Только тут нехорошо вышло...
Сэр отхлебнул вина и тяжко о чем-то задумался. Брат Торн напомнил ему о себе выразительным покашливанием.
- Словом, что и говорить, - покачал головой сэр Рённ. - Вовремя мы вслед Форресту тому тронулись. Да вот все ж запоздали малость. Промешкали...
- Ты бы, сэр, ближе к делу факты излагал, - морщась, как от зубной боли, поторопил его Брат Торн.
Он уже прикинул, что, судя по всему, сразу после этой беседы с украшением Славного Сословия ему придется отправляться в путь. И отправляться поспешно. Поэтому он лихорадочно шарил взглядом по погруженной в сумрак комнате в поисках своих брошенных где-то тут пожитков, которые надо было не забыть прихватить с собой. Сэр покосился на него и засопел - слегка обиженно.
- В общем, - угрюмо прогудел он, - получилось так, что поджидали того Форреста в дороге... Шепчущие поджидали. Судя по всему, из тех, что от Неназываемого к Меняле так и не переметнулись. Так вот, ждали они Пришлого в Колючей лощине и оттуда в Мертволесье то ли заманили, то ли силком затащили. Мы бы его и в жизнь не сыскали - если бы не Сморчок. Помнишь - конюх мой. Из лесного люда он. А потому тот еще следопыт. Вовремя он на Форреста этого вывел. Еще немного, и хрен его б мы и видели... Шепчущие его в паутинное гнездо загнали. К тому времени как мы к нему через буераки всякие добрались, висел он, голубь, в паутине той подлой головкой книзу, спеленатый, что твой младенец. И уже не боле младенца того соображать мог. А твари Шепчущие уже вокруг него хоровод свой водили... Все мечи мы об них да о паутину ту к черту потупили...
О, это Брат Торн тоже ясно представил себе: в чем-то подобном ему, ветерану Его Величества Десантного Легиона, приходилось участвовать - и не раз. Мерцающий мрак, белесая поземка “слепого молока”, стелющаяся по мертвой земле... Жутковатые нагромождения бурелома Мертволесья и фосфорически светящиеся клочья парализующей паутины на них. Всполохи далекого Небесного Пламени, отраженные сталью клинков... Хриплый визг Шепчущих, их срубленные, катящиеся по кочкам головы, продолжающие пучить бельма невидящих глаз и беззвучно выкрикивать какие-то злые заклинания, перебирая своими вывернутыми губами-присосками. Пляска не желающих падать, обезглавленных тел. И руки - отсеченные и продолжающие ползти, цепляться за черную землю, чтобы воссоединиться с другими корчащимися вокруг обрубками в одно химерическое целое...
И на все это смотрят сквозь задепившую их паутину не живые и не мертвые глаза кого-то взятого в плен упругими паучьими пеленами, повисшего где-то по ту сторону добра и зла. Теряющего - капля за каплей - свою человеческую суль. - Ну а когда кончили мы эту дрянь в капусту рубить, - продолжал сэр Рённ, - то призадумались...
Вот призадумавшихся на поле брани вождей Славного Со словия Брат Торн вообразить себе мог с большим трудом. Но раз славный своей честностью и прямотой сэр Рённ так говорит, значит, было что-то в этом роде, было...
- А призадумавшись, - вел свой рассказ сэр Рённ, - мы и смекнули, что не могла Шепчущая мразь сама собой догадаться, что этим путем и в эту именно ночь мимо ее владений Пришлого понесет. Кто-то его маршрут наперед знал... А как узнать мог, если в пакетик тот, что Одиночка оставила, глаз не запустил? А? Вот то-то и оно! Тут гадать нечего - торганул, стало быть, старик Пэл своим секретом-то...
Ну и я - ясное дело - своим людям “по коням”, скомандовал, и ломанули мы по второму заходу на Лоскутную свадебку гостями...
- Постой, постой, - притормозил сэра Брат. - А этот... Форрест... С ним-то что?
Сэр выразительно пожал плечами.
