Требовалась элементарная физическая сила.
Проклиная ослов, додумавшихся опустить проклятое дубовое надгробие на проем люка, Конча кое-как сдюжила-таки с чертовой доской и оказалась во мраке чердачного пространства. Но, как ни глубок был этот мрак, она успела заметить в нем некое стремительно-испуганное движение и уловить едва слышный, скользкий звук то ли затвора пистолета, то ли ключа в замке. Беззвучно Конча откатилась в сторону от разверстого люка. Помедлив мгновение, крышка его с дьявольским грохотом захлопнулась. Что, впрочем, не помешало Кончите совершенно четко расслышать четыре торопливых хлопка. Сильно обожгло голень - кто-то палил по ней из ствола с глушителем. Палил почти в упор, но почти промазал.
Ориентируясь больше на свое чутье, чем на скудные показания органов чувств, она коротким рывком бросилась под ноги невидимому врагу. Бросок получился в общем-то удачным. Неудачным было лишь то, что противник этот, заорав нечеловеческим голосом, грянулся оземь, производя такой треск и грохот, что, если бы людям Уолтера - там, внизу - напрочь заложило уши, они все равно не смогли бы не услышать этот концерт. Вдобавок чертов недоумок еще раз выпалил в белый свет, как в копеечку, и пуля прошла через стекло чердачного окна. Стекло это, по некотором размышлении, сочло нужным обрушиться вниз кучей осколков, дополнив звоном и дребезгом и без того неслабый набор шумовых эффектов. Снизу раздались невнятные восклицания людей шерифа.
Конча - благодаря обострившейся интуиции - сумела поймать в темноте кисть противника, сжимающую пистолет, и принялась ее выкручивать, положив на это занятие все свои силы. Проклятый же отморозок, не мудрствуя лукаво, вцепился ей в руку зубами.
И тут в глаза обоим сцепившимся на пыльном полу противникам ударил луч карманного прожектора. Тип, стрелявший полминуты назад в Кончу, разомкнул зубы, выпустил оружие и шарахнулся прочь. Луч прожектора последовал за ним. И словно защищаясь от него, “тип” включил свой - не менее мощный - ручной фонарь и принялся слепить им неожиданно появившегося нового противника. Мрак чердачного пространства превратился просто в полутьму. В сумрак. Конче даже не пришлось зажигать свой светильничек.
Стоя враскорячку, оба незнакомца старались - каждый на свой манер - уклониться от луча фонаря противника и при этом навести свой фонарик тому в лицо. Все это напоминало какую-то странную шаманскую пляску.
“Сейчас они начнут сражаться на карманных фонариках, как джедаи из древних видиков”, - подумала Конча, отступая подальше во тьму.
Она споткнулась обо что-то. О Господи! - о разверстый сундук! Как видно, застигнутый ею врасплох взломщик успел покопаться в наследстве Денджерфилда. И отмычки у него были не хуже, чем у Кончиты.
- Вам все равно не забрать это! - прошипел один из незнакомцев. - Даже если мы не возьмем это сами, мы не дадим вашей братии заполучить вещь в ваши лапы!
Ответом ему послужили короткие, погашенные глушителем, торопливые хлопки выстрелов. Незнакомец грянулся на колени и швырнул перед собой что-то небольшое. Что-то, что с легким громыханием покатилось по полу. Что-то, от чего второй незнакомец шарахнулся как черт от ладана.
Снизу, из-под крышки люка агент Петровски и его напарник в два голоса вопрошали о том, “что за чертовщина творится у вас там, наверху?” Оба они не спешили появиться в эпицентре непонятных событий.
Кончита рванула на себя кольцо крышки чердачного люка. И взвыла от боли - ее недавний противник поработал зубами что надо. Да и тянуть тяжеленную, заклинившуюся в своей раме крышку было не в пример тяжелее, чем толкать ее снизу- плечом и спиной. Что-то подсказывало Конче, что в ее распоряжении остались считанные секунды и ждать помощи от тех болванов снизу бессмысленно.
