с тех пор он ни разу ее не покидал.
Но им все равно нужно было уходить до того, как все пути перекроет ледник. Никто не мог сказать точно, как долго продержится погода.
– Мийя не позволит мулам тебя укусить. – Уверила его Алейна. – Я буду ехать следом за тобой. А я всего лишь девочка, не такая храбрая и сильная как ты. Если я могу это, то я знаю, что и ты сможешь, Робин.
– Я мог бы, – сказал Роберт. – Но не хочу. – Он вытер сопливый нос тыльной стороной ладони. – Скажи Мийе, что я остаюсь в постели. Возможно, если я буду чувствовать себя лучше, то спущусь завтра. Сегодня снаружи слишком холодно, и у меня болит голова. Если хочешь, можешь выпить со мной сладкого молока, и я прикажу Гретчель принести нам немного медовых сот. Мы будем спать, целоваться и играть, а еще ты почитаешь мне про Крылатого Рыцаря.
– Почитаю. Три истории, как и обещала… но только когда мы окажемся у Лунных Врат. – У Алейны кончалось терпение. – «Нам нужно идти», – напомнила она себе. – «Иначе после захода солнца мы останемся выше границы снегов» – Лорд Нестор приготовил нам праздничный пир, грибной суп, оленину и торты. Ты же не хочешь его расстроить, правда?
– Они с лимоном? – Роберт любил все с лимоном, возможно оттого, что это же нравилось Алейне.
– Самые лимонные-разлимонные на всем белом свете, – заверила она его. – И ты сможешь съесть, сколько захочешь!
– Сотню? – Он был любопытным. – Смогу я съесть сотню?
– Если захочешь. – Она присела на кровать и погладила его мягкие волосы. – «У него красивые волосы». – Леди Лиза каждый вечер расчесывала их своими руками, и подрезала, когда это требовалось. Но после ее падения, у Роберта при виде лезвия всякий раз тут же начинались судороги, поэтому Петир повелел оставить его волосы в покое. Алейна свернула локон колечком вокруг пальчика и сказала:
– А теперь ты вылезешь из кровати и позволишь нам тебя одеть?
– Я хочу сотню лимонных тортов и пять историй!
«Я скорее отшлепала бы тебя раз сто и еще дала бы пять оплеух. Ты бы не вел себя подобным образом, если б здесь был Петир». – Маленький лорд испытывал неподдельный трепет перед своим отчимом. Алейна выдавила улыбку.
– Как пожелаете, милорд. Но ничего не выйдет, пока ты не помоешься и не оденешься в дорогу. Давай-ка, пока утро не закончилось. – Она крепко взяла его за руку и вытащила из постели.
Но не успела она позвать слуг, как Сладкий Робин обхватил ее тонкими ручками и поцеловал. Это был поцелуй маленького мальчика, и довольно неуклюжий. Все, что делал Роберт Аррен выходило неуклюжим. – «Если я закрою глаза, то смогу представить, что это был Рыцарь Цветов». – Сир Лорас однажды подарил Сансе Старк алую розу, но никогда не дарил поцелуев… и никто из Тиреллов не стал бы целовать Алейну Стоун. Какая бы красивая она ни была, она родилась с неправильной стороны простыни.
Когда ее губ коснулись мальчишечьи, она думала об ином поцелуе. Она до сих пор чувствовала его вкус, когда жесткий рот вжался в ее губы. Он пришел к Сансе в темноте, когда в небе плясали отблески зеленого огня. – «Он выслушал песню и вырвал у меня поцелуй, и не оставил мне ничего, кроме окровавленного плаща».
Но это не имело значения. Все в прошлом, как и Санса.
Алейна оттолкнула лорда прочь.
– Ну, хватит. Ты сможешь поцеловать меня еще раз, когда доберемся до Ворот, но только, если ты сдержишь свое слово.
Мадди и Гретчель ждали снаружи в компании мейстера Колемона. Мейстер уже смыл с себя нечистоты и сменил наряд. Здесь же оказались сквайры Роберта. У Терранса с Джильсом был нюх на неприятности.
