Дым повалил теперь совершенно черный, едкий.
Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумит, плавают красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, лежу беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешит.
Тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.
Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружится, болит. Ноги, словно ватные. Из глаз рекой текут слезы. Легкие сводит судорогой, кашляю как заведенный.
- Миленький, ну почему ты меня обижаешь? - жалобно захныкало существо.
Оно каким-то образом приподнялось, насмешливо смотрит на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как целыми остались после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть и эти зубы вонзились мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, там мокро пульсирует, через края раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.
- Миленький, я тебе отомщу… - захихикала тварь, - Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои сладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…
Существо сильно ослабело. Но видно как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, бежит все медленнее. Если сейчас не добить, то оживет и точно схарчит.
- Подавишься! - устало ответил я, - Умри!
Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно легко пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытягивал посох и втыкал снова. Наконец сумел нащупать сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.
- Ты… ты… - просипела она.
- Ага… я…
Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимаю умом, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, закрыть уши ладонями. Но все равно в глазах двоится, а сердце не знает где безопасней - то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…
Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, то я увидел, что все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.
Я постарался встать, но ноги не держат. Завалился на бок, кое-как отполз в сторону. Слабость наваливается с каждой секундой. Похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
- А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, - проворчал я, - и прикончить ослабевшего героя. Это называется драмой. Хотя какой из меня герой?
- А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
- Тогда вообще Мрон знает что, получается, - скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул, а ну как кусаться начнет, как та тварь. Хотя если так и будет, то я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
- Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся, - но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через…гм… ну ты понял.
- Ну да, - согласился я, - Но мы все стараемся жить по-книжному, потому что только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
- Но жизнь - в любом случае не книга, - он одобрительно хмыкнул, - А ты понял мою мысль.
- На поверхности болталась, осталось ухватить, - я пожал плечами, поморщился, дикая боль стегнула вдоль позвоночника, - Так что, есть не будешь?
- Ты невкусный, - уже открыто ухмыльнулся он.
- Твоя подружка так не думала, - я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
- Я любил, - тихо произнес он, - Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
- А сейчас что-то изменилось? - спросил я.
Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.
- Все изменилось. Изменился я, изменился и мир в котором мне уже не место, но почему-то все еще торчу тут… Первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому сам стал ждать мага, что сможет…
- А сам ни-ни? - поинтересовался я.
Он развел руками, скривился - никто не любит признавать свою слабость и ошибки.
- Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя сила сделала из нее чудовище.
- А сейчас?
- А сейчас я свободен, - он печально улыбнулся.
Я с кряхтением поднялся, охаю и ахаю, ругаюсь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет - то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.
Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец посмотрел на меня, в черных глазах странное выражение - то ли жалость, то ли презрение.
- Я так понимаю, чародеи вырождаются?
- Специализация, - буркнул я угрюмо.
Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.
- Помню-помню… - задумчиво произнес он, - Из-за этого я и появился здесь. Совет принял решение о реорганизации Ордена в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно о чем-то говорить. Ушел в надежде создать новый Орден. Но глупо погиб. А теперь Искусству конец.
- В смысле? - моя челюсть отвисла, глаза полезли на лоб, - Ты хочешь сказать, что…
- Ну да, - отмахнулся он, - Ты правильно понял, вообще все на лету хватаешь… Стал бы хорошим учеником.
- А что с Искусством?
- Да ничего, - он остановился, хлопнул в ладоши, - Лет через сто половина из вас станет базарными фокусниками, вторая половина обычными ремесленниками. Я предвидел это. Хотя…
Он задумчиво посмотрел на меня, потом на останки посоха. Я ощутил смутное беспокойство.
- Что?
- Все можно еще изменить, - он хохотнул, самодовольно щелкнул пальцами.
- Каким образом? - изумился я.
- Очень просто. Вернуть старые знания, слить с новыми, заново создать Искусство.
- И как ты собираешься?
Мертвый маг подошел, пристально посмотрел мне в глаза.
- Тебе ведь крестьяне обещали мой посох и книгу?
- Ну да, было такое… - кивнул я недоумевающе, - но я не понимаю…
Он исчез, а когда материализовался вновь, то держал в руке старый почерневший от времени посох и внушительных размеров книгу.