- А что с ним? Да ничего! Он теперь, считай, по твоей части. Пока что Серафим его к себе в Шантен повез. Но, опять же, сам понимаешь - что против яда паучьего тамошние коновалы? Угаснет он таким макаром через недельку-другую. А может, того хуже - закуклится... Тогда уж, сам знаешь, всем нам забот будет - мало не покажется... Так что на тебя вся и надежда. Это ты у Целительницы в друзьях-товарищах ходишь...
Торн остановил его движением руки.
- Ясно. Мое дело - верно! И - немедля! Все у тебя? Больше ничего путного у Лоскутных выведать не удалось?
- Как так не удалось? - приосанился сэр и отбросил на блюдо второй вертел, освобожденный от аппетитного груза. - Удалось! Кое-что, но удалось! Ты б не перебивал меня, брат... Я об том как раз и речь веду...
Он отхлебнул вина и насупился.
- Лоскутное отродье бесовское меня с отрядом своим ждать на старом месте не соизволило. Не удостоило, понимаешь, такой чести. Побросали половину шмотья своего, возы запрягли и - только их и видели! Только тут у меня на такие хитрые штучки свой штопорок имеется...
Сэр со значением ухмыльнулся в густые усы.
- Знаю я, кого при случае спросить-расспросить про то, кто, куда, когда и какой тропой-дорогой через Леса пер...
- Это ты про Мелких? - небрежно уточнил Торн. Рённ испуганно оглянулся и суеверно сплюнул.
- Про Шуршиков я, про Бегунков лесных... “Мелкими” их называть не след. Услышат - обида будет. А услышат точно - их в Лесах где только нет... Я с ними дружбу рушить не хочу... Не враг я народцу этому. А вот Лоскутные, как раз часто им обиду всякую творят. И разорение. По местам их заповедным со своими возами-кибитками прут, захоронки их со снедью или другой добычей какой в распыл пускают... Так что Бегункам этим ворюгам месть какую-нибудь учинить или просто нагадить всяко - благое, считай, дело. Одним словом, новую стояночку Пэловых людишек они мне мигом указали. За пяток монет всего. И ходить далеко не пришлось - там же у речки и накрыл я Лоскутников...
Сэр, улыбнувшись какому-то воспоминанию, отхлебнул еще пару глотков вина.
- Ну, сам Мири артачиться не стал. Повздыхал только малость о том, что себя не послушал - с самого начала от пакета того и вообще от секретов Пришлых добра не ждал, ан нет - все равно с делами ихними связался...
- Сундук свой старик Мири продавать еще не надумал? - иронически улыбнувшись, поинтересовался Торн.
И он сам и сэр Рённ прекрасно знали, что, сколько бы докуки и неприятностей ни доставило Лоскутному Племени обладание Кочующими Вратами, воплощенными в пресловутом Сундуке Предтеч, есть и всегда останется масса причин, по которым с Вратами этими бродячий народ никогда не расстанется и чужакам его местонахождения не раскроет. И одна из причин этих - вера в то, что через них, через эти неведомо когда и неведомо как доставшиеся Врата, Лоскутное Племя пришло в Мир Молний. Изгнанное из какого-то другого - много лучшего - Мира. И подразумевала, конечно, эта вера и то еще, что, когда будет дан Знак и настанет Пора, через те же Врата Лоскутный народ и уйдет - куда-то туда, где в путанице дорог и тропинок, соединяющей Миры и Времена, ждет их лучшая доля. Коли на то будет воля Судьбы Бродяг.
В конце концов, для всех, кто приходил сюда, Мир Молний был чужим. Какой-то долгой остановкой на пути к неведомой цели. Испытанием, но не домом.
- Так вот, - продолжил сэр Рённ свой рассказ о задушевной беседе со старым Пэлом. - Пакетик-то этот отдавал Мири человеку, что от Неназываемого приходил. Тоже из Пришлых. Назвался Посланцем. Недавно - когда Ветра менялись...
“Но все-таки до того, как Знак был... - прикинул про себя Торн. - Но концы-то с концами не сходятся. Одиночка - у Неназываемого в услужении, а письмо ее прочесть специальный человек приезжает... Значит, нет там между людишками Пришлыми друг к другу доверия...”
