Пока Мийя помогала перебраться остальным, Алейна стояла, обняв мальчика, пока не стихли его судороги.
В Снежном замке их ожидали свежие мулы и горячая пища – тушеная с луком козлятина. Она ела вместе с Мийей и Мирандой.
– Значит ты не только красивая, но и храбрая. – Сказала ей Миранда.
– Нет. – От этой похвалы она вновь покраснела. – Вовсе нет. Я сильно испугалась. Не думаю, что сумела бы перебраться на другую сторону без Роберта. – Она повернулась к Мийе Стоун. – Ты едва не упала.
– Ошибаешься. Я никогда не падаю. – Волосы Мийи сбились на лицо и щеку, скрыв один глаз.
– Я же сказала «едва». Я же видела. Ты совсем не испугалась?
Мийя покачала головой.
– Я помню мужчину, подбрасывавшего меня в воздух, когда я была маленькой. Он был высокий как небо, и он подбрасывал меня так высоко, что я думала, что лечу. Мы смеялись, так сильно, что у меня перехватывало дыхание, и, наконец, я засмеялась так сильно, что описалась, но это только вызвало у него еще больший смех. Когда он меня подбрасывал вверх, я ни капли не боялась. Я знала, что он тут, и всегда меня поймает. – Она отбросила волосы назад. – И вот однажды его не оказалось рядом. Мужчины приходят и уходят. Они врут, умирают или бросают. Но гора – это вам не мужчина, а камни – дочери гор. Я доверяла моему отцу, я верю моим мулам. И я не упаду. – Она схватилась за острый выступ в стене и поднялась на ноги. – Пора заканчивать. У нас впереди долгий путь, а я чую надвигающийся буран.
Снег начался, когда они прошли Каменный замок, крупнейший и нижний из трех путевых замков, защищавших дорогу к Гнезду. К этому времени уже начало смеркаться. Леди Миранда предложила вернуться, переждать ночь в замке, и продолжить путь с восходом, но Мийя не желала ничего об этом слышать.
– К тому времени может навалить до пяти футов снега, и дорога станет опасной даже для моих мулов, – заявила она. – Лучше поднажать. И потихоньку дойдем.
Так они и шли. Ниже уровня Каменного замка ступени дороги становились шире и менее крутыми, и прикрытыми от порывов ветра высокими колючими серо-зелеными стражами – соснами, покрывавшими нижние склоны Копья Гиганта. Мулы Мийи, похоже, знали здесь каждый камень, а то, что забыли они, помнила Мийя. Было около полуночи, когда сквозь снег они увидели огни Лунных Врат. Последний отрезок пути был самым спокойным. Медленно падал снег, накрывая окружающий мир белым покрывалом. Роберт задремал в седле, покачиваясь взад-вперед в такт движению мула. Даже леди Миранда начала зевать и жаловаться на усталость. – У нас для всех вас приготовлены комнаты, – сказала она Алейне, – но если хочешь, можешь спать сегодня в моей постели. В ней хватит места для двоих.
– Это большая честь для меня, миледи.
– Ранда. Считай, что тебе повезло, что я такая уставшая. Все, что мне сейчас нужно, это свернуться калачиком и уснуть. Обычно, когда девушки делят со мной мою постель, они должны уплатить подушечную пошлину и рассказать мне какую-нибудь аморальную историю о своих похождениях.
– А что, если у них нет аморальных историй?
– Что ж, тогда им придется признаться, какие именно аморальные поступки они хотели бы совершить. Но не ты, конечно. Я же вижу, насколько ты целомудренна по розовому цвету щечек и твоим огромным голубым глазам. – Она снова зевнула. – А-а-а. Надеюсь у тебя теплые ноги. Ненавижу служанок с холодными ногами.
К тому времени, когда они, наконец, добрались до замка, леди Миранда тоже задремала, а Алейна мечтала упасть в собственную кровать. – «На ней будет пуховая перина», – мечтала она. – «Мягкая, теплая и пышная, доверху набитая пухом. Мне приснятся сладкие сны, и когда я проснусь будут лаять собаки, у колодца будут судачить женщины, а во дворе будут звенеть мечами. А потом будет пир, с музыкой и танцами». – После гробовой тишины Гнезда, ей очень не хватало криков и смеха.