- Держи! - решительно сказал маг, - Это твое по праву.
Я моргнул, промычал что-то нечленораздельное, слишком изумленный для того, чтобы сопротивляться. Но посох и книгу взял, успел удивиться их тяжести…
- А теперь уходи! - маг сделал движение пальцем, и дверь с треском разлетелась в щепки.
- Но! - попытался я возразить.
- Скорей беги отсюда! - сказал мертвый чародей. Его тело стало истончаться, становится прозрачным, невесомым, - Уже рассвет. Если не успеешь уйти до восхода солнца, то в мире живых тебя больше не увидят.
- Твою ж ты мать! - я сочно выругался, когда до меня дошел смысл сказанного и стрелой метнулся к выходу.
Снаружи прохладно, холодный утренний туман стелется по ногам. Все еще темно. Но на востоке зарево, вот-вот выступит солнечный диск, теплые лучи согреют землю. Я бегу, поскальзываясь и ругаясь, ноги промочил - вся трава в росе. Зацепился о какую-то кочку, кубарем полетел с холма. У подножия вскочил, затравленно огляделся и застыл в немом изумлении.
От вчерашней деревни - одни развалины. Валяются старые гнилые доски, кое-где остовы стен… на земле белеют кости, черепа. Мужские, женские, детские. По развалинам бродят истаивающие тени - бледные полотнища, лишь смутно напоминающие людей, с которыми я разговаривал еще вчера вечером. Где-то сонно каркает ворон.
- Твою-мать, твою-мать, твою-мать!!! - заругался я отчаянно. Страх сжимает сердце, колени дрожат и подгибаются.
Я рванул из проклятого места что было мочи. Бежал по лесу, дико подвывая от ужаса, поскальзывался, падал, тут же вскакивал и мчался дальше.
Очнулся когда силы окончательно оставили мое бедное исстрадавшееся тело. Рухнул на траву, подставил живот ласковым солнечным лучам. Дышу как загнанный зверь, в груди хрипит и булькает, кровь тяжелыми молотами стучит в ушах. Немного отдохнул, осмотрел себя - ничего серьезного, синяки да шишки, грязный очень, одежда превратилась в лохмотья. А так жив и здоров.
Рядом в траве лежит посох мертвого чародея и книга - единственное напоминание о том, что все произошедшее со мной - не сон. Посох простой, без всяких украшений, резьбы и прочих фентиклюшек. В навершии - небольшой, но тяжелый камень синего цвета. Так что можно использовать как ручное оружие - проламывать головы врагам. Книга большая, оправлена в черный кожаный переплет, но тоже без всяких украшательств, видно, что походный справочник практикующего чародея.
Эх, закопать бы это сокровище от греха подальше! Или сжечь. Мало ли какие сюрпризы принесут мне эти вещи.
Я даже начал рыть ямку. Но потом одумался, помотал головой. Не для того я столько вынес, чтобы теперь избавится от этого добра. Эх! Один раз живем. Хотя… и умираем один раз… Ну да ладно. Лучше не думать о той призрачной угрозе, что несут в себе вещи мертвого мага. А то застращаю сам себя.
Решительно встал, поднял книгу и посох. Пора искать путь домой.
Сделал едва ли пару десятков шагов, преодолел небольшую рощицу и застыл в немом изумлении. Напротив белеют высокие стены Гента.
- Твою мать! - ругнулся и злобно сплюнул. Я тут блуждаю, ужасов натерпелся, а город рядом, рукой подать.
Стража на воротах долго не хотела меня пропускать. Выгляжу - не приведи господь, грязный, исцарапанный. Бродяга-бродягой. А вдруг вор? Да и нищие в Генте не нужны, своих хватает. Я переругался со всем нарядом, чуть не получил по лицу рукояткой меча. Наконец из караулки вышел толстый усатый десятник, долго сверлил меня заплывшими жиром глазками, потом все-таки махнул рукой и приказал пропустить.