- Ненадолго пакетец взял тот человек от Неназываемого... - вздохнул сэр Рённ. - И вернул - на вид - нераспечатанным... Да толку что? И дурню ясно, что конверты да печати не от такого народа сделаны... Как звали типа этого, что письмо на посмотр выманил, Мири сказал - не знает. И я ему верю. У старика правило железное - лишнего в голову не брать... А типу тому - на кой ляд бродяге какому-то свои имена-прозвища открывать?! Посланец - он Посланец и есть... По-сла-нец!
Торн тяжело вздохнул. Отхлебнул из кружки.
- Ладно, сэр. Как того засланца зовут и что еще тут такого он вызнал и откуда - мне репу чесать...
Сквернословием Брат Торн, можно сказать, что и не грешил всуе. Однако подручных Неназываемого, да и самого частенько именовал словами вроде необидными, но стремными какими-то - вроде вот “засланца” того же...
- А сейчас, - энергично откашлялся он, - по последней, и - погнал я. Дела, вижу, назревают - будь здоров!
Он снова разлил вино по кружкам: гостю - от души, а себе - осторожно, больше для виду. Негоже было Брату Мглы уж и вовсе пьяным быть в такие времена, что нынче подступили к порогу Сумеречных Земель. Решительно встряхнувшись, он всем видом своим показал собеседнику, что засиживаться за столом больше не намерен.
- Погоди, Брат! - придержал его сэр Рённ. - Тут у меня есть что тебе показать... Да и порассказать еще будет о чем...
Он смущенно засуетился под раздосадованным взглядом Торна. Манера славного сэра - о важном вспоминать только к концу разговора - допекала Брата необыкновенно. Тот об этом догадывался, но ничего со своим капризным норовом поделать не мог.
- Тут... - прогудел он, роясь в ворохе своей амуниции, - тут пацанва эта лесная... Ну, я про Малый Народец - не им в уши будь сказано, ты ж понимаешь... Так вот - они мне напоследок вот экую странность для дальнейшего разбирательства впарили... Говорят, точно - Пришлых вещица. И вроде совсем недавно Оттуда...
Сэр почесал в затылке.
- Тут дело, в общем, в том, что в прошлую ночь с Гор сразу двое Пришлых явились. Приметы у них такие...
Сэр заскрипел кожей куртки и многочисленных своих ремней, ремешков и ремешочков и не без труда - откуда-то из подбрюшного кармана - вытянул еще клок бумаги, небрежно оторванный и многажды сложенный. Клок был покрыт неудобочитаемыми каракулями в сумраке и спешке сделанных заметок.
Один - коренастый, чернявый, с проседью... Одет не по-нашему, естественно. Вроде при оружии. Второй - помельче, рыхлый такой... Словом, роста невеликого, но дороден... Лицо - что твоя тарелка. Волосы - редкие, светлые, в завиток...
“О боги! - мысленно вскричал Брат Торн, выслушивая косноязычное описание внешности еще одного незваного гостя Мира Молний. - Пришлые чуть ли не новой Пятеркой в полном составе бродят окрест, а преславный сэр только сейчас - и то по случаю - припомнил это обстоятельство...”
- Они вместе объявились? - постарался он уточнить складывающуюся расстановку сил.
- Как разаккурат наоборот! - живо возразил ему сэр Рённ. - Один - тот, что покруче, - сразу по темноте. Другой - к рассветной ясности поближе. И похоже, что искали они один другого... Да только не сошлись. Один вроде дорогу свою знал - вниз по реке шел. Прямиком в Леса, значит... А другой покружил, покружил, да так след его и потерялся. То ли назад в горы двинул, то ли затаился где... Так вот... Его - эта вещь.
Сэр приподнял свой брошенный поодаль на скамью плащ и из его потайного кармана вытянул нечто бережно завернутое в потертую, но на удивление чистую тряпицу. Из тряпицы же своим чередом явилась на свет божий вещь, для всех, кроме Мира Молний, Населенных Миров вполне обычная, - бутыль темного небьющегося стекла из-под фабричного розлива спиртного. Была она практически пуста, укупорена типовой гермопробкой и украшена не лишенной определенного изящества этикеткой, исполненной на одном из языков Пришлых.