– Лорд Роберт почувствовал себя лучше. – Объявила Алейна служанкам. – Поставьте греть воду для ванной, но только смотрите, не обварите его. И не дергайте расческу, когда причесываете его волосы. Ему это не нравится. – Один из сквайров захихикал, пока она не сказала: – Терранс, выложи дорожный наряд его милости и его теплый плащ. Джильс, ты можешь убрать разбитый ночной горшок.
Джильс Графтон состроил рожу.
– Я не поломойка.
– Делай, что велит леди Алейна, иначе об этом узнает Лотор Брюн, – ответил ему мейстер Колемон. Он направился следом за ней по коридору и вниз по винтовой лестнице. – Я благодарен вам за вмешательство, миледи. Вы знаете, как с ним справиться. – Он запнулся. – Пока вы были с ним, вы не заметили у него признаков судорог?
– Его пальцы слегка подрагивали, когда я держала его за руку. Это все. Он сказал, что вы подмешали что-то противное в его молоко.
– Противное? – Колемон захлопал глазами, его гортань заходила вверх-вниз. – Я лишь… у него не было носового кровотечения?
– Нет.
– Хорошо. Это хорошо. – Его цепь мягко позвякивала в так кивкам его головы, которая нелепо удлинялась кверху и сидела на тонкой шее. – Наш спуск… миледи, мы можем все сделать быстрее, если дадим его милости макового молока. Когда он уснет, Мийя Стоун может привязать его к спине одного из самых спокойных мулов.
– Лорд Гнезда не может спуститься вниз с его гор словно мешок с овсом. – В этом Алейна была абсолютно уверенна. Они не могут никому позволить узнать о чрезвычайной болезненности и трусости Роберта. Об этом ее предупредил ее отец. – «Если б только он был здесь. Он бы знал, что делать».
Но Петир Бейлиш был на другом конце Долины, присутствуя на свадьбе лорда Лионеля Корбрея. Сорокалетний бездетный вдовец, лорд Лионель собирался жениться на шестнадцатилетней дочери богатого купца из Чаячьего города. Петир сам выступил сватом. Говорили, что приданное невесты было ошеломляющим. Так и должно было быть, раз невеста простолюдинка. На свадьбу Корбрея собрались все его вассалы, начиная с лорда Ваксли, Графтона и Линдерли, какие-то мелкие лорды и землевладельцы… и лорд Бельмор, который недавно помирился с ее отцом. Остальные Лорды-Истцы предпочли не присутствовать на этом бракосочетании, поэтому наличие там Петира оказалось обязательным.
Алейна довольно хорошо это понимала, но это означало, что бремя заботы о безопасной доставке Роберта с горы вниз ложилось полностью на ее плечи.
– Дайте его милости кружку сладкого молока, – сказала она мейстеру. – Это поможет смягчить его судороги на время нашего пути.
– Он уже выпил кружку три дня назад. – Возразил Колемон.
– И захотел еще прошлой ночью, в чем ему было отказано.
– Слишком скоро. Миледи, вы не понимаете. Я уже объяснял лорду Защитнику – щепотка «сладкого сна» помогает от судорог, но яд остается в плоти, и со временем…
– Для нас время не будет иметь значения, если из-за припадка его милость упадет со скалы. Я знаю, если б здесь был мой отец, он бы сказал вам сберечь лорда Роберта любой ценой.
– Я пытаюсь, миледи, но его конвульсии с каждым разом становятся все сильнее, а кровь у него настолько жидка, что я уже не могу более ставить ему пиявки. «Сладкий сон»… вы абсолютно уверены, что у него не было носового кровотечения?
– Он шмыгал носом. – Припомнила Алейна. – Но крови я не заметила.
– Мне нужно поговорить с лордом Защитником. Этот пир… будет ли это благоразумно, после подобного тяжелого спуска?