ГЛАВА 3
Улицы пустые и безжизненные. Гент обычно просыпается поздно. Мне встретились лишь несколько ремесленников и торговцев, что решили поработать спозаранку, да еще пару расфуфыренных пижонов. Эти расползаются по домам после сердечных подвигов. Вон какие рожи бледные, со следами вчерашнего порока… И спины небось расцарапанные. Эй, я что завидую? Ну конечно да! Гады развлекались всю ночь, пили вино и девок мяли, а я по лесам мотался, с нежитью воевал.
Быстро добежал до своего дома, тихо поднялся по лестнице на чердак. Упаси боги, хозяйка услышит - будет визжать на весь район. Женщина вроде не злая, просто покричать любит. По поводу и без оного. Ключ там же где я и оставлял - под цветочным горшком около двери. Замок заскрежетал, но хозяина признал, впустил.
В комнате темно, пахнет пылью, масляными красками. Я раздвинул шторы, распахнул окно. Сразу же ворвался свежий воздух, по стене забегали солнечные зайчики.
Ну и берлога у меня! Все захламлено книгами, холстами, деревянными рамами для картин. Одежда в живописном беспорядке раскидана по постели, хотя вроде бы есть платяной шкаф. Тусклые желтоватые обои вымазаны краской, это я кисти новые пробовал. На столе вообще кошмар - крошки и объедки перемешаны книгами, какими-то бумажками, гусиными перьями, кисточками. У стены стоит старая рассохшаяся гитара. Когда-то хотел научиться играть, но потом обнаружил, что слух у меня отсутствует совершенно. Так и валяется. Иногда приходят друзья, тренькают на ней.
Посох я прислонил к стене в углу, книгу положил тут же. Сел на табурет, тупо уставился в окно. В голове пусто - ни мыслишки. Слишком устал и натерпелся ужасов за ночь. Поспать бы, но боязно - а вдруг приснится все?
Послышался колокольный звон. Часы на мэрии пробили семь.
Что же я расселся! Мне на работе надо быть через час, а я сижу, думы думаю. Мастер Логан за опоздание или прогул по головке не погладит. Вскочил, сбегал на первый этаж - там водопровод, вернулся с бадьей. Воду вылил в медный таз, разделся и стал ожесточенно смывать с себя грязь. Когда с этим было покончено, отыскал относительно чистую рубаху, штаны. Оделся и поглядел на себя в маленькое зеркальце, что висит на стене. Нормально вроде. Рожа расцарапана, на скуле небольшой синяк, но кто приглядываться станет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Я согнулся пополам, закашлялся. Меня тут же вырвало. В голове шумит, плавают красные круги перед глазами. То ли от магического истощения, то ли от перенесенного страха. Я откатился в сторону, лежу беспомощный, слабый и готовый к смерти. Но убивать меня никто не спешит.
Тварь вяло шевелится у стены, пытается подняться, но не может. Перед тем как вернуться в свой родной мир, Астральный Охотник разворотил ей полгруди, раскрошил ребра… Существо скребется о пол, тихо завывает. Одна рука оторвана, валяется у жерновов. Черные дымящиеся внутренности разбрызганы по всей комнате.
Я с трудом поднялся на ноги, оперся о посох. Голова кружится, болит. Ноги, словно ватные. Из глаз рекой текут слезы. Легкие сводит судорогой, кашляю как заведенный.
- Миленький, ну почему ты меня обижаешь? - жалобно захныкало существо.
Оно каким-то образом приподнялось, насмешливо смотрит на меня пустыми глазницами. Обгоревший рот полон острых зубов. И как целыми остались после удара Астрального Охотника? Еще бы чуть-чуть и эти зубы вонзились мне в горло. Брр… Грудь твари страшно разворочена, там мокро пульсирует, через края раны льется черная вонючая жижа. Меня передернуло от омерзения.
- Миленький, я тебе отомщу… - захихикала тварь, - Я тебе отомщу-у… я тебя съем… Да-да, буду грызть твои сладкие косточки и пить твою душу, такую свежую, такую пылкую…
Существо сильно ослабело. Но видно как чудовищные раны начинают потихоньку затягиваться, кровь, или что там в ее жилах, густеет, бежит все медленнее. Если сейчас не добить, то оживет и точно схарчит.
- Подавишься! - устало ответил я, - Умри!