Однако, когда всадники спешились с мулов, из цитадели появился один из охранников Петира.
– Леди Алейна, – сказал он. – Лорд Защитник ждет вас.
– Он вернулся? – встревожилась она.
– Вечером. Вы найдете его в западной башне.
Время было уже скорее предрассветное, чем ночное, и большая часть замка была погружена в сон, но Петир Бейлиш не спал. Алейна застала его сидящим у потрескивающего огня и пьющим пряное вино с тремя незнакомцами. Когда она вошла, все встали, а Петир тепло улыбнулся. – Алейна, входи, поцелуй своего отца.
Она послушно обняла и чмокнула его в щеку.
– Простите, что помешала, отец. Мне не сказали, что у вас гости.
– Ты мне никогда не помешаешь, дорогая. Я только что рассказывал этим добрым рыцарям, какая послушная у меня дочь.
– Послушная и красивая, – добавил элегантный молодой рыцарь с пышной шевелюрой светлых волос, которые спадали ему на плечи.
– Да, – согласился второй рыцарь, дородный мужчина с густой седой бородой, красным носом картофелиной, который был испещрен прожилками сосудов, и с грубыми руками, каждая размером с добрый окорок. – Вы забыли упомянуть это, милорд.
– Я бы на его месте тоже не стал, если б у меня была такая же дочь, – ответил ему последний из рыцарей, низкого роста, гибкий мужчина с тонкой усмешкой на лице, острым носом и ярко рыжими волосами. – Особенно в обществе таких деревенщин, как мы.
Алейна рассмеялась.
– Разве же вы деревенщина? – поддела она его. – От чего ж, я приняла вас за благородных рыцарей!
– Верно, они рыцари, – сказал Петир. – Хотя их благородство еще только предстоит проверить, но надежда есть. Позволь мне представить тебе сира Бирона, сира Моргарта и сира Шадрика. Господа, леди Алейна, моя родная и очень умная дочь… с которой, если вы меня извините, мне необходимо побеседовать наедине.
Рыцари поклонились и все трое удалились, хотя тот блондин, который оказался выше остальных, перед уходом поцеловал ей руку.
– Межевые рыцари? – уточнила Алейна, когда дверь закрылась.
– Голодные рыцари. Я подумал, что нам пригодятся несколько верных мечей. Времена становятся все интереснее, дорогая, а когда наступают интересные времена, мечей никогда не бывает достаточно. «Королевский Мерланг» вернулся в Чаячий город, старина Освелл привез несколько забавных историй.
Она знала, что лучше не спрашивать, что это за истории. Если Петир захочет ей рассказать, то расскажет сам.
– Я не ожидала, что вы вернетесь так скоро. – Сказала она. – Но я рада, что это случилось.
– Ни за что бы не поверил, судя по тому поцелую. – Он пододвинул ее поближе, поймал ее лицо ладонями и надолго приник к ее губам. – Вот такой поцелуй говорит: «добро пожаловать домой». Учись, как нужно.
– Да, отец. – Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.
Он не стал удерживать ее против воли.
– Ты ни за что не поверишь в то, что происходит в Королевской Гавани, дорогая. Серсея бросается из одной глупой крайности в другую, не без помощи своего совета глухих, тупых и слепых. Я всегда думал, что она промотает королевство и погубит сама себя, но никогда не ожидал, что это произойдет так быстро. Очень обидно. Я так надеялся, что у меня есть в запасе четыре-пять спокойных лет, чтобы посеять семена, дождаться созревания плодов, а теперь… для меня хорошо, потому что я выигрываю от хаоса. Но боюсь, что тот короткий мир и порядок, который оставили после себя пять королей, не выдержит трех королев.
– Трех? – Она не поняла.