- На десяток имперских реалов подняли меня, паршивцы... - пробормотал он, крутя диковинную вещицу перед своими светлыми, навыкате глазами. - Может, и одурачили по обыкновению своему противному - не знаю уж... Но больно уж на следок похоже... На настоящий следок...
- Ты про каких паршивцев говоришь-то? - постарался уточнить Брат.
- Да про Мири и сынка его... Не того, что свадьбу играл, а старшего его брата - Одноглазого... Он эту диковину отцу и приволок...
Сэр Рённ снова покрутил диковину перед носом.
- Опять же... Сморчок говорил, что Магией от этой штуковины так и разит... За версту, как говорится.
Брат Торн задумчиво кивнул и принял загадочную емкость из рук преславного сэра. Нахмурившись как можно более глубокомысленно, он откупорил ее и осторожно произвел своей могучей дланью несколько взмахов над разверстым горлышком, принюхиваясь к аромату, источаемому еле заметными остатками некогда содержавшейся в бутыли жидкости.
- Ммм... Что-то крепкое! - воодушевился сэр Рённ, нос которого уверенным румпелем развернулся в сторону источника нового запаха. - Пришлые называют такое “коньяк”... - сообщил он.
Если сэр и не знал чего-то по части греющих душу и веселящих сердце напитков, то, по общему мнению всех его Друзей и знакомых, этого “чего-то” и знать не стоило.
Сэр еще разок-другой втянул в себя воздух и призадумался.
- Н-но... - протянул он.
Брат Торн и сам ощутил уже присутствие среди летучих ингредиентов заурядного, в общем-то, спиртного некоего “но”. Вещица была безусловно Извне. Но каким боком она относилась к Магии? Как ни крути, однако Брату Мглы не след было показывать простому смертному (пусть даже и немало украшающему собой Славное Сословие), что его - Брата - чутье на Магическое будет (особенно после второй кружки красного) куда как пожиже, чем у какого-то конюха по кличке Сморчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Сэр отхлебнул вина и тяжко о чем-то задумался. Брат Торн напомнил ему о себе выразительным покашливанием.
- Словом, что и говорить, - покачал головой сэр Рённ. - Вовремя мы вслед Форресту тому тронулись. Да вот все ж запоздали малость. Промешкали...
- Ты бы, сэр, ближе к делу факты излагал, - морщась, как от зубной боли, поторопил его Брат Торн.
Он уже прикинул, что, судя по всему, сразу после этой беседы с украшением Славного Сословия ему придется отправляться в путь. И отправляться поспешно. Поэтому он лихорадочно шарил взглядом по погруженной в сумрак комнате в поисках своих брошенных где-то тут пожитков, которые надо было не забыть прихватить с собой. Сэр покосился на него и засопел - слегка обиженно.
- В общем, - угрюмо прогудел он, - получилось так, что поджидали того Форреста в дороге... Шепчущие поджидали. Судя по всему, из тех, что от Неназываемого к Меняле так и не переметнулись. Так вот, ждали они Пришлого в Колючей лощине и оттуда в Мертволесье то ли заманили, то ли силком затащили. Мы бы его и в жизнь не сыскали - если бы не Сморчок. Помнишь - конюх мой. Из лесного люда он. А потому тот еще следопыт. Вовремя он на Форреста этого вывел. Еще немного, и хрен его б мы и видели... Шепчущие его в паутинное гнездо загнали. К тому времени как мы к нему через буераки всякие добрались, висел он, голубь, в паутине той подлой головкой книзу, спеленатый, что твой младенец. И уже не боле младенца того соображать мог. А твари Шепчущие уже вокруг него хоровод свой водили... Все мечи мы об них да о паутину ту к черту потупили...