Выход у нее был один. Собственно, не оставалось у нее времени и на то, чтобы врать себе - она и пришла сюда за тем, чтобы этим выходом воспользоваться.
Те полтора-два метра, что отделяли ее от Ларца принцессы Фесты, она преодолела в долю секунды. Задыхаясь от боли в задетой пулей голени и в прокушенном проклятым придурком запястье, она провалилась в странно прохладное нутро сундука. Ей показалось, что изнутри он значительно больше, чем снаружи. Но на размышления об этом у Кончиты просто не было времени. Она стремительно ухватилась за вделанную во внутреннюю сторону крышки сундука рукоять и потянула ее на себя.
Крышка эта почти бесшумно захлопнулась. Так же - почти беззвучно - щелкнул замок. Оба фонаря в руках у непрошеных гостей “Дома Форреста” дружно погасли. А через миг чердак озарила слепящим светом молния разрыва плазменной гранаты.
***
Филипп Фрагонар - второй человек в Гильдии Адвокатов Малой Колонии - тяжело поднялся по ступеням, ведущим к дверям его дома. Он вовремя вернулся - небо начинали затягивать тучи ночной грозы. В вестибюле он мрачно кивнул спустившемуся ему навстречу старине Фицпатрику, не столько потомственному дворецкому семьи Фрагонаров - немногие на Квесте могли позволить себе роскошь содержать живого дворецкого, - сколько неотъемлемому члену этой семьи.
- Похоже, мне не удастся выспаться этой ночью, Джон, - вздохнул он, отдавая Фицпатрику свой плащ. - Будь добр, принеси в каминную плед, знаешь, мой любимый...
(Кому уж, как не Джону Мэйкпису Фицпатрику было не знать этот красно-синий плед, появление которого на сцене означало глубокое душевное смятение хозяина дома)
- И... И позаботься о гроге, Джон... Знаешь... В ночь Быстрых Лун грог иногда помогает нервам...
Джон отвесил хозяину сочувственный поклон и бесшумно удалился - выполнять пожелания старого адвоката.
Когда тот, сполоснув руки и лицо и облачившись в домашний халат, появился в уютной каминной, горячий, пряный грог уже ждал его в серебряной чаше на столике у камина, а пресловутый плед был аккуратно разложен на кресле-качалке. Забытые быть упомянутыми сигары соседствовали с оснащенной щипчиками вазочкой с засахаренными фруктами, а - также не удостоившийся отдельного упоминания - камин был растоплен.
Хозяин поискал глазами верного Джона, но тот, сделав свое дело, не счел нужным отягощать хозяина своим присутствием. Его персону представлял здесь всегда готовый к действию старинный бронзовый колокольчик, удобно размещенный поодаль от хрустального стакана - ближе к массивной каменной зажигалке. Нож для обрезания сигар довершал сей - словно из прошлых веков явившийся - натюрморт. Фрагонары всегда ценили комфорт.
Адвокат грустно улыбнулся и опустился в кресло-качалку. Прежде чем накинуть на колени верный. плед, он бросил на столик конверт, что оставил ему Форрест. Он чуть было не позабыл его в кармане пиджака. Не то чтобы память изменила ему. Просто он вспомнил, что Форрест просил его не торопиться с чтением своего послания.
Фрагонар некоторое время следил за пляской огня в камине - это успокаивало его. Обряд раскуривания сигары окончательно привел в порядок его нервы. Адвокат наградил себя основательным глотком горячего грога и, собравшись с силами, распечатал письмо Форреста.
***
Лицо Уолтера М. Ли было испачкано сажей. Но не разводы в копоти придавали ему это страшное выражение.
- Гипноз? - спросил он мрачно, исподлобья глядя на сидящего перед ним доктора Фогеля.