Но Петир не удосужился объяснить. Вместо этого он улыбнулся и сказал:
– Я привез с собой моей дорогой дочурке подарок.
Алейна была в равной степени обрадована и удивлена:
– Платье? – Она слышала, что в Чаячьем городе великолепные белошвейки, и уже устала одеваться словно какая-нибудь неряха.
– Нечто лучшее. Вторая попытка.
– Драгоценности?
– Ни одна драгоценность не сможет сравниться с глазами моей дочурки.
– Лимоны? Вы нашли немного лимонов? – Она обещала Сладкому Робину лимонный торт, а для этого нужны лимоны.
Петир Бейлиш взял ее под руку и усадил ее к себе на колено:
– Я заключил для тебя брачный контракт.
– Брачный… – У нее судорогой перехватило дыхание. Она не собиралась вновь выходить замуж, ни сейчас, ни, возможно, никогда. – Я не… я не могу выйти замуж. Отец, я… – Алейна оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. – Я замужем. – Прошептала она. – Вы же знаете.
Петир прижал палец к ее губам, чтобы она замолчала.
– Карлик женился на дочери Неда Старка, не на моей. Будь, что будет. Это всего лишь обручение. Свадьба может и подождать пока с Серсеей не будет покончено, и Санса благополучно не овдовеет. Тебе нужно встретиться с мальчиком и завоевать его расположение. Леди Уэйнвуд не станет женить его против его воли, в этом она была непреклонна.
– Леди Уэйнвуд? – Алейна едва могла поверить в только что услышанное. – С какой стати она стала бы женить одного из своих сыновей… на…
– … бастарде? Для начала, ты бастард самого Лорда Защитника, и не забывай об этом. Уэйнвуды очень древний и очень гордый род, но не такой богатый, как могут подумать некоторые, как выяснил я, скупая их долговые векселя. Да и леди Эния не продаст сына ни за какое золото. А вот воспитанника… юный Гарри всего лишь кузен, а приданное, которое я посулил ее милости куда больше, чем только что получил Лионель Корбрей. Из этого для нее следует риск разгневать Бронзового Джона. Потому что, таким образом все его планы пойдут прахом. Ты обещана Гаррольду Хардингу, дорогая, при условии, что ты завоюешь его юношеское сердце… что для тебя не составит труда.
– Гарри Наследник? – Алейна попыталась припомнить, что ей в горах о нем говорила Миранда.
– Его только что посвятили в рыцари. И у него есть незаконнорожденная дочка от какой-то простолюдинки.
– И еще одна на подходе от другой девицы. Гарри, без сомнения, очень привлекательный малый. Мягкие волосы песочного цвета, темно-голубые глаза, и ямочки на щечках, когда он улыбается. И мне говорили, очень обходительный. – Он улыбнулся, подначивая ее. – Даже незаконнорожденная, дорогая, когда объявят об этом союзе, ты станешь предметом зависти для каждой девицы благородных кровей Долины, а также некоторых из речных земель и даже Раздолья.
– Почему? – Не поняла Алейна. – Если сир Гаррольд… как он может быть наследником леди Уэйнвуд? У нее разве нет собственных сыновей?
– Трое. – Кивнул Петир. Она почувствовала идущий от него винный дух, запах гвоздики и муската. – Есть и дочки, и даже внуки.
– Разве они не идут раньше Гарри? Я не понимаю.
– Поймешь. Слушай. – Петир взял ее руку в свою и легонько провел пальчиком по ее ладошке.
– Лорд Джаспер Аррен, начнем с него. Это отец лорда Джона Аррена. У него было трое детей, два сына и дочь. Джон был старшим, поэтому Гнездо и титул достались ему. Его сестра Элис вышла за сира Илиса Уэйнвуда, дядю нашей леди Уэйнвуд. – Он поморщился. – Элис-Илис, разве это звучит изысканно? Младший сын лорда Джаспера, сир Роннел Аррен, женился на девушке из рода Бельмуров, но спал с ней всего раз или два перед тем, как умереть от болезни желудка. Их сын Эльберт родился почти в тот же миг, когда умирал бедняга Роннел в другом конце замка. Ты следишь за ходом моей мысли, дорогая?