О, это Брат Торн тоже ясно представил себе: в чем-то подобном ему, ветерану Его Величества Десантного Легиона, приходилось участвовать - и не раз. Мерцающий мрак, белесая поземка “слепого молока”, стелющаяся по мертвой земле... Жутковатые нагромождения бурелома Мертволесья и фосфорически светящиеся клочья парализующей паутины на них. Всполохи далекого Небесного Пламени, отраженные сталью клинков... Хриплый визг Шепчущих, их срубленные, катящиеся по кочкам головы, продолжающие пучить бельма невидящих глаз и беззвучно выкрикивать какие-то злые заклинания, перебирая своими вывернутыми губами-присосками. Пляска не желающих падать, обезглавленных тел. И руки - отсеченные и продолжающие ползти, цепляться за черную землю, чтобы воссоединиться с другими корчащимися вокруг обрубками в одно химерическое целое...
И на все это смотрят сквозь задепившую их паутину не живые и не мертвые глаза кого-то взятого в плен упругими паучьими пеленами, повисшего где-то по ту сторону добра и зла. Теряющего - капля за каплей - свою человеческую суль. - Ну а когда кончили мы эту дрянь в капусту рубить, - продолжал сэр Рённ, - то призадумались...
Вот призадумавшихся на поле брани вождей Славного Со словия Брат Торн вообразить себе мог с большим трудом. Но раз славный своей честностью и прямотой сэр Рённ так говорит, значит, было что-то в этом роде, было...
- А призадумавшись, - вел свой рассказ сэр Рённ, - мы и смекнули, что не могла Шепчущая мразь сама собой догадаться, что этим путем и в эту именно ночь мимо ее владений Пришлого понесет. Кто-то его маршрут наперед знал... А как узнать мог, если в пакетик тот, что Одиночка оставила, глаз не запустил? А? Вот то-то и оно! Тут гадать нечего - торганул, стало быть, старик Пэл своим секретом-то...
Ну и я - ясное дело - своим людям “по коням”, скомандовал, и ломанули мы по второму заходу на Лоскутную свадебку гостями...
- Постой, постой, - притормозил сэра Брат. - А этот... Форрест... С ним-то что?
Сэр выразительно пожал плечами.
- А что с ним? Да ничего! Он теперь, считай, по твоей части. Пока что Серафим его к себе в Шантен повез. Но, опять же, сам понимаешь - что против яда паучьего тамошние коновалы? Угаснет он таким макаром через недельку-другую. А может, того хуже - закуклится... Тогда уж, сам знаешь, всем нам забот будет - мало не покажется... Так что на тебя вся и надежда. Это ты у Целительницы в друзьях-товарищах ходишь...
Торн остановил его движением руки.
- Ясно. Мое дело - верно! И - немедля! Все у тебя? Больше ничего путного у Лоскутных выведать не удалось?
- Как так не удалось? - приосанился сэр и отбросил на блюдо второй вертел, освобожденный от аппетитного груза. - Удалось! Кое-что, но удалось! Ты б не перебивал меня, брат... Я об том как раз и речь веду...
Он отхлебнул вина и насупился.
- Лоскутное отродье бесовское меня с отрядом своим ждать на старом месте не соизволило. Не удостоило, понимаешь, такой чести. Побросали половину шмотья своего, возы запрягли и - только их и видели! Только тут у меня на такие хитрые штучки свой штопорок имеется...
Сэр со значением ухмыльнулся в густые усы.
- Знаю я, кого при случае спросить-расспросить про то, кто, куда, когда и какой тропой-дорогой через Леса пер...
- Это ты про Мелких? - небрежно уточнил Торн. Рённ испуганно оглянулся и суеверно сплюнул.
- Про Шуршиков я, про Бегунков лесных... “Мелкими” их называть не след. Услышат - обида будет. А услышат точно - их в Лесах где только нет... Я с ними дружбу рушить не хочу... Не враг я народцу этому. А вот Лоскутные, как раз часто им обиду всякую творят. И разорение. По местам их заповедным со своими возами-кибитками прут, захоронки их со снедью или другой добычей какой в распыл пускают... Так что Бегункам этим ворюгам месть какую-нибудь учинить или просто нагадить всяко - благое, считай, дело. Одним словом, новую стояночку Пэловых людишек они мне мигом указали. За пяток монет всего. И ходить далеко не пришлось - там же у речки и накрыл я Лоскутников...
