Лишь перевязь парадная, отделана серебром. На груди Орден, за что не знаю, не разбираюсь в таком. На меня смотрит с насмешкой, но просто, без нахальства и пренебрежения.
- Спасибо, что спас меня, - серьезно сказал я.
Он отмахнулся, весело хохотнул. Пригладил усики.
Мы как-то сразу перешли на ты. Это получилось так естественно, что я сам не заметил. Он уже и не начальник стражи, а просто хороший мужик. С таким можно выпить, поговорить о бабах, сражениях, методе ковки мечей. Да о чем угодно. В общем - свой в доску.
- Я не смог удержаться, чтобы не насолить Клариссе, - улыбнулся он, - Уж слишком любит молоденьких мальчиков. Прогуливаюсь по залу, смотрю, а эта красавица моего недавнего арестанта клеит. Если б опоздал, то она уже утянула бы тебя в свое паучье логово.
- Вдовушка, - понимающе кивнул я.
- Если бы, - вздохнул офицер, - Замужняя. Просто выскочила по малолетству за богатенького, лет на тридцать старше ее самой. Муженек - владелец нескольких десятков рудников. В молодости вкалывал как проклятый. Ну и допрыгался. Сейчас ходит с трудом, о выполнении супружеского долга вообще молчу. Вот женушка и бесится. Она ж бабенка в самом соку, вот и повадилась на сторону. Остальные светские львицы ей бы уже давно глаза выцарапали, но у нее много связей, да и авторитет мужа…
- Тогда я действительно спасен, - улыбнулся я.
- Это уж точно, - хмыкнул Патрик, - Выпьем за чудесное спасение!
Мы сдвинули кубки, сделали по большому глотку.
Я глянул в окно. Ого, уже стемнело. Даже не заметил. Время летит ужасно быстро. Ведь только-только светло было. В зале стало еще больше людей. Голоса сливаются в густой монотонный гул, мэрия - словно растревоженный улей. Музыки почти не слышно, а ведь акустика вроде бы неплохая. Слуги уже сбиваются с ног, пытаясь удовлетворить все прихоти гостей, носятся среди толпы юркими рыбками.
- А ты что здесь делаешь? - поинтересовался начальник стражи.
- Да я как бы в довесок… - замялся я, рассказал о просьбе Аша.
- Так ты двоюродный брат этого мага-фортификатора, - протянул Патрик.
- Кого? - не понял я.
- Мы так чародеев-строителей называем, - объяснил офицер, - А у вас что, вся семья в магах ходит?
Я пожал плечами. Ну как объяснишь человеку такое. В обществе почему-то бытует мнение, что магический дар очень редкий и достается случайным людям то ли по воле всемогущей Судьбы, то ли по прихоти богов. Не знаю, кто брякнул такую очевидную глупость, скорее всего люди сами придумали. На самом деле среди магов очень много семейных кланов. Способность к чародейству передается от родителей к детям как цвет глаз или волос. Или как талант. Ведь если отец умеет писать картины, то сын тоже может научиться. По крайней мере ему будет легче. Тох когда-то объяснял, но говорил непонятно и довольно путано. Про какие-то клетки, гены и прочую дурь. Но смысл я все-таки понял. Бывают, конечно, и исключения из правила. Но самое главное - развивать способности, а то так и останутся в зачаточной форме. Вот хотя бы моего родного брата Витара взять… Способности ого-го, а магом не стал. Потому что лентяй и бестолочь. Алмаз надо долго и упорно шлифовать, чтобы получился бриллиант.
- В общем-то, да, - кивнул я.
- Хм… - Патрик задумчиво пригладил усики, - Интересно. Наверное, хорошо, когда есть братья, что могут помочь в трудную минуту. Я вот сирота. Есть дальние родственники, но никогда их не видел.
- Хорошо, - согласился я, - Но у моих братьев своя жизнь, свои проблемы. Мы все больше отдаляемся друг от друга.
- Плохо, когда так происходит, - сказал Патрик. В голосе прозвучала тихая печаль, - Мы живем, живем... Одни люди приходят в нашу жизнь, другие уходят. Сколько было друзей, а сколько еще будет. Лица смазываются в памяти, стираются, исчезают. И мы остаемся в вечном одиночестве. Лишь те, кто близок к нам по крови, может помочь загасить тоску, лишь они всегда с нами. Но когда уходят и они, то жизнь превращается в существование.
Начальник стражи смотрит в пустоту застывшими глазами, на губах холодная улыбка живого мертвеца. Страшная ледяная молния поразила меня в самое сердце, прошла от макушки до пяток. Я пошатнулся, но тут же очнулся, сделал большой глоток. Вино согрело, растопило лед в груди. Я судорожно вздохнул, выпил еще.
- Жизнь сложная штука, - натужно улыбнулся я, - Все время подсовывает сюрпризы. Но не всегда хорошие.