– Да. Были Джон, Элис и Роннел, но Роннел умер.
– Отлично. Теперь, Джон Аррен женился трижды, но первые его две жены не принесли ему детей, поэтому долгое время его племянник Эльберт считался его наследником. В тоже время, Илис, ответственно относясь к делу, пахал Элис, и она ежегодно рожала по ребенку. Она родила ему девять детей, восемь девочек и одного замечательного мальчонку, еще одного Джаспера, после чего, надорвавшись испустила дух. Мальчишка Джаспер, не считаясь с героическими усилиями, связанными с его рождением, позволил ударить себя в голову копытом в три года отроду. Вскоре после этого три его сестры умерли от оспы, осталось шесть. Старшая вышла за сира Дениса Аррена, дальнего родственника лордов Гнезда. Есть несколько ответвлений от родового дерева Арренов, раскиданных по всей Долине, и все горды, несмотря на бедность, за исключением Арренов из Чаячьего города, у которых хватило ума воссоединиться с купцами. Они богаты, но не воспитаны, поэтому про них никто не вспоминает. Сир Денис был из одной из обедневших, но достойных ветвей… но в добавок еще и прославленный боец, симпатичный, благородный и доверху набитый манерами и учтивостью. А еще у него было магическая родовая фамилия Аррен, что превращало его в идеал для старшей дочери Уэйнвуд. Их дети стали бы Аренами, и следующими наследниками Долины, если что-нибудь худое приключится с Эльбертом. Что ж, так и случилось – с Эльбертом приключился Безумный Король Эйерис. Тебе известна эта история?
– Безумный Король его убил.
– Верно, так и вышло. И вскоре после этого, сир Денис бросил свою беременную супругу Уэйнвуд и отправился на войну. Он погиб в Колокольной Битве от избытка достоинств и удара топора. Когда его жене рассказали про его кончину, она не выдержала горя подобной утраты, и ее новорожденный сын вскоре тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
В Снежном замке их ожидали свежие мулы и горячая пища – тушеная с луком козлятина. Она ела вместе с Мийей и Мирандой.
– Значит ты не только красивая, но и храбрая. – Сказала ей Миранда.
– Нет. – От этой похвалы она вновь покраснела. – Вовсе нет. Я сильно испугалась. Не думаю, что сумела бы перебраться на другую сторону без Роберта. – Она повернулась к Мийе Стоун. – Ты едва не упала.
– Ошибаешься. Я никогда не падаю. – Волосы Мийи сбились на лицо и щеку, скрыв один глаз.
– Я же сказала «едва». Я же видела. Ты совсем не испугалась?
Мийя покачала головой.
– Я помню мужчину, подбрасывавшего меня в воздух, когда я была маленькой. Он был высокий как небо, и он подбрасывал меня так высоко, что я думала, что лечу. Мы смеялись, так сильно, что у меня перехватывало дыхание, и, наконец, я засмеялась так сильно, что описалась, но это только вызвало у него еще больший смех. Когда он меня подбрасывал вверх, я ни капли не боялась. Я знала, что он тут, и всегда меня поймает. – Она отбросила волосы назад. – И вот однажды его не оказалось рядом. Мужчины приходят и уходят. Они врут, умирают или бросают. Но гора – это вам не мужчина, а камни – дочери гор. Я доверяла моему отцу, я верю моим мулам. И я не упаду. – Она схватилась за острый выступ в стене и поднялась на ноги. – Пора заканчивать. У нас впереди долгий путь, а я чую надвигающийся буран.
Снег начался, когда они прошли Каменный замок, крупнейший и нижний из трех путевых замков, защищавших дорогу к Гнезду. К этому времени уже начало смеркаться. Леди Миранда предложила вернуться, переждать ночь в замке, и продолжить путь с восходом, но Мийя не желала ничего об этом слышать.
– К тому времени может навалить до пяти футов снега, и дорога станет опасной даже для моих мулов, – заявила она. – Лучше поднажать. И потихоньку дойдем.