Подошел ближе и занес посох. Дерево удивительно легко пронзило тщедушное тельце, на меня брызнуло отвратительной жижей. Я брезгливо поморщился, еще пару раз вытягивал посох и втыкал снова. Наконец сумел нащупать сердце, пронзил насквозь. Тварь выгнулась дугой, страшно захрипела, острые когти единственной целой руки процарапали глубокие борозды в полу.
- Ты… ты… - просипела она.
- Ага… я…
Уже из последних сил активировал поток. Посох превратился в раскаленный прут, потом и вовсе полыхнул, словно маленькое солнце. Я отшатнулся. Хоть и понимаю умом, что моя же магия не причинит мне вреда, даже пальчика не обожгу, но рефлексы, рефлексы… Жуткий предсмертный вой оглушил меня, заставил упасть на колени, закрыть уши ладонями. Но все равно в глазах двоится, а сердце не знает где безопасней - то ли в пятках отсидеться, то ли вовсе сбежать от этого полоумного…
Вспышка на мгновение ослепила меня. А когда зрение вернулось, то я увидел, что все кончено. На полу кучка черного пепла, в середине стоит обугленный, истлевший посох. Вот и пришел конец моему оружию.
Я постарался встать, но ноги не держат. Завалился на бок, кое-как отполз в сторону. Слабость наваливается с каждой секундой. Похоже, я действительно себя истощил. Ни магии, ни сил не осталось. В голове пусто, словно в бочке из-под квашеной капусты. Даже страх куда-то подевался. Усталость притупила все ощущения.
- А вот сейчас должен явиться настоящий злодей, - проворчал я, - и прикончить ослабевшего героя. Это называется драмой. Хотя какой из меня герой?
- А если злодей не будет добивать героя? - прошелестел надо мной тихий голос.
- Тогда вообще Мрон знает что, получается, - скривился я.
Он материализовался рядом со мной. Высокий, сухощавый, черноглазый и черноволосый, нос горбинкой, взгляд усталый, грустный. Присел, задумчиво посмотрел на меня.
Я отодвинулся, опасливо глянул, а ну как кусаться начнет, как та тварь. Хотя если так и будет, то я все равно сделать ничего не смогу, меня сейчас и котенок на обе лопатки положит.
- Действительно, Мрон знает что… - он смущенно улыбнулся, - но нам выбирать не приходится. Это ведь не книга и не пьеса… тут все через…гм… ну ты понял.
- Ну да, - согласился я, - Но мы все стараемся жить по-книжному, потому что только в книгах есть герои без страха и упрека, только там есть абсолютное зло и вселенское добро…
- Но жизнь - в любом случае не книга, - он одобрительно хмыкнул, - А ты понял мою мысль.
- На поверхности болталась, осталось ухватить, - я пожал плечами, поморщился, дикая боль стегнула вдоль позвоночника, - Так что, есть не будешь?
- Ты невкусный, - уже открыто ухмыльнулся он.
- Твоя подружка так не думала, - я поежился, оглянулся на кучку золы у стены.
Он помрачнел, судорожно сжал кулаки, черты правильного лица заострились.
- Я любил, - тихо произнес он, - Но в тот день все пошло наперекосяк… Сыночек старосты воткнул мне нож в спину, а ее изнасиловали всей деревней, потом выжгли глаза… Я должен был отомстить! И отомстил.
- А сейчас что-то изменилось? - спросил я.
Мертвый маг пожал плечами, устало вздохнул.
- Все изменилось. Изменился я, изменился и мир в котором мне уже не место, но почему-то все еще торчу тут… Первое время мучил этих деревенских бедолаг, а потом надоело. Надоело быть не живым и не мертвым. Поэтому сам стал ждать мага, что сможет…
- А сам ни-ни? - поинтересовался я.
Он развел руками, скривился - никто не любит признавать свою слабость и ошибки.
- Она меня не отпускала. Я ведь ученицей ее хотел сделать, талантливая девочка была. Но когда все произошло, моя сила сделала из нее чудовище.
- А сейчас?
- А сейчас я свободен, - он печально улыбнулся.
Я с кряхтением поднялся, охаю и ахаю, ругаюсь. Все тело в ссадинах, синяках, в груди печет - то ли от дыма, то ли от перенапряжения. Глаза режет, кровоточат искусанные от страха губы.