Но дока - штатного психиатра Уголовной службы - зверским выражением физиономии смутить было трудно.
- Гипноз, - подтвердил он. - Правда, тот, кто этак обработал вашего парня, владел им мастерски, но это самый обычный гипноз. Со времен эриксоновского - это еще двадцатый век - разработали много очень эффективных видов гипноза. Но используют их в основном специалисты высокого класса - люди из спецслужб или очень опытные авантюристы. Так что не стоит вам метать громы и молнии на вашего дежурного. Парню просто не повезло. Мне кажется, что я сказал вам все, что мог...
- Ладно, - вздохнул шериф. - Валяйте, док. Понимаю, что вам не слишком приятно было подниматься по моему вызову посреди ночи. У нас всех впереди еще нелегкий день.
Док встал, понимающе мотнул головой и, отсалютовав присутствующим шляпой, исчез за дверью. Уолтер повернулся к подавленно молчащему детине.
- Скажи спасибо господам психологам-психиатрам, Моррис. Лопухнулся ты здорово. Но ограничимся просто объяснительной - накропаешь ее к утру. А сейчас - доберись до госпиталя и посмотри на того типа, которого вытащили из огня Петровски с Лейстнером. Не тот ли это фрукт, что этак ловко отвел тебе глаза... Как он там? - Шериф глянул на виновато притулившегося к подоконнику Петровски. - Заговорил?
- Пока нет... - пожал плечами Серж. - Четыре огнестрельных ранения, контузия, ожоги... Но удалось как бы установить его личность... Я его заснял на камеру - сразу, не отходя, как говорится, от кассы. Его - по фото - и опознали в “Центральной”.
Он достал из кармана записную книжку.
- Вот... Джон Линдерманн, предприниматель. То ли коммивояжер, то ли производитель каких-то...
Он принялся разбирать собственные второпях нацарапанные каракули.
- Ах, лопоухая сволочь! - Уолтер треснул кулаком по столу. - Вот какой рыбалкой он приехал сюда заниматься!
- А ведь и действительно лопоухий... - заметил Петровски, рассматривая вынутый из папки снимок. И действительно - “Принадлежности для спортивной рыбалки” - его бизнес... Как вы догадались, шеф?
Уолтер усмехнулся, изобразив на лице чувство отеческого превосходства над бестолковыми отроками.
- Держать наши Болота под контролем - это основное занятие старины Уолтера вот уже четвертый десяток лет, ребята, - сурово отрезал он и принялся вытряхивать из пачки сигарету. - И на вашем, господа помощнички, месте я бы учился у старого Ли, пока того еще носят ноги...
Петровски услужливо щелкнул зажигалкой.
***
Конверт, вскрытый старым адвокатом, содержал в себе всего два листа бумаги. Один - обычного формата, тщательно отпечатанный на гербовом бланке, подписанный и заверенный документ - доверенность распоряжаться имуществом Форреста Дю Тампля, включая его банковские счета, на время его отсутствия. Доверенность была оформлена на имя Филиппа Фрагонара. В случае признания упомянутого Дю Тампля без вести пропавшим или погибшим Филипп Фрагонар объявлялся его душеприказчиком.
Адвокат нахмурился, позволил себе еще солидный глоток грога и, задумчиво попыхивая сигарой, отложил документ в сторону.
Второй листок был довольно длинной распечаткой, еде данной на портативном принтере, сложенной “гармошкой” и - никем не подписанной. Хотя с первых же ее слов не оставалось сомнений в том, кто ее автор.
“Филипп, - писал Форрест, - надеюсь, это мое письмо принципиально не может иметь ни малейшей юридической силы: оно не написано моей рукой и не подписано мною. Поэтому я могу позволить себе большую, чем обычно, откровенность.