Так они и шли. Ниже уровня Каменного замка ступени дороги становились шире и менее крутыми, и прикрытыми от порывов ветра высокими колючими серо-зелеными стражами – соснами, покрывавшими нижние склоны Копья Гиганта. Мулы Мийи, похоже, знали здесь каждый камень, а то, что забыли они, помнила Мийя. Было около полуночи, когда сквозь снег они увидели огни Лунных Врат. Последний отрезок пути был самым спокойным. Медленно падал снег, накрывая окружающий мир белым покрывалом. Роберт задремал в седле, покачиваясь взад-вперед в такт движению мула. Даже леди Миранда начала зевать и жаловаться на усталость. – У нас для всех вас приготовлены комнаты, – сказала она Алейне, – но если хочешь, можешь спать сегодня в моей постели. В ней хватит места для двоих.
– Это большая честь для меня, миледи.
– Ранда. Считай, что тебе повезло, что я такая уставшая. Все, что мне сейчас нужно, это свернуться калачиком и уснуть. Обычно, когда девушки делят со мной мою постель, они должны уплатить подушечную пошлину и рассказать мне какую-нибудь аморальную историю о своих похождениях.
– А что, если у них нет аморальных историй?
– Что ж, тогда им придется признаться, какие именно аморальные поступки они хотели бы совершить. Но не ты, конечно. Я же вижу, насколько ты целомудренна по розовому цвету щечек и твоим огромным голубым глазам. – Она снова зевнула. – А-а-а. Надеюсь у тебя теплые ноги. Ненавижу служанок с холодными ногами.
К тому времени, когда они, наконец, добрались до замка, леди Миранда тоже задремала, а Алейна мечтала упасть в собственную кровать. – «На ней будет пуховая перина», – мечтала она. – «Мягкая, теплая и пышная, доверху набитая пухом. Мне приснятся сладкие сны, и когда я проснусь будут лаять собаки, у колодца будут судачить женщины, а во дворе будут звенеть мечами. А потом будет пир, с музыкой и танцами». – После гробовой тишины Гнезда, ей очень не хватало криков и смеха.
Однако, когда всадники спешились с мулов, из цитадели появился один из охранников Петира.
– Леди Алейна, – сказал он. – Лорд Защитник ждет вас.
– Он вернулся? – встревожилась она.
– Вечером. Вы найдете его в западной башне.
Время было уже скорее предрассветное, чем ночное, и большая часть замка была погружена в сон, но Петир Бейлиш не спал. Алейна застала его сидящим у потрескивающего огня и пьющим пряное вино с тремя незнакомцами. Когда она вошла, все встали, а Петир тепло улыбнулся. – Алейна, входи, поцелуй своего отца.
Она послушно обняла и чмокнула его в щеку.
– Простите, что помешала, отец. Мне не сказали, что у вас гости.
– Ты мне никогда не помешаешь, дорогая. Я только что рассказывал этим добрым рыцарям, какая послушная у меня дочь.
– Послушная и красивая, – добавил элегантный молодой рыцарь с пышной шевелюрой светлых волос, которые спадали ему на плечи.
– Да, – согласился второй рыцарь, дородный мужчина с густой седой бородой, красным носом картофелиной, который был испещрен прожилками сосудов, и с грубыми руками, каждая размером с добрый окорок. – Вы забыли упомянуть это, милорд.
– Я бы на его месте тоже не стал, если б у меня была такая же дочь, – ответил ему последний из рыцарей, низкого роста, гибкий мужчина с тонкой усмешкой на лице, острым носом и ярко рыжими волосами. – Особенно в обществе таких деревенщин, как мы.
Алейна рассмеялась.
– Разве же вы деревенщина? – поддела она его. – От чего ж, я приняла вас за благородных рыцарей!
– Верно, они рыцари, – сказал Петир. – Хотя их благородство еще только предстоит проверить, но надежда есть. Позволь мне представить тебе сира Бирона, сира Моргарта и сира Шадрика. Господа, леди Алейна, моя родная и очень умная дочь… с которой, если вы меня извините, мне необходимо побеседовать наедине.