- Но мы ведь люди, - пробормотал офицер, - Значит должны бороться, идти выше, дальше.
- Люди, - подтвердил я, - В основном.
Патрик очнулся, взгляд прояснился. Он выпил вина, невесело засмеялся.
- Не обращай внимания, Эскер. На меня иногда находит. Старею, наверное.
- Вместе со старостью рука об руку идет мудрость, - ответил я вычитанной в какой-то книге фразой.
- А зачем мне мудрость? - хохотнул начальник стражи. В глазах затаенная боль, невыразимая мука, - Мне бы вторую молодость и ту восхитительную глупость. Наивным быть легче. Жизнь кажется простой, солнце светит ярче, цветы растут только для тебя, а каждая женщина - оплот чистоты и целомудрия.
- Но ведь легче не означает лучше! - повторил я довод, что использовал в споре с Ашем.
- Ты прав, - кивнул Патрик. Пригладил усики, придал лицу равнодушно-скучающее выражение, - Но не каждый выдержит эту ношу. И иногда… приходится прогибаться. Давай лучше выпьем. Вино помогает забыться, пусть на чуть-чуть, но становится легче жить.
- Выпьем, - согласился я, - А что еще остается?
- Соображаешь, - одобрительно хмыкнул офицер.
Мы налили себе еще. Пили понемногу, прохаживались по залу. Говорили в основном о каких-то пустяках.
Взгляд зацепился за нечто странное. В углу стоит худой темноглазый и темноволосый парень едва ли старше меня самого. Лицо правильное, немного жесткое, на левой щеке длинный кривой шрам. Красив той мужественной холодной красотой, что бывают красивы только прирожденные воины. Взгляд спокойный, но сильный. Вроде бы ничего особенного, если бы не одежда. Я присмотрелся, ахнул. На парне кольчуга тонкого плетения, стальные щитки закрывают ноги, плечи и руки. Поверх кольчуги темная накидка с гербом - три белых звезды и сова. Такого никогда не видел. Из-за спины выглядывает крестовина длинного меча.
Парень стоит в окружении молоденьких девушек. Они что-то выспрашивают, щебечут, хихикают и кокетничают, строят глазки. Он отвечает спокойно, медленно. Видно, что обдумывает каждое слово, говорит веско, спокойно. На заигрывания не реагирует, хотя его буквально прижали к стене.
Патрик перехватил мой взгляд, ухмыльнулся.
- Каков молодец, а! - подмигнул начальник стражи, - Нгарский рыцарь Шед. Прибыл вчера с дипломатической миссией от своего рыцарского Ордена.
Я с новым интересом посмотрел на парня. Надо же, настоящий рыцарь. Про королевство Нгар не знаю почти ничего, только то, что оно далеко на западе за Окраном. Но если у них все воины такие, то понятно, что это суровый край.
- Да, молодец - это точно, - согласился я, - Хищный как волк.
- Волк в свинарнике, - хмыкнул Патрик, - Лишь бы не испортили парня. Жалко, если пропадет такой воин.
Я посмотрел вопросительно.
- Там другой мир, - стал объяснять Патрик, - Более жесткий и даже жестокий, но одновременно с этим более чистый и светлый. Мы в своих Свободных Землях уже зажрались. Люди ради наживы способны на многое, предают всех и вся, покупают и продают себя и себе подобных. Все обусловлено целесообразностью, выгодой, полезностью. А они живут по рыцарскому кодексу. К врагам лучше относятся, чем у нас к друзьям.
- Благословенная земля, - прошептал я пораженный.
Офицер внимательно посмотрел на меня, покачал головой.
- А ты не безнадежен, Эскер. Большинство гентцев пришли бы в ужас при описании тех земель.
- Но почему? - не понял я, - Разве плохо жить по законам чести, благородства?
- Кому-то плохо, - медленно ответил Патрик, - Понимаешь… большинству жителей Свободных Земель плевать на все. Ведь им живется хорошо и сыто, им тепло, пиво дешевое, женщины доступные, королей, которые что-то заставляют делать, и тянут в светлое будущее - нет. Что еще нужно для счастья?
- Но ведь так живут лишь животные! - возразил я.
- А мы и есть животные, - мрачно ответил офицер, - Вот Шед человек. Потому что стремится им быть, потому что для него холодное пиво, мягкая постель и грудастая девица - не цель жизни. Он служит Идее. А вот мы животные. Ну или полуживотные… Свобода - возможность делать выбор. А какой выбор могут сделать убогие умом и духом люди? Поэтому, Свободные Земли для Шеда - это Земли Зла!