Все то время, что мне пришлось коротать в “местах не столь отдаленных”, мне не давали покоя рассказы Криса о тех тайнах, которые были связаны с его изысканиями в области “наследства Предтеч”. Как ни странно, размышления об этих материях гораздо больше не давали мне покоя, чем планы отмщения тем, кто обрек меня на наказание за не совершенное мною преступление и наградил меня клеймом убийцы.
Та - злая, в общем-то, - шутка, которую я собираюсь - попутно с исполнением главного своего плана - сыграть с подлецом Джависси, просто мальчишеская шалость по сравнению с той серьезной игрой, которую я решил затеять с Судьбой. Кон, я думаю, выкрутится из этой истории, потеряв немного нервов и еще раз подмочив себе репутацию. Не в нем дело.
Дело в том, что тогда - теперь уже много лет тому назад - я не решился принять приглашение Криса и обрести иную судьбу в ином мире. В том, куда смело шагнул он, а за ним и Мэри-Энн. Я до последнего момента скрывал ото всех - и от тебя, Филипп, в том числе, - что гибель Криса Денджерфилда в огне пожара, охватившего концертный зал перед его вступлением, не более чем умелая мистификация. Признаться в этом - значит, признать свое соучастие в уголовном преступлении. у меня хватает ума не делать этого, несмотря на то что владельцы сгоревшего “Спейс-Феста” получили громадное страховое возмещение (у меня есть основания думать, что они с Крисом “работали” рука об руку), несмотря на то что, кроме самого Криса, пожар не унес ни одной жизни. Что до этой- единственной - жертвы пожара, то следствию пришлось иметь дело с останками какого-то несчастного, которого Денджерфилд долго разыскивал по моргам Малой Колонии, чтобы обеспечить себя достаточно подходящим по анатомическим параметрам двойником. Мало кто знает, что ни иммунологическая, ни генетическая идентификация покойного была попросту невозможна: Крис позаботился о том, чтобы ни в одной из клиник, услугами которых он пользовался, не сохранилось соответствующего материала для опознания. Он даже армейский банк данных времен боев на Архипелаге умудрился освободить от медицинских сведений о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Проклиная ослов, додумавшихся опустить проклятое дубовое надгробие на проем люка, Конча кое-как сдюжила-таки с чертовой доской и оказалась во мраке чердачного пространства. Но, как ни глубок был этот мрак, она успела заметить в нем некое стремительно-испуганное движение и уловить едва слышный, скользкий звук то ли затвора пистолета, то ли ключа в замке. Беззвучно Конча откатилась в сторону от разверстого люка. Помедлив мгновение, крышка его с дьявольским грохотом захлопнулась. Что, впрочем, не помешало Кончите совершенно четко расслышать четыре торопливых хлопка. Сильно обожгло голень - кто-то палил по ней из ствола с глушителем. Палил почти в упор, но почти промазал.
Ориентируясь больше на свое чутье, чем на скудные показания органов чувств, она коротким рывком бросилась под ноги невидимому врагу. Бросок получился в общем-то удачным. Неудачным было лишь то, что противник этот, заорав нечеловеческим голосом, грянулся оземь, производя такой треск и грохот, что, если бы людям Уолтера - там, внизу - напрочь заложило уши, они все равно не смогли бы не услышать этот концерт. Вдобавок чертов недоумок еще раз выпалил в белый свет, как в копеечку, и пуля прошла через стекло чердачного окна. Стекло это, по некотором размышлении, сочло нужным обрушиться вниз кучей осколков, дополнив звоном и дребезгом и без того неслабый набор шумовых эффектов. Снизу раздались невнятные восклицания людей шерифа.
Конча - благодаря обострившейся интуиции - сумела поймать в темноте кисть противника, сжимающую пистолет, и принялась ее выкручивать, положив на это занятие все свои силы. Проклятый же отморозок, не мудрствуя лукаво, вцепился ей в руку зубами.