Рыцари поклонились и все трое удалились, хотя тот блондин, который оказался выше остальных, перед уходом поцеловал ей руку.
– Межевые рыцари? – уточнила Алейна, когда дверь закрылась.
– Голодные рыцари. Я подумал, что нам пригодятся несколько верных мечей. Времена становятся все интереснее, дорогая, а когда наступают интересные времена, мечей никогда не бывает достаточно. «Королевский Мерланг» вернулся в Чаячий город, старина Освелл привез несколько забавных историй.
Она знала, что лучше не спрашивать, что это за истории. Если Петир захочет ей рассказать, то расскажет сам.
– Я не ожидала, что вы вернетесь так скоро. – Сказала она. – Но я рада, что это случилось.
– Ни за что бы не поверил, судя по тому поцелую. – Он пододвинул ее поближе, поймал ее лицо ладонями и надолго приник к ее губам. – Вот такой поцелуй говорит: «добро пожаловать домой». Учись, как нужно.
– Да, отец. – Она почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.
Он не стал удерживать ее против воли.
– Ты ни за что не поверишь в то, что происходит в Королевской Гавани, дорогая. Серсея бросается из одной глупой крайности в другую, не без помощи своего совета глухих, тупых и слепых. Я всегда думал, что она промотает королевство и погубит сама себя, но никогда не ожидал, что это произойдет так быстро. Очень обидно. Я так надеялся, что у меня есть в запасе четыре-пять спокойных лет, чтобы посеять семена, дождаться созревания плодов, а теперь… для меня хорошо, потому что я выигрываю от хаоса. Но боюсь, что тот короткий мир и порядок, который оставили после себя пять королей, не выдержит трех королев.
– Трех? – Она не поняла.
Но Петир не удосужился объяснить. Вместо этого он улыбнулся и сказал:
– Я привез с собой моей дорогой дочурке подарок.
Алейна была в равной степени обрадована и удивлена:
– Платье? – Она слышала, что в Чаячьем городе великолепные белошвейки, и уже устала одеваться словно какая-нибудь неряха.
– Нечто лучшее. Вторая попытка.
– Драгоценности?
– Ни одна драгоценность не сможет сравниться с глазами моей дочурки.
– Лимоны? Вы нашли немного лимонов? – Она обещала Сладкому Робину лимонный торт, а для этого нужны лимоны.
Петир Бейлиш взял ее под руку и усадил ее к себе на колено:
– Я заключил для тебя брачный контракт.
– Брачный… – У нее судорогой перехватило дыхание. Она не собиралась вновь выходить замуж, ни сейчас, ни, возможно, никогда. – Я не… я не могу выйти замуж. Отец, я… – Алейна оглянулась на дверь, чтобы убедиться, что она закрыта. – Я замужем. – Прошептала она. – Вы же знаете.
Петир прижал палец к ее губам, чтобы она замолчала.
– Карлик женился на дочери Неда Старка, не на моей. Будь, что будет. Это всего лишь обручение. Свадьба может и подождать пока с Серсеей не будет покончено, и Санса благополучно не овдовеет. Тебе нужно встретиться с мальчиком и завоевать его расположение. Леди Уэйнвуд не станет женить его против его воли, в этом она была непреклонна.
– Леди Уэйнвуд? – Алейна едва могла поверить в только что услышанное. – С какой стати она стала бы женить одного из своих сыновей… на…
– … бастарде? Для начала, ты бастард самого Лорда Защитника, и не забывай об этом. Уэйнвуды очень древний и очень гордый род, но не такой богатый, как могут подумать некоторые, как выяснил я, скупая их долговые векселя. Да и леди Эния не продаст сына ни за какое золото. А вот воспитанника… юный Гарри всего лишь кузен, а приданное, которое я посулил ее милости куда больше, чем только что получил Лионель Корбрей. Из этого для нее следует риск разгневать Бронзового Джона. Потому что, таким образом все его планы пойдут прахом. Ты обещана Гаррольду Хардингу, дорогая, при условии, что ты завоюешь его юношеское сердце… что для тебя не составит труда.