Он прав, - подумал я с грустью, - абсолютно прав. Демократия - власть быдла! А что для быдла важно? Хлеб и зрелища. Точнее много вкусного и море развлечений. Остальное не так важно. У нас даже религии как таковой нет, потому что религия, какая бы она плохонькая не была, все-таки тяготеет к духовному, накладывает ограничения. Несколько обветшалых храмов Алара не в счет. Единственную верховную власть, Серый Орден подавили триста лет назад. И с тех пор чародеи стали слугами, а не повелителями. И я тоже слуга, в школе и университете вдалбливали - маг служит остальным, делает жизнь более комфортной и спокойной, защищает, лечит. Но не повелевает. Ибо личиком не вышел. Идеи Ордена извратили, уничтожили. Ведь чародеи тех времен мечтали создать государство свободное от власти сеньоров, священнослужителей и даже богов, государство гордых и сильных людей. А в итоге сами стали лакеями.
- Ты прав, Патрик, - тихо сказал я, - ты прав… Но если попробовать все изменить…
- Не дадут, - грустно сказал офицер, - По доброй воле на это не пойдут. Только прекраснодушные идиотики ринуться строить светлое будущее, но сам понимаешь какой с них спрос. А если силой, то зальем кровью все Свободные Земли.
- Так ты предлагаешь оставить все как есть?
- Не знаю, - с мукой в голосе сказал Патрик, - Просто не знаю. Да и не в наших это силах. А Шеду я завидую. Черной завистью…
Бал все-таки начался. В середине зала освободили место, музыканты поднатужились, стали играть громче, веселее. Но танцующих мало, в основном молодые девушки и юноши. Богатеи столпились рядом, морды скучные. Смотрят на кружащихся в танце со снисхождением, кривят толстые губы в слабых улыбках. Я присмотрелся к толпе разряженных болванов, меня передернуло от омерзения. Нет, это не люди. Куклы. Равнодушные, злые, испорченные. Ходят, говорят, даже едят и пьют, но на лицах не отражается чувств. Лишь слабые отблески тех эмоций, что когда-то могли испытывать.
- Ты танцуешь? - спросил Патрик.
- Едва ли, - ответил я.
- Правильно, настоящие мужчины не танцуют.
- А что они делают? - заинтересовался я, - Ну эти, настоящие…
- Воюют, - твердо сказал начальник стражи, - А еще рушат, строят. Занимаются любым мужским делом. Танцуют лишь бездельники, придурки и неумехи.
- Тогда этих тоже можно причислить к настоящим? - кивнул я на толпу позолоченных толстяков.
Патрик проследил за моим взглядом, скривился, словно съел что-то горькое.
- Эти были настоящими, - тихо сказал он, - Если бы не были, то не достигли того, что имеют сейчас. Многие конечно получили богатство по наследству, но большая часть добилась всего сами.
- Но что тогда случилось с ними? - спросил я.
- А ничего, - Патрик пожал плечами, посмотрел на богачей с презрением, - Пресытились, решили, что всего достигли. И остановились. А остановившись, утратили все то, что делало людьми и мужчинами. Настоящий мужчина должен иметь цель в жизни. Маленькую, большую - не важно. Но цель должна быть. Ты продираешься вперед, на своем пути чему-то учишься, что-то приобретаешь. Но если, упаси боги, останавливаешься хоть на миг, то теряешь все.
- Они богаты, - пробормотал я.
Патрик остро глянул на меня, цокнул языком.
- Богаты, - согласился он, - Но им это уже не нужно. Чахнут над своим золотом, по привычке гребут еще больше, но деньги не дают им счастья.
- По-твоему лучше быть бедным, но счастливым? - удивился я.
- Не знаю, - отмахнулся офицер, - Мне кажется, что лучше всего искать золотую середину. Деньги - не цель жизни, а всего лишь средство сделать ее комфортней.
- Странные мысли для жителя Свободных Земель, - удивился я.
- Мой отец был Скифрским рыцарем, - сказал Патрик помрачнев, - Безземельным. Тут надеялся найти себе дело, заработать на жизнь.
- И? - поинтересовался я.
- Умер в нищете, - сдавленно произнес офицер. Лицо делает равнодушное, но вижу, что это причиняет ему боль, - Был слишком гордым. В торговле нужно обманывать, а он так и не смог научиться. Заниматься земледелием было бы позором. Наемником быть не хотел. Мне исполнилось семь, когда он умер от какой-то болезни. Излечимой. Но денег не было даже на еду, не то что на лекарства.
- Прости, - тихо сказал я, - Не хотел теребить душу.
- Ничего, - махнул рукой Патрик, - Ты неплохой парень, Эскер. Но не прогибайся, как я. Или если прогнешься, то постарайся… не сильно. Если видишь цель, то иди к ней, не смотря ни на что.
Я хотел спросить, в чем же он все-таки прогнулся, но сдержался, промолчал. Зачем доставлять хорошему, в сущности, человеку лишнюю боль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49