Мертвый маг подошел к остаткам моего посоха, долго ходил вокруг, цокал языком, хмыкал, кривился. Наконец посмотрел на меня, в черных глазах странное выражение - то ли жалость, то ли презрение.
- Я так понимаю, чародеи вырождаются?
- Специализация, - буркнул я угрюмо.
Он кивнул, еще раз осмотрел обгоревший посох.
- Помню-помню… - задумчиво произнес он, - Из-за этого я и появился здесь. Совет принял решение о реорганизации Ордена в Школу Магии. Я не стал спорить. С фанатиками вообще бесполезно о чем-то говорить. Ушел в надежде создать новый Орден. Но глупо погиб. А теперь Искусству конец.
- В смысле? - моя челюсть отвисла, глаза полезли на лоб, - Ты хочешь сказать, что…
- Ну да, - отмахнулся он, - Ты правильно понял, вообще все на лету хватаешь… Стал бы хорошим учеником.
- А что с Искусством?
- Да ничего, - он остановился, хлопнул в ладоши, - Лет через сто половина из вас станет базарными фокусниками, вторая половина обычными ремесленниками. Я предвидел это. Хотя…
Он задумчиво посмотрел на меня, потом на останки посоха. Я ощутил смутное беспокойство.
- Что?
- Все можно еще изменить, - он хохотнул, самодовольно щелкнул пальцами.
- Каким образом? - изумился я.
- Очень просто. Вернуть старые знания, слить с новыми, заново создать Искусство.
- И как ты собираешься?
Мертвый маг подошел, пристально посмотрел мне в глаза.
- Тебе ведь крестьяне обещали мой посох и книгу?
- Ну да, было такое… - кивнул я недоумевающе, - но я не понимаю…
Он исчез, а когда материализовался вновь, то держал в руке старый почерневший от времени посох и внушительных размеров книгу.
- Держи! - решительно сказал маг, - Это твое по праву.
Я моргнул, промычал что-то нечленораздельное, слишком изумленный для того, чтобы сопротивляться. Но посох и книгу взял, успел удивиться их тяжести…
- А теперь уходи! - маг сделал движение пальцем, и дверь с треском разлетелась в щепки.
- Но! - попытался я возразить.
- Скорей беги отсюда! - сказал мертвый чародей. Его тело стало истончаться, становится прозрачным, невесомым, - Уже рассвет. Если не успеешь уйти до восхода солнца, то в мире живых тебя больше не увидят.
- Твою ж ты мать! - я сочно выругался, когда до меня дошел смысл сказанного и стрелой метнулся к выходу.
Снаружи прохладно, холодный утренний туман стелется по ногам. Все еще темно. Но на востоке зарево, вот-вот выступит солнечный диск, теплые лучи согреют землю. Я бегу, поскальзываясь и ругаясь, ноги промочил - вся трава в росе. Зацепился о какую-то кочку, кубарем полетел с холма. У подножия вскочил, затравленно огляделся и застыл в немом изумлении.
От вчерашней деревни - одни развалины. Валяются старые гнилые доски, кое-где остовы стен… на земле белеют кости, черепа. Мужские, женские, детские. По развалинам бродят истаивающие тени - бледные полотнища, лишь смутно напоминающие людей, с которыми я разговаривал еще вчера вечером. Где-то сонно каркает ворон.
- Твою-мать, твою-мать, твою-мать!!! - заругался я отчаянно. Страх сжимает сердце, колени дрожат и подгибаются.
Я рванул из проклятого места что было мочи. Бежал по лесу, дико подвывая от ужаса, поскальзывался, падал, тут же вскакивал и мчался дальше.
Очнулся когда силы окончательно оставили мое бедное исстрадавшееся тело. Рухнул на траву, подставил живот ласковым солнечным лучам. Дышу как загнанный зверь, в груди хрипит и булькает, кровь тяжелыми молотами стучит в ушах. Немного отдохнул, осмотрел себя - ничего серьезного, синяки да шишки, грязный очень, одежда превратилась в лохмотья. А так жив и здоров.