Сэр, улыбнувшись какому-то воспоминанию, отхлебнул еще пару глотков вина.
- Ну, сам Мири артачиться не стал. Повздыхал только малость о том, что себя не послушал - с самого начала от пакета того и вообще от секретов Пришлых добра не ждал, ан нет - все равно с делами ихними связался...
- Сундук свой старик Мири продавать еще не надумал? - иронически улыбнувшись, поинтересовался Торн.
И он сам и сэр Рённ прекрасно знали, что, сколько бы докуки и неприятностей ни доставило Лоскутному Племени обладание Кочующими Вратами, воплощенными в пресловутом Сундуке Предтеч, есть и всегда останется масса причин, по которым с Вратами этими бродячий народ никогда не расстанется и чужакам его местонахождения не раскроет. И одна из причин этих - вера в то, что через них, через эти неведомо когда и неведомо как доставшиеся Врата, Лоскутное Племя пришло в Мир Молний. Изгнанное из какого-то другого - много лучшего - Мира. И подразумевала, конечно, эта вера и то еще, что, когда будет дан Знак и настанет Пора, через те же Врата Лоскутный народ и уйдет - куда-то туда, где в путанице дорог и тропинок, соединяющей Миры и Времена, ждет их лучшая доля. Коли на то будет воля Судьбы Бродяг.
В конце концов, для всех, кто приходил сюда, Мир Молний был чужим. Какой-то долгой остановкой на пути к неведомой цели. Испытанием, но не домом.
- Так вот, - продолжил сэр Рённ свой рассказ о задушевной беседе со старым Пэлом. - Пакетик-то этот отдавал Мири человеку, что от Неназываемого приходил. Тоже из Пришлых. Назвался Посланцем. Недавно - когда Ветра менялись...
“Но все-таки до того, как Знак был... - прикинул про себя Торн. - Но концы-то с концами не сходятся. Одиночка - у Неназываемого в услужении, а письмо ее прочесть специальный человек приезжает... Значит, нет там между людишками Пришлыми друг к другу доверия...”
- Ненадолго пакетец взял тот человек от Неназываемого... - вздохнул сэр Рённ. - И вернул - на вид - нераспечатанным... Да толку что? И дурню ясно, что конверты да печати не от такого народа сделаны... Как звали типа этого, что письмо на посмотр выманил, Мири сказал - не знает. И я ему верю. У старика правило железное - лишнего в голову не брать... А типу тому - на кой ляд бродяге какому-то свои имена-прозвища открывать?! Посланец - он Посланец и есть... По-сла-нец!
Торн тяжело вздохнул. Отхлебнул из кружки.
- Ладно, сэр. Как того засланца зовут и что еще тут такого он вызнал и откуда - мне репу чесать...
Сквернословием Брат Торн, можно сказать, что и не грешил всуе. Однако подручных Неназываемого, да и самого частенько именовал словами вроде необидными, но стремными какими-то - вроде вот “засланца” того же...
- А сейчас, - энергично откашлялся он, - по последней, и - погнал я. Дела, вижу, назревают - будь здоров!
Он снова разлил вино по кружкам: гостю - от души, а себе - осторожно, больше для виду. Негоже было Брату Мглы уж и вовсе пьяным быть в такие времена, что нынче подступили к порогу Сумеречных Земель. Решительно встряхнувшись, он всем видом своим показал собеседнику, что засиживаться за столом больше не намерен.
- Погоди, Брат! - придержал его сэр Рённ. - Тут у меня есть что тебе показать... Да и порассказать еще будет о чем...
Он смущенно засуетился под раздосадованным взглядом Торна. Манера славного сэра - о важном вспоминать только к концу разговора - допекала Брата необыкновенно. Тот об этом догадывался, но ничего со своим капризным норовом поделать не мог.
- Тут... - прогудел он, роясь в ворохе своей амуниции, - тут пацанва эта лесная... Ну, я про Малый Народец - не им в уши будь сказано, ты ж понимаешь... Так вот - они мне напоследок вот экую странность для дальнейшего разбирательства впарили... Говорят, точно - Пришлых вещица. И вроде совсем недавно Оттуда...