И тут в глаза обоим сцепившимся на пыльном полу противникам ударил луч карманного прожектора. Тип, стрелявший полминуты назад в Кончу, разомкнул зубы, выпустил оружие и шарахнулся прочь. Луч прожектора последовал за ним. И словно защищаясь от него, “тип” включил свой - не менее мощный - ручной фонарь и принялся слепить им неожиданно появившегося нового противника. Мрак чердачного пространства превратился просто в полутьму. В сумрак. Конче даже не пришлось зажигать свой светильничек.
Стоя враскорячку, оба незнакомца старались - каждый на свой манер - уклониться от луча фонаря противника и при этом навести свой фонарик тому в лицо. Все это напоминало какую-то странную шаманскую пляску.
“Сейчас они начнут сражаться на карманных фонариках, как джедаи из древних видиков”, - подумала Конча, отступая подальше во тьму.
Она споткнулась обо что-то. О Господи! - о разверстый сундук! Как видно, застигнутый ею врасплох взломщик успел покопаться в наследстве Денджерфилда. И отмычки у него были не хуже, чем у Кончиты.
- Вам все равно не забрать это! - прошипел один из незнакомцев. - Даже если мы не возьмем это сами, мы не дадим вашей братии заполучить вещь в ваши лапы!
Ответом ему послужили короткие, погашенные глушителем, торопливые хлопки выстрелов. Незнакомец грянулся на колени и швырнул перед собой что-то небольшое. Что-то, что с легким громыханием покатилось по полу. Что-то, от чего второй незнакомец шарахнулся как черт от ладана.
Снизу, из-под крышки люка агент Петровски и его напарник в два голоса вопрошали о том, “что за чертовщина творится у вас там, наверху?” Оба они не спешили появиться в эпицентре непонятных событий.
Кончита рванула на себя кольцо крышки чердачного люка. И взвыла от боли - ее недавний противник поработал зубами что надо. Да и тянуть тяжеленную, заклинившуюся в своей раме крышку было не в пример тяжелее, чем толкать ее снизу- плечом и спиной. Что-то подсказывало Конче, что в ее распоряжении остались считанные секунды и ждать помощи от тех болванов снизу бессмысленно.
Выход у нее был один. Собственно, не оставалось у нее времени и на то, чтобы врать себе - она и пришла сюда за тем, чтобы этим выходом воспользоваться.
Те полтора-два метра, что отделяли ее от Ларца принцессы Фесты, она преодолела в долю секунды. Задыхаясь от боли в задетой пулей голени и в прокушенном проклятым придурком запястье, она провалилась в странно прохладное нутро сундука. Ей показалось, что изнутри он значительно больше, чем снаружи. Но на размышления об этом у Кончиты просто не было времени. Она стремительно ухватилась за вделанную во внутреннюю сторону крышки сундука рукоять и потянула ее на себя.
Крышка эта почти бесшумно захлопнулась. Так же - почти беззвучно - щелкнул замок. Оба фонаря в руках у непрошеных гостей “Дома Форреста” дружно погасли. А через миг чердак озарила слепящим светом молния разрыва плазменной гранаты.
***
Филипп Фрагонар - второй человек в Гильдии Адвокатов Малой Колонии - тяжело поднялся по ступеням, ведущим к дверям его дома. Он вовремя вернулся - небо начинали затягивать тучи ночной грозы. В вестибюле он мрачно кивнул спустившемуся ему навстречу старине Фицпатрику, не столько потомственному дворецкому семьи Фрагонаров - немногие на Квесте могли позволить себе роскошь содержать живого дворецкого, - сколько неотъемлемому члену этой семьи.
- Похоже, мне не удастся выспаться этой ночью, Джон, - вздохнул он, отдавая Фицпатрику свой плащ. - Будь добр, принеси в каминную плед, знаешь, мой любимый...
(Кому уж, как не Джону Мэйкпису Фицпатрику было не знать этот красно-синий плед, появление которого на сцене означало глубокое душевное смятение хозяина дома)
- И... И позаботься о гроге, Джон... Знаешь... В ночь Быстрых Лун грог иногда помогает нервам...