Рядом в траве лежит посох мертвого чародея и книга - единственное напоминание о том, что все произошедшее со мной - не сон. Посох простой, без всяких украшений, резьбы и прочих фентиклюшек. В навершии - небольшой, но тяжелый камень синего цвета. Так что можно использовать как ручное оружие - проламывать головы врагам. Книга большая, оправлена в черный кожаный переплет, но тоже без всяких украшательств, видно, что походный справочник практикующего чародея.
Эх, закопать бы это сокровище от греха подальше! Или сжечь. Мало ли какие сюрпризы принесут мне эти вещи.
Я даже начал рыть ямку. Но потом одумался, помотал головой. Не для того я столько вынес, чтобы теперь избавится от этого добра. Эх! Один раз живем. Хотя… и умираем один раз… Ну да ладно. Лучше не думать о той призрачной угрозе, что несут в себе вещи мертвого мага. А то застращаю сам себя.
Решительно встал, поднял книгу и посох. Пора искать путь домой.
Сделал едва ли пару десятков шагов, преодолел небольшую рощицу и застыл в немом изумлении. Напротив белеют высокие стены Гента.
- Твою мать! - ругнулся и злобно сплюнул. Я тут блуждаю, ужасов натерпелся, а город рядом, рукой подать.
Стража на воротах долго не хотела меня пропускать. Выгляжу - не приведи господь, грязный, исцарапанный. Бродяга-бродягой. А вдруг вор? Да и нищие в Генте не нужны, своих хватает. Я переругался со всем нарядом, чуть не получил по лицу рукояткой меча. Наконец из караулки вышел толстый усатый десятник, долго сверлил меня заплывшими жиром глазками, потом все-таки махнул рукой и приказал пропустить.
ГЛАВА 3
Улицы пустые и безжизненные. Гент обычно просыпается поздно. Мне встретились лишь несколько ремесленников и торговцев, что решили поработать спозаранку, да еще пару расфуфыренных пижонов. Эти расползаются по домам после сердечных подвигов. Вон какие рожи бледные, со следами вчерашнего порока… И спины небось расцарапанные. Эй, я что завидую? Ну конечно да! Гады развлекались всю ночь, пили вино и девок мяли, а я по лесам мотался, с нежитью воевал.
Быстро добежал до своего дома, тихо поднялся по лестнице на чердак. Упаси боги, хозяйка услышит - будет визжать на весь район. Женщина вроде не злая, просто покричать любит. По поводу и без оного. Ключ там же где я и оставлял - под цветочным горшком около двери. Замок заскрежетал, но хозяина признал, впустил.
В комнате темно, пахнет пылью, масляными красками. Я раздвинул шторы, распахнул окно. Сразу же ворвался свежий воздух, по стене забегали солнечные зайчики.
Ну и берлога у меня! Все захламлено книгами, холстами, деревянными рамами для картин. Одежда в живописном беспорядке раскидана по постели, хотя вроде бы есть платяной шкаф. Тусклые желтоватые обои вымазаны краской, это я кисти новые пробовал. На столе вообще кошмар - крошки и объедки перемешаны книгами, какими-то бумажками, гусиными перьями, кисточками. У стены стоит старая рассохшаяся гитара. Когда-то хотел научиться играть, но потом обнаружил, что слух у меня отсутствует совершенно. Так и валяется. Иногда приходят друзья, тренькают на ней.
Посох я прислонил к стене в углу, книгу положил тут же. Сел на табурет, тупо уставился в окно. В голове пусто - ни мыслишки. Слишком устал и натерпелся ужасов за ночь. Поспать бы, но боязно - а вдруг приснится все?
Послышался колокольный звон. Часы на мэрии пробили семь.
Что же я расселся! Мне на работе надо быть через час, а я сижу, думы думаю. Мастер Логан за опоздание или прогул по головке не погладит. Вскочил, сбегал на первый этаж - там водопровод, вернулся с бадьей. Воду вылил в медный таз, разделся и стал ожесточенно смывать с себя грязь. Когда с этим было покончено, отыскал относительно чистую рубаху, штаны. Оделся и поглядел на себя в маленькое зеркальце, что висит на стене. Нормально вроде. Рожа расцарапана, на скуле небольшой синяк, но кто приглядываться станет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49