Сэр почесал в затылке.
- Тут дело, в общем, в том, что в прошлую ночь с Гор сразу двое Пришлых явились. Приметы у них такие...
Сэр заскрипел кожей куртки и многочисленных своих ремней, ремешков и ремешочков и не без труда - откуда-то из подбрюшного кармана - вытянул еще клок бумаги, небрежно оторванный и многажды сложенный. Клок был покрыт неудобочитаемыми каракулями в сумраке и спешке сделанных заметок.
Один - коренастый, чернявый, с проседью... Одет не по-нашему, естественно. Вроде при оружии. Второй - помельче, рыхлый такой... Словом, роста невеликого, но дороден... Лицо - что твоя тарелка. Волосы - редкие, светлые, в завиток...
“О боги! - мысленно вскричал Брат Торн, выслушивая косноязычное описание внешности еще одного незваного гостя Мира Молний. - Пришлые чуть ли не новой Пятеркой в полном составе бродят окрест, а преславный сэр только сейчас - и то по случаю - припомнил это обстоятельство...”
- Они вместе объявились? - постарался он уточнить складывающуюся расстановку сил.
- Как разаккурат наоборот! - живо возразил ему сэр Рённ. - Один - тот, что покруче, - сразу по темноте. Другой - к рассветной ясности поближе. И похоже, что искали они один другого... Да только не сошлись. Один вроде дорогу свою знал - вниз по реке шел. Прямиком в Леса, значит... А другой покружил, покружил, да так след его и потерялся. То ли назад в горы двинул, то ли затаился где... Так вот... Его - эта вещь.
Сэр приподнял свой брошенный поодаль на скамью плащ и из его потайного кармана вытянул нечто бережно завернутое в потертую, но на удивление чистую тряпицу. Из тряпицы же своим чередом явилась на свет божий вещь, для всех, кроме Мира Молний, Населенных Миров вполне обычная, - бутыль темного небьющегося стекла из-под фабричного розлива спиртного. Была она практически пуста, укупорена типовой гермопробкой и украшена не лишенной определенного изящества этикеткой, исполненной на одном из языков Пришлых.
- На десяток имперских реалов подняли меня, паршивцы... - пробормотал он, крутя диковинную вещицу перед своими светлыми, навыкате глазами. - Может, и одурачили по обыкновению своему противному - не знаю уж... Но больно уж на следок похоже... На настоящий следок...
- Ты про каких паршивцев говоришь-то? - постарался уточнить Брат.
- Да про Мири и сынка его... Не того, что свадьбу играл, а старшего его брата - Одноглазого... Он эту диковину отцу и приволок...
Сэр Рённ снова покрутил диковину перед носом.
- Опять же... Сморчок говорил, что Магией от этой штуковины так и разит... За версту, как говорится.
Брат Торн задумчиво кивнул и принял загадочную емкость из рук преславного сэра. Нахмурившись как можно более глубокомысленно, он откупорил ее и осторожно произвел своей могучей дланью несколько взмахов над разверстым горлышком, принюхиваясь к аромату, источаемому еле заметными остатками некогда содержавшейся в бутыли жидкости.
- Ммм... Что-то крепкое! - воодушевился сэр Рённ, нос которого уверенным румпелем развернулся в сторону источника нового запаха. - Пришлые называют такое “коньяк”... - сообщил он.
Если сэр и не знал чего-то по части греющих душу и веселящих сердце напитков, то, по общему мнению всех его Друзей и знакомых, этого “чего-то” и знать не стоило.
Сэр еще разок-другой втянул в себя воздух и призадумался.
- Н-но... - протянул он.
Брат Торн и сам ощутил уже присутствие среди летучих ингредиентов заурядного, в общем-то, спиртного некоего “но”. Вещица была безусловно Извне. Но каким боком она относилась к Магии? Как ни крути, однако Брату Мглы не след было показывать простому смертному (пусть даже и немало украшающему собой Славное Сословие), что его - Брата - чутье на Магическое будет (особенно после второй кружки красного) куда как пожиже, чем у какого-то конюха по кличке Сморчок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74