А когда это превращение завершилось, оборвалась и мелодия. Наступила оглушительная тишина. Тишина, полная шороха стылого ветра в листве, еле слышного грохота водопадов и совсем уж тихого, всхлипывающего звука плача. Плакал тот, кто только что был Зверем...
Нолан тихо опустил инструмент в траву и первым подошел к скорчившейся и вздрагивающей от рыданий фигурке. За ним подошли и все, кто был на поляне, постепенно приходя в себя после обрушившейся на их души музыки.
Бирим присел на корточки и осторожно тронул за плечо дрожащее и захлебывающееся плачем существо. Оно подняло голову:
- Это...
Голос Бирима дрогнул:
- Это ты, Элен?.. Ты?..
- У тебя кровь... - хрипло и удивленно произнесла Кама-нера. Каманера, перестающая быть Ночным Зверем. - Ты... Ты ранен? Тебе больно?
Бирим молча и ошалело глядел на нее.
- В-вот... - запинаясь, выговорил Бэзил. - Вот твоя одежда, Элен... Она, правда... Ты ее сильно порвала...
Каманера молча сверкнула на сгрудившихся вокруг людей все еще бешеным, нечеловеческим взглядом своих зеленых глаз и уткнулась лицом в колени.
- Уйдите!... - прошептала она. - Хоть отвернитесь, уроды! Мне надо одеться...
* * *
- Проклятье! Что это было? - с трудом выговаривая слова, спросил пан Волына.
Почти вся его команда, сгрудившаяся на дне оврага, хранила молчание. Один только Рашид, от греха подальше ушедший за спины подельников, смог таки выдавить из себя:.
- Зверь... То был Ночной Зверь... Про него рассказывали всякое. Но все думали, что он... В общем, его давно здесь не видели...
- Хрена там все думали! - взорвался босс. - Какого черта вы все припустились врассыпную, как зайцы от носорога? У вас у каждого - по два ствола на руках. Какого же дьявола вы эту тварь в мелкие клочья не разнесли?
- Да мы все по полному магазину выпалили...- оправдываясь, загудел кто-то из сошек помельче. - И ничего...
- А чертов пострел? - зло осведомился пан. - Снова оставил вас с носом?
Ему не ответили.
Все напряженно вслушивались в тишину. А тишина эта наполнялась хрустом валежника под чьими-то сапогами, приглушенными чертыханиями и окликами. Вдалеке сквозь причудливые сплетения ветвей начали просвечивать лучи карманных фонарей и переносных прожекторов.
- О дьявол! - помянул нечистого пан и перешел на ше-пот. - Это же эти идиоты!... Община Храма Единения! Слышите, придурок Клавдий кем-то там командует?
- Их не меньше сотни... - без особого оптимизма констатировал кто-то из сбившихся в плотную массу бандитов.
- Рвем отсюда когти! - коротко скомандовал Волына. - На сегодня игра проиграна!
* * *
Сотня - не сотня, а человек тридцать, вооруженных кто охотничьими ружьями, а кто и просто кухонной утварью, стянулись к поляне и заполнили ее, окружив Скрипача и приветствуя его - каждый по-своему. Сквозь эту небольшую толпу к старику не без труда пробились Клавдий и Алекс.
- Малец... - выговорил запыхавшийся Мохо. - Где Орри?..
- Его теперь надо искать там... - Нолан кивнул в сторону Трех Водопадов. - Пойдемте...
Клавдий развернулся к приведенному им люду и взмахом руки определил направление дальнейшего движения. Вслед за ним и Ноланом люди и андроиды стали поспешно покидать поляну. На какое-то время на ней задержались трое - Бирим, Каманера и Бэзил.
- Идите... - глухо проговорил Кац. - Идите со всеми... А я сам... Я вернусь в город... Мне с вами... Не надо мне оставаться с вами... Я... - Он исподлобья посмотрел на Бирима. - Я перед тобой виноват... Не надо мне было слушать эту чертову скрипку... Теперь уже не смогу... Не смогу быть таким, как раньше... Мне... Мне надо уйти... - Он молча повернулся и быстрым шагом скрылся в зарослях.
Каманера сочувственно посмотрела ему вслед.
- Это пройдет, - вздохнула она. - Эта Ноланова скрипка... Она делает людей чище... Будит в них что-то... Но потом это проходит... Пойдем со всеми...
Бирим молча накинул поверх ее порванной куртки свою - окровавленную, но теплую, обнял девушку за все еще вздрагивающие плечи и повел вслед за тихо гомонящей толпой к Водопадам.
* * *
Но поляна пустовала недолго. И двух минут не прошло после того, как ее покинули Элен с Биримом, кусты заколыхались, и на открытое пространство выбрался диковато озирающийся Хью Фрогмор. Когда он добрался до середины поляны, его окликнул хриплый голос, исходивший, как казалось, прямо с небес.