Джон отвесил хозяину сочувственный поклон и бесшумно удалился - выполнять пожелания старого адвоката.
Когда тот, сполоснув руки и лицо и облачившись в домашний халат, появился в уютной каминной, горячий, пряный грог уже ждал его в серебряной чаше на столике у камина, а пресловутый плед был аккуратно разложен на кресле-качалке. Забытые быть упомянутыми сигары соседствовали с оснащенной щипчиками вазочкой с засахаренными фруктами, а - также не удостоившийся отдельного упоминания - камин был растоплен.
Хозяин поискал глазами верного Джона, но тот, сделав свое дело, не счел нужным отягощать хозяина своим присутствием. Его персону представлял здесь всегда готовый к действию старинный бронзовый колокольчик, удобно размещенный поодаль от хрустального стакана - ближе к массивной каменной зажигалке. Нож для обрезания сигар довершал сей - словно из прошлых веков явившийся - натюрморт. Фрагонары всегда ценили комфорт.
Адвокат грустно улыбнулся и опустился в кресло-качалку. Прежде чем накинуть на колени верный. плед, он бросил на столик конверт, что оставил ему Форрест. Он чуть было не позабыл его в кармане пиджака. Не то чтобы память изменила ему. Просто он вспомнил, что Форрест просил его не торопиться с чтением своего послания.
Фрагонар некоторое время следил за пляской огня в камине - это успокаивало его. Обряд раскуривания сигары окончательно привел в порядок его нервы. Адвокат наградил себя основательным глотком горячего грога и, собравшись с силами, распечатал письмо Форреста.
***
Лицо Уолтера М. Ли было испачкано сажей. Но не разводы в копоти придавали ему это страшное выражение.
- Гипноз? - спросил он мрачно, исподлобья глядя на сидящего перед ним доктора Фогеля.
Но дока - штатного психиатра Уголовной службы - зверским выражением физиономии смутить было трудно.
- Гипноз, - подтвердил он. - Правда, тот, кто этак обработал вашего парня, владел им мастерски, но это самый обычный гипноз. Со времен эриксоновского - это еще двадцатый век - разработали много очень эффективных видов гипноза. Но используют их в основном специалисты высокого класса - люди из спецслужб или очень опытные авантюристы. Так что не стоит вам метать громы и молнии на вашего дежурного. Парню просто не повезло. Мне кажется, что я сказал вам все, что мог...
- Ладно, - вздохнул шериф. - Валяйте, док. Понимаю, что вам не слишком приятно было подниматься по моему вызову посреди ночи. У нас всех впереди еще нелегкий день.
Док встал, понимающе мотнул головой и, отсалютовав присутствующим шляпой, исчез за дверью. Уолтер повернулся к подавленно молчащему детине.
- Скажи спасибо господам психологам-психиатрам, Моррис. Лопухнулся ты здорово. Но ограничимся просто объяснительной - накропаешь ее к утру. А сейчас - доберись до госпиталя и посмотри на того типа, которого вытащили из огня Петровски с Лейстнером. Не тот ли это фрукт, что этак ловко отвел тебе глаза... Как он там? - Шериф глянул на виновато притулившегося к подоконнику Петровски. - Заговорил?
- Пока нет... - пожал плечами Серж. - Четыре огнестрельных ранения, контузия, ожоги... Но удалось как бы установить его личность... Я его заснял на камеру - сразу, не отходя, как говорится, от кассы. Его - по фото - и опознали в “Центральной”.
Он достал из кармана записную книжку.
- Вот... Джон Линдерманн, предприниматель. То ли коммивояжер, то ли производитель каких-то...
Он принялся разбирать собственные второпях нацарапанные каракули.
- Ах, лопоухая сволочь! - Уолтер треснул кулаком по столу. - Вот какой рыбалкой он приехал сюда заниматься!
