Их было восемь: сама вельможная леди, все еще симпатичная, хотя и стала довольно полной, и семь женщин помоложе в возрасте от двадцати пяти до десяти лет – ее дочери и невестки.
Сам лорд Хьюветт сидел на своем привычном месте на возвышении, одетый в одежду родовых цветов. Его руки и ноги были привязаны к креслу, а во рту между зубов красовалась большая белая редька, не дававшая ему говорить… хотя смотреть и слышать ему никто не мешал. Вороний Глаз занял почетное место по правую руку от его милости. У него на коленях, обвив руками шею, расположилась босоногая и растрепанная миленькая грудастая девица лет семнадцати-восемнадцати.
– Это кто? – Спросил Виктарион у окружающих.
– Внебрачная дочка их милости. – Рассмеялся Хото. – До того как Эурон захватил замок, она прислуживала остальным за столом, а сама ела со слугами.
Эурон приложился своими синими губами к ее шее, и девица, захихикав, что-то шепнула ему на ухо. Улыбаясь, он снова поцеловал ее в шею. Ее белая шея была покрыта красными пятнами в местах, где побывали его губы. Они были похожи на розовое ожерелье на ее шее и плечах. Снова шепот на ухо, и в этот раз Вороний Глаз расхохотался во весь голос, затем грохнул своим кубком об стол, требуя тишины:
– Добрые леди, – крикнул он своим высокородным служанкам. – Фалия беспокоится о ваших прекрасных нарядах. Она не хочет, чтобы вы испачкали их жиром, вином и грязными пальцами, поскольку я обещал ей, что после пира она сможет выбрать себе любые наряды, какие пожелает из вашего гардероба. Поэтому вам лучше раздеться.
Зал взорвался от рева и хохота, а лицо лорда Хьюветта стало таким красным, что Виктарион решил, что его голова вот-вот лопнет. У женщин не было иного выхода, кроме как подчиниться. Младшая тихонько заплакала, но ее мать успокоила ее и помогла развязать завязки на спине. После этого они продолжили прислуживать как раньше, двигаясь между столов с кувшинами полными вина к каждому пустому кубку, только теперь они делали это голыми.
«Он позорит Хьюветта, как когда-то опозорил меня». – Подумал капитан, вспомнив, как рыдала его жена под его ударами. Он знал, что люди четырех Щитов, как и железнорожденные, часто женились между собой. Одна из этих обнаженных женщин легко могла оказаться женой сира Талберта Серри. Одно дело убить врага, и совсем другое – его обесчестить. Виктарион выполнил первую часть. Его рука вновь кровоточила, на ладони сквозь повязку просочилась кровь.
На возвышении Эурон отстранил свою растрепанную девку и взобрался на стол. Капитаны начали стучать кубками по столу и ногами по полу.
– Э-УРОН! Э-УРОН! – кричали они. – Э-УРОН! Э-УРОН! Э-УРОН!
Вновь повторялось вече королей.
– Я поклялся отдать вам Вестерос. – Начал Вороний Глаз, когда шум слегка утих. – И вот вы откусили первый кусок. Легкая закуска, не более того… но мы будем гулять до утра! – Факелы на стенах ярко пылали, и он тоже казался светящимся, синие губы, голубой глаз и остальное. – Что схватили щупальца кракена, тому уже не вырваться. Эти острова когда-то принадлежали нам, и теперь мы их вернули… но нам нужны сильные люди, чтобы их удержать. Поэтому восстань сир Харрас Харлоу, лорд Серого Щита! – Рыцарь поднялся, положив одну руку на навершие Сумрака из лунного камня. – Восстань Адрик Неулыбчивый, лорд Южного Щита! – Адрик оттолкнул своих женщин и поднялся на ноги, словно гора, поднявшаяся из морской пучины. – Восстань Марон Волмарк, лорд Зеленого Щита! – В ответ неуверенно встал безусый мальчишка шестнадцати лет, больше похожий на повелителя зайцев. – И, наконец, восстань Нют Брадобрей, лорд Дубового Щита!
В глазах Нюта промелькнула настороженность, словно он боялся, что это какая-то опасная шутка.
Виктарион думал, что Вороний Глаз отдаст лены своим прихлебателям: Каменной руке, Красному Моряку и Леворукому Лукасу Кодду. – «Король должен быть щедрым», – пытался напомнить он себе, но внутри его перебил шепот другого голоса: – «Дары Эурона – отравлены». – Когда он оглянулся, то увидел, что это правда. – «Рыцарь – избранный наследник Чтеца, а Андрик Неулыбчивый сильнейший воин Дунстана Драмма. Волмарк еще мальчуган, но в нем через его мать течет кровь Черного Харрена. А Брадобрей…»
Виктарион схватил его за запястье.
– Откажись!
Нют посмотрел на него словно он внезапно спятил.