- Хью, сукин сын! - явственно произнес этот голос. - Кончай вертеть башкой и помоги мне наконец!
Хью испуганно икнул и уставился в звездный небосклон.
- Вы?! - пробормотал он. - Это вы - Мастер? Где вы?
- Да здесь... Здесь я, бестолочь чертова! На сосне!
Действительно, мастер Стук располагался в непосредственной близости от верхушки могучего дерева, украшавшего край поляны. Различить его в ветвях и на такой высоте было делом нелегким.
- Господи, как вы попали туда? - развел руками Фрог-мор. - Спускайтесь - только осторожнее...
- Чертова зверюга! - пояснил содержатель Подземных Те-атров. - Она меня насмерть перепугала. Сам не знаю, как я взлетел на этот чертов насест... Теперь главное - с него выбраться... Тут еще проклятая смола... Борода, понимаешь, борода намертво приклеилась к стволу...
- Главное - будьте осторожны... - снова посоветовал ему Хью.
- Осторожны?!!! - заорал Стук. - Да я не могу, понимаешь ты, дубина, просто не мо-гу отсюда спуститься без того, чтобы, не свернуть себе шею! Пригони сюда Троя и его ребят... Свяжись с кем-нибудь в городе... С пожарниками, что ли... Только не стой этак вот столбом!
- О, я немедленно приму меры... Голос фармацевта стал просто медовым.
- Я немедленно приму меры... Но сначала, Мастер... Сначала давайте обсудим финансовую сторону вопроса...
Тучи все-таки взяли свое и скрыли злое око Больной Луны, погрузив Каньон в полнейший мрак. Двигавшаяся к Водопадам процессия высвечивала себе дорогу уймой переносных светильников самой разной мощности. У крайнего “двухэтажного” водопада все остановились и направили лучи фонарей вверх, туда, куда указал Скрипач.
И лучи высветили вверху на уступе скалы маленькую фигурку. Орри устало сидел на краю уступа, свесив в пропасть ноги. На коленях его так же устало покоился Брендик. Дром и Мантра без долгих размышлений принялись карабкаться вверх и скоро уже стояли рядом с мальком. Орри поднял голову и посмотрел на них с какой-то странной грустью.
- Мы поможем тебе спуститься... - сказал Мантра, протягивая ему руку.
- Ты... - спросил Дром. - Ты ведь уже сделал это?
- Да, - тихо ответил Орри. - Теперь вы... Теперь вы - такие же, как все. Как мы...
- Мы уже знаем это, - сказал Мантра. - Мы больше не Куклы Судьбы.
* * *
Дожидаться рассвета все пришедшие к Водопадам решили тут же - на берегу озера. Набрав в зарослях сухих веток, развели костры. Около одного из них сон сморил Брендика. Орри устроился с ним рядом. Никто не решался трогать их. Рядом с мальком остались только Клавдий, Алекс, Ким и Каманера с Биримом. Скрипач присел в сторонке, став почти невидимым в темноте. Клавдий деловито заварил чай из прихваченного с собой запаса. На каждого нашлась посудина, в которую Мохо щедро разлил дымящийся терпкий напиток. Бирим передал кружку Элен и наконец позволил себе поглядеть ей в глаза. Во взгляде его был немой вопрос.
Каманера присела перед костром на корточки, сжалась, стала совсем маленькой, словно малолетний беспризорник, и попыталась отогреть руки о горячий металл кружки.
- Понимаешь... - наконец сказала она. - Понимаешь, я сама виновата. Во всем, что со мной случилось, виновата я сама. И Лес... Может быть, еще и Лес виноват... Это давно началось... Странно... Я сейчас себе кажусь такой старой... Как будто это вовсе и не я была той маленькой девочкой, которая в Лесу разговаривала со звеннами. И с заколдованными зверями. Нет, я не чокнутая - я знаю, что я их выдумывала, этих зверей. А еще - друзей, с которыми я играла у Сонного озера, ходила у Странному ключу... Наверное, я их тоже выдумала. Потому что потом - когда мы все выросли, они... Они ничего не помнят. Они забыли все...
Она снова сжала кружку, словно отогреваясь от какого-то глубинного, сковывающего ее холода, и с горечью добавила:
- И звери со мной больше не разговаривают...
- Ты где-то рядом жила? - спросил Орри. - Когда была маленькая?
Ему почему-то тоже стало очень холодно - где-то внутри, и он тоже точно таким же, как Каманера, машинальным зябким движением сжал чашку с горячим чаем.