- А ведь и действительно лопоухий... - заметил Петровски, рассматривая вынутый из папки снимок. И действительно - “Принадлежности для спортивной рыбалки” - его бизнес... Как вы догадались, шеф?
Уолтер усмехнулся, изобразив на лице чувство отеческого превосходства над бестолковыми отроками.
- Держать наши Болота под контролем - это основное занятие старины Уолтера вот уже четвертый десяток лет, ребята, - сурово отрезал он и принялся вытряхивать из пачки сигарету. - И на вашем, господа помощнички, месте я бы учился у старого Ли, пока того еще носят ноги...
Петровски услужливо щелкнул зажигалкой.
***
Конверт, вскрытый старым адвокатом, содержал в себе всего два листа бумаги. Один - обычного формата, тщательно отпечатанный на гербовом бланке, подписанный и заверенный документ - доверенность распоряжаться имуществом Форреста Дю Тампля, включая его банковские счета, на время его отсутствия. Доверенность была оформлена на имя Филиппа Фрагонара. В случае признания упомянутого Дю Тампля без вести пропавшим или погибшим Филипп Фрагонар объявлялся его душеприказчиком.
Адвокат нахмурился, позволил себе еще солидный глоток грога и, задумчиво попыхивая сигарой, отложил документ в сторону.
Второй листок был довольно длинной распечаткой, еде данной на портативном принтере, сложенной “гармошкой” и - никем не подписанной. Хотя с первых же ее слов не оставалось сомнений в том, кто ее автор.
“Филипп, - писал Форрест, - надеюсь, это мое письмо принципиально не может иметь ни малейшей юридической силы: оно не написано моей рукой и не подписано мною. Поэтому я могу позволить себе большую, чем обычно, откровенность.
Все то время, что мне пришлось коротать в “местах не столь отдаленных”, мне не давали покоя рассказы Криса о тех тайнах, которые были связаны с его изысканиями в области “наследства Предтеч”. Как ни странно, размышления об этих материях гораздо больше не давали мне покоя, чем планы отмщения тем, кто обрек меня на наказание за не совершенное мною преступление и наградил меня клеймом убийцы.
Та - злая, в общем-то, - шутка, которую я собираюсь - попутно с исполнением главного своего плана - сыграть с подлецом Джависси, просто мальчишеская шалость по сравнению с той серьезной игрой, которую я решил затеять с Судьбой. Кон, я думаю, выкрутится из этой истории, потеряв немного нервов и еще раз подмочив себе репутацию. Не в нем дело.
Дело в том, что тогда - теперь уже много лет тому назад - я не решился принять приглашение Криса и обрести иную судьбу в ином мире. В том, куда смело шагнул он, а за ним и Мэри-Энн. Я до последнего момента скрывал ото всех - и от тебя, Филипп, в том числе, - что гибель Криса Денджерфилда в огне пожара, охватившего концертный зал перед его вступлением, не более чем умелая мистификация. Признаться в этом - значит, признать свое соучастие в уголовном преступлении. у меня хватает ума не делать этого, несмотря на то что владельцы сгоревшего “Спейс-Феста” получили громадное страховое возмещение (у меня есть основания думать, что они с Крисом “работали” рука об руку), несмотря на то что, кроме самого Криса, пожар не унес ни одной жизни. Что до этой- единственной - жертвы пожара, то следствию пришлось иметь дело с останками какого-то несчастного, которого Денджерфилд долго разыскивал по моргам Малой Колонии, чтобы обеспечить себя достаточно подходящим по анатомическим параметрам двойником. Мало кто знает, что ни иммунологическая, ни генетическая идентификация покойного была попросту невозможна: Крис позаботился о том, чтобы ни в одной из клиник, услугами которых он пользовался, не сохранилось соответствующего материала для опознания. Он даже армейский банк данных времен боев на Архипелаге умудрился освободить от медицинских сведений о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74