– Гарри Наследник? – Алейна попыталась припомнить, что ей в горах о нем говорила Миранда.
– Его только что посвятили в рыцари. И у него есть незаконнорожденная дочка от какой-то простолюдинки.
– И еще одна на подходе от другой девицы. Гарри, без сомнения, очень привлекательный малый. Мягкие волосы песочного цвета, темно-голубые глаза, и ямочки на щечках, когда он улыбается. И мне говорили, очень обходительный. – Он улыбнулся, подначивая ее. – Даже незаконнорожденная, дорогая, когда объявят об этом союзе, ты станешь предметом зависти для каждой девицы благородных кровей Долины, а также некоторых из речных земель и даже Раздолья.
– Почему? – Не поняла Алейна. – Если сир Гаррольд… как он может быть наследником леди Уэйнвуд? У нее разве нет собственных сыновей?
– Трое. – Кивнул Петир. Она почувствовала идущий от него винный дух, запах гвоздики и муската. – Есть и дочки, и даже внуки.
– Разве они не идут раньше Гарри? Я не понимаю.
– Поймешь. Слушай. – Петир взял ее руку в свою и легонько провел пальчиком по ее ладошке.
– Лорд Джаспер Аррен, начнем с него. Это отец лорда Джона Аррена. У него было трое детей, два сына и дочь. Джон был старшим, поэтому Гнездо и титул достались ему. Его сестра Элис вышла за сира Илиса Уэйнвуда, дядю нашей леди Уэйнвуд. – Он поморщился. – Элис-Илис, разве это звучит изысканно? Младший сын лорда Джаспера, сир Роннел Аррен, женился на девушке из рода Бельмуров, но спал с ней всего раз или два перед тем, как умереть от болезни желудка. Их сын Эльберт родился почти в тот же миг, когда умирал бедняга Роннел в другом конце замка. Ты следишь за ходом моей мысли, дорогая?
– Да. Были Джон, Элис и Роннел, но Роннел умер.
– Отлично. Теперь, Джон Аррен женился трижды, но первые его две жены не принесли ему детей, поэтому долгое время его племянник Эльберт считался его наследником. В тоже время, Илис, ответственно относясь к делу, пахал Элис, и она ежегодно рожала по ребенку. Она родила ему девять детей, восемь девочек и одного замечательного мальчонку, еще одного Джаспера, после чего, надорвавшись испустила дух. Мальчишка Джаспер, не считаясь с героическими усилиями, связанными с его рождением, позволил ударить себя в голову копытом в три года отроду. Вскоре после этого три его сестры умерли от оспы, осталось шесть. Старшая вышла за сира Дениса Аррена, дальнего родственника лордов Гнезда. Есть несколько ответвлений от родового дерева Арренов, раскиданных по всей Долине, и все горды, несмотря на бедность, за исключением Арренов из Чаячьего города, у которых хватило ума воссоединиться с купцами. Они богаты, но не воспитаны, поэтому про них никто не вспоминает. Сир Денис был из одной из обедневших, но достойных ветвей… но в добавок еще и прославленный боец, симпатичный, благородный и доверху набитый манерами и учтивостью. А еще у него было магическая родовая фамилия Аррен, что превращало его в идеал для старшей дочери Уэйнвуд. Их дети стали бы Аренами, и следующими наследниками Долины, если что-нибудь худое приключится с Эльбертом. Что ж, так и случилось – с Эльбертом приключился Безумный Король Эйерис. Тебе известна эта история?
– Безумный Король его убил.
– Верно, так и вышло. И вскоре после этого, сир Денис бросил свою беременную супругу Уэйнвуд и отправился на войну. Он погиб в Колокольной Битве от избытка достоинств и удара топора. Когда его жене рассказали про его кончину, она не выдержала горя подобной утраты, и ее новорожденный сын вскоре тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130