- Мы здесь и жили с мамой - у Леса... - ответила Элен, неподвижным взглядом уставившись в пламя костра. - Должно быть, он еще цел - наш дом... Небольшой такой... Сейчас заброшен, наверное... Я побоялась туда сходить. Мама была тут чем-то... чем-то вроде лесничихи. Или наблюдателя... Ей немного муниципалитет приплачивал и немного - универ-ситет. Чтобы она наблюдения вела, ну и вроде как присматривала - за звеннами, за тахо... Ну и свое хозяйство у нас было. Ферма - не ферма, а так... Мы не одни тогда так жили - там несколько семей таких было. Они... Все наши там еще во времена Изоляции поселились. Между Лесом и Болотами. Мы - дети этих семей - тогда дружили очень. И из города к маме ее друзья приезжали часто - тоже с детьми - на уикэнд, в отпуск... Так что я не одна тут росла...
А еще там часто цыгане проходили. Тогда в Колонии много цыган жило - они в Эпоху Изоляции из городов ушли, снова в таборы сбились, как в старину на Земле.
- Их и сейчас еще много, - буркнул Мохо.
- Так везде почти вышло, - заметил Алекс. - Во всех Мирах, где есть кони. И простор. Это неискоренимо. А тут еще Изоляция...
- Да, - согласилась Каманера. - Это неискоренимо. Кони и простор. И ночь. И костер. И воровская кровь. Это всё равно вернулось бы. Даже если бы и не было никакой Изоляции... А еще мы дружили со звеннами. И с тахо тоже дружили. По-своему... тахо ведь тоже добрые... И умные. Зря на них наговаривают. И с колдунами из Рощ мы тоже дружили. Я почти все время там, в Рощах, пропадала. У Каррога. Интересно, как он сейчас... Жив еще? Они ведь долго живут - колдуны... Странно... Он иногда мне мерещился - там, в других Мирах... Обознавалась я. Один раз даже окликнула какого-то чудака. Вот, наверное, испугался-то... Это все оттого, что он чем-то вроде отца мне был - Каррог...
- А-а твой отец? Настоящий, в смысле... - спросил Орри.
И тут же прикусил язык, сообразив, что мог ляпнуть что-то не то. Ведь его самого почти никогда не спрашивали о том, кто его мать и где она сейчас. А когда спрашивали, это всегда было... ну, почти больно.
- Отец? - тихо спросила она. - Знаешь, Орри, это очень странно, но... Но я тогда почему-то никогда не задумывалась о своем отце. И никто о нем со мной не говорил. И мне это казалось естественным - то, что у других папы есть, а у меня нет. Не видела в том трагедии. И у меня тогда мысли все не о том были. Дети, вообще, так все воспринимают. И не о том думают, о чем думают взрослые... А у меня... У меня эта разница была еще больше. В миллиард раз, наверное. Я к ним была ближе - к лесным тварям. К ночным тварям Леса... И еще... Я раньше путала явь и сон. Иногда совсем не различала. Да что врать - это у меня и сейчас порой...
Она провела рукой по глазам.
- ... И когда потом мама мне объяснила разницу... то... То это было большим для меня облегчением. Я долго потом думала... Ну, знаете, что значит для маленького ребенка “долго”? Так вот, я по моим детским понятиям долго думала, что это сны... Что-то страшное, что делает со мной Больная Луна... И то странное, что дарит мне Луна Чистая... Что все это - сны... До тех пор, пока с мамой не начались постоянные истерики. Пока не поняла, что она меня боится... Когда я это поняла, страх пришел и ко мне. Какое-то время я не могла понять, как мои сны передаются ей...
Мне в этих снах виделось, что я крадусь по глухим закоулкам Леса, и он, этот Лес, вдруг стал неузнаваем: сделался громаден и бескраен. Превратился в целую Вселенную, полную невероятным количеством звуков, шорохов, теней, призрачных образов, запахов... Да-да, именно запахи и были главным в этой совершенно иной Вселенной, в которую вдруг превращалось наше привычное пресное мироздание... Это был уже не скучный мир людей. То был мир Зверя, Зверя, в которого превращалась я!
Каманера уже не сидела, сжавшись в комок. Она выпрямилась и стояла перед пламенем костра на коленях, словно поклоняясь этому огненному божеству. Говорила она быстро, захлебываясь и глотая слова. То и дело она вспоминала про зажатую в руках кружку и, умудряясь не обжечься, пила крепко заваренный напиток.
- Превращалась... Не то, какое-то слово... Становилась - вот! Это не просто руки и ноги мои превращались в когтистые лапы. Не просто лицо преображалось в клыкастую морду. Нет! Вся я менялась. Чувства, желания, мысли... Нет - стоп! Мыслей вообще не остается, когда... Точнее, вместо мыслей душу заполняет что-то... Что-то, что заставляет тебя... Не заставляет даже... Обрекает. Обрекает поступать так, а не иначе... И совсем не важно, что ты думал о том о сем, пока был человеком. Что ты любил или не любил. Что нравилось тебе. И кто нравился... Ты - уже что-то совсем другое... Конечно - где-то там, уже почти за гранью сознания все еще живет память о том, что ты был совсем иным существом - удивительно странным и непонятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77