– Пир будет не слишком большой. – Уверила она его. – Будет не более сорока гостей. Лорд Нестор и его домашние, Привратный Рыцарь, и несколько мелких лордов и их союзников…
– Лорд Роберт не любит чужаков, и вы это знаете. А там будут пьяные, шум… музыка. Она его пугает.
– Музыка его успокаивает, – поправила его она. – Особенно большая арфа. А пугается он пения, особенно с тех пор, как Мариллион убил его мать. – Алейна уже столько раз повторяла эту ложь, что все происходившее вспоминалось ей именно в этом свете, а не наоборот. Остальное казалось дурным сном, мучившим ее по ночам. – У Лорда Нестора на праздновании не будет певцов, только флейтисты и дудочники, для танцев. – Что она станет делать, когда заиграет музыка? Это был неприятный вопрос, на который разум и сердце давали разные ответы. Санса любила танцы, а Алейна…
– Просто дайте ему перед отбытием кружку сладкого молока, и другую перед пиром, и не будет никаких неприятностей.
– Хорошо. – Они задержались внизу лестницы. – Но это в последний раз. На полгода или даже дольше.
– Это вам будет лучше обсудить с лордом Защитником. – Она толкнула дверь и прошла через двор. Алейна понимала, что Колемон всего лишь хотел хорошо выполнять свои обязанности, но то, что было хорошо для мальчика Роберта и для лорда Аррена – не всегда было одно и тоже. Петир довольно часто это повторял, и он был прав. – «Мейстер Колемон беспокоится только о здоровье мальчика, а у нас с отцом заботы поважнее».
Двор был покрыт слежавшимся снегом, с террас и башен, словно хрустальные копья, свисали сосульки. Гнездо было выстроено из прекрасного белого камня, а снежная мантилья сделала его еще белее. – «Как красиво», – подумала Алейна. – «и как непреступно». – Но она не смогла полюбить это место, как ни пыталась. Даже перед тем как спустились вниз стражники и слуги, замок казался вымершим как могила, а с тех пор, как уехал Петир Бейлиш, тем более. И после Мариллиона здесь больше никто не смел петь. Никто не смел даже громко смеяться. Даже боги здесь были молчаливы. В Гнезде была собственная септа, но не было септона. Здесь также была собственная богороща, но не было сердцедрева. – «Некому ответить на молитвы», – часто думала она, хотя порой она чувствовала себя настолько одиноко, что все равно делала попытки. Но отвечал ей только ветер, беспрестанно вздыхавший меж семью стройными башнями, и при каждом новом порыве завывающий в Лунной Двери.
Но мысль об уходе отсюда пугала ее еще больше, почти так же, как она пугала Роберта. Она просто лучше это скрывала. Ее отец говорил, что в том, чтобы бояться нет ничего постыдного, стыдно только показывать свой страх.
– Все люди боятся, – говорил он. Алейна не была уверена, что такому можно поверить. Ничто не могло испугать Петира Бейлиша. – «Он говорит так только чтобы меня подбодрить». – Внизу, где шанс быть узнанной очень велик, ей как никогда понадобится вся ее храбрость. Друзья Петира при дворе отправили ему весточку, что королева направила на поиски Беса и Сансы Старк своих людей. – «Это значит, если меня найдут, меня обезглавят», – напомнила она себе, спускаясь вниз по скользким ступеням. – «Мне нужно все время оставаться Алейной, не только внешне, но и мысленно».
Лотор Брюн находился в комнате у подъемника, помогая тюремщику Морду и двум слугам укладывать сундуки и тюки с одеждой в шесть огромных дубовых кадок, каждая из которых могла вместить троих людей. Подъемник с огромной цепью был самым легким способом попасть в Небесный путевой замок, находившийся в шестистах футах под ними. В противном случае придется спускаться по ступеням в настоящей трубе из камня, идущей из темниц. – «Или идти путем Мариллиона, и леди Лизы до него».
– Мальчик встал с кровати? – спросил сир Лотор.
– Его купают. Он будет готов через час.
– Лучше бы ему быть готовым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130