– Отказаться? От земли и титула? Ты, что ли, сделаешь меня лордом? – Он выдернул руку и встал, вызвав гром приветствий.
«Теперь он еще и крадет моих людей». – Промелькнула мысль в голове Виктариона.
Король Эурон позвал леди Хьюветт обновить содержимое своего кубка, а потом высоко поднял его над головой:
– Короли и капитаны! Поднимем кубки во славу лордов Четырех Щитов! – Виктарион выпил вместе с остальными.
«Нет вина слаще отобранного у врага!» – Кто-то сказал ему давным-давно. Толи его отец, толи брат Бейлон. – «Когда-нибудь я выпью твое вино, Вороний Глаз, и заберу у тебя все, что тебе дорого». – Но есть ли у Эурона что-то, что может быть ему дорого?
– Завтра мы снова отправимся в путь. – Объявил король. – Наполните бочки свежей водой, берите мешки с зерном и бочки с солониной, и столько овец и коз, сколько сможете. Те раненные, которые могут взяться за весла, будут грести. Остальные должны остаться здесь, помочь новым лордам удержать эти острова. Торвальд и Красный Моряк скоро вернутся с пополнением провизии. Наши палубы провоняют курами и свиньями, но когда мы вернемся из нашего путешествия на восток с нами будут драконы.
– Когда? – Раздался голос, принадлежавший лорду Родрику. – Когда мы вернемся, Ваше Величество? Через год? Через три? Пять лет? Ваши драконы на другом конце мира, а сейчас осень. – Чтец вышел вперед, тон его становился все более опасным. – Пролив Редвина охраняют галеры. Дорнийский берег пустынен и гол, на четыре сотни лиг одни водовороты, рифы и мели без единого безопасного места для стоянки. За ними нас ждут Ступени, где поджидают шторма и логова лиссенских и мирийских пиратов. Если отсюда отплывет тысяча кораблей, то до другого берега узкого моря сумеет добраться не больше трех сотен… и что дальше? Лис нас к себе не звал, тем более Волантис. Где ты найдешь свежую воду и пищу? Да первый же шторм рассеет корабли по всему свету!
На синих губах Эурона играла улыбка.
– Я и есть шторм, милорд. Первый шторм и последний. Я водил «Молчаливую» в более долгие путешествия, и более опасные. Ты не забыл? Я проплыл по Дымящемуся морю и видел Валирию.
Каждому было известно, что Валирией до сих пор правил Рок. Море вокруг нее кипело и дымилось, а земля была населена демонами. Говорили, что любой моряк хотя бы увидевший ужасные горы Валирии, поднимавшиеся над волнами, вскоре умирает ужасной смертью, однако Вороний Глаз побывал там и вернулся.
– Так ли? – Спросил Чтец тихо.
Голубая улыбка Эурона пропала.
– Чтец, – обратился он в повисшей тишине. – Тебе лучше не высовывать своего носа из книг.
Виктарион почувствовал повисшую в зале тревогу. Он заставил себя подняться на ноги.
– Брат, – Бухнул он. – Ты не ответил на вопрос Харлоу.
Эурон пожал плечами.
– Цена на рабов выросла. Мы продадим наших рабов Лису или Волантису. Это и нашу добычу, которую взяли здесь, это даст нам достаточно золота, чтобы купить провизию.
– Мы тоже теперь рабы? – Спросил Чтец. – И ради чего? Ради драконов, которых не видел ни один смертный? Стоит ли гоняться за сказками какого-то пьяного матроса на другой конец света?
Эти слова вызвали ропот одобрения.
– Берег рабов очень далеко. – Крикнул Хромой Ральф.
– И слишком близко от Валирии. – Добавил Квеллон Хамбл. А Фралегг Сильный добавил:
– Хайгарден ближе. Я предлагаю поискать драконов там. Золотых!
Алвин Шарп тоже крикнул:
– Зачем плыть через полмира, когда рядом Мандер?
Рыжий Ральф Стонхауз вскочил на ноги:
– Старомест богаче, а Арбор еще богаче. И флот Редвинов оттуда уплыл. Нам стоит только протянуть руку и самые спелые плоды Вестероса сами упадут нам в руки.
– Плоды? – Глаз короля теперь был скорее черным чем синим. – Только трусы крадут фрукты, когда могут завладеть всем садом.
– Мы хотим Арбор, – Крикнул Рыжий Ральф и остальные его поддержали. Вороний Глаз безмолвно стоял, омываемый со всех сторон волнами криков. Потом он спрыгнул со стола, подхватил свою подружку под руку и вышел из зала.
«Сбежал, словно собака». – Положение Эурона на Морском Троне внезапно не показалось ему таким уж прочным, как минуту назад. – «Они не пойдут за ним к Берегу Рабов. Возможно, они не такие уж дураки и собачонки, как я опасался». – Это была такая бодрая мысль, что Виктарион был вынужден взяться за кубок, чтобы выпить. Он выпил с Брадобреем, чтобы показать ему, что он не сердится на него за его титул, даже если он дан руками Эурона.
Снаружи садилось солнце. Темнота собиралась у подножия стен, но внутри ярким оранжевым светом горели факелы, и их чад собирался у стропил, словно серые облака. Опьяневшие принялись за танец пальцев. В какой-то момент Леворукий Лукас Кодд решил, что ему хочется одну из дочек лорда Хьюветта, поэтому он уложил ее на стол под плач и рыдания ее сестер.
Виктарион почувствовал хлопок по плечу. За спиной стоял один из сынов-полукровок Эурона, мальчишка десяти лет с густой шевелюрой и кожей цвета глины.
– Мой отец хочет с тобой говорить.
Виктарион неуверенно поднялся на ноги. Он был крупным мужчиной, и все равно выпил слишком много. – «Я забил ее до смерти собственными руками», – пронеслось у него в голове. – «Но это Вороний Глаз ее убил, когда в нее вошел. У меня не было выбора». – Он последовал за бастардом прочь из зала вверх по винтовой лестнице. По мере подъема звуки изнасилования и попойки стихли, пока не остался лишь тихий скрип сапог о каменные ступени.
Вороний Глаз занял собственную спальню лорда Хьюветта и не один, а с его незаконнорожденной дочкой. Когда капитан вошел, девчонка валялась голой на кровати, тихо посапывая. Эурон стоял у окна потягивая вино из серебряного кубка. На нем был соболиный плащ, отобранный у Блэктайда, красная повязка через глаз и больше ничего.
– Когда я был мальчишкой, мне снилось, что умею летать. – Провозгласил он. – Но когда я просыпался, то не мог… или так уверил меня мейстер. Но что, если он солгал?
Виктарион мог чувствовать запах моря, идущий из открытого окна, хотя комната пропахла винным духом и соитием. Холодный соленый воздух помог ему прочистить мозги.
– Что ты имеешь в виду?
Эурон повернулся к нему лицом, его синие губы скривились в полуулыбке.
– Возможно, мы умеем летать. Все мы. Но как мы узнаем, пока не спрыгнем с какой-нибудь высокой башни? – Сквозь окно ворвался порыв ветра, распахнув его плащ. В его наготе было что-то непристойное и мешающее сосредоточиться. – Никто на самом деле не узнает на что способен, пока не прыгнет.
– Так вот окно. Давай, прыгай! – Терпение Виктариона подошло к концу. Его раненая рука снова болела. – Чего ты хочешь?
– Мир. – Отблеск огня отразился в единственном глазе Эурона. – «В его насмешливом глазе». – Не хочешь вина из запасов лорда Хьюветта? Ни одно вино и в половину не так сладко, как вино побежденного врага.
– Нет. – Виктарион отвел взгляд. – Прикройся.
Эурон уселся и поддернул плащ, прикрыв интимное место.
– Я забыл какой пустой и шумный они народ, мои железнорожденные. Я бы дал им драконов, а они орут про виноград.
– Виноград для них реальнее. Человек может вдоволь им наесться. Его сок очень сладок, и из него делают вино. А что могут им дать драконы?
– Головную боль. – Вороний Глаз отпил из серебряного кубка. – Однажды, брат, я держал в руках драконье яйцо. Один мирийский колдун клялся, что сумеет его высидеть, если я дам ему год и столько золота, сколько ему нужно. Когда я устал от его оправданий, я его зарезал. Видя, как его кишки вываливаются ему в руки, он сказал: – «Но год ведь еще не прошел». – Он рассмеялся. – Знаешь, что Крагон умер?
– Кто?
– Парень, что трубил в мой драконий рог. Когда мейстер его вскрыл, его легкие были черны, как сажа.
Виктарионна передернуло.
– Покажи яйцо дракона.
– Я выбросил его в море, когда был не в духе. – Эурон пожал плечами. – До меня дошло, что Чтец не так уж неправ. Слишком большой флот может никогда не добраться до конечной цели. Путешествие слишком долгое и опасное. Только наши лучшие корабли и команды сумеют доплыть до Берега Рабов и вернуться обратно. Железный Флот.
«Но Железный Флот мой!» – Подумал Виктарион. Но ничего не сказал.
Вороний Глаз наполнил два кубка странным черным вином, тягучим словно мед.
– Выпей со мной, брат. Попробуй это.
Он предложил Виктариону один из кубков.
Капитан забрал, но не тот, что предлагал ему Эурон, и подозрительно принюхался к его содержимому. При близком рассмотрении оно казалось не черным, а скорее синим. Жидкость была густой и маслянистой с запахом тлена. Он слегка пригубил ее, но тут же выплюнул.
– Что